Продвижение Горби Западом

Известный советский диссидент А.Зиновьев утверждает, что когда в 1979 году за границей, где он находился в эмиграции, ему был задан вопрос, какое место в советской системе является самым уязвимым, он ответил: «...То, которое считается самым надежным, а именно - аппарат КПСС, в нем - ЦК, в нем - Политбюро, в последнем - Генеральный секретарь. «Проведите своего человека на этот пост, - сказал я под гомерический хохот аудитории, - и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат... начнется цепная реакция распада всей системы власти и управления». «И как следствие этого» произойдет «распад всего общества». Так и случилось.
При исследовании темы «Горбачев и Запад» заслуживают внимание студенческие годы Михаила Сергеевича, так как в МГУ учились не только советские, но и иностранные студенты. Достаточно отметить, что в 1953 году на юридическом факультете их было несколько десятков человек. С одним из них - чехом Зденеком Млынаржом (1930-1997) Михаил Сергеевич не только был знаком, но и дружен.
Между тем их взаимоотношения, как в университете, так и после его окончания до сих пор не привлекли к себе специального внимания. Тем более остаются вне поля зрения взаимоотношения М.С.Горбчава с другими студентами-иностранцами, учившимися в МГУ в 1950-1955 годах. Биограф Горбачева А.С.Грачев утверждает, что с 1955 по 1985 год его герой и 3.Млынарж не поддерживали отношений, что за эти 30 лет они встретились только один раз в 1967 году, да и то случайно. Однако сам же А.С.Грачев приводит слова М.С.Горбачева, сказанные им, видимо, в 1994 году для «Комсомольской правды»: «Зденек был для меня самым близким другом, ближе чем кто-нибудь из наших». Неужели, находясь в таких отношениях, они после университета даже не переписывались? А вот утверждение, сделанное М.С.Горбачевым в 2002 году: «У меня был друг Зденек Млынарж. Мы с ним дружили до конца его жизни». Это дает основания предполагать, что после 1955 года М.С.Горбачев и 3.Млынарж продолжали поддерживать отношения, но не афишировали их.
Для того, чтобы понять причины этого, необходимо учесть, что после окончания МГУ с 1955 по 1963 год 3.Млынарж работал в Институте государства и права ЧССР, в 1963 - 1967 годах был секретарем Комиссии по правовым вопросам ЦК КПЧ, а в 1968 году, став секретарем и членом Президиума ЦК КПЧ, оказался одним из вождей «пражской весны». Именно поэтому в ноябре 1968 года его отправили в отставку, а в 1970 году исключили из партии. В1977 году 3.Млынарж подписал Хартию-77 и вынужден был эмигрировать в Вену.
Когда М.С.Горбачев стал генсеком, он сразу же пригласил 3.Млынаржа в Москву, но встречался с ним негласно.
Рассматривая проблему «Горбачев и Запад», следует также обратить внимание на участие Михаила Сергеевича во Всемирном форуме молодежи в Москве, который проходил в 1961 году и на котором он по поручению ЦК ВЛКСМ (а может быть, не только ЦК) «был прикреплен к итальянской делегации». Отсюда пошли его связи с итальянскими коммунистами, а это значит, с тем движением, которое позднее получило название еврокоммунизма. В 1966 году М.С.Горбачева впервые побывал за границей - в ГДР. В сентябре 1969 года его пригласили на торжества в Болгарию, а в ноябре того же года командировали в Чехословакии.
В 1971 году в Италии состоялось его первое знакомство с «капиталистическим миром», после чего он посетил «Францию, Бельгию, Федеративную Республику Германии».
М.С.Горбачев контактировал и с иностранцами, которые приезжали на Ставрополье. Главным образом, это были партийные и государственные деятели из дружественных стран Центральной Европы. Здесь же он начинает контактировать с представителями капиталистических стран, посещавшими Ставрополье с деловыми целями. В частности это касается английской фирмы «Джон Браун», германской фирмы «Линде» и американской «Юнион Карбайд», которые принимали участие в проектировании и строительстве химического завода, а также английского банка «Морган Гренфелл», который финансировал этот проект.
