Одержимость маски-шоу

Аннотация:Будущее. Будущее, которого никто не мог представить. Вместо зеленой планеты - филиал ада. Вместо всеобщего братства - раздор и хаос. Вместо людей - куклы, одержимые демонами. В этом мире можно жить, только если ты - кровожадное и жестокое существо, не способное на жалость. Яна пока принадлежит лишь себе. Но придет время - и в "связке" с ней окажется демон, вопреки кровавым законам не подчинивший девушку себе...


Мне всегда казалось, что люди вокруг знают что-то, недоступное мне. До определенного момента они, едва завидев меня, переглядывались, усмехались и почти не трогали, что позволило мне дожить до двадцати лет без особых происшествий за исключением тех, что я все-таки поведала Асу. С самого детства мне казалось, что весь мир вокруг знает куда больше, в том числе и обо мне.
Я принадлежу к тому поколению, что еще помнит нормальный мир. В чем его «нормальность»? В растительности, например, а не в искусственной атмосфере и безжизненно-красноватой земле. В красоте городов, а не в однотипных серых сооружениях, облезлых и разваливающихся. В людях, разных, но в большинстве своем приятных, а не жестоких садистах без закона и морали, которые наполнили всю Землю.
Мне было десять лет, когда все изменилось. Заметила я это не сразу. Дети все перемены в мире воспринимают через родителей. Мои наглядно показали как течение апокалипсиса, так и его окончание с последовавшим за ним мерным течением извращенного подобия жизни. Сначала родители замкнулись в себе. Потом стали ссориться. Потом забросили дом, меня, сестру. Перестали ходить на работу, и у нас закончились деньги. Потом папа начал избивать маму и нас с сестрой.
В тот день, когда папа убил маму, я сбежала.
Оказалось, что апокалипсис наступил не только в моей семье.
Так всегда с большими вещами: чем больше объект воздействия, тем хуже он воспринимает возмущения, тем сложнее его раскачать. Но если раскачать, то остановить практически невозможно.
Человечество было очень большим.
Гораздо позже, уже живя в горах, я с помощью Аса восстановила ход событий. Без него это оказалось бы невозможным: в силу юного возраста я не могла проанализировать то, что видела. Чаще всего я просто боялась.
Все началось, как утверждает он, едва мы перевалили за половину двадцать первого века. Как и в отдельно взятой семье, человечество сначала замкнулось в себе, потом захлебнулось в крови, пролитой в результате войн, потом пришло к той форме существования, в которой и замерло до сих пор. Я не догадывалась о причинах этих перемен, я просто пыталась выжить.
Помните относительно безопасный и красивый мир, в котором мы жили? Я помню. Отдаленно, словно то не воспоминания, а лишь фантазии. Но я очень скучаю.
Я живу на третьем этаже в небольшом доме, в одном из спальных районов. Надо мной – шлюха, вечно устраивающая вечеринки, подо мной – жутковатый толстый мужик, торгующий наркотиками. В соседнем доме, насколько я знаю, казино, в строении напротив – бордель. Вчера под моими окнами убили молодого паренька, мне пришлось сутки просидеть безвылазно дома: вокруг шныряли его товарищи и не разбирались, случайно ты забрел на эту улицу, или нет.
По сравнению со всем этим окружением я совершенно обычная. До определенного момента я даже не знала, почему так.
Сколько помню свое детство – то, что было после побега – я скрывалась. Научилась воровать и пряталась в домах, владельцы которых были убиты или пропали. Я закончила третий класс и знала все, что нужно для того, чтобы выжить. Это чудно, но я ни разу не попалась так, чтобы лишиться жизни. Все везение я приписывала своей удаче, или ангелу-хранителю. Как оказалось позже, это было ошибкой.
