Варяжка глава 6

Глава 5
Уголек надежды
 «Липа звонкого костра руки» стояла на высоком скалистом уступе, далеко вдававшемся в море, и с тоской провожала в серую хмурую даль проворные диковинные  славянские ладьи.
Резкий, стылый норд – верный признак скорой зимы; безжалостно трепал золотистые локоны, и тончайший шёлк платья, ибо стояла она без плаща.
Но ей было уже все равно.
Никогда - никогда ей не увидеть своего викинга, не  петь, не плясать для него на веселом празднике Йоля. И кто повинен – она! она сама дочь конунгов Швеции, славных викингов!
 «Прежде вспомни о своём народе, а уж потом о себе» - всплыли в памяти слова строгой матушки.
Она уже плохо помнила ее; пески времени, почти  стёрли детали, и,остался только далекий и от того столь желанный сейчас ее образ.
«Мама, мама услышь, услышь !!!» - безмолвно кричала она туда, где много лет назад треское пламя нещадно пожирало погребальную ладью. Сквозь пелену слез, она вспоминала отца казалось он сгорбился, сжался, его еле удерживали от того чтоб не бросится в волны за ней. А на руках няни пищал маленький комочек, ее маленький братишка. Она подарила ему свою  жизнь…
Едва  коснувшийся теплый волчий мех и могучие руки, легшие на нежные плечи, вернули ее из страны тяжелых воспоминаний.
Единственный брат Анунд Якоб, как всегда подошел по-кошачьи мягко и легко.
В свои неполных двенадцать, лет - настоящий викинг,  частенько бывавший, и на «вепрях моря», и в грозной битве.
Это был довольно высокий,закаленный, крепкий юноша, удивительно  похожий на свою сестру и покойную матушку: те же золотистые кудри, ниспадающие на могучие плечи, и необыкновенные северные серые глаза. Только он один как никто понимал ее.
Сейчас он ни о чем не расспрашивал и вообще ничего не говорил, он просто укрывал от ветра…
- Тебя ищет весь замок, прошу, сестрица пойдем, заболеешь еще…- после долгого молчания произнес он. «Олаф Харальд - мой друг мы часто ходили с ним под одним парусом, а отец уже не молод» – подумалось принцессе.
- Но податель ищет дружбы с востоком с  Гардариками, и он повелел тебе стать их княгиней.
- Отец, говоришь, повелел.-  Усмехнулась сестра.
- Так захотели, боги так указала Фрейя.
- Бог один сестра так учит отец Калумба и матушка Орм.-
- Не зови ее матушкой, слышишь, иначе не брат ты мне, А подрастешь, слова мои помянешь богов много и у каждого свой чертог. –
Всю оставшуюся дорогу они молчали; каждый оставаясь при своем.
Вернувшись в замок, продрогшая до костей, Ингигерд поднялась к себе и свалилась в жару.
Следующих дней она почти ничего не помнила, кроме шепота слуг ласковых рук нянюшки тихой лютни Гунди, иАнунда,
Ночью ей стало немного легче.
Бледный светоч волшебно освещал покои юницы.
Она еще горячая и растрепанная, в белой льняной сорочке  кое - как поднялась с постели: босая, неприбранная ощупью нашла  свечной огарок, и кусочек редкого здесь пергамента.
Легкое, гусиное перышко спешно зашуршало по листу. Она торопилась: ибо чуткую финку мог разбудить даже шорох занавеси!
Ровным, аккуратным, руническим письмом выводилось :
«… Славный мой викинг Олаф Харальд принц Норвежский! Верню, наслышан ты о судьбе моей горькой. Если еще помнишь свою бедную Ингрид, не позабыл. моих писем и даров, то будь в нашей земле в пору весенних гроз буду ждать тебя, мой славный ясень ,бурь мечей.
Вечно верная тебе  Бъёдве Ингрид»
Утром она пробудилась: спокойная, жар почти отступил, только надолго ли неизвестно. Приняв от нянюшки и добрых служанок лечение, достойно их отблагодарив-она кое-как прибрала косы, зашнуровала хангерок и призвала к себе любимого брата, который уже около недели готовился к дальнему походу.
Андмунд вошел в полном снаряжении, в котором казался еще мужественней и выше,
-Приветствую тебя сестрица, как здоровье твое?
- лучше уже лучше, - мягким, но еще не окрепшим голосом ответила сестра, - ты ведь свидишься с парусами норвегов , - вкрадчиво начала она.
- Конечно, свижусь, - ответил ничего не подозревающий, и преданный по-собачьи принц. Он подозревал, что в головке его Герды уже сложилась, непростая партия и мешать ей карты сейчас было не к чему.
А девушка поднялась и пошатываясь подошла к зеркалу, на столике перед ним лежала заветная шкатулочка, щелкнули, запоры ключей и шкатулка оказалась в руках молодого наследника,
-Вот это, ты должен передать лично принцу Олафу Харальду.
