Пуля дура, гильза не умнее...

Имея честь быть сторонником легализации пистолетов и револьверов в нашей стране, не могу не обратить внимания на некоторые аспекты нашей борьбы. Ни для кого не секрет, что любые правильные законы или дальновидные перспективы превращаются в России в лучшем случае в пустое место, в худшем – во вред. В последнее время в связи с беззащитностью граждан перед лицом криминала не утихают споры о том, нужно ли изменить закон об оружии в сторону кастрации ствола. Мало кто знает, но в России официально можно купить ружье с гладким стволом, как двуствольное, так и полуавтоматическое, комбинированный штуцер или нарезной карабин вплоть до трехлинейки Мосина, СКС Симонова и снайперки Драгунова. Это все есть в изобилии в оружейных магазинах. Однако, если ствол короче 50 см, или в боевом состоянии все оружие короче 80 см, то такие экземпляры запрещены. То есть если я из свой двустволки сделаю обрез – мне грозит срок. Подобные инициативы рассматривались и в США в начале прошлого века. Слишком короткие стволы беспокоили полицию, и оружейным мастерским предписывалось делать револьверы со стволом длиннее 6  см. Американские оружейники, ни будь дураками, сделали все 16, только мушку припаивали возле барабана, а в комплект давали ножовку по металлу. Хозяин после покупки сам мог отпилить ствол на ту длину, какая ему нравиться. Все это делается по той причине, что полиция боится, что оружие будут носить скрытно. Тут уж не угадаешь, кто вооружен, а кто нет, тем более в нашей стране, так уж повелось давно, от мента можно ожидать худшего, нежели от гопника или грабителя.
Я, как и все, отношусь к полиции с недоверием, и вот почему. Основной, железнейший аргумент моих сторонников о том, что нормальный боевой пистолет в отличие от травматического опознаваем – чистейшей воды блеф, но об этом не догадываются ни мои сторонники, ни, слава Богу, противники. Тут я раскрою свои козыри, но прошу моих соратников по борьбе не судить меня строго. Дело в том, что никакой «пулегильзотеки» в России нет. Она есть только в сериале «След» и еще нескольких фильмах подобного формата.
У меня есть друг – вместе учились в институте. Он теперь полковник МВД, начальник криминалистической экспертной лаборатории в одном из подмосковных городов. Мы с ним частенько выбираемся на охоту в Архангельскую область. У него есть нарезной штуцер, у меня нет из-за ненадобности. Однажды я сказал ему, что у меня прикопан нелегальный ствол и попросил у него нарезных патронов, на что он без единого вопроса отсыпал мне горсть. «Как же, - возмутился я, - ты так легко мне поверил, а как же ответственность, то да се?». «Не ссы, чувак, - ответил мне полковник, - если ты здесь кого-нибудь завалишь и даже из моего карабина, никому и в голову не придет, сравнивать гильзы, найденные здесь с Московской базой. То есть если ты хочешь из легальной винтовки завалить президента, то делай это не в том районе, где она зарегистрирована, хотя бы - в соседнем. Все наши раскрытия по большей части случайны. Или есть свидетели, которые укажут, что мы с тобой здесь нажрались, и гоняли по деревне местных жителей. Или сами бандиты от безнаказанности дуреют, и мокрые стволы не сбрасывают, с чем и попадаются».
Сложные чувства вызвала во мне эта отповедь. Но припомнив свой собственный опыт, я поверил другу. 16 лет назад, когда я служил по призыву лейтенантом, у нас обокрали склад. Приехала милиция, у всех взяли отпечатки пальцев. Два года назад я работал на стройке в том же районе, где служил ранее, где опять гастрбайтеры сперли инструменты со склада. Приехала полиция и опять у всех взяли отпечатки пальцев. Примерно через месяц послал меня директор за справкой в ОВД Лефортово, чтобы списать украденное с баланса фирмы. Я приехал и за время ожидания поинтересовался у следователя не было ли совпадений по отпечаткам. На что мне ответили, что нет. То есть в пределах одного отделения моя дактилокарта за 15 лет чудесным образом испарилась. Сейчас госдума решает вопрос о том, чтобы брать отпечатки у всех въезжающих в страну мигрантов. Это дело затратное, а результатами такой работы можно будет только подтереться в туалете. Это тоже блеф, рассчитанный лишь на то, что иностранцы будут сами бояться что они засвечены и пересчитаны.
Зачем я все это пишу, спросят мои соратники, ведь я открываю карты и лишаю сторонников легалайза пистолетов железного аргумента? Ничего, подобного! Я хочу сэкономить деньги государству и не наступать не те же грабли, на какие наступили, например, в Австрии. Эти педантичные немцы несколько лет создавали пулегильзотеку всего легального оружия, копили факты, отстреливали патроны, дактилоскопировали владельцев оружия и ничего не добились. Эта база не помогла раскрыть ни одного преступления по той простой причине, что из легального оружия преступлений не совершается. То есть вообще. Ну, застрелился какой-нибудь бюргер от разорения, и что? Вот пуля, вот гильза и как это поможет другим живущим? В общем, вопрос стоит теперь о том, чтобы базу похерить, народ уволить и деньги больше на это не выделять? А нам оно зачем? По статистике МВД из легального оружия совершается 0,006 процента всех преступлений. Причем туда входит все, и такие страшные вещи как стрельба по дорожным знакам и алкогольное опьянение на охоте.
До 1905 года в России любое оружие продавалось в скобяной лавке. Богатые купцы на свои пароходы устанавливали пушки, то есть даже артиллерия была доступна. После беспорядков, когда царь-батюшка, причисленный РПЦ к лику святых расстрелял мирную демонстрацию, П.Столыпин выступил с инициативой ограничить продажи оружия. С того момента огнестрельное оружие продавалось с записью личных данных владельца и ограничивалось ношение оружия в общественных местах. Следует отметить, что у людей на демонстрации кроме икон в руках ничего не было, а по поводу общественных мест Петр Аркадьевич явно погорячился, так как несколькими годами позже террорист застрелил его во время представления в театре, где по его же закону даже охрана была безоружна. Конечно, самому террористу было плевать и на самого Столыпина и на его закон.