История одного мироходца. Глава 15

Глава 15.
О том, что иногда всё приходится брать в свои руки.


Шшшурх... Шшшурх... Шшшурх... Что скребётся? Равномерно так. Знакомо очень...

Шшшурх...

А, понял, волны. Значит, я уснул на пляже.

Сейчас вот проснусь полностью и как расскажу брату, что мне приснилось, — обхохочется. Скажет, меньше надо фантастики смотреть.

Шшшурх...

Что-то ещё меня смущает... Почему меня не разбудили, оставили на пляже спать? Мама должна бы уже озаботиться ненормальным загаром старшего чада.

Нет... Что-то другое...

Шшшурх...

А какой сегодня день?

Я открыл глаза и резко сел. Ну, так и есть! Ничего мне не приснилось! Вот засада! Я ударил кулаком по земле. Кулак зарылся в крупный песок пляжной полосы.

Где он? Где этот наглый самоуверенный вампир?! Я сейчас сам из него кровь пить буду!

Вокруг безлюдно. Я огляделся. Живописная бухта, спокойное море, солнце перешло зенит, и никаких признаков цивилизации. Кроме меня и ботинок, торчащих из большой норы, вырытой в склоне бухты.

Что вырытой недавно - понятно по горкам свежей земли, валяющейся вокруг неё. Видели когда-нибудь, как охотничья собака лисью норку раскапывает? Ну, или просто копается. За ней такие кучи разбросанного песка образуются. Так вот, я наблюдал то же самое, но только больших размеров. И посреди красивой дырки в почти отвесном склоне красовались ноги.

Я поднялся и побежал к знакомой паре подошв, на ходу отряхивая песок с куртки и штанов. В волосах, слава всем святым всех религий, его оказалось не особо много: Сёба заботливо подложил под мою голову мой же рюкзак.

Бежать так быстро, как хотелось бы, не получалось. Ботинки вязли в песке пляжа. А это злило ещё больше.

Добравшись и немного вскарабкавшись наверх, я размахнулся и со всей силы ударил по одной из подошв ногой:

- Эй, ты! Мышка-полёвка! А ну, вылезай из норки!

Ноги втянулись. Я замахнулся ещё раз в надежде, что он каким-то чудом извернётся и полезет головой вперед. Но никаких движений не последовало вовсе. Ногу пришлось поставить, а то держать равновесие, стоя под уклоном на одной конечности, было совсем нелегко.

- Ты что, уснул там, кровосос хренов? - заорал я, приседая и заглядывая в нору. - Вылезай и объясни, будь так любезен, что это всё значит?

Тишина. Себастьян действительно находился внутри. Но мне после дневного света виден только силуэт. Так что, может, это и не Сёба?

- Эй!.. - снова позвал я, но уже не так уверенно.

А потом просунул руку внутрь, (Была, не была!) ухватил существо за ногу и потянул на свет. Из пещеры зарычали. Я поспешил отдёрнуть руку.

Но прежде, чем я успел отпустить конечность, вампир перехватил моё запястье и сам оторвал от своей ноги.

Я поразился до глубины души. Кожа у него оказалась красной, воспаленной и кое-где покрытой волдырями, как при сильном ожоге.

- Эй, наставник, - позвал я уже куда тише. - Ты только ответь, ты там здоров или концы отдаешь?

- Я почти в норме, - тихо ответил Сёба из пещеры вполне вменяемым голосом. - Я просто регенерирую. Намного быстрее это происходит во сне.

- Я могу тебе чем-то помочь? - само собой вырвалось у меня.

- Если можешь, подожди с вопросами до сумерек...

- Ладно, - я поднялся и побрел к пляжу.

Злость поутихла. Ярость притухла. Одно дело злиться на великого и могучего ехидного вампира, который всё решает за тебя, а совсем другое — на того же вампира в ожогах, прячущегося в норке, как суслик.

Вот тебе и не боится солнца... Это, интересно, он такую нору вырыл? Жаль, не глянул на ногти, когда он меня за руку схватил. Ожоги, зато, врезались в память намертво.
Я добрел до самой кромки воды. Осмотрелся ещё раз. Теперь уже скорее просто любуясь пейзажем.

