Предисловие переводчика

Опубликовано в научном журнале "Евразийство"

Сейчас очень силен интерес к истории родных мест, к нашим далёким предкам. Мы обращаемся в архивы, разыскиваем старые письма, дневники, забытые книги, потому что хотим знать какими были те, кто жил до нас. Что они думали о себе! И, особенно любопытно, как воспринимали их со стороны!

Воспоминания иностранцев о Сибири, на мой взгляд, т.е. взгляд простого обывателя, достаточно редкая вещь. Они  вызывают желание взглянуть на себя чужими глазами. Желание сравнить точки зрения и докопаться до истины. Понять, есть ли чем гордиться?

Те, кто интересуется историей Алтая, думаю, не раз встречали в различных источниках имя английского художника Томаса Уитлэма Аткинсона(1). Он побывал на Алтае в середине XIX века и оставил благожелательные отзывы о Барнауле и Телецком озере. К сожалению, сведений о художнике сохранилось довольно мало. В статье Дэвида Коллинза «Англоязычные путешественники на Русском Алтае, 1848-1904гг.»(2), сказано, что мистер Аткинсон покинул родину в 1842 году с целью поправить финансовое положение(3).
 
В те времена многие англичане уезжали за рубеж. Несмотря на пышную коронацию королевы Виктории(4) развитие промышленности и сельского хозяйства шло на спад и в стране наступили «голодные сороковые». Однако, прошло чуть более десяти лет, и на всемирной выставке(5) Британия явила свою промышленную мощь. Владения Британской короны простирались по всему свету. Не только ученые-профессионалы занимались активным исследованием земель и народов империи. Многие военные, миссионеры, служащие Ост-Индской компании стремились внести свой вклад. Бурно развивалось издательское дело, и описания путешествий были очень востребованы читателями. Иллюстрированные книги приносили значительные доходы, поскольку постоянное расширение границ подталкивало естественное любопытство и интерес к необычным историям и приключениям. Думаю, из этих соображений бывший архитектор, строитель и торговец камнем решил стать путешественником. А выбор маршрута путешествия определился после знакомства с всемирно известным учёным-энциклопедистом Александром фон Гумбольдтом, который в 1829 году посетил рудные месторождения Урала и Алтая. Европейцев привлекало потрясающее воображение количество серебра и золота, добываемое в Сибири. Аткинсон отправился по следам ученого с целью запечатлеть в красках красоты природы. И вполне закономерно  стремление художника попасть именно в горный город Барнаул, откуда драгоценные металлы напрямую отправлялись в Санкт-Петербург, на Монетный двор. Ведь до Калифорнийской золотой лихорадки 1848 – 1855 гг. и до начала в 1851 году золотой лихорадки в австралийском штате Виктория объём золотодобычи в Сибири казался невероятно огромным.

Возможно, что определённую роль сыграла книга артиллерийского капитана Джеймса Аббота о путешествии из Герата в Хиву, Москву и Петербург. В то время происходило расширение границ Российской Империи на юг, в Среднюю Азию и на восток, на Амур. Это встречало не только дипломатическое противодействие со стороны Англии, которая воспринимала российское присутствие как потенциальную угрозу своему господству в Индии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мистер Аткинсон в 1846 – 1853 годах прошел по Уралу, Сибири и Киргизским Степям(6), так называли в XIX веке степи современного Казахстана. Заинтересованный продвижением Российской Империи англичанин бродил по горной цепи Джунгарского Алатау, потом отправился на Амур. Свои впечатления и наблюдения он изложил в книгах: «Восточная и Западная Сибирь»(7) и «Путешествие по нижнему и верхнему Амуру» (8).  Обе книги вызвали интерес и в Англии, и в России. Их немедленно перевели на русский язык(9). Книги художника много раз переиздавали в Англии и в США, причём последний раз в 2000 году, однако в России с 60-х годов XIX века они не были изданы ни разу!
 
Во время пребывания в Петербурге Т.У. Аткинсон женился на бывшей гувернантке, Люси Шеррард Финли, и она стала для него верной спутницей и помощницей в странствиях по Сибири. Миссис Люси также написала своеобразный отчёт в форме писем об этом путешествии, но её книга «Воспоминания о Татарских Степях и их обитателях»(10)  так никогда и не была полностью переведена и никогда не издавалась в России. Более того, словарь Брокгауза и Ефрона приписывает «Воспоминания» её мужу.

