Осень настет

никогда не пиши, не говори, не думай. серый лунный диск медленно тухнет в огне пламени моей последней дозы. что значит решить умереть? это значит стать буддой - без желаний, страстей, чувств. тебя тошнит от печали этой жизни, также как от ее радостей и наслаждений. тебе надоела смерть, холодный кофе и шум в старых вагонах метро, также как и рассветы, проведенные вместе с любимой за бесчисленным количеством звезд и поцелуев, веселые попойки со старыми школьными друзьями и драйвовые драки без повода и просто так. мне осточертело думать о завтрашнем дне, потом мне стало неважно, но когда столь многое становится неважным, жизнь от этого начинает давить только сильнее, своими тяжелыми обвисшими опухолями из идей, теорий, устремлений, из бессмысленных принципов, законов и пустых слов.
мне хочется сделать несколько визитов напоследок - я думаю, это плохо. Это значит, мне еще что-то хочется, а из этих желаний - разного рода недоразумения: надежда на что-то, мысль о том, что я не все может быть попробовал. Хватит. Все попробовать невозможно, а то, что удалось - того мне хватило.
Я начинаю размышлять с кем бы мне хотелось повидаться, в сознании всплывают лица соседей, друзей, родственников. С некоторыми я виделся только вчера, от других нет вестей уже многие годы. Я давно заметил как легко люди уходят из моей жизни - по разным причинам, но в основном просто случайно, сдуваются ветром ночей и дней, проведенных в одиночестве. мы будем помнить друг друга всю жизнь, но скорее всего больше никогда уже не увидимся. я никогда не рубил концы, как это говорят, но в течении совсем короткого времени между мной и теми, кому было суждено стать тенями прошлого, возникали такие преграды, сломать которые было бы сложнее чем те, что люди возводят намеренно, обрезая нити, тянущиеся за ними.
Так вот, я все сидел и думал об этом, пока не решил, что вообщем-то на самом деле мне ни с кем видеться не хочется. я давно убедился в бессмысленности разговоров и прекрасно понимал как призрачна надежда на то, что кто то будет слушать тебя, а слушать сам я, как и большинство, не умел. к сожалению не было даже какой-нибудь подъездной беатриче, которая освещала бы мою жизнь своим светом, и к которой мне бы захотелось зайти напоследок. нет. ничего нет. все полустерто, полузабыто и разбросано по углам моего подсознательного.
я восклицал, что ищу истину, в то время как жаждал смысла жизни. парадокс - истина ведь заключалась в том, что никакого смысла просто нет, и каждый шаг, каждое мое действие - вопиющий абсурд, нависающий невыносимой легкостью бытия. а когда понимаешь такую штуку, остается только ломать никчемную комедию, прекрасно осознавая шаткость всей твоей постановки. мне кажется, что, и правда, все мы заперты в нашем глиняном теле, состоящем из желаний и чувств, заперты принципами, моралями, религиями и идеологиями. и хоть стены этого карцера иллюзорны, сломать их оказалось невозможным для меня, и все, что оставалось - это имитировать жизнь. Это, ведь правда, хорошая и крутая штука; на самом деле, я очень люблю жизнь.
Все, что вокруг - не сломать и не перестроить, да и вправе ли я что-то ломать и перестраивать? Все, что вокруг - прекрасно и гармонично в своем хаосе и абсурде.
Я не стал стар, нет. Я по прежнему хочу этого предела и накала эмоций, настоящей ненависти и настоящей любви. Мне стало тесно? Здесь этого мало, а самое главное - ко всему привыкаешь.
Поезда, станции, автобусы, рейсы навевают грусть, но, кажется, и грусть эта не моя, а весь мир уже какую вечность изнывает от изъедающей твою печень тоски. Если тоскливо, то нужно веселиться, но в вечности ведь нет никакой последовательности - вот и мир, в кружении вокруг себя самого веселиться и тоскует одновременно.
Так и что ж, пусть будет бал! Шампанское и водка, балерины и проститутки, шприцы и бонги, цицерон и маяковский - я приглашаю всех и пусть они принесут с собой все что пожелают нужным - вот она цена настоящей смерти! Вот - агония жизни!
Секунда. Вспышка, мощнее рождения сверхновой. Только ободранные стены, исколотые вены и листья. Листья, которые падают и падают, падают и падают и, черт возьми, я даже не знаю уже было ли когда-нибудь что-то другое кроме этого вечного осеннего падения, и правда ли, что скоро, как мне казалось, должен пойти снег?


Рецензии