Погода — чудо. Закат обещал быть красивым и быстротечным, как и всегда бывает на море. Искупаться пока, что ли? А вот и дудки. Вода спокойная, красивая, но уже холодная. Для заплывов не годится. Вот если из парилки, тогда самое то! Я снова осмотрелся, надеясь на чудо, но баньки не обнаружил.

И потом, если уж мечтать о чудесах, то кушать хочется намного больше! Чем бы заморить червячка? Где? Где там мой рюкзак? Под тем же кустиком, под которым я спал. Ну а куда ему деться с пустынного пляжа? Я нетерпеливо разворошил содержимое. Ура! Да здравствуем мы: я и контрабанда.

В моих руках лежали две банки пива из мини бара в номере. Те самые, с красивыми и незнакомыми этикетками.

Вывозить технику в другие миры, может, и нельзя... Но, я так подумал, ничего страшного не случится, если я в качестве сувенира возьму с собой пару баночек местного пива. Вряд ли они что-то поменяют в мире, где пиво и так давно изобрели. Потому я закинул их себе в рюкзак ещё в первый же день. Тем более, что места там — пропасть.

Как я им теперь обрадовался! Как манне небесной, не меньше. Это, конечно, не пряная свинина с картошкой. Но пиво — жидкий хлеб! Заодно и голод утолю, и жажду.

Я блаженно вскрыл банку и сделал долгий глоток. Пиво нагрелось. Но мне даже на это наплевать, всё равно вкусно!

Осушив где-то полбанки залпом, я опомнился, и остатки решил растягивать. А то мало ли, сколько мы ещё просидим без еды. Вдруг, до утра? О том, что, может, и дольше, я старался не думать.

Значит, буду думать о менее насущных, но более глобальных проблемах. Я сел и попытался привести в порядок тонну вопросов в голове. В очередь, сукины дети, в очередь! Чур, возникать по порядку!

Итак, где я? Когда-то по телевизору была такая реклама. Там довольный мужик на пляже звонил своему другу в офис и спрашивал «Вася, ты где? На работе? А я на море!» Вот и я теперь на море. Только дразнить некого. На каком? А вот тут уже догадки. Одно могу точно сообщить: в Чернигове моря нет. И в окрестностях нет. Значит, мы, по крайней мере, в Крыму.

Стоп! А может быть... в соседнем измерении? Что, типа, не ближе? Для мироходца — крайне спорный вопрос. Дайте подумать, что бы предпочел Сёба: нестись со мной, бесчувственным, на руках через всю территорию нынешней Украины или просто сделать шаг сквозь тонкую перегородку, разделяющую два мира?

Ясно, это уже третий мир, который я вижу в жизни. А может, нет? Может, это моё измерение? Я дома? Я так разволновался, что подскочил и стал мерить шагами пляж.

Спокойно, как определить, мой или нет? Я огляделся. В третий раз. В Чернигове нет моря. Но, мало ли, как ходит сквозь миры наставник? Может, ему при переходе пол континента перешагнуть — раз плюнуть? Как мало я ещё знаю о мироходцах. Как мало я ещё знаю о себе, в частности.

Ладно. Я снова сел. Солнце стало уже намного ближе к морю. А уровень пива в банке — к донышку. Далее, что меня гнетёт ещё?

Ника! Если мы тут, а она не с нами... МЫ ЕЁ БРОСИЛИ! Я снова подскочил как ужаленный в мягкое место и заметался по пляжу. Как мы могли? Как я мог? Стоп! Но я не мог! Ух, упырище! Я снова вышел из себя от злости на вампира.

Ну, конечно же! Он прекрасно понял, что опасность из номинальной стала чересчур реальной с нападением госструктур в белых тряпочках. Он совершенно верно, с его точки зрения, решил, что мироходцам пора откланяться. Спасибо, погостили, но время и честь знать. И он прекрасно понимал, что я не смогу уйти, бросив в беде Нику. И сделал этот выбор за меня, просто вырубив, перекинув через плечо и утащив.

Я зарычал не хуже Себастьяна и пнул ногой подвернувшийся камушек, тот улетел в море. На руку плеснуло пивом из банки. Это надо же так её скомкать! Пива в ней и не было почти, а я и те остатки выжал.

Я пнул ещё один камень. Он практически повторил траекторию собрата. Третий камень я не пнул, а поднял и, бегло осмотрев, сунул в карман. Чисто интуитивно отметив, что, как мироходцу, мне неплохо бы иметь ориентир ещё одного мира.