Конечно, вполне понятно пренебрежение к сочинениям женщин в те времена. Бывало, и научные исследования оставались без внимания. А уж книгу бывшей гувернантки никак нельзя причислить к научным этнографическим работам – она, скорее, относится к развлекательной литературе. Но ведь миссис Люси запечатлела своё доброжелательное отношение и даже призналась в искренней любви к друзьям из России, а руку дружбы отвергать, по меньшей мере, странно. Частично оправдать ситуацию можно лишь тем, что во время выхода книги произошло несовпадение интересов – все мысли и чувства российской публики в 1863 году, в самый разгар крестьянской реформы, занимало освобождение крепостных. Возможно также, одной из причин стали упомянутые в книге декабристы. Но в настоящее время нас уже ничто не оправдывает. Тем более, что англичанка оказалась единственной женщиной среди путешественников-мужчин, посетивших Алтай  в середине позапрошлого века.

Дэвид Коллинз отметил, что письма Люси Аткинсон о пребывании в Барнауле и жизни высшего «общества» напоминают о романах Джейн Остен!

Жгучее любопытство подстрекнуло меня разыскать в Интернете книги супругов Аткинсон, и в них, действительно, обнаружился целый пласт неизвестной прежде повседневной жизни алтайских горных инженеров.

 Художник и его жена оказались весьма внимательными наблюдателями. Их интересовала не только показная, парадная сторона жизни города, но и изнанка, где они часто наблюдали забавные и анекдотические ситуации. На мой взгляд, это дало более яркие характеристики людям. Причём, если мистер Томас всего лишь в одной главе набросал общую картину горного города Барнаула, то миссис Люси привлекали частности и подробности, которым она уделила много внимания. В этом и состоит уникальность их книг – они прекрасно дополняют друг друга!

Основу книги миссис Люси составили письма, отправленные в течение 1848 – 1853 годов из разных городов Сибири. Естественно, более всего меня интересовали письма из Барнаула. Любопытно было взглянуть глазами англичанки на повседневную жизнь моего родного города.

Миссис Аткинсон был присущ ироничный взгляд на окружающий мир и на собственную персону в этом мире. Я думаю, именно такая позиция позволила этой женщине преодолеть все невзгоды и трудности, выпавшие на её долю. Умение посмеяться над собой и над судьбой – вот отличительная черта характера храброй англичанки. И мне кажется, Дэвид Коллинз абсолютно прав, сравнивая её и Джейн Остен, которая также обладала ироничным и язвительным язычком.

Люси Шеррард Аткинсон, в девичестве Люси Шеррард Финли (Lucy Sherrard Finley), родилась 15 апреля 1817 года в городе Сандерленд графства Дарем. Она была четвёртым ребёнком в семье, где кроме неё подрастало ещё десять детей. Отец, Мэтью Финли, и мать, Мэри Энн Йорк, были небогаты, поэтому в 1839 году Люси пришлось покинуть родину и в поисках заработка отправиться в Россию. В 1848 году она вышла замуж за Томаса Уитлэма Аткинсона и в течение шести лет скиталась вместе с ним по Сибири, а затем возвратилась в Англию.

После смерти художника в 1861 году вскрылось одно очень неприятное обстоятельство – оказывается, миссис Люси не имела права на наследство, поскольку была жива первая, законная супруга художника – Ребекка Аткинсон! Оставшись без гроша, наша героиня не сдалась и не опустила руки – она опубликовала книгу воспоминаний и получила пожизненную пенсию.

Неудивительно, что в своих книгах художник ни разу не обмолвился о жене и сыне(11), зато у миссис Люси имя мужа не сходит с языка. Часто она откровенно подтрунивает над ним, видимо в отместку за это холодное молчание. Вспоминая о трудностях путешествия, о голоде, холоде, нестерпимой жаре и ураганных ветрах, о преждевременных родах в степи, почти без медицинской помощи (юного военного врача она не восприняла всерьёз), о встречах с хищными животными и бродягами-грабителями она не устаёт подчёркивать свою храбрость и стойкость. И, действительно, нельзя не восхищаться смелостью и наблюдательностью этой женщины. В то время как её соотечественница, тоже бывшая гувернантка, выйдя замуж за русского офицера, в слезах и смертной тоске, следует в Сибирь, к месту службы супруга, миссис Люси бесстрашно вступает на эту «ужасную» землю, в «царство льда и снега». Она находит весьма привлекательными горы и степи, и даже заявляет о своём нежелании возвращаться в суетный и неприятный «цивилизованный» мир. Под пером миссис Люси оживают люди самых разных сословий. Её в равной степени восхищает блеск бриллиантов на жёнах томских золотопромышленников, скромное обаяние дам барнаульского «высшего света» и изящество «киргизских амазонок». Казаков она называет джентльменами и высоко ценит их мужество и смекалку. С уважением пишет о губернаторе Николае Николаевиче Муравьёве, будущем Муравьёве-Амурском. Но с ещё большим уважением миссис Люси отзывается о ссыльных декабристах. Она рассказывает о встречах с Матвеем Ивановичем Муравьёвым-Апостолом, с Николаем Александровичем Бестужевым, с Петром Ивановичем Фалленбергом, с семействами Давыдовых, Волконских и Трубецких. Знакомство с одним из них, замечает она, «подействовало как талисман и позволило нам войти в их круг».

