22. Свершение чуда. Пьедестал

Ася ошеломлённая,  – сидела в коридоре и, пока всё ещё, не могла придти в себя. Из аудитории, некоторое время спустя, начали выходить господа заседатели научной дипломной комиссии.  Завершали эту цепь – Рубинштейн и Виноградов. Поравнявшись с Асей, Пётр Васильевич протянул ей руку со словами:
- Ну, ты – молодец… Удивительная работа… Если бы даже часть студентов жила хотя бы половиной тех ценностей, которые соткали в тебе жизненное полотно приоритетов, то за будущее поколение я бы был абсолютно спокоен.
Рядом при этом восторженном отзыве присутствовал и профессор Рубинштейн, он с любованием смотрел на свою маленькую, но очень сильную женщину и не мог насладиться тем мгновением, которое подарило ему ощущение полной свободы. Профессор предчувствовал, что именно сегодня у него отрастут крылья, которыми он подхватит свою любимую, и они вместе с ней унесутся на край света. Да, – куда угодно, только, – чтобы рассчитаться с полна с тем чувством, которое подарила ему эта хрупкая девушка – Ася Звёздная. Он хотел увезти её туда, где они смогут без ограничений предаться любви и снять маски этого духовного одиночества. Все эти помыслы и слова, крутящие в голове пластинку любовного ожидания, выходили сейчас посредством его взгляда наружу и это никак не мог не заметить его лучший друг, который поспешил оставить влюблённых вдвоём:
- Ну, что – мне пора удалиться, а Вам, я вижу, есть о чём поговорить.
- Благодарю, Пётр Васильевич. – Сухо, но искренне ответил Рубинштейн.
Минуту они просто смотрели друг на друга, а потом вдруг Сергей Климович пригласил Асю сменить обстановку – на более удобную:
- Хорошая моя, давай зайдём с тобой в наш кабинет. Я там кое что приготовил для тебя, чтобы достойно поздравить с защитой диплома.
Они шли по длинному коридору деканата… И всё же, – какое прекрасное это чувство свободы! Оно даёт человеку повод вырасти – эмоционально, духовно и нравственно. И после этого бесконечного ожидания, наконец таки, – с Аси спали оковы этой человеческой неловкой стыдливости. Она смело могла, смотреть на своего любимого человека, как на мужчину, а не преподавателя. И, наконец таки, можно было забыть о страхе глухих ноющих пересудов. Этот день стал последним, когда они что-то должны были объяснять обществу по поводу чувств возникших между ними.
И этот миг пришёл, – когда Ася открыла дверь и от восторга ахнула:
- О, Господь! Это же моя мечта!
В кабинете стоял букет из ста жёлтых роз. За всё это время это был первый подарок, который Асе профессор преподнёс лично:
 - Видишь, Асенька, Бог тебя услышал! И я, – как ты мечтала, подарил тебе самую яркую звезду, в тот день, когда ты сама загорелась на новом для тебя небе.
- Я же говорю, что только – В-Е-Р-А!.. Только – вера в мечту – помогает осуществиться ей!
- Но, – это ещё не всё. Тут всего лишь прелюдия к мечте.
- Но как же не всё!? Как же не всё? Если я уже безумно счастлива?!
- Но ты достойна гораздо большего. Звёздочка моя, ведь ты долго ждала и вот мы уже скоро улетаем туда, где на сей раз – нас ждут… радуга и новые мечты. – С этими словами профессор достал две путёвки в авиа-турне «Все континенты».

Они летели… И этот воздушный путь был путём к Асиной заветной мечте – увидеть лунную радугу над водопадом Виктория.  Ася раньше никогда не летала на самолёте и потому в этот премьерный полёт не могла оторваться от  иллюминатора.
- Асенька, милая моя девочка, что же ты там такое увидела, что уже целых пятнадцать минут не замечаешь меня?