Международные контакты М.С.Горбачева расширились после того, как он стал секретарем ЦК КПСС. Поскольку в сферу его деятельности входило сельское хозяйство, он оказался причастен к импорту зерна, который именно в это время приобрел для нашей страны особое значение. В связи с этим обращает на себя внимание следующий факт. Когда Горбачевы переехали из Ставрополя в Москву, возник вопрос о трудоустройстве Раисы Максимовны. По воспоминаниям советского ученого в области информатики Л.Н.Сумарокова, он подыскал ей место в одном из московских вузов. Однако неожиданно Раиса Максимовна заявила, что Михаил Сергеевич вряд ли задержится на посту секретаря, что его, вероятнее всего, очень скоро освободят от этой должности и направят куда-нибудь послом. Поэтому вместо того, чтобы преподавать философию, она будет изучать английский язык.
Вряд ли, перебравшись в Москву, Раиса Максимовна действительно сидела на чемоданах. Вероятнее всего, отказавшись от предложенной ей работы, она просто решила стать домохозяйкой. А возникший у нее интерес к английскому языку дает основание думать, что с переездом мужа в столицу она связывала надежды на учащение его поездок за границу и расширение встреч с иностранцами, в которых, видимо, собиралась участвовать лично.
Очень важно установить, когда именно на М.С.Горбачева обратили внимание за границей. В своих воспоминаниях «Из тени» бывший директор ЦРУ Роберт Майкл Гейтс пишет: «ЦРУ с энтузиазмом встретило появление Горбачева в начале 1983 года как протеже Андропова». Что же вызывало этот энтузиазм? «Мы, - признался Р.Гейтс - многое о нем знали».
В том, что ЦРУ собирало информацию на руководителей КПСС, нет ничего странного. Странно было бы, если бы оно не делало этого. Касаясь этого вопроса, один из бывших сотрудников Белого дома Джон Пойндекстер в беседе с Питером Швейцером утверждал: «У нас были очень хорошие сведения об СССР, особенно о Политбюро и руководителях».
И действительно, издав в середине 60-х годов книгу «Искусство шпионажа», Аллен Даллес сделал следующее признание: «Западные разведывательные службы  аккуратно ведут досье на членов компартий всех рангов и уровней от высших до низших, и тщательно фиксируют их действия и выступления, факты личной и общественной жизни».
Вряд ли ЦРУ собирало информацию на секретарей партийных бюро и парткомов, за исключением, может быть, таких партийных организаций, которые играли в советском обществе особую роль. Например, партийная организация аппарата ЦК КПСС или КГБ СССР. Маловероятно, чтобы ЦРУ интересовал уровень райкомов и горкомов, если их деятельность не распространялась на такие крупные города, как Москва, Ленинград и некоторые другие. Но можно почти с полной уверенностью утверждать, что в поле зрения американских спецслужб находились все республиканские, краевые и областные центры.
В таком случае фамилия М.С.Горбачева должна была появиться в картотеке ЦРУ не позднее 1968 года, когда он стал вторым секретарем Ставропольского крайкома партии. И не позднее этого в картотеку начали стекаться сведения о его партийной деятельности, публичных выступления, «личной и общественной жизни».
Какова была цель сбора такой информации? Этот вопрос Аллен Даллес оставил в своей книге открытым. Однако ответ на него найти нетрудно. Она была необходима, во-первых, чтобы судить о существовавших в партийном и государственном аппарате Советского Союза группировках и прогнозировать возможные кадровые перемещения; во-вторых, чтобы иметь персональное представление о том, с кем администрации США приходилось иметь дело, а значит, правильно строить свои отношения с этими лицами; в-третьих, чтобы вербовать среди советских и партийных деятелей свою агентуру. Необязательно для шпионской деятельности.