Ярость требовала выхода.

- Чёрт! - выругался я.

Это из-за пива выругался. Характеризуя поступок Себастьяна, я вспомнил куда менее эстетичные эпитеты. А потом долго ругался матом, чтоб хоть как-то выплеснуть своё негодование произошедшим.

Кстати, по голове он меня приложил изрядно. Я должен после такого удара валяться в нокауте ещё дня три... Но, ни шишки, ни ссадины, даже боли в затылке нет. Я его задумчиво почесал... Точно! Аллилуйя! Хоть что-то помню. Регенерация при переходе.
Тогда почему Сёба в столь плачевном состоянии? Я что, угадал, и это правда от местного ультрафиолета?

Я оглянулся на нору. В неё заглядывало закатное солнце. В глубине оно освещало кожаный плащ, которым с головой укрылся мой вампир. Мой... А когда была Ника, я бы сказал, что наш...

Эх, Сёба, Сёба... Зачем же ты так? Знал бы ты, как мне сейчас паршиво! И то, что болит внутри, не регенерирует, заметь.

Пойду, залью пожар негодования второй банкой пива. Хотел вампиру оставить, но теперь нет уж, дудки. После всего, что он для меня сделал, я зол и совершенно неблагодарен.
Открыв банку и снова сделав огромный глоток, я задумался.

Сейчас наставник вылезет из своей свеженькой могилки, и будет неизбежен разговор на тему: почему мы бросили Нику — а зачем оно тебе надо?

Так, на что же опираться в этом разговоре? Чего я хочу?

Допустим, я могу реально забыть о Нике, как о страшном сне, и жить дальше. Особенно, если это действительно мой мир и мне больше никуда не надо.

Кстати, что-то я совершенно упустил из виду времена года. В моем мире дело движется к Новому году. А здесь, скорее, всё тот же конец осени... Значит, не дома...

О чем же я думал до этого? А! Ника... Я закрыл глаза и представил, как я продолжаю жить со знанием того, что бросил беззащитную девушку в ошейнике посреди улицы в полном отрубе тогда, когда на нас (и на неё) идет охота. Нет! Не реально! Это будет грызть меня каждую секунду всей оставшейся жизни! А Сёба говорил, что она значительно продлилась, эта жизнь.
Значит, я попытаюсь что-то сделать. Как-то исправить положение. Но, что я могу?

Смогу ли я переубедить Себастьяна вернуться за ней? Нет. Однозначно нет.
Что остается?



Я присел возле вампирьей норки, закрывая солнечным лучам проход внутрь. Всмотреться вглубь — проблема небольшая. Рассмотреть, в каком состоянии Себастьян, - задача непосильная.

- Так и сиди, пока не стемнеет, - пробубнил изнутри наставник.

Ага! Сейчас!

- А аборигены не удивятся? - аккуратно уточнил я.

- Не удивятся. Хотя бы по причине их полного отсутствия тут. Этот мир безлюден.

Отлично. Именно этой информации мне не хватало для полной картины. Пошли дальше.

- Сёб, у тебя бумаги нет туалетной? - напрямую спросил я. – Приспичило жутко.

- Угу... А бритву и банное полотенце я с собой заодно не таскаю, ученичок?

Неужели не выгорит? Ну, да ладно, и так попробую обойтись. Я пожал плечами и собрался удалиться.

- Тебе принципиально туалетная нужна или всё равно, чем подтираться? - донеслось из дыры.

Выгорит? Не спугнуть!

- Всё равно.

- На тогда... - к моим ногам выкатилась уже довольно тонкая трубочка, перетянутая резиночкой. - Они нам больше не пригодятся.

- Это же деньги, - я удивленно заглянул внутрь снова.

- Это бумага, - отозвался Себастьян. - Рули давай! Не хватало, чтоб ты ещё до кустов не добежал!

- А я какими-нибудь магнитными защитными лентами ничего себе не поцарапаю? - поломался я, уже больше для приличия.

Из норки хмыкнули. Я отошел.



Так... Так... Что у меня есть для выбора направления? Деньги того мира, две пустые банки из-под пива. Рюкзак, одежда... Ой, чует моё сердце, мало. Ничего из данного материала не пробыло там, наверное, и года. Хотя деньги... 2005 года выпуска. Хватит ли?

