Обсидиановые зеркала

«Рождённый от гнева Сатаны, он оставлял незаживающие раны…»

– Стража!  - в негодовании крикнул  Тарлест. И тяжелые своды Главного дворца замерли  от ужаса этого приказа. Появившиеся из полумрака колоннады воины, подошли к юноше и, положив ему на плечи руки в тяжелых  бронзовых браслетах,  поставили на колени. 
–Ты посмел ослушаться меня! - продолжал Тарлест. -  И это не первый раз. Но всему бывает предел. Всему!
- Отец, -  попытался  возразить юноша, подняв голову.
– Молчи! - оборвал его Тарлест, -  и прими свою участь, как подобает воину. Ты знаешь, что тебя ждет. Молись Богам Терсея  и Фаары, чтобы они не  оставили тебя в твой последний час. 
  – Сафлан,  -  негромко позвал он, и у трона появился коренастый  загорелый придворный в красном хитоне. - Сообщи Верховному Жрецу, что я жду его сегодня вечером после заката, -  и, не глядя на сына, коротко кивнул головой. Молчаливые стражники, даже не позволив встать на ноги, поволокли молодого человека через весь зал  к центральной двери. 
Факелы на мраморных колоннах  трусливо вздрогнули, когда двери закрылась за стражей.
– Можешь ;идти, -  дрогнувшим голосом   закончил Тарлест.  И Сафлан, поклонившись, исчез в ближнем углу тронного зала.
Сейчас, когда приступ гнева оставил повелителя Керсы, ему захотелось побыть одному. Боль от того, что его старший сын оказался замешан в заговоре, не давала ему покоя. Трон его предков, когда - то создавших на берегах этого моря и великой реки Урра  мощное государство, помнил многое. Но никогда он не знал предательства.  И ужаснее всего было то, что в сговоре с врагами окзался  Арсиан. Тот, кто по праву крови  должен был унаследовать эту страну, когда   он, Великий Тарлест, оставит заботы этого мира и навеки уйдет в священные воды  Урры.
” Если Боги хотят наказать человека, то они лишают его разума”,  -  подумал повелитель. - Он сам выбрал свой путь. Но на что надеялись враги? Если заговор провалится, то у отца не поднимется рука на сына? Измена не знает  кровных уз. И если могуществу его страны угрожают так подло, то  вместе с Арсианом под чёрный меч палачa лягут все, кто хоть как - то причастен. Они не могли знать, что за каждым шагом наследника последние несколько месяцев следили ловкие и преданные люди.
 Тонкая полоса заката ещё висела над  морем, когда Хранитель покоев, седовласый Сафлан, вошел в небольшую комнату с мраморным балконом, выходящим к берегу, и, молча, встал  у дверей.
  – Говори! – не отрывая глаз от стола,  коротко приказал Тарлест.
– Повелитель, в зале  Снежного Барса ожидает Верховный Жрец, – не поднимая головы, произнес Сафлан.
– Пригласи его сюда и пусть придет  Смотритель печати. 
 – Он здесь - за дверью.
Тарлест поднял голову и посмотрел на Хранителя покоев.  Крепкий, ещё не очень старый человек  в своем бессменном алом одеянии, он был незаменим во дворце.
“Как быстро он поседел, “ – подумал повелитель. - Как быстро пролетело время. A кажется,  будто  вчера он внес в Храм Великой Матери на расшитой золотом  покрывале керсов,   моего первенца”.
  – Пусть войдет,  - удивившись проницательности Смотрителя,  железным голосом бросил Терлес, и подумал про себя: “ Уже знает”.
– Да развеют ветры Великой степи прах твоих врагов, Повелитель!
– Он назвал?  - выйдя из-за стола и не замечая приветствия  Краза,  Смотрителя печати страны Керсов, спросил Тарлест,
– Да.
 – И кто?
Смотритель достал из рукава токий сверток пергамента и протянул.
–Он недолго продержался. Мои фракийцы заставят говорить даже немого.
Повернувшись  к столу, на углу которого стоял  тяжелый бронзовый светильник, Тарлест стал читать. Схваченный вчера ночью на улице его столицы лазутчик, признался, что должен был доставить  письмо  Сардане - первой жене Повелителя. Что было в нем, он не знал. Пытаясь уйти от погони, он прыгнул в воды канала, берущего свое начало в устьи великой реки Урры. И только тонкий  аркан, брошенный опытной рукой, не дал врагу возможности ичезнуть в ночи. Но само письмо было утеряно.  Двери в комнату беззвучно открылись. Высокий, в белом шерстяном халате, перетянутом  чёрным, тонким поясом, к Тарлесту,  медленно ступая, приблизился  Верховный Жрец. 
– Пусть дни жизни твоей не знают конца, и силы твои не иссякнут, как воды  Урры. Ты звал меня Повелитель?
- Время не властно над тобой, Верховный! Но с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло две полных луны. Я знаю, что ты сейчас очень занят. Ведь скоро весенний праздник Поминовения и подданные моей страны придут поклониться священному огню  в храме  Матери. Они принесут к его подножию щедрые дары, а ты вознесёшь свою молитву, когда на жертвенном пьедестале издаст последний вздох белый бык.
- Дни мои полны забот. Ты прав, Повелитель. Но я поспешил по твоему зову сразу же, как только узнал про  беду, что постигла тебя.
Торлест подошёл к  Смотрителю печати и, опустив руку ему на плечо, тихо произнёс:
- Можешь идти, Краз. Больше ты мне сегодня не понадобишься. И прикажи слугам, чтобы принесли фрукты и горячий напиток из лепестков амойского куста.
Затем, помолчав немного, добавил:
- Оставь его живым. Он поможет нам вырвать жало у змеи.
- Повелитель, я  подумал и об этом. Он знает пославшего в лицо.
Приложив руку Повелителя ко лбу, Смотритель вышел…