«К середине 60-х годов,- вспоминал бывший генерал КГБ А.Г.Сидоренко, - в органы КГБ от их источников стала поступать первая информация о том, что ЦРУ и другие спецслужбы США перешли на приобретение так называемых агентов влияния». «При этом была поставлена задача приобретать таких агентов на перспективу, к часу «X», способных продвигаться на работу в партийные и государственные органы, во влиятельные общественные организации, а также в войска Советской Армии».
Мы не знаем, какой конкретно информацией о М.С Горбачеве ЦРУ располагало к 1985 году. Однако, судя по всему, она давала американским спецслужбам уверенность, что его можно использовать в интересах своей политики. Когда же такая информация о нем появилась в распоряжении ЦРУ? Профессор Оксфордского университета Арчи Браун утверждает, что когда 22 октября 1980 года ему стало известно об избрании М.С. Горбачева членом Политбюро ЦК КПСС, он сразу же оценил этот факт как имеющий «экстраординарную потенциальную значимость».
Подобную оценку можно было бы объяснить тем, что с 1978 по 1980 год мало кому до этого известный провинциальный секретарь вдруг стал секретарем ЦК КПСС, затем кандидатом в члены Политбюро и, наконец, членом Политбюро. Однако А.Браун пишет, что М.С.Горбачев привлек его внимание еще в 1978 году, когда стал секретарем ЦК КПСС. Его интерес к нему усилился после того, как в июне 1979 года он встретился с 3.Млынаржом. Если А.Браун обратил внимание на М.С.Горбачева в 1978 году, то американскому дипломату Джеку Мэтлоку его фамилия была известна к 1975 году.
Д.Мэтлок родился в 1929 году. В 1950 году закончил университет в Северной Каролине, в 1952 году получил магистерскую степень в Русском институте Колумбийского университета и с 1953 года преподавал русский язык в Дартмутском колледже. В 1956 году перешел на дипломатическую работу. В 1961 году впервые был направлен в Москву, где пробыл около двух лет в качестве вице-консула и третьего секретаря. В 60-е годы работал в Африке. Затем был переведен в Государственный департамент, где с 1971 по 1974 год возглавлял советский отдел, в 1974 снова был направлен в Москву в качестве заместителя посла.
Позднее в своих мемуарах Д.Мэтлок признался, что уже с 1961 году стремился «проникнуть» в аппарат ЦК КПСС. Сообщая о том, что к середине 70-х годов он уже знал фамилию М.С.Горбачева, Д.Метлок отмечает в своих мемуарах, что он был известен ему как «экспериментатор» и «выдвиженец». В 1975 году Д.Мэтлок «посетил Ставрополь». Можно было бы допустить, что он приезжал сюда на отдых. Однако это была деловая поездка, так как именно в то самое время в связи с отъездом посла, Д.Мэтлок «временно руководил американским посольством в Москве».
В связи с этим следует вспомнить, что в конце 1974-го - начале 1975 года Л.И.Брежнев начал болеть, а летом того же года был подписан Хельсинкский акт, который породил надежды на перемены не только в мире, но и внутри страны. К сожалению, о пребывании Д.Мэтлока на Ставрополье известно лишь, что ему была организована «поездка по краю», большая часть которой прошла «либо в машине, либо в застольях». И хотя, по его собственному признанию, это противоречило «заведенной практике», оказавшись в Ставрополе, Д.Мэтлок «выразил желание нанести визит местному партийному руководителю», т.е. М.С.Горбачеву. «Я, - пишет он, - надеялся, что он, в отличие от своих зануд-соотечественников из других областей, решится отступить от заведенной практики и примет американского дипломата». Осторожный Михаил Сергеевич не стал нарушать «заведенного порядка» и «переадресовал» Д.Мэтлока к «главе местной исполнительной власти», т.е. к председателю крайисполкома.