Порывшись в карманах, я смог добавить ещё перстень из отеля, которым мы открывали двери и расплачивались.

Всё, ориентиров больше нет. Опираемся на эти.

Банки в рюкзак, рюкзак на плечи. Деньги и перстень подержу в руках.

Так, теперь проход. Я посмотрел на большой валун, выше меня раза в полтора. Продавливать переход придется через него. Стен я тут не наблюдаю совершенно.

Моя рука коснулась твердого холодного камня. «Болт тебе, а не переход!» - сказал мне камень без слов своей твердостью и неприступностью. «Ха! - подумал я. - Стены тоже так говорили». И стал давить, закрыв глаза.

Получится ли? Получится! Не сомневаться ни секунды! Я — мироходец. Я уже дважды это делал. Причем, если в первый раз это прошло незаметно, то второй я успел «просмаковать». Я вспомнил, как моя рука погружалась в стену, словно в иллюзию. Получится. Но просто верить - мало...

Сосредоточиться! Что мне помогает? Страх. Оба раза мне грозила нешуточная опасность. Итак...

Мне грозит опасность! Если я сейчас же не покину этот мир — я погибну! Надеюсь, я правильно вывел свою формулу перехода. Толчок. Ничего. Камень как камень.

Вдох. Выдох. Мне грозит опасность! Поверить в это! Мне грозит неминуемое вымирание, как динозаврам в ледниковый период! Ну же! Открывайся!

Поверить. Выбросить из головы все сомнения. Отключить логику. Мне грозит опасность! Мне надо спасаться! Спасаться можно только бегством в другой мир. Ладонь, в которой деньги и кольцо, непроизвольно сжалась в кулак. Вторая всё сильнее давила на валун.
Наверное, со стороны это выглядит как сизифов труд. Я выдохнул и убрал ладонь с камня.
Не расслабляться. Прошлые два раза, когда мне удалось открыть проход, я стоял к стене спиной. Кто его знает, что важно в этом деле?

Сосредоточиться. Попробуем пойти другим путем.

Нике угрожает опасность! Пока я тут размышляю, она там день провалялась без сознания. Я должен помочь ей, если она только ещё жива. Я должен прийти туда как можно быстрее. Я должен прийти туда ещё вчера! Я вообще не должен был её бросать!

На этот раз проняло куда сильнее и правдоподобнее. Но, видимо, недостаточно.

Что же такое ещё придумать, чтоб наверняка сработало?

- Эй, ученичок! - от этого крика я реально вздрогнул. - Ты где там? Канат на ужин не кушал, нет? А чего так долго в кустах?

А вот если Сёба сейчас поймет, что я собираюсь сделать, тут-то мне и смерть! Он меня сам задушит!

- Ты где там? - голос заметно приблизился.

Я интуитивно попытался вжаться спиной в камень и...

Упал. Словно в замедленной съемке я увидел, как горизонт вокруг сужается, схлопывается. Последнее, что я лицезрел, - вытянутое от недоумения лицо наставника, который успел всё-таки найти меня, пока я не сбежал. Найти то нашел, а вот остановить уже не смог.

Прости, мудрый сенсей. Ты знаешь, как лучше, как правильно. Но я знаю, как надо. Как мне надо. И я не игрушка, которую можно вырубить, перекинуть через плечо и унести неведомо куда. Можешь меня не понять, можешь даже выпороть. Но решать за меня ты не можешь. Я не даю тебе такого права.



Вот кто мне объяснит, почему я второй раз самостоятельно совершаю переход, и второй раз грохаюсь на спину? Высота небольшая. Ничего, пожалуй, не сломал. Но дух вышибло.
Почему? Карма? Закономерность? Турбулентность?

Вдох. Ух... Дышится.

Я поднялся.

Ночь. Переулочек-тупичок. Мусорные контейнеры, возле них куча строительных отходов: мешков с мусором, досок каких-то в штукатурке и даже дверь в перекосившейся дверной коробке.

С крышки мусорного бака на меня недоуменно смотрела крыса, замерев словно статуэтка, на задних лапках. Только усики подрагивают и глазки поблескивают.

- Что, Шушара, - вслух спросил я её. - Удивилась? А как пройти в библиотеку, подскажешь?

Крыса вздрогнула и проворно юркнула в бак. Хорошо ей, она точно знала направление, в котором ей бежать. А мне дальше куда?