Пока все сходили с ума, я жила, не думая о будущем. Научилась не скулить, отбиваться от всех, желающих со мной поразвлечься, добывать кое-какие деньги, забирая у трупов оружие и продавая его мелкой шпане за копейки, воровать в подпольных магазинах и мастерски прятаться. В моем жилище помимо кровати и тайника с едой, были несколько ящиков, в которых я выращивала кое-какие овощи. Семена я стащила из сумки проститутки, которую убили, когда она пыталась сбежать из борделя. Не знаю, зачем она таскала с собой этот пакетик. Быть может, надеялась начать новую жизнь. Благодаря ей у меня появились помидоры, огурцы и базилик. Я перестала бояться умереть с голоду.
Я не поражалась тому, как сильно все изменилось. Я просто жила, не думая о причинах и последствиях, жила в своей квартирке на третьем этаже, посреди самого спокойного района города.
***
Голос в своей голове я впервые услышала ночью. Спалось плохо, за окном опять кто-то кричал. Запах табака и алкоголя с верхнего этажа становился все невыносимее и невыносимее. Я находилась в состоянии полусна, когда фантазии смешиваются со снами и воспроизводят наиболее извращенные формы бреда.
Иди на улицу.
Я подскочила, услышав этот голос. Теоретически, огромный замок, висящий на моей двери, можно и сломать. Но неужели я так крепко спала, что не услышала бы, как кто-то ломится в дверь? Такое не раз бывало; я всегда успевала выскочить в окно прежде, чем этот «кто-то» прорвется в квартиру. Я два раза оставалась без сбережений и еды, а потом сделала тайник.
Квартира была пустой. Единственная комната, в которой не грозил обвалиться потолок, и в которой спала я, была настолько маленькой и лишенной мебели, что прятаться там негде было. Успокоившись, я легла и снова постаралась заснуть.
Иди на улицу!
Я вновь вскочила, перепугавшись. Мои ноги чуть дрожали, словно я действительно страстно желала выйти на свежий ночной воздух. Это было бы самоубийством.
- Кто здесь? – позвала я и поразилась собственному голосу.
Яна! Выйди немедленно! Приказываю!
Сомнений в том, что голос я слышала, не было. Как и в том, что голос этот звучал у меня в голове. Вот тогда-то, ночью, я перепугалась. Больницы не работали, лекарства достать было крайне сложно. Как я пережила восемь лет скитаний и два года жизни здесь без медикаментов, оставалось только гадать. Но если я свихнулась, то помочь уже некому.
Сосредоточившись на страхе, я забыла о голосе, и он пропал.
А на утро я убедила себя, что все мне приснилось, а может (и такое бывало) кто-то из соседей слишком много курил травки, отчего меня и повело к галлюцинациям.
Такова уж наша сущность: объяснять все сверхъестественное. Но разве сам мир, сошедший с ума – не доказательство существования вселенского зла?
***
Следующее появление голоса произошло в магазине. Я как раз собиралась расплатиться за немногочисленные покупки. Два хмурых парня-близнеца осматривали мою сумку и карманы, не забывая облапать мою грудь, когда вдруг меня передернуло, и кулак с жутким звуком врезался в челюсть ближайшего барыги.
- Сука! – взревел парень и повалил меня на пол.
Плохая идея была.
На этот раз в голосе звучал скепсис.
Извинись.
Я получила пару раз в морду, отчего из носа закапала кровь, лишилась продуктов и оставшихся денег. За магазином, рядом с помойкой, я села, чтобы вытереть лицо.
Раздобудь оружие.
- Кто ты? – тихо прошипела я. – Где ты? Что происходит?
Голос хмыкнул.
Делай, что велят, человечка.
- Я – псих, - кровь останавливаться не желала. – Я сошла с ума. Неудивительно, с такой-то жизнью.
Какие вы все одинаковые, - хмыкнул голос.
- Ты кто?
Тебе имя сказать? Думаешь, чем-то поможет? Лучше отойди, Яна.
- Куда отойти?
В сторону. На край сознания. Пусти меня. Мало того, что девка досталась, так еще и сопротивляется…
- Уйди из моей головы! – заорала я, закрыв уши.
Все смолкло. Пошатываясь, я побрела домой и потом еще три дня сидела голодная, пока не удалось продать несколько пистолетов группе барыг, торгующих водой сомнительного качества.