- Что ты задумала, - неуверенно спросил брат
- Доверься мне, и делай все что говорю, пригрозила она,  - а придет время все узнаешь, об этой шкатулке должны знать только ты и я, помни
- Я все сделаю сестрица, все все,
 - полно тебе иди, провожать не пойду холодно еще и ветер.
И Андмунд ушел а принцессой снова овладели жар и забытье.
ГЛАВА 6
НОЧНАЯ ГРОЗА
Так  прошли снежная особенно ранняя и лютая зима, и поздняя неспешная весна. И вот  наступил последний вечер в любимом сердцу замке. За высокими стрельчатыми окнами во всем буйстве тонов и красок расцветала строгая красота северной природы. Воздух был напоен дивными ароматами цветов и трав, над озером поднималась легкая испарина - верный признак, приближающийся грозы, птицы и кузнечики щебетали особенно звонко, отпевая последние трели, перед тем как начать выводить птенцов.  Однако в замке стояла необычная тишина. Все обитатели тайно оплакивали отъезд своей Бёдве Ингрид.
И только «Черная королева» была в самом наилучшем расположении и  отнюдь не скрывала этого, стараясь показать заботу о единственной падчерице. 
 Так напевая простую мелодию, вела она к себе маленькую Астрид. Девочка всегда побаивалась ходить к нареченной своей матушке, но сегодня чуткое северное сердце особенно тревожилось. Не на шутку робея, Астрид вошла в покои родительницы. Угольки глаз этой женщины нехорошо обожгли ее.
- Моя бесценная, - неприятным, льстивым скрипучим голосом начала она. - Скинь платье и встань на середину комнаты, - приказала королева. Девочка непонимающе опустила глаза и медленно начала развязывать сложную шнуровку.
 – Ишь, какая пригожая становишься,  -  продолжала подательница, когда простой домашний хангерок шелковыми тяжелыми струями упал на каменный пол и явил уже вполне девический стан. Между тем правительница как торговка металась вокруг нее: трепала превосходные рыжие с золотыми переливами волосы и больно сжимая тонки запястья,   
- Послушай девочка, - снова тяжелыми дверными петлями заскрипел ее голос, - ты всегда должна быть благодарна мне за то, что я вырастила и воспитала тебя, не дала сгинуть зимой в волчьем лесу. «Твои родители были слишком беспечны, оставив тебя одну покуда отец охотился, а мать ходила к дальнему ключу, и унести спокойно спящего ребенка не составило огромных трудов » - мысленно довольно прошипела «Черная королева»
- я всегда…, - было начала дрожащим, и кипевшем ненавистью голосом Аста, но королева резко осекла ее.
-  Не забывай, я, сделала тебя принцессой и дочерью первого конунга Швеции. Ты выросла в тепле и достатке ни в чем никогда не нуждаясь Будь же покорна и ты
-  Вот, примерь - ка, - и королева вытащила иссиня - черное платье, со страшно неудобным тугим китовым корсажем, модным нынче в Европе и столь ненавистным здесь на севере. Приложив немало трудов, что бы одеться Астрид уныло оглядела себя в бронзовое зеркало. Из него смотрела сгорбившаяся, и даже постаревшая девочка. Платье совершенно не шло к ее чистым голубым глазам и нещадно тушило красную медь волос.
- я, завтра же пошлю за отцом Колумбой, и когда он прибудет, я тот час же, устрою твое венчание  с принцем Якобом. пора уже его остепенить, да и король не молод.
«Ты слишком глупа хоть и красива, когда утихнут последние слова  красивой латинской молитвы король и его сынок дорого заплатят за мою верную службу.» с недоброй усмешкой подумала Орм.
Сердце Астрид раненой птицей билось в груди, волна ненависти захлестывала ее все сильней. Но мысль о любимой сестрице остановила ее от поспешных решений
«Скорее, скорее  к Ингрид!»- лихорадочно звенел голос внутри.
Приложив немало усилий, и с достоинством поклонившись ненавистной мачехе, принцесса ветром вылетела из комнаты и бросилась искать любимую сестрицу.
Ингигерда, сидела у себя в комнатке, радостной тревогой заходилось нежное маленькое сердечко: высокие норвежские ладьи, по надежным сведениям сегодня пройдут мимо мэллареновой протоки. И лилейное в долгих ночных молитвах прощение и чудо, все-таки случится….
Неожиданно дверь комнатки с шумом растворилась, и маленькая растрепанная сестренка бросилась к ней на колени, пряча, искаженное отчаянным горем лицо, в шуршащих шёлковых юбках.
 Кое – как рассказала Астрид о случившемся, стаскивая ненавистный мачехин корсет и дешевое платье. Ингигерда ловко  зашнуровала  ей хангерок и, развернув  девочку к себе, прибрала прекрасные косы.
Все существо маленькой принцессы выражало растерянный отчаянный вопрос.