Я вышел из тупичка на улицу, под свет фонарей. Улица показалась мне знакомой. Удача! Неужели я правильно настроился и выпал не только в нужный мир, но и в нужном городе? Или просто повезло?

Да, точно! Мы здесь были! Вон там, метров через сто, виднеется огромное здание то ли завода, то ли склада, под которым клуб Стикса.

А не он ли нас сдал, кстати? Вечером мы у него, утром на нас напали. Хорошо бы его поспрашивать... Но, как же я буду допрашивать вампира?

Можно пригрозить, что раскрою его инкогнито... Нет, не нравится мне идея ему грозить...
Короче, разберусь на месте. В клубе. Вперед!

Точно, вон в тени и лаз в заборе, через который мы заходили. Только тут я по-настоящему поверил в свою удачу. Став в сторонке, на другой стороне улицы за каким-то ларьком, достал и пересчитал деньги, которые мне отдал Себастьян. Не густо... Но на вход и пару коктейлей хватит, в принципе.

И от коктейлей, пожалуй, придется отказаться. Ведь совершенно неизвестно, где мне нужно будет искать Нику, и сколько денег на это потребуется. А значит, постараюсь экономить ограниченный ресурс.

Я попытался вспомнить, сколько бумажек и какого достоинства давал Себастьян прошлый раз охраннику. Нет, не обратил я внимания. Увлекся, дубина, широкой жизнью наставника, легко к ней приобщился и совершенно забывал считать деньги. Кто же знал, что всё так обернется? А надо было просто внимательнее относиться ко всему происходящему.

Наверно, я бы поразмышлял ещё немного о превратностях своей невнимательности и пошел пытать счастья, но тут случилось нечто, что просто прибило меня к месту, как громом.
Из дыры в заборе вылез я. Я, понимаете? Не двойник, не похожий паренёк, а именно я собственной персоной. Я огляделся, прежде чем вылезти на улицу целиком, и облегченно ступил на тротуар. За «мой» вылез Себастьян с безвольно висящей на плече Никой. Он поправил девушку поудобнее, и «я» возмутился:

- Ты её как мешок картошки тащишь.

- Пусть спасибо скажет, что вообще несу, - недовольно поморщился наставник. - Мог бы за ногу тащить...

Я онемел. Я знал, что он сейчас скажет дальше. «Или вообще у Стикса оставить».

- ...или вообще у Стикса оставить, - не обманул моих ожиданий Себастьян.

- Давай я понесу, - одними губами проговорил я вместе с «собой» там, у забора.

- Тебе её гардероба в пакетах мало? - возразил наставник. – Идём, такси ждёт.

Сомнений не осталось. Я каким-то странным, непостижимым, невероятным, невозможным образом попал в прошлое. На сутки назад, когда мы покидали ночной клуб с Никой в бессознательном состоянии, и её платьями в нагрузку.

Как? Почему? Зачем?

Впрочем, «Как?» и «Почему?» - вопросы второстепенные. А первостепенный «Зачем?» Точнее, как я это могу использовать?

Сейчас «мы» поедем в отель, там мирно уснем, а утром нас совсем немирным образом разбудят. Я могу «себя» предупредить!

Вылетев из своего укрытия, я понял, что опоздал. Слишком долго переваривал шокировавший факт и думал. «Мы» уехали.

Изрядно побродив, я тоже поймал такси.

- Куда едем? - спросил водитель.

Я с трудом сосредоточился на вопросе.

- Ближайшее место круглосуточного питания где? Такое, чтоб по кошельку не особо било и при этом для здоровья безопасно.

Нечего даже думать о том, чтоб искать «себя» в отеле. Я помню, какая охранная система в «Восточном садике».

- Блинная подойдёт? - поинтересовался таксист.

Я кивнул. И прежде, чем мы тронулись, спросил:

- Сколько?

Он назвал цену, я уменьшил вдвое, он добавил четверть. Сторговались. Поехали.
Устало откинувшись на подголовник сидения, я погрузился в полудрёму.



Блинная оказалась маленьким ларьком, даже не кафетерием. Хотя, поразмыслив немного, я решил, что всё-таки ларьком  это тоже назвать будет, по меньшей мере, неточно.

