варяжка глава 1

ВАРЯЖКА
ЧАСТЬ1
Глава 1
Гости


Швеция лето 1018 г.
На молодую, шумную, но пока ещё крошечную Сигтуну  мягко опускался вечер. Беспокойные волны Мэлларена , гонимые первыми штормовыми ветрами с моря все чаще и чаще кидались на каменистый, сильно изрезанный фьордами берег.
Давно притихла новехонькая просторная только, что вымощенная, Стурагатан . Рыбаки уже поставившие ночные сети,  теперь готовились ко сну у тёплых каминов, молчали колокола собора Санкт Пер , а небо заволакивал серый тяжелый  саван, обещавший первый осенний  дождь, на всю долгую ночь.
 Между тем, в высоком, несколько сумрачном королевском замке, царили невиданные до сели шум и суматоха в ожидании буйного веселья. Из просторной, жарко натопленной,  освещаемой доброй сотней свечей главной залы -  доносились весёлая музыка и дивное  пение  лучших скальдов.  Так король принимал  посланцев,  из далекой Гардарики,  от славного Великого Хольмгарда.
Те только что в волю насладившись  удачной охотой на лис, которыми изобиловали прибрежные леса Мэларена, устраивались за огромными уставленными диковенными яствами столами, нетерпеливо перешептываясь ожидая славную по слухам медовуху. Сегодня это позволено им, ибо все, с чем прислал их славянский конунг Яроцляйф , было устроено наилучшим образом.
Король и первый конунг Швеции – Олаф Эрикссон прозванный  Шетконунгом:  рослый статный, сильный, но уже стареющий мужчина. В волосах и бороде, которого успели поселиться редкие серебристые пряди, одетый в кожаные прочные штаны меховой жилет и прочный мышиного цвета плащ, торжественно восседал во главе стола на высоком золочёном троне, ласково, но с высока, улыбаясь гостям. Весь его могучий высокий крепкий стан чем -то напоминал старого вожака волчьей стаи, выражая спокойную уверенную силу и сознание собственного превосходства. Приятные скандинавские черты лица украшали роскошные усы и борода приятного светло-русого оттенка. Широкий пир вступал в самый разгар и грозный с виду король звонко раскатисто хохотал, перекидываясь шутками с гостями. По правую десницу от него сидела его венчанная супруга - королева  Эстрид – высокая статная полабская славянка, ее гордая изящная пленяла и завораживала высоких гостей но король почти не обращал на нее внимания и только официально обращался к ней, все его
 .Вот уже более  десятка лет утешавшая его, Это была  очень некрасивая по меркам севера женщина: иссиня- черные тонкие косы, змеями спускались на худые плечи, маленькие глазки цвета воронова крыла безнадёжно уродовали вполне изящные тонкие черты не тронутого румянцем лица. Ее натура, во всей красе являла столь ненавистную детям севера гордыню, надменность и честолюбие. Всех жителей замка, да и всего королевства она презирала и ненавидела, боясь до полусмерти темноты и воя волков. По ночам часто не могла спать, ибо ей чудились топот и стук. Новая подательница была служанок за малейшую провинность.  Все чаще в узких коридорах подземелья слышались стоны и крики - «Черная королева», как величали ее все, искала  обман и крамолу, особенно истово наказывая, за упоминание доброй бывшей хозяйки Эдлы, умершей при рождении сына.
 Однако король, казалось, совсем обезумив от горя потери  своей любимой, да и не часто бывавший дома, порой поражал всех своим отношением к ней,
Синим весенним днем, будучи как никогда весел и хмелен от удачной охоты, свежести ветра или от особенно удавшейся медовухи, он зазвал ее к себе в шатер. Вскоре привез в замок,  называл своей ундиной и новой подательницей, с тех пор, иногда неделями не выпускал из своей опочивальни.  Впрочем, иногда в гневе и ярости, казалось, приходил рассудок: и Орм - Эстрид,  как нашкодившая кошка выкидывалась им на мороз. Утром она приходила, часами валялась у него в ногах - вымаливала прощенье. Правитель, усмирял свой пыл, опять звал ее, и все начиналось вновь. Так продолжалось всю зиму, а когда первые лучи солнца отогреют суровую землю кораблей, паруса наполнятся свежим ветром и лёгкие конунговы олени заливов полетят по балтийским волнам, сеять страх и ужас на окрестные берега, ища своим кормчим морского пламени и славы.
  Всегда все понимающие и уже взрослые сын и дочь короля от первого брака, сидевшие по левую руку от отца, вынуждены были считаться с таким положением вещей,  ибо не привыкли прекословить отцу ни в чем. Иногда только укрываясь в тенистых аллеях сада, убеждали друг друга: что так отец обезумил от горя после смерти матери, и что это скоро пройдет и все станет как прежде.
 Впрочем, новая подательница владела правителем, да и старшим сыном его, как малыми детьми. В ее голове уже зрели планы: женить наследника короны на своей дочке Астрид , и тем самым стать полновластной хозяйкой.
 Но осуществить их  мешало одно  важное обстоятельство: единственное упоминание о том прежнем грозном конунге и той, которую люто ненавидела, и одновременно истово боялась «Черная королева» - старшая дочь короля.