- Серёжа, дорогой мой профессор, я на тебя буду смотреть на земле, а пока вот пытаюсь представить, как гуляю босиком по этим облачным волнам.
- И тебе, я вижу, очень нравится?
- О Боже! Серёжа, не то слово – нравится: – это ведь не земное чувство, а –небесное. Волны такие нежные, что в них хочется раствориться. И, когда плывёшь по ним, то чудится, будто бы небо… – оно твоё. И потому ты чувствуешь, как свободен. Ты свободен на столько, что ощущаешь полёт, – как летишь высоко над землёй и, как ты по-настоящему счастлив.
- Да, Асенька, мы и на самом деле летим высоко над землёй, а счастлива ты от того, что рядом с тобой человек, который тебя безумно любит… 
На этих словах Ася, наконец таки, оторвалась от окошка и повернулась к своему возлюбленному, потом взяла его за руку, крепко сжала её и, глядя глаза в глаза, сказала:
- А ведь ты так прав, только по-настоящему любимый человек рядом может сотворить в тебе ангела. Только искреннее чувство любви способно подарить тебе крылья. А когда у человека есть крылья, он может абсолютно всё… и даже –  научиться летать. А ведь нет ничего прекраснее, чем летать в облаках, ведь когда ты умеешь летать – ты становишься частью вселенной, а даже маленькая часть вселенной это бесконечность. И потому я говорю тебе, что я бесконечно счастлива потому, что я люблю тебя.
Сергей аккуратно освободил руку, взял нежно Асю за шею и придвинул к себе поближе, так, чтобы их губы слегка задевали друг друга, а потом полушёпотом начал говорить:
- Ася, милая моя, я теперь никогда и никому тебя не отдам.
После  чего он впился в неё поцелуем. И целовал её так, как будто его уже два дня мучила жажда в пустыне. Казалось, что он хочет её выпить до дна. А ведь никогда ранее он не целовал её на людях. Они, вполне возможно целовались бы до самой Африки, если бы не вежливый голос стюардессы:
- Чай, кофе, соки?
Рубинштейн медленно повернулся к незнакомой женщине, параллельно взял Асину руку, как будто бы боялся, что она за несколько секунд сбежит, и вежливо ответил:
- Мне – коньяк, а для моей любимой – мартини.
- Простите, господин Рубинштейн, я Вас не узнала, – сейчас принесу.
Ася не понимала, что творится, ей казалось, что она спит, а всё это, что с ней происходит, – это будто бы прекрасный сон:
- Серёжа, милый, мне так страшно проснуться, я хочу жить именно здесь – в своей сказке.
- Асенька, не бойся… – это всё происходит наяву. Но даже, когда ты проснёшься, то твой сон, это – твоя жизнь, ведь именно с тобой он происходит, и пусть даже, когда он станет твоим прошлым, – ты будешь нашим детям рассказывать его, – как сказку. Но только ты всегда знай, что это твоя сказка, а ты в ней – королева, а я – твой король.
Уже через два дня после перелёта влюблённая парочка, слушая стук колёс по рельсам, направилась к водным лавинам, которые во всём мире называют чудом света. И это произошло. Они наблюдали радугу, удивительное явление природы подаренное самой Викторией.
- Серёжа, вот скажи, а Виктория – это потому, что Победа? Это победа над человеческим воображением? Ведь – так?
- Нет. Виктория – это английская королева.
- Я сейчас говорю о водопаде.
- Но водопад назван в честь английской королевы.
- Как? Африканский водопад, который является одной из главных достопримечательностей Южной Африки?
- Самые древние известные науке жители области вокруг водопада, называли его – Гремящий дым. Но самый первый европеец, увидевший водопад, а это не кто иной, как шотландский исследователь Дэвид Ливингстон, который в середине девятнадцатого столетия путешествовал от верховьев Замбези к устью реки,  достигнув водопада, был поражён его красотой…
- Ещё бы…
-  Он потом писал о водопаде: «Никто не сможет сравнить эту красоту с чем-либо увиденным в Англии. Это никогда прежде не видели глаза европейцев. На места, столь прекрасные, должно быть, смотрели ангелы в полёте»… И  видимо, потому он посчитал, что «Гремящий дым» – не совсем уместное название царской красоте, и потому  назвал его в честь королевы Виктории.