В результате, если верить Д.Мэтлоку, встретиться с М.С Горбачевым ему тогда не удалось, а познакомился он с ним в мае 1985 года. Однако, по свидетельству В.А.Казначеева, занимавшему в то время пост первого секретаря Ставропольского горкома КПСС, отказавшись принять американского дипломата лично, но, видимо, понимая, что дипломаты не ездят за тридевять земель просто так, М.С.Горбачев устроил ему в крайкоме официальный прием. На этом приеме присутствовали все секретари крайкома, в том числе и Михаил Сергеевич.
Поэтому знакомство Д.Мэтлока и М.С.Горбачева произошло не в 1985 году, как уверяет американский дипломат, а на десять лет раньше, в 1975 году. Непонятно только, почему он предпочел скрыть этот факт. Когда-нибудь это станет известно из документов Государственного департамента, куда Д.Мэтлок обязан был направить отчет о своей поездке на Ставрополье. А может быть, и из документов ЦРУ.
В марте 1984 года представитель Советского Союза на Женевской конференции по разоружению Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР Виктор Левонович Исраэлян получил приглашение своего американского коллеги на той же конференции Льюиса Филдса встретиться «на нейтральной почве». Это означало приглашение к неофициальному диалогу. И действительно во время встречи Л.Филдс заявил, что «в Вашингтоне хотели бы установить серьезный, деловой контакт с кремлевским руководством». Казалось бы, если после смерти Ю.В.Андропова администрация Р.Рейгана действительно решила пойти на сближение с Москвой, почему о подобном намерении она не уведомила непосредственно главу советского государства, МИД СССР или же, в крайнем случае, советского посла в Вашингтоне? Оказывается, речь шла об организации не официальной, а «конфиденциальной» встречи.
Конфиденциальные контакты между главами государств - явление нередкое. Необычность сделанного Л.Филдсом предложения заключалась в том, что «во время предстоящего визита в Женеву вице-президент Буш» хотел бы «конфиденциально» встретиться «с одним из новых советских лидеров».
По словам Л.Филдса, речь шла о М.С.Горбачеве, «как наиболее вероятным будущим лидере Советского Союза». При этом он подчеркнул, что «встреча должна носить» не просто «строго конфиденциальный характер». «О ней никто не должен знать». «Советский лидер, - заявил посредник Д.Буша, - может приехать инкогнито, а может придумать какой-либо вымышленный повод».
Сделанное предложение поставило В.Л.Исраэляна в тупик. Получается, что через него американская администрация пыталась установить неофициальный контакт с одним из руководителей советского государства втайне не только от всего руководства страны, но и от ее главы.
Передать М.С.Горбачеву американское предложение, минуя министра иностранных дел, означало поставить под угрозу свою карьеру. Но сделать это через А.А.Громыко означало посвятить его в тайну сделанного предложения. Ситуация оказалась настолько необычной, что В.Л.Исраэлян растерялся. И хотя по долгу службы он был обязан уведомить о состоявшемся разговоре Министерство иностранных дел, сделать это он не решился.
Как развивались события дальше?
«В середине апреля, - пишет он, - в Женеву прибыл Буш. Его выступление на Конференции по разоружению было намечено на 18 апреля, а накануне мне на квартиру позвонил Садруддин Ага Хан». Сын лидера мусульманской секты исмаилитов, он родился в 1933 году в Париже. После окончания Гарвардского университета некоторое время был сотрудником ЮНЕСКО, затем с 1959 году занимал различные должности в ООН, в частности с 1983 году являлся сопредседателем Комиссии по международным гуманитарным проблемам и «долгие годы» был «близок с Д.Бушем».
С. Ага Хан, вспоминал В.Л.Исраэлян, «таинственно сообщил», что «17-го вечером» у него «со мной хотел бы встретиться «наш общий друг». Этим «общим другом» оказался Д.Буш. «Беседу мы начали втроем... Ага Хан покинул нас, и мы с Бушем остались вдвоем». «Он, - пишет В.Л.Исраэлян о Д.Буше, - сразу же перевел разговор на возможность проведения неофициальной советско-американской встречи... В качестве своего собеседника как будущего советского лидера он назвал только одну фамилию. «Вашим следующим лидером будет Горбачев», - уверенно заявил он».
