Быть может

   Город ей казался очень красивым.               

   Распускающаяся листва на деревьях и кустах переливалась в лучах солнца светло-зелёным хризолитом.

   Чувствовалось тёплое и свежее дыхание южной весны.               

   Говорили, ехать сюда небезопасно: в марте этого года произошло землетрясение на всей территории Молдавии и, в частности, в городе Кишиневе.               

   Да, в старой части города стены жилых одноэтажных домов в трещинах, а асфальт раскололся, как будто изрезали его на куски, разные по величине и форме.               

   Знакомясь с городом, её не волновала эта проблема - это было до её приезда, да и распределение не изменить.               

   Она приехала в Кишинёв после окончания техникума в учебно-производственный комбинат преподавать фотодисциплины. И поэтому её волновала только одно – работа: справится она или нет. Здесь начиналась её трудовая деятельность.               

   Жильё предоставили сразу: в девятиэтажном общежитии комната на пятом этаже в четырёхкомнатной секции, с общей кухней на четыре семьи. Здесь жили молодые специалисты, работники учебно-производственного комбината, ниже на этажах – учащиеся, а на трёх верхних этажах – семьи кишинёвцев, чьи дома пострадали во время землетрясения.    

   Лифт не работал, все дружно на свои этажи поднимались пешком. Не застеклённые лоджии между этажей, где проходила лестница, открывали красивую панораму города.               

   Как-то поднимаясь на свой этаж, она увидела молодого человека: он стоял на лоджии пятого этажа и, как ей показалось, любовался городом.               

   Услышав её шаги, он обернулся и обратился к ней:               

  – Посмотрите, как красиво! А за теми дальними домами, где проходит дорога, ведущая в мои Вулканешты, – озеро.               

   Он говорил очень быстро и начатым разговором приглашал её пройти и встать на каменную площадку лоджии. Посмотреть вдаль. Она прошла.
  – Да, отличная панорама! – сказала она.
   Но открытая с двух сторон площадка продувалась ветром, ей стало холодно и она вышла.               

   Она подумала, удивляясь:               

  – Так увлечённо рассказывает мне о городе, как будто знает меня давно и ждал именно меня.          

   Она его не знала. Но потом вспомнила, что когда-то они вместе с комендантом общежития обходили комнаты, где живут отселённые, и записывали их данные в списки – такое общественное поручение выполняли.               

  – Значит, он меня тогда и увидел, – подумала.               

   Сейчас он сказал ей, как его зовут, назвав имя и фамилию, что он – писатель и пишет роман:               

   – Можно Вас пригласить к себе, я почитаю Вам написанные главы.               

   Наивная, с большим интересом слушавшая его болтовню, она, конечно же, согласилась.    

   В комнате между двумя кроватями стоял стол – он был и обеденным, и письменным, но только в разное время дня. Она села на стул, пододвинув его к столу. Он достал большую стопку исписанных форматных листов.               

   – Действительно, роман, – подумала она.               

   – Вы знаете, я пишу одну сцену, – заговорил он, одновременно ставя на стол вазу с фруктами, небольшой графин с молдавским вином и бокалы.               

   – Это – встреча парня и девушки, вернее, – свидание... Они встречаются в поле цветущих подсолнухов.               

   Он налил в бокалы вина, подал один бокал ей:               

   – Пробуйте, домашнее.               

   Она посмотрела на него: молодой, красивый, перебирает исписанные листки, начинает читать. Она поднесла бокал к губам, немного помедлила, как бы раздумывая, но всё же отпила несколько глотков.               

   – Лето. Синее, синее небо. Парень целует девушку, – читает он.               

   Она опять посмотрела на него, вдруг его лицо оказалось совсем близко от её лица, он взял бокал из её рук, поставил на стол, и его губы коснулись её губ. Он целовал страстно, не отрываясь, ей, казалось, что она сейчас задохнётся. Потом он целовал глаза, щеки, опять губы, шептал:               
   – Ваши губы, Ваши губы...               

   Она вскочила, попыталась оттолкнуть его, но ничего не получилось: он обнимал её, целуя.               

   – Вы хотите, чтобы описанный в романе эпизод повторился наяву? – испуганно вскрикнула она.               

   Тогда он понял, что она не останется, уйдёт, мгновение – и за ней закроется дверь, он, ещё не отпуская её, вкладывал ей в руки цветы, фрукты, шоколадки и какие-то коробочки, взяв их с туалетного столика жены, стоявшего у самой двери.      

   В смятении она выбежала из его комнаты и бежала до своего этажа, ничего не видя перед собой. Открыв дверь и бросив на пол всё, что держала в руках, она упала лицом в подушку и заплакала. Ей почему-то было стыдно.               

   Позже она преодолела стыд и, собирая все разбросанные по комнате коробочки, на одной из них прочитала:               

  – Духи "БЫТЬ МОЖЕТ"...               

   ...Позже, иногда вспоминая об этом, ей хотелось, чтобы этот роман был обязательно дописан и напечатан.