- Но для местных жителей их название, может быть, куда понятнее и краше привезённого имени – с другого континента.
- Естественно. Я просто уверен, что большинство местных жителей его и по сей день называют так. Но весь мир самую высокую и одну с самых мощных водных лавин Земли знают как – водопад Виктория. Но ты не волнуйся, ведь это чудо природы, если пока ещё не знаешь, находится как раз таки на территории двух национальных парков – и вот парадокс – снова встретились два названия, так как один заповедник имеет название «Гремящий Дым» и он находится в  Замбии, а второй –  в Зимбабве и его именуют  Виктория-Фолс.
- А мы пойдёт туда?
- А ты хочешь?
- Ну, что за вопрос?
- Тогда идём.
Находясь на территории «Гремящего дыма» Ася ещё издали заметила надвигающиеся на них огромное песочное облако, но ещё раньше под ногами ощутила, как землю начало трясти:
- Профессор, скажи мне, это «буря в пустыне»?
- Нет, это – стадо слонов.
Боже, – как же хохотала Ася, её переполняло чувство восторга. Она безумно любила слонов, она безумно любила своего профессора, и она безумно была счастлива. А после, когда слоны прошли стороной, Ася заговорила сквозь слёзы счастья:
- А, всё таки, не напрасно прозвали это место «Гремящим дымом». Дым прогремел под весом слонов и прошёл мимо. Вот точно так же происходит и в жизни – всё развеивается, – как дым.
- Заметь, моя девочка, что в жизни мы ещё можем оставить воспоминания. А ты знаешь, куда мы направляемся после знойной Африки?
- Пока нет.
- На противоположный полюс.
- На Антарктиду, что ли?
- А как ты догадалась?
- Серёжа, ты не шутишь?
- Да, что ты?
- Так мы же там замёрзнем.
- О нет, милая, ты такая горячая, что с тобой не застынет даже оловянный солдатик.
Ася звонко и по-детски искренне смеялась. Но профессор продолжал:
- Ну что же ты смеёшься. Правда-правда… Я знал, что ты горячая, но не на столько же?
- Хватит меня дразнить, а то я, как грешная и голодная львица сейчас на тебя накинусь… Ой! – Ася резко отскочила и спряталась за спиной своего мужчины.
- Ты чего?
- Смотри, вот она голодная хищница, о которой я только-только упомянула.
- Видимо ей польстилось.
- Хочу на Антарктиду!
- И мы там обязательно будем.

И они туда попали. И каково было Асино удивление, когда она увидела там прекраснейшие творения природы. И самым большим открытием, которое она сделала для себя, стало то, что Ася поняла, что этот континент – единственный, где все чудеса творит природа. А человек может только черпать здесь фантазию.
- Удивительно, Серёжа, удивительно… Боже мой, какая я темнота – грешная… Ведь я думала, что Антарктида –  это зверский холод, снег и лёд и морские котики на пару с пингвинами – тут стадами пасутся.
- Да так и есть, это неотъемлемая часть самого далекого от нас континента.
- Но кроме всего прочего, Антарктида так богата!!! Так богата!!! Что дух захватывает… Мне такое даже в самых красочных снах не снилось.
- А что больше поражает?
- Вот эти застывшие волны. – Ася ткнула пальцем в стороны ледяных глыб. Они как будто… они, как будто – галерея замерзших цунами. Я смотрю на это творение природы, и мне кажется, будто огромная волна остановилась на своем крушительном пути и за секунду превратилась в изысканную скульптуру.