В.Л.Исраэлян специально подчеркивает, что если Л.Филдс называл М.С.Горбачева возможным преемником К.У.Черненко, то Д.Буш говорил об этом с полной уверенностью. Как мы увидим далее, борьба вокруг вопроса наследства К.У.Черненко шла в высшем руководстве партии вплоть до его смерти. Что же тогда лежало в основе уверенности Д.Буша? Неужели этот вопрос решался в Вашингтоне? Пообещав «Бушу доложить в Москву о его предложении», В.Л.Исраэлян не решился доверить столь важную информацию бумаге. Поэтому отправился в Москву сам. Разумеется, он поспешил не к М.С.Горбачеву на Старую площадь, а на Смоленскую площадь к А.А.Громыко.
«Через неделю (т.е. около 24 апреля), - вспоминал он, - в Москве при первой же встрече с министром доложил ему о предложении Буша. Громыко внимательно выслушал, не прервал и не задал ни одного вопроса. Когда я закончил доклад, наступило тягостное молчание. Министр смотрел куда-то в сторону от меня и о чем-то напряженно думал. Затем, обернувшись ко мне, сказал: «Ну, как там у вас дела на Конференции по разоружению?». Я понял, что разговор закончен».
Впервые В.Л.Исраэлян описал эту историю в 1991 году («На фронтах холодной войны: Записки советского посла», Виктор Исраэлян. - М.: Мир, 2003). Причем, по его словам, прежде чем опубликовать свои воспоминания, он поставил Д.Буша в известность об этом и получил его согласие.
Публикация В.Л.Исраэляна сразу же привлекла к себе внимание. Причем если одни авторы, опираясь на нее, обвинили М.С. Горбачева не только в том, что он получал американские деньги, но и сотрудничал с ЦРУ, то другие в этой публикации увидели свидетельство того, что «американцы назначили Горбачева» генсеком.
Издав в 1999 году свои воспоминания, Д.Буш включил в них «Меморандум о беседе с послом Виктором Исраэляном». Однако в этом документе даже не упоминалось о его желании конфиденциально встретиться с М.С.Горбачевым. Неужели В.Исраэлян выдумал свой разговор 1984 года с Д.Бушем? Ответ на этот вопрос дает его письмо, которое весной 1984 года он неофициально направил заместителю министра иностранных дел СССР Г.Корниенко.
В этом письме В.Л.Исраэлян поставил его в известность о своей встрече с американским вице-президентом и далее сообщил: «Навязчивая идея Буша, которую он многократно повторял в ходе беседы, - это проведение его неофициальной, чуть ли не тайной встречи с одним из советских руководителей его уровня (т.е. являющегося вторым лицом в СССР. Явный намек на М.С.Горбачева). Об этой идее, конечно, знает и Рейган и, видимо, поддерживает ее. Как мне показалось, Буш готов поехать, куда и когда угодно».
В связи с этим следует обратить внимание, что, опубликовав свой «меморандум», Д.Буш не поставил воспоминания В.Л.Исраэляна под сомнение. Это дает основание думать, что, сообщая в 1984 году администрации президента о своей встрече с В.Исраэляном, он рассматривал свое обращение к нему по поводу М.С.Горбачева настолько конфиденциальным, что не включил эту часть беседы в официальный документ. Поэтому приведенные воспоминания В.Исраэляна о его встрече с Д.Бушем в апреле 1984 года заслуживают доверия.
«Предпринимали ли американцы зондаж о возможности конфиденциальной встречи с Горбачевым и по другим каналам, - пишет В.Л.Исраэлян, - мне неизвестно. Неизвестно мне и то, обсуждался ли такой вариант кремлевским руководством. Скорее всего нет».