***
Потом голос пропал и я успокоилась. Пропал он на пару недель, за которые я разжилась небольшим блокнотом и старым карандашом. За него пришлось отдать пару помидор, но это того стоило. Первым, что я нарисовала, было дерево. Я хотела запомнить этот образ, порядком стершийся из памяти за минувшие годы. В черте города я деревьев не видела, а что за пределами – не знала. У меня не было машины, я не умела водить и никогда не выбиралась за пределы района. Листочек с нарисованным деревом висел над кроватью и радовал меня до тех пор, пока однажды утром я не обнаружила в постели клочки бумаги. В первое мгновение я напугалась: кто-то проник в дом и уничтожил рисунок! Но потом, осознав глупость предположения, я тщательно все осмотрела.
Получалось, что никто кроме меня в квартиру не заходил.
Тогда кто уничтожил рисунок?
Вот тут-то стало страшно.
В глубине души я знала, что это сделала я. Или тот, кто сидел в моей голове.
- Я сошла с ума?
Нет.
- Тогда кто ты?
Ты правда не знаешь?
- Нет. Мне страшно.
Это я чувствую. И утешить тебя не могу. Ты уже должна исчезнуть!
- Куда исчезнуть?
Пустить меня к контролю. Странно, что этого не произошло. Ты сопротивляешься.
- Я ничего не делаю! Я боюсь!
Конечно, ты ничего не делаешь. А твой мозг – сопротивляется. Не удивительно, если ты до сих пор ничего не знаешь про связки.
- Какие связки?
Как мне показалось, голос тяжело вздохнул.
И исчез.
К сожалению, в моей памяти было мало информации, которую я могла использовать. Голоса в голове – не то, чем я интересовалась до побега, и не то, что попадалось мне после.
Растерянность и страх не отпускали меня до самого вечера, когда я, наконец, забылась тревожным сном.
Проснулась уже утром, к собственному удивлению, на лавочке, километрах в десяти от дома. Я не знала, как туда попала и что делала. Сходить с ума было неприятно.
***
Вы все одинаковые. Сначала вы отрицаете, продолжаете жить по инерции. Потом сопротивляетесь и боитесь. Потом сдаетесь, подчиняетесь нашим голосам и никогда не возвращаете больше контроль над телом. Мы долго готовили вторжение, овладевая самыми значимыми фигурами в вашей политике. Я лично был в связке с тремя разными президентами. Но так как ты, Яна, не сопротивлялся никто. Что такого ценного ты видишь в этом теле, что хочешь сохранить контроль?
Я стояла голая перед зеркалом и слезы текли безостановочно. Руки, не подчиняясь моим командам, осматривали данное природой. А Голос, как я его называла, все комментировал.
Слишком худое тело. Грудь маловата, но есть, что радует. Синяков много, шрамов. Ноги коротковаты. Глаза большие, симпатичные. Нос прямой, тебе не идет. Волосы жидкие и больные. Работы много.
- Кто ты такой? – я еще могла говорить.
Я теперь – ты. Пройдет время, и ты будешь лишь наблюдателем, а я установлю контроль. Тело уже лучше слушается. Хорошо. Одевайся.
Дрожа от холода и унижения, я надела свитер и старые потертые джинсы со следами крови.
Я так и не узнала, что делала той ночью. Голос с тех пор появлялся несколько раз в день и был явно удовлетворен тем, что контролирует меня. Я все чаще ловила себя на мысли, что делаю что-то, чего не планировала.
В магазине я украла две шоколадки, хотя пришла всего лишь купить немного масла.
А еще как-то раз я пнула кошку, которая ластилась ко мне, пытаясь выпросить чего-нибудь съестного. Я сама испугалась своей агрессии: раньше я не могла ударить животное. Это же не человек, зла особого не причинит.
К концу недели у меня в тайнике скопилось множество продуктов, за которые я не платила. Еще там же лежали золотые сережки. Как они туда попали, я не помнила.


Обновляется текст каждые 10-15 тыс.знаков. Более частые обновления здесь:
http://samlib.ru/n/neizwestnoe_s/maski-show.shtml
Комментарии приветствуются.