- Красиво ты, Асенька, пишешь… Очень красиво – по мастерски. А ведь и правда, многие называют эти ледяные глыбы – замёрзшими цунами. Даже целые легенды ходят про них.
- Правда? – Ася своим вопросом просила просветить её в теме, так глубоко зацепившей.
- Одни считают, что тысячелетия, а может миллион лет назад, здесь – на Северном полюсе были гигантские волны. Но произошёл природный катаклизм. В секунду – природу замкнуло, и эти волны в миг превратились в лед. А вторая легенда гласит, что – в один прекрасный день откололся айсберг, который потом обратно примкнул к берегу и заново примерз.
- А может, Серёжа, так оно и было?
- Но на самом деле, я вынужден тебя разочаровать. Так, как учёные выяснили, что  эти цунами формировались сотни лет. Скульптором - невероятной красоты выступила природа: вода, солнце и, конечно же, антарктические морозы, достигающие отметки шестьдесят градусов. И, поверь, что эти почти прозрачные глыбы причудливой формы состоят из чистейшего голубого льда.
- Но как? Как? Как такое возможно?
- Понимаешь, невзирая на то, что температура держится в пределах тридцати градусов с минусом, т.е. – не бывает меньше. Всё равно звезда по имени Солнце умеет диктовать свои правила. И вот с наступлением лета – приходит её пора – лед подтаивает под воздействием солнечных лучей. И хочу сказать, что так происходит без остановки: зимой намерзает, летом тает. Но загадка в том, что вновь намерзающие слои сжимают или каким-то образом полностью выталкивают пузырьки воздуха, поэтому свет проходит далеко вглубь толщины льдины. И мы видим то, что видим – голубовато-зеленоватый цвет льда.
- Смотрю я на всю эту красоту, и мне хочется здесь остаться.
- Но ты ведь так любишь тепло?
- Но я не меньше люблю красоту.
- А как же Фудзияма?
- Мы ещё посетим Японию?
- Если бы ты только знала, что нас ждёт с тобой впереди.
- А что?
- Счастливая жизнь.

В Японии влюблённая пара любовалась прекрасными белоснежными дисками из пелены облаков над действующим стратовулканом Фудзи на острове Хонсю.
После – в Австралии, – помимо моста Харбор-Бридж и удивительного розового озера Хильер, они наслаждались поразительными голосами в Сиднейском  оперном театре.
 И, выходя из концерта, Ася не смогла сдержать эмоции:
- Знаешь, мой дорогой профессор, а ведь впитывая все эти чудеса, видя все эти достижения человеческого, но нечеловеческого разума, я чувствую себя абсолютно бездарным приземлённым существом.
- Больше никогда так не говори… Слышишь? – Резко ответил Рубинштейн.
- Но, а если это – правда?
- Значит, ты не научилась по-настоящему быть благодарной Творцу.
- Но, дорогой, посмотри на это архитектурное творение. Это же настоящий символ гениального искусства.
- А вот в этом с тобой не поспоришь, так, как это факт. Музыкальный театр в Сиднее, одно из наиболее известных и легко узнаваемых зданий мира – и именно потому мы с тобой здесь и сейчас находимся.
- Так это только двадцать первый век на дворе. А что будет дальше? Даже моё глобальное воображение – затрудняется предсказать.
- Дальше, как и всегда нужно жить и творить, а что касается этой красоты, от которой я никак не могу тебя сманить на романтический вечер в отеле, так эта красота – как раз таки достояние предыдущего века.
- Правда?
- Сиднейский оперный театр был открыт двадцатое октября в тысяча девятьсот семьдесят третьем году королевой Англии Елизаветой II.
- А мы, наверное, не вернёмся в родные пенаты, пока не посетим все чудесные места, куда ступали своими величественными ножками королевы Англии?
- А тебе разве не по душе – присутствие королевского духа?
- Конечно, по душе. Но вот, что превосходит этот бешеный восторг от всего того, что со мной сейчас происходит, так это присутствие со мною рядом моего Короля, который по совместительству – является ещё и рыцарем моего сердца.