Не надеясь, видимо, на успех сделанного в Женеве предложения, администрация США предприняла поиски других путей для организации конфиденциальной встречи с М.С.Горбачевым. Более того, пишет Д.Мэтлок, который в рассматриваемое время курировал в Государственном департаменте советское направление, хотя «мы стремились установить прямую связь с ним», «но было неясно, как за это взяться». Хотя после 23 февраля М.С.Горбачев и вел заседания Секретариата, но эта обязанность была возложена на него «временно» и документально никак не оформлена. Поэтому с формальной точки зрения он оставался секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству.
Между тем 4 марта в СССР прошли выборы в Верховный Совет СССР. 11 апреля открылась первая сессия нового Верховного Совета и в тот же день М.С.Горбачев был избран председателем Комиссии по иностранным делам.
Как отмечал В.А.Крючков, при Л.И.Брежневе эту комиссию возглавлял М.А.Суслов, при Ю.В.Андропове - К.У.Черненко. Иными словами, эту должность занимал второй человек в руководстве партией. Поэтому избрание на нее М.С.Горбачева можно рассматривать как дополнительное свидетельство того, что после смерти Ю.В.Андропова он фактически стал вторым секретарем ЦК КПСС.
В связи с этим, пишет Д.Ф.Мэтлок, открылась «возможность послать ему приглашение от руководителей Конгресса». Между тем, пока рассматривалась такая возможность, администрации американского президента стало известно о планировавшейся поездке в СССР президента Финляндии Мауно Койвисто. Отмечая этот факт, Д.Мэтлок пишет о М.С.Горбачеве: мы «пытались вступить с ним в контакт через президента Финляндии Мауно Койвисто».
Мауно Хенрик Койвисто родился в 1923 году в Турку в простой семье. Работал плотником, докером, служащим в управлении портовых работ. В 1947 году вступил в Социал-демократическую партию Финляндии. В 1949 году получил среднее образование, в 1953 году закончил университет, в 1956 году стал доктором философии. В 1957 году был избран депутатом городского собрания в Турку, после чего работал на разных должностях в банках: в 1958-1967 годы был одним из руководителей Хельсинкского сберегательного банка, в 1968-1982 годы - генеральным директором и председателем правления Финляндского банка, председателем правления Почтового банка Финляндии, председателем правления «Эланто». В 1966-1969 годах представлял Финляндию в Мировом банке реконструкции развития, в 1970-1979 гг. - в Совете управляющих МВФ. В 1966-1967 гг. занимал пост министра финансов, в 1972 году стал заместителем премьер-министра, в 1968-1970 и 1979-1981 годах являляся премьер-министром, в 1982 году одержал победу на президентских выборах.
М. Койвисто прибыл в Москву 26 апреля, 27 апреля вылетел в Крым на отдых. Ни среди встречавших его в аэропорте, ни на его встрече с К.У.Черненко М.С.Горбачев не фигурирует. Однако если учесть, что 11 апреля он был избран председателем Комиссии по иностранным делам, М.Койвисто мог сам нанести визит М.С.Горбачеву и передать ему предложение администрации президента Р.Рейгана. Из книги Д.Мэтлока явствует, что подобная встреча состоялась.
Итак, не ранее 26 - не позднее 27 апреля М.С.Горбачев был уведомлен о том, что администрация Р.Рейгана хотела бы установить с ним неофициальную связь и провести предварительные переговоры, как с будущим главой советского государства. Однако если американский вице-президент имеет определенную свободу действий, то секретарь ЦК КПСС не мог выехать за пределы страны не только без ведома, но и без санкции Политбюро.
Трудно сказать, было ли это случайностью, но именно в конце апреля 1984 года была сделана неудавшаяся попытка отстранить М.С.Горбачева от руководства заседаниями Секретариата ЦК КПСС. В связи с этим упомянутый эпизод заслуживает особого внимания. В частности, это касается позиции А.А.Громыко.
