Зима, осень

Я попробовал небо, пожевал одними губами, оно оказалось горько-соленым на вкус, кто-то плакал. Облако дотронулось до носа, отпрыгнуло, поплыло прочь. Проснулся, от окна электрички быстро уплывало прочь облако, передо мной сидела девушка и водила указательным пальцем по джинсовым складкам на правом бедре. Солнце лучами-ходулями крутилось по снегу между белых берез. Захотелось зацепиться за лучи и пробежаться по сверкающему снегу. Девушка смотрела на меня, я достал телефон и стал фотографировать трещинки на оконной раме. Девушка схватила сумку и пошла в тамбур. Передо мной осталась сидеть ее тень. Она повернулась к окну, время от времени откидывала со лба прядь волос. На станции к нам подсел мужчина. На нем была форменная одежда, он был похож на охранника или рыбака и пах снегом, табаком и перегаром. Мужчина вначале хотел сесть к окну, но я сказал, что занято, и, посмотрев на тень, вытянул ноги. Алексей, так представил себя новый попутчик, достал карты и предложил перекинуться в дурака. Я попросил раздавать на троих и, подтянув колени, положил на них сумку. На вопрос Алексея о том, кто будет третьим, коротко ответил: сам увидишь. Он, ухмыляясь и покачивая головой, раздал на троих, что-то проворчал, что ему везет на дебилов, и пошутил по поводу того, какой конечностью я буду играть за третьего игрока. Когда тень девушки взяла свои карты в руки, он осекся. Хотя игры не получилось. Всякий раз, когда тень сбрасывала карты, масти будто оживали, король и валет сражались за даму, шестерка старалась задвинуть десятку, и только туз безучастно лежал на спине и смотрел вверх. Не доиграв кон, Алексей собрал пищащие и толкающиеся карты и, затолкав их в замасленную картонную коробку, убрал ее во внутренний карман своей куртки.
- Как ты это делаешь? - сказал он.
Я посмотрел на тень девушки и пожал плечами. Я и сам не понимал, что происходило.
- Так, надо выпить, - сказал он и выудил из того же необъятного кармана бутылку водки, потом, опять порывшись в нем, достал две пластмассовые рюмки, - на троих не предлагаю. Будешь?
- Буду, - ответил я. Что-то в глубине меня сжалось, давило, очень хотелось, чтобы это что-то отпустило. Тень девушки повернулась к окну.
Мы вышли в тамбур, закурили. В тамбуре по-прежнему стояла и разговаривала по телефону девушка, чья тень возможно все также продолжала смотреть в окно. Алексей хотел познакомиться с девушкой, забыв про свой уговор на троих не наливать предложил ей водки, но она, отодвинув его руку, прошла в вагон. Алексей, фыркнув, проводил ее взглядом. Как-то быстро разговорились об армии. Оказалось, что оба служили в Германии, только Алексей призвался на год позже и застал вывод наших войск. Потом перешли на институты. Алексей закончил бауманский и уже почти двадцать лет работал в охране. Я закончил авиационный и за те же двадцать лет так и не собрал ни одного самолета...
Мы курили, пили водку, сравнивали прожитые жизни, перестав удивляться их схожести, сталкивались с проходящими по тамбуру людьми, не обращая внимания на их ворчание. Когда закончилась водка, мы вернулись в вагон, полный шумных, почему-то легко одетых людей. Наши места оказались заняты. Молодая женщина что-то разгоряченно рассказывала видимо своей матери, которая только кивала головой. Справа от молодой женщины сидела маленькая девочка и смотрела в окно. Алексей кашлянул, но я его одернул. Девочка обернулась к нам и что-то спросила у своей мамы, потом протянула мне осенний лист.