Сложен этот «ларек» был из деревянного бруса и издалека лично у меня ассоциировался с баней. Но на передней стене «баньки» большое стеклянное окно, кокетливо занавешенное изнутри шторками в незабудочку, собранными по бокам и не мешающими заглядывать внутрь.

А внутри... Внутри шоу «за стеклом». На ум приходило старинное слово «горница». Печка, на вид очень напоминающая русскую, занимала почти половину комнатки. В ней приветливо перемигивались угли от поленьев, освещая полумраком остальную обстановку: полки вдоль стен, на которых выстроились банки, миски, плошки и стол. На столе стояло большое блюдо, полное блинов полуметрового диаметра.

«А не сохнут вот так просто?» - почему-то подумалось мне.

Но странности на этом не заканчивались. С печи торчали ноги. В лаптях.

По звонку колокольчика, который я подергал за веревочку, тело на печи зашевелилось, перевернулось, село, сладко зевнуло и с легкостью спрыгнуло на пол.

Открыв настежь заслонку печи, женщина расшевелила угли кочергой, взяла маленькую свечку, зажгла от печного жара и ею уже зажгла с десяток толстых восковых свечей, стоявших вдоль окна, в которое я так бесцеремонно вытаращился с открытым ртом.

Пока она всё это проделывала, я рассмотрел её внимательней. Сарафан, рубаха, лапти. Волосы заплетены в косу, а коса уложена вокруг головы.

Пока я таращился, она закончила все необходимые приготовления и распахнула центральную часть окна.

- Доброго здоровьица! - подавила зевок. - Барин блинков по ночи возжелал?

Я молчал. Дар речи ко мне ещё не вернулся.

- Ну? - усмехнулась она. - За погляд-то денег, конечно, не возьму. Да не лето уж поди, зябко у окна-то.

А ведь и действительно. Я в хорошей тёплой куртке, а девица в сарафане и льняной сорочке. Из окна шло тепло. Значит, внутри этого... этой... помещение, короче, отапливается. А я его сейчас вымораживаю.

Я открыл рот, чтоб ответить на вопрос, но понял, что совершенно забыл, что она спрашивала.

- Что это? - я ткнул за спину барышне.

- Так ведь печка же, - обернулась посмотреть она. - Что, печки не видал никогда, красный молодец?

Печку я видел. Ларьков таких не видел.

- Да нет, вот это всё! - уточнил я, пытаясь круговым движением рук охватить представшую передо мной избушку. Да, точно! Избушка!

- Блинная, свет мой! «У Никодимовны» называется, - рассмеялась она. - Ты впервые в Старом Городе?

Старый Город! Я оглянулся. Действительно, чугунные фонари, свет в которых, однако, слишком ровный для живого. Мощёная камнем улица. Старинные дома, на фоне которых ожидающее меня такси смотрится анахронизмом, только из будущего.

Ну, конечно же! Ника рассказывала, что в Старом Городе любой обслуживающий бизнес просто обязан выглядеть аутентично. Иначе просто не дадут разрешения на торговлю.

- Вы реально в печи блины жарите? - совершенно по-детски удивился я.

- Всё-то тебе расскажи да покажи, - прищурилась «Никодимовна». - В печи, милок, в печи.

- А они на столе не сохнут? - снова спросил я.

Женщина хитро прищурилась и сняла с блюда тонкую пищевую пленку. Ой, действительно, очень просто.

- А скоропортящиеся начинки где храните?

- А ты с чем блины-то будешь? - повела она рукой в сторону стола.

Я почти выпалил «С красной икрой», но спохватился, что собирался экономить не бесконечные средства.

- А что есть?

- А всё, - Никодимовна указала мне на вывешенный прейскурант, который я раньше не заметил.

Я выхватил взглядом первое попавшееся название, которое смог разобрать, и оно мне весьма понравилось.

- С курицей и маринованными груздями.

Никодимовна вздохнула с улыбкой и присела возле стола. Я даже немножко засунул голову внутрь, чтоб посмотреть, что там у неё. Там стоял большой деревянный с виду ларь. Но когда она откинула крышку — из ящика ударил электрический свет, и я смог рассмотреть, что изнутри крышка покрыта снежной коркой. Деревянный холодильник!

Сам не знаю от чего, я радовался каждой такой новой штуке абсолютно по-детски. Это уже потом я подумал, что холодильник, скорее всего, попросту внутри ларя, а не сам по себе деревянный. Но смотрелось всё это просто потрясающе!