Как отреагировал Михаил Сергеевич на сделанное ему американской администрацией предложение, не известно. Не знаем мы также и того, поставил ли он руководство партии в известность об этом предложении или же попытался сохранить его в тайне, что сделать было невозможно, так как, по некоторым данным, М.Койвисто сотрудничал с КГБ. Во всяком случае, дальнейшее развитие событий дает основание думать, что М.С.Горбачев не отверг сделанное ему предложение, а значит, продемонстрировал готовность вступить в тайные переговоры с руководством США.
А пока американцы еще только прощупывали почву для приглашения М.С.Горбачева к себе, он отправился за границу сам. Дело в том, что в воскресенье 11 июня умер лидер итальянских коммунистов Энрико Берлингуэр. В Кремле об этом стало известно в тот же день. Первоначально Москва хотела направить на его похороны делегацию во главе с Б.Н.Пономаревым, но руководство Итальянской компартии отнеслось к этому решению негативно и предложило вместо него М.С.Горбачева. Предложение было принято и уже утром 12-го руководство ИКП было уведомлено об этом. 13-го утром советская делегация прибыла в Рим.
В тот же день состоялись похороны. А вечером «в восьмом часу», вспоминает М.С.Горбчаев, «в особняке нашего посольства мы встретились с членами руководства ИКП...». «Разговор продолжался всю ночь, и под утро, когда расходились, наметилось какое-то взаимопонимание». Как отмечал один из участников этой встречи, у руководства ИКП много вопросов вызвал «новосибирский доклад» Т.Н.Заславской (Доклад под названием «О совершенствовании производственных отношений социализма и задачах экономической социологии» был прочитан Т.И.Заславской на научном семинаре «Социальный механизм развития экономики» (Новосибирск, ИЭиОПП СО АН СССР, 1983) и тогда же опубликован с грифом «Для служебного пользования»). Однако М.С.Горбачев поразил их, заявив, что главное не в экономике. Гораздо больше его тревожит национальный вопрос.
К 1984 году ничего угрожающего в национальном вопросе еще не было. Но тогда получается, что М.С.Горбачев хорошо понимал, что задуманная децентрализация экономики и планируемый в связи с этим региональный хозрасчет должны будут повести к усилению центробежных сил, а значит, и к обострению национального вопроса. 14 июня состоялась встреча М.С.Горбачева с президентом Италии А.Пертини. Может быть, М.С.Горбачев выполнял поручение советского руководства? Нет. «Отъезд наш, - вспоминал он, - оказался столь скоропалительным, что никаких особых инструкций от Политбюро не давалось».
Как вспоминает бывший советский посол в Риме Н.Луньков, когда утром 14-го советская делегация уже собралась на аэродром, раздался телефонный звонок. Президент Италии А.Пертини изъявил желание «встретиться с гостем из Москвы», т.е. с М.С.Горбачевым.
«На следующий день, 14 июня, - вспоминает Михаил Сергеевич,- меня принял Президент Итальянской республики А.Пертини... Это была содержательная беседа, и, когда мы расставались, дружеские объятия были искренними». По свидетельству советского посла в Риме Н.Лунькова, «беседа продолжалась... минут сорок».
Чем было вызвано желание А.Пертини встретиться с М.С.Горбачевым, о чем они вели разговор и почему встреча завершилась дружескими объятиями, Михаил Сергеевич умалчивает. «В тот же день, - пишет М.С.Горбачев, мы вылетели в Москву. Провожали нас в аэропорту Пайетта и Рубби». Казалось бы, в Москву они должны были вернуться днем. Однако, как явствует из дневника А.С.Черняева, в Москву делегация вернулась вечером.
К лету 1984 года фамилия М.С.Горбачева замелькала в западных средствах массовой информации. Отметив 18 июня в своем дневнике факт встречи с директором института США и Канады АН СССР Г.А.Арбатовым, А.С.Черняев так записал его слова: «Горбачев сейчас самый популярный наш деятель за границей. Газеты открыто пишут о нем, как о «кронпринце».

Примечание: Источник: Я очень осторожно отношусь к подобным источникам информации, но в данном случае все изложенное здесь идеально вписывается в событийную фактуру как тех, так и сегодняшних дней.