Не ускользнула от внимания англичанки и безграничная любовь народа к царю – по её словам, нет ни одного, самого бедного жилища, где не оказалось бы портретов императорской фамилии. Узнав, что она жила в Петербурге, простые крестьяне и казаки постоянно спрашивали её, видела ли она императора!

Её возмущает бесстыдство, с каким чиновники грабят казну. «Мы часто имели возможность наблюдать преданность диких племен Его Величеству, но редко случалось, чтобы их преданностью не злоупотребляли. Меха, собираемые в качестве дани, являются лучшими, какие только можно добыть, и, действительно, имеют большую ценность. Эти бедные мужчины думают, что Его Величество получает их лично, и что он знает, откуда и от кого они прибыли. На самом деле меха проходят через многие руки, их подменяют другими, более низкого качества, и когда они прибывают к месту назначения, ценность сильно уменьшается. Простые люди постыдились бы послать Императору такие жалкие меха»(12).

Современник, русский географ  П. П. Семенов-Тян-Шанский чуть позже в книге «Путешествие в Тянь-Шань в 1856 – 1857 годах» заметил: «…плохи и лихоимны были сибирские чиновники, составлявшие отбросы русской бюрократии…».

Англичанка сочувствует несчастному офицеру Измайлову, посмевшему возмутиться казнокрадством генералов, с презрением отзывается о поступке омского полицмейстера. В то же время она склонна оправдывать случаи недостойного поведения простых людей, заявляя, что дефектна сама система жизни в России.

Она спорит с неизвестным оппонентом и высказывает сомнение – следует ли презирать кочевые народы за их неразвитость и отсталость: «Действительно, кажется очень смешным, когда взрослые сильные мужчины восхищаются подобными детскими игрушками. И все же не знаю, надо ли смотреть на это с презрением: сколько мужчин в цивилизованных странах гордятся своими украшениями, в соответствии со своим представлением о красоте, а эти простые существа делали то же самое, но в более грубой манере!»

В целом получается довольно симпатичный портрет путешественницы. Но всё-таки меня больше привлекло то, что Люси Аткинсон оказалась единственной женщиной-иностранкой, которая в середине XIX века оставила письменное свидетельство о Барнауле.

Известно несколько авторов, которые осветили жизнь нашего города достаточно хорошо. Карл Христиан Фридрих (Карл Фридрихович) фон Ледебур  в 1829 году в своём отчёте уделил внимание внешнему облику Барнаула(13). Знаменитый исследователь Центральной Азии Пётр Петрович Семёнов – Тян-Шанский в книге «Путешествие в Тянь-Шань в 1856 – 1857 гг.» вскрыл преступную схему кражи казённых денег. Градоначальник Александр Александрович Черкасов, барнаульский Аксаков, в своих «Записках городского головы» касался бытовых тем, но его куда больше интересовали охота и рыбалка. Супруги Поярковы (14) (их письменное наследие ещё мало изучено) имели возможность близко наблюдать жизнь семейства горного начальника А. А. Злобина. К сожалению, не нашлось автора подобного Екатерине Алексеевне Авдеевой-Полевой (15) и не хватало именно женского взгляда на быт, на воспитание и образование детей, на балы и свадьбы, наконец!

Мне был интересен женский взгляд Люси Аткинсон, поэтому я занялась переводом её писем. Это увлекательное дело продолжается уже довольно давно, и, к сожалению, перевод ещё не закончен. В настоящий момент я предлагаю вниманию читателей всего лишь несколько глав книги «Воспоминания о Татарских степях».

Первая и вторая главы повествуют о поездке из Москвы в Барнаул. В третьей – дано описание повседневной жизни нашего города. В четвёртой главе описана поездка на Телецкое озеро, в новую пограничную крепость Копал и рождение сына. В восьмой – миссис Люси путешествует по Джунгарскому Алатау и добирается до китайского города Чугучак. В девятой – она возвращается в Барнаул, присутствует на балах и свадьбах. В шестнадцатой и семнадцатой главах снова балы в Барнауле и загадочные случаи.

