А разве может быть иначе?

***
    Солнце разливалось по синеющей плоскости моря. Мы шли вдоль другого, не зависящего от нашей воли мира, разговаривая о чем-то беспредметном. Она (то ли светилась изнутри, то ли это так свет падал) спросила меня, буду ли честен перед ней. А разве может быть иначе? Разве можно  лгать любимому человеку, которому доверяешь свою и без того полную лицемерия жизнь? Мы шли медленно, истина сверкала где-то впереди, в будущем. Людям свойственно торопить время. И мало ли кто из нас задумывается о том, что небольшой отрезок существования имеет закономерный конец.
    Она спросила меня, буду ли я честен перед ней. А было ли мне что скрывать?! Душа моя чиста, как белый лист бумаги! Любимая, она твоя! Бери ее – не убавится! Только будь со мной, будь со мной всегда. Желание обязать любить навеки, хранить у сердца, страдать в разлуке… Как же я желаю! Но хочет ли она этого? И почему столько вопросов друг к другу? Хотя… Вопрос всего один, остальные остались там, в другом мире. Может, это просто у меня слишком много вопросов?
    Я спрашиваю себя о том, что будет завтра, и я вспоминаю снова наш разговор, море, солнце. Как прекрасно глупа молодость! Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Так восклицал Фауст? Время неуловимо, его ход не остановить. Вот еще одна тема для разговора… Как мало времени! Всего один день: завтра. Всегда впереди лишь один день. Все остальное к нам уже не имеет никакого отношения, это проблемы других нас.
    Что ж тут поделать, людям свойственно искать проблемы там, где их нет. Солнце, море, разговор…  А разговор – это всегда проблема. Она спросила меня, буду ли я честен перед ней… Всего один вопрос и столько проблем, столько обязательств. Но разве мог я не взять на себя эту ношу? Бывает ли по-другому? И что будет завтра? Завтра – новый день, новое солнце, новый мир и новый разговор. А значит, новая проблема. Как много задач, как мало решений! Знать бы наперед! Но тогда лишился бы сна. Надо жить, надо бороться, надо думать и решать… Надо разговаривать, но лучше молчать. В молчании порой больше смысла, чем в словах. Любовь без слов – великий дар. Но не земная роскошь.

***
    Из дома доносилась музыка. Как прекрасны осенние вечера, как спокойно на душе… Садилось солнце, наделяя красными оттенками желтизну деревьев. Опавшие листья стлались по земле, прохладный ветер скрипел калиткой, стараясь попасть в такт… да, музыка была прекрасна.
    Жизнь прошла как-то мимо. К чему лгать самому себе? Уж тут-то можно быть хоть капельку честным. Я закурил последнюю сигарету, густые клубы дыма обдали мое лицо. Я сжимал ее, как последнюю надежду на воскресение. Дым обжигал мне горло, гулял в моих легких, будто желая что-то сказать. Но я не переношу критики и тем более не приемлю оскорблений.
    Я всю жизнь твердил себе, что иду по правильному пути, что вот-вот счастье найдет меня. Я устал. Невозможно гнаться за тем, чего попросту нет. Счастье иллюзорно, это миф.
    Есть только спокойствие, здесь по эту сторону ограды. А что за ней – это поиски, борьба… жизнь? Жизнь не проходит так быстро, она просто теряет свою цену, когда смысл ее забывается в постаревшем головном мозге. Музыка, краснеющее солнце не могут быть смыслом, это лишь незыблемые ориентиры. Люди не могут наполнять залы, услаждать свой слух, светиться изнутри… Люди нечестны: на них давят обстоятельства, условия, созданные другими людьми.
    Люди вообразили себя важной частью бытия планеты, которая столько лет обходилась и без них. Подобные паразитам паразитируют на планете и друг на друге. Мечты, надежды, иллюзии их помогают смириться с горькой правдой, которая (как и всегда) находится на поверхности.
    Солнце зашло. Смеркалось. Пошел дождь. Потушив сигарету, я зашел в дом, в котором все живет по своим законам. Потухла и музыка, пропал ее смысл вместе с заходом солнца.

***
    Ночь. Он сидел у окна: не мог уснуть. За окном было темно. Лишь далекий фонарь обнажал тихое шествие снега. Крупные хлопья бессмысленно приближались к земле, сталкиваясь друг с другом. Белая земля сверкала пушистым и мягким снегом. Луны не было, только далекий фонарь, который с каждым мгновением оказывался все дальше и дальше.
    Он сидел у окна. Руки его безжизненно лежали на коленях, взгляд устремлялся куда-то вдаль. Морщинистое лицо подергивалось в старческом волнении. Сигареты для него кончились минувшей осенью, когда врач поставил неутешительный диагноз.
    Он сидел неподвижно, как статуя. Глаза блестели, грудь вздымалась тихо, еле заметно. Окно запотело от тяжелого дыхания. На фоне зимней ночи жизнь, однако, не казалась такой уж бесполезной. Мысли, овладевшие его сознанием, были обращены в прошлое, в далекое детство.
    Когда-то, будучи маленьким мальчуганом, он встречал свой первый рассвет, запечатлевшийся на сетчатке его глаза, со своей тогда еще молодой матерью.
    - Мама, а ты веришь в Бога? – спросил он в то утро.
    - Не знаю, сынок, - как-то с испугом ответила чем-то озабоченная мать. – В жизни я часто сталкивалась с тем, что обычно называют роком или судьбой. Бог – не Бог… Но надо быть честным человеком, тогда тебе не будет страшно в конце пути.
    Он часто замечал неизбежность некоторых событий, но не придавал этому особого значения. Восход или закат солнца неизбежны. Как можно им помешать? Стоит ли противиться естественному? Весной оживает природа, оживают и люди. Приходит тепло, в душе звучит музыка, приближается лето, море, другой мир…

    До весны он не дожил.