Ингигерда мягко поднялась со своего места  одним едва заметным но понятным всеми движением привлекла тишину и озерной белой лебедушкой стала по обычаю  обносить гостей добрым нынче медом. Она шла не спеша с огромным глиняным кувшином в маленькой хрупкой но сильной руке с поклоном одаривая каждого, а гости только любовались ей благоговейно перешептываясь, дескать, у нас вот так королевны не хозяйничают. Между тем, принцесса, завершив посолонь полный круг подошла к отцу и брату в пояс поклонившись со словами древнего приветствия подала им полную чашу пенного пахучего напитка.  Отец не без гордости принял дар, ис подваль наблюдая за ней во все время обряда. Девушка снова низко поклонилась на три стороный и через некоторое время мягко незаметно покинула пир, ибо с ранних лет недолюбливала пиров и увеселений, предпочитая им вечер за любимой матушкиной прялкой.
В конце концов, устав от шума и криков гостей она незаметно покинув залу, поднялась в свою маленькую, но очень светлую комнатку, находившуюся почти в самом верхнем этаже замка. Твердой, умелой рукой зажгла тяжёлые сальные свечи, одним движением разворошила угольки в камине, так что дрова разгорелись ровным чистым пламенем, удобно устроилась в объятьях мягкого, ирландского пледа, присланного ей дядюшкой Кнудом , с далекого острова ведьм и занялась рукоделием. Вот за этим прекрасным занятием мы познакомимся с ней поближе.
Ее звали Ингигерд .
В ней с ранних лет воспитывались
В ней удивительным образом, сочетались: редкое властолюбие и тщеславие и удивительная кротость, искренность, послушание, необыкновенная доброта и снисходительность.
Природа щедро одарила ее редкой северной  мягкой и одновременно суровой сильной красотой: густые пшеничные волосы, заплетённые заботливой няней Урсулой  в две  тугие косы, достававшие почти до щиколоток, приятный оттенок тонкой, ровной, белой кожи. А прелестные скандинавские черты лица украшали  чудные глаза, отец часто говаривал,  что это дар Мэлларена - большие и светло-серые, предающие прелестному детскому еще личику гордое и  холодное выражение истинной дочери севера. Росту принцесса была чуть выше среднего, стройностью и статью пошла в матушку венедку.
Тонкий гибкий стан  сегодня охватывал легкий, цвета весенней небесной лазури  хангерок , прекрасно оттенявший и подчеркивавший золото волос и нежную бель кожи.
Юная принцесса, а ей в ту пору шла семнадцатая зима, аккуратно и сосредоточенно вязала.
Под ее маленькими  тоненькими ручками как по волшебству толстая нить тёплой овечьей шерсти ложилась в ровное прочное полотно. Рукоделье было почти готово, то был добротный походный плащ -  дар ее нареченному жениху принцу норвежскому Олафу Харальду,
- «Вот мой викинг, скоро уже год как отец  обещал отдать меня тебе в жены, - думала принцесса, - осенью на берегах быстрой  Эльвы  должна  состояться наша свадьба и наконец, установиться мир между двумя державами. Вот уже год,  как твой почтовый белый голубь частенько по утрам стучался в высокое мое окно,а верные гонцы привозят разные столь дорогие сердцу безделицы. Сегодня на заре прибыл его посыльный на загнанной  белой кобыле и привез дивной красоты колечко с редким любимым лазуритом». -
Она видела суженого своего всего однажды: прошлой весной, во главе одной из частей войска его отца. Принц был статен и красив настоящий норманн о каких часто сказывали ей слепой скальдГуди  и нянюшка Урсула.
Сейчас ловкие пальчики проворно расшивали золотой канителью роскошную канву, крепко приладили чудесную оторочку из серо-голубого песцового меха. По первому зову доставили чудесный серебряный пояс, сделанный в королевской кузнице по  ее личной просьбе:  все обитатели замка просто на руках носили свою юницу. Строго следуя заветам матушки, она никогда не била слуг и служанок – но необыкновенной лаской  добивалась  беспрекословного  подчинения себе.
 Вот, наконец, работа была завершена.
Ингигерд опасливо осмотрелась, затем щелкнула крепкими запорами дубовой двери, и объятая счастьем бросила только что законченные плащ и пояс на кровать, невольно залюбовавшись игрой огоньков каминана чистом металле.
Бережно свернула все в тугой узел и с пожеланиями и молитвами отдала служанкеАснё . Завтра с первыми лучами солнца быстрые, как ветер кони отвезут ее подарок любимому.
Исполненная, радости, Герди, как ласково величала ее смотрея, вбежала в покои старой Урсулы: сильной, проворной змеёй нырнула к ней и положила прелестную головку на колени доброй ласковой финки.
Урсула нянчила принцессу с самого рождения, а когда королева Эдла подарила свою жизнь принцу – наследнику, финка заменила сироткам мать. Только Урсуле доверялись все самые тайные и сокровенные девичьи секреты. 
Сама же она происходила из саамов и была уведена в рабство войсками еще молодого тогда короля Олафа. Своих детей ей не случилось иметь и всю свою жизнь, женщина посвятила маленьким королевским сироткам.
- «Нянюшка, все устроено,  я отправила дары принцу норвежскому. Скоро я стану его женой и наконец, наступит мир в нашем королевстве», - с легкой дрожью в голосе быстро заговорила девушка, -« Знала бы ты, как я  люблю его, хоть и видела всего, однажды, на охоте подле отца, Вот увидишь, у нас будет чудесный замок с садом и озером, как здесь».
Старуха нежно гладила прелестные  кудри своей воспитанницы, однако хранила подозрительное молчание, ибо краем уха уже знала судьбу своей питомицы.
Потом пришел Гуди, и конунгова дочь, так и уснула под мягкие звуки лютни и нежную сагу «О волке и вороне».