Между тем, взгляд сестры был спокоен и уверен, а в душе бушевала буря негодования и ненависти к «Черной королеве»
-Утри слезы бъёдвеАстрид,  - ласково, но властно приказала она. Девочка, медленно, не уверенно  поднялась, осушила остатки горя, сестриным мягким платочком, и теперь вопросительно взглянула на сестру.
-Вот и славно, ибо плакать северной принцессе не к лицу, ровно и спокойно продолжила она, - А теперь послушай меня. Отец Колумба по нашим дорогам вернется не раньше чем через четыре фазы луны, сколько бы за ним не посылали, да к тому же венчать сводных брата и сестру, величайший позор для него, а расположение Папы, для него слишком дорого. – сухо - протокольно изрекала юная Ристиль. –, мир с датчанами думаю гораздо милее нашему властителю, чем не смываемый позор для будущего короля. Думаю, у нашего хранителя народа, хватит мудрости, не пуст
- Мир с даками, - неуверенно переспросила сестра, вдумываясь в вышесказанные истины.
- Мир с даками, - сухо повторила старшая сестра кивая, - таков уж удел дочери нашего века: когда конунги воюют, подательницы сеют мир, - таинственно прозвучала северная речка. - Думаю у нашего хранителя народа, хватит мудрости, не пустить матушку в свои дела, а теперь, ступай  к себе, завтра рано вставать. И, обрадованная до крайности Астрид вскочила на крепкие маленькие ножки, в ее светлых голубых глазах не осталось и капли горя.
-Скажи, сестрица, боязно, верно покидать нас?- неожиданно обратилась Астрид уже в дверях
- Таков удел мой. - сухой латинской молитвой, ответила она.
И сестрица ушла…
 Ингигерда выждала, пока стихнут ее шаги по каменным ступеням, и стала отчаянно вслушиваться в обманчивую тишину прохладной лунной ночи.
Ни что, сейчас не нарушало ее, Мэлларен царственно катил свои широкие волны, посеребренные особенно ясным сиянием полной сестры солнца. Однако вечер с моря здорово крепчал и черные с серебряными краями, грозные тучи неслись с веселой летней грозой.
И вот, вдалеке  послышался ровный быстрый шорох по воде; он становился все ближе и ближе- и вот уже явственно различались ровные, удивительно синхронные удары весел о зыбкую гладь.
 «Норвежская выучка» - обухом ударила ее простая и столь желанная истина. Словно, на крыльях преодолела она бесчисленные коридоры и переходы дворца, и резкий, но теплый ветер пахнул ей в лицо и растрепал чудные косы.
Обернувшись к морю, она увидала крепкую норвежскую лодку отчалившею от ладьи, и скоро бегущую к берегу. Земля ожерелий, словно во сне, ринулась к морю, срывая дыхание, ей казалось, она бежит слишком медленно все кружилось и плыло перед ее очами.
Не помня себя, она оказалась у самой  кромки воды, внезапно подхваченная сильными мужественными руками - ее любимый Олаф. Это был закаленный в бурях мечей и морских походах викинг: волосы цвета пламени, заплетены в косы, покоившиеся на груди, ее пронзили удивительные глаза цвета весенних штормов, могучий крепкий стан прикрывала только белая шкура вожака – волка.
-Герда  милая Герда….- только и успел прошептать он, утопая в золоте ее волос. -Герда… !!!-
Он покрывал бесчисленными поцелуями мокрое от слез и бега лицо, плечи и высокую грудь,бережно укладывая ее на ковер мягкой травы,увлекая и постепенно овладевая ею.
Они надолго забыли обо всем вокруг а веселый гром и чистые живые молнии истово смеялись, благословляя их короткое счастье.
 И только сереющий дом солнца и месяца, верный признак скорого рассвета безжалостно вернул их в явь.
 Молодая ива золота пошатываясь поднялась, пора…
Скоро встанет весь замок и…
-Прощай мой викинг, - не сразу заговорила она, устремив на него полный невыносимой тоски взгляд. И она не оглядываясь пошла прочь Олаф нежданно настиг ее, снова задушил в обьятьях:
-  Убежим!!убежим, ты моя, моя королева - прохрипел он, - мои быстрые вепри волн унесут нас в Норвегию, мы будем счастливы назло всем.
- Ах, славный мой конунг, быть бы мне простой девкой, так не усомнилось бы! – сдавленно, но гордо произнесла принцесса, ибо эти слова дались уж слишком нелегко.
 - А я тебя всегда любить буду,мой викинг!!-  Рваным голосом, крикнула она, и холодным ливнем обдал его ее исполненный тоской взгляд:
 - Прощай мой конунг и помни ,помни всегда о своей Бёрве Ингрид. –
- А я, я, никогда не полюблю и не подпушу к себе этого старика Яроцлейфа никогда!!!.-Она оставила на его губах горячий поцелуй и исчезла   за лапами голубых королевских елей.
С тех пор, славный Олаф больше никогда не бывал в здешних местах;он стал задумчивым и особенно свирепым в битвах.
Ни одной красавице не удалось боле разделить с ним ложе, ибо не нашлась на свете вторая его королева.