Женщина тем временем достала из-под стола три глиняные посудины с крышками и приступила к приготовлению моего заказа.

Тут меня и осенило.

- Три штуки, - попросил я и добавил. - С собой.

Мысль, которая пришла тогда в голову, показалась мне чрезвычайно простой и ясной. Ника, когда от наркоза от своего отойдет, наверняка проголодается. Вот так. Решение пришло само собой, и смотрелось легким и ненавязчивым. Наверное, пока я дремал в такси, оно окончательно вызрело, и мне осталось только снова вернуться мысленно к этой теме.
Сейчас я найду тот переулок, из которого Себастьян меня унес в параллельное измерение. Засяду там и буду ждать развязки, которую хорошо помню.

А когда Сёба удалится — помогу Нике. Как-нибудь прорвёмся. Хотя бы в тот самый мир, в котором я оставил наставника. Там нет аборигенов. Очень вряд ли я смогу навредить  техникой миру, где её некому использовать.

Никодимовна протянула мне бумажный пакет с горячим содержимым. Вот черт! Пока строил планы — совершенно позабыл посмотреть, где она их так быстро нагрела! А интересно ведь.
Отдавая ей деньги, я задал последний, мучивший меня вопрос:

- Милая барышня, скажите, а где тут дверь вообще в эти хоромы?

- Да ты никак в гости намылился, свет мой? - прищурилась она.

- Нет, - быстро ответил я, и продолжил чуть спокойнее. - Но если я этого не узнаю, то не усну.

Женщина рассмеялась негромко, сделала пару шаров назад и притопнула. Звук получился глухой, под ней была пустота.

- Подземный ход? - снова вытаращил я глаза.

- Ну, ты бы ещё катакомбами обозвал бы! - расхохоталась она. - Сеть рабочих подвалов, милок. Должны же мы где-то переодеваться, хранить продукты и другие товары. Или ты думаешь, мы в таком виде прям через весь город на работу ездим?

Она растянула юбку сарафана и продемонстрировала лапоть на ноге.

- А вообще взял бы ты экскурсовода хорошего, - добавила она. - Это ж не так дорого, а тебе интересно всё, я смотрю.

Она права. Мне бы побродить денек по этому умопомрачительному кварталу старины, и желательно, с хорошим экскурсоводом. И в том права, что она мне блинов сделала, деньги получила и не обязана отвечать на 103 моих вопроса среди ночи. Тоже человек, спать хочет.
Но я не мог ей объяснить, что нет у меня ни времени, ни возможности осмотреться здесь как следует. И я ничего не стал говорить. Поблагодарил от всей души, попрощался и побрел к такси, доставая на ходу блинчик и надкусывая обжигающе горячую пищу. Божественно вкусно!



Пока я ехал в нужном направлении, наминая горячий блин, в голове у меня вырисовался чёткий план.

Камушек из того мира у меня есть. Значит, беру Нику, ныряю в «необиташку». При переходе вся техника разряжается до полного отказа. Значит, ошейник превратится в банальный металлолом. Там разберусь, как его снять. И заброшу в море, подальше. Саму Нику после этого возвращаю в её родной мир, но уже без ошейника. Пусть бежит из этой страны, делает себе новые документы, уходит в подполье. Что хочет, то пусть и делает. А захочет — могу вообще в необитаемом мире оставить. Может, ей люди за время ходьбы в ошейнике надоели хуже горькой редьки.

Остановив такси в нескольких кварталах от гостиницы, я немного поплутал, но вышел в нужное место. Вот эта лестница пожарная, я думаю, чудесно мне подойдет. Подожду представления на крыше.

До крыши я не долез. Обнаружил окно на чердак. И, немного поболтав ногами, туда забрался. Чердак низковат, завален каким-то барахлом и попахивал крысиными экскрементами. Зато здесь ветра нет, решил я сам себе. И обзор из окна прекрасный. К тому же, я точно помню, что Сёба прибежал к нам по крышам. Значит, чердак и только чердак.

Я завалился на какой-то тюк с чем-то мягким и от души понадеялся, что крыс там нет, я их не раздавил, и они не придут мне мстить, пока я буду спать.

На этой мысли мой мозг выключился. Потому-что я больше ничего не помню до той самой поры, пока не проснулся. Сны мне в ту ночь не снились.