Миссис Люси довольно часто вставляла в текст русские слова и объясняла их значение для английских читателей. Мне показалось это интересным. Я оставила оригинальное написание этих слов в скобках. Мне слышатся в них голоса людей, характерный говор.

И несколько слов о горном городе Барнауле. С начала девятнадцатого столетия Барнаул прославился своим сереброплавильным заводом. Здесь работали высокообразованные для своего времени специалисты. Горные офицеры (после реформы 1834 года переименованные в горных инженеров) обучались в Санкт-Петербурге в институте Корпуса горных инженеров. На Алтае ежегодно выплавляли тысячу пудов серебра и отправляли драгоценный металл в Санкт-Петербург, на Монетный двор. В тридцатых годах XIX века в Сибири вспыхнула золотая лихорадка, и вновь наш город оказался в центре событий. В России Барнаул тогда считался городом несметных сокровищ, и эти слухи достигли Европы. И пусть это отчасти и привлекло сюда супругов Аткинсон, но, прожив здесь почти два года, они пришли к выводу, что истинным сокровищем Барнаула являются его жители. Миссис Люси заявляет в своём письме, что они с мужем научились уважать и любить своих друзей из Барнаула. 

(1) Atkinson, Thomas Witlam, 1799-1861.
(2)  Коллинз Д. Англоязычные путешественники на Русском Алтае, 1848–1904 гг. // Краеведческие записки. Вып. 4. - Барнаул, 2001.- С. 121–141.
(3)  Действительно, мне попался в Интернете сайт с английскими газетами за 1838 год. Там помещено объявление, что против  Томаса Уитлэма Аткинсона, архитектора, строителя, торговца камнем и древесиной со Складской улицы в Манчестере, графство Ланкастер, 3 февраля 1838 года возбуждено дело о банкротстве.
(4)  28 июня 1838 года
(5)  Первая всемирная выставка в Лондоне в 1851 году. 
(6) Не должно удивлять, что казахов именовали киргизами. В то время ещё бытовало название киргиз-кайсаки. Обратите внимание на названия книг: Левшин "Описание Киргиз-казачьих орд и степей" (СПб., 1832), Ягмин "Киргиз-кайсацкие степи и их жители" (1845) Вельяминов-Зернов "Историческое известие о Киргиз-кайсаках и сношениях России со Средней Азией со времени кончины Абул-хаир хана" (Уфа, 1853—55).
(7) T.W. Atkinson: Oriental and western Siberia: a narrative of seven years' explorations and adventures in Siberia, Mongolia the Kirghis Steppes, Chinese Tartary, and part of Central Asia.  – London, 1858.
(8)  T.W. Atkinson: Travels in the regions of the upper and lower Amoor and the Russian acquisitions on the confines of India and China. – London, 1860.
(9) Путешествие по Сибири и прилегающим к ней странам Центральной Азии [Текст] : редкая книга / сост. А. ф. Этцель, Г. Вагнер ; по описаниям Т. У. Аткинсона, А. Т. ф. Миддендорфа, Г. И. Радде и др. ; пер. с нем. Н. Деппиша. - СПб. : Изд. кн-ва М.О. Вольф, 1865. - [4], IV, 518 с., 1 вкл. л. ил. : ил. ; 24 см. - Загл. обл. : Путешествие по степям и горам Сибири и соседним землям Средней Азии.
(10)  Atkinson Lucy: Recollections of Tartar Steppes and Their Inhabitants. – London, 1863.
Английское слово Tartary – Тартария, синоним Татария – общее название в западноевропейской литературе и картографии для обширных областей от Каспия до Тихого океана и до границ Китая и Индии. Использование термина прослеживается с XIII и вплоть до XIX века. ( лат. Tartaria,  фр. Tartarie, нем. Tatarei).

(11)  Алатау Тамчибулак Аткинсон (1848-1906), был директором школы на Гавайях и занимал видное место в общественной жизни.

(12)  Atkinson Lucy: Recollections of Tartar Steppes and Their Inhabitants. – London, 1863. P. 83.
(13) Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи/ К. Ф. Ледебур, А. А. Бунге, К. А. Мейер: Пер. с нем./ В. В. Завалишин, Ю. П. Бубенков.- Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1993.- 415 с.

(14) ГААК. Ф. 163. 0п. 1. Д. 18, Д. 29.
(15) Екатерина Алексеевна Авдеева-Полевая (1789 – 1865) – первая сибирская писательница-мемуаристка. Ей принадлежит описание повседневной жизни Иркутска.