- А как, моя королева, смотрит на то, что следующим чудом света, куда мы направимся станет – город в небесах или я скажу чуть иначе  –  город среди облаков?
- Нам пора умирать?
- Ну, что ты, глупая. Нам пора собираться на самолёт, который отправляется в Южную Америку.
- Скажи, а город в небесах – это небо?
- И небо – тоже. Но если ты про то, куда именно мы завтра летим, так это  в Перу. Именно там нас ждёт –  Мачу-Пикчу –  древний город инков, что на вершине гор. А завершится в этом году наше мировое турне в Северной  Америке.
- И я увижу Статую Свободы?
- Это Леди Свобода будет иметь честь с тобой познакомиться.

И вот когда пришёл тот день и триста пятьдесят шесть ступеней до короны статуи были позади, профессор Рубинштейн подловил момент и попросил:
- Асенька, могу я увидеть твоё прекрасное личико?
- Я тоже уже соскучилась – этой долгой, хотя и увлекательной дорогой.
Ася повернулась к Сергею. Она по его взгляду поняла, что полуоборота в профиль будет недостаточно, для предстоящего разговора. Так как по всему было видно, что профессор хотел сказать нечто важное. Тогда она развернулась к нему полностью и, зафиксировав себя в стойке, подняла глаза и стала пристально на него смотреть. Она не понимала, что же твориться с её возлюбленным. И впервые увидела, как он умеет волноваться. И обычное величественное спокойствие профессора, как будто бы подменили на юношескую застенчивость. Но Ася отчётливо понимала, что не имеет права вмешиваться в борьбу юноши и старца, которая в данную минуту происходила внутри дорогого ей человека. И именно потому она просто молча выжидала. А её Серёже понадобилось минуты две, чтобы собраться с мыслями и наконец взять себя в руки, а только тогда он заговорил:
- Ася, я полюбил тебя с первого взгляда в тот самый дождливый день одиннадцатое октября двухтысячного года. И с того момента я знал, что ты будешь моей женщиной, и вот сегодня мой час пришёл, и я искренне прошу тебя – будь моей женой.
Ася только моргнула своими большими глазами, и ресницы оставили на щеках две крупные капли. Она обвила его шею руками и ответила:
- Как же долго я ждала этих слов. Но я точно знала, их должен произнести именно ты. Ведь с того самого первого дня, который ты только что вспомнил, я заявила своим подругам, что встретила мужчину своей мечты – и тогда я не ошиблась. И я точно знаю, мой восхитительный профессор, что если не изменять своим мечтам – они обязательно осуществляются. Конечно, любимый, я согласна жить с тобой и быть единственно твоей, любимой и любящей женщиной. 
- Что же, Асенька, остались ли у тебя ещё мечты?
- Есть одна.
- И я, как будущий муж, могу поинтересоваться?
- Конечно, ведь теперь моя мечта – познакомится с Президентом, и написать о нем книгу.
- Президентом Академии Наук?
- Президентом страны.
- Но стран же много?
- Значит, у моей мечты есть выбор.
Парочка, стоя на вершине Свободы, задорно смеялась. А потом Ася весёлым голосом заявила:
 -  Но самое невероятное, Серёжа, это то, что я верю в её исполнение. Потому, что теперь я точно знаю, где искать радугу. А радуга помогает мне поверить, что на этой земле есть чудеса, а значит жизнь – это самое настоящее чудо.
- И ты не забыла пригласить Чудо к декабрю?
- Почему именно к декабрю?
- Как же? Разве ты не знаешь, что Нобелевская премия по литературе ежегодно присуждаемая Нобелевским комитетом в Стокгольме именно десятое декабря? А твою кандидатуру я уже выдвинул.
Ася не знала, что говорить. И понятно, что после всего того, что с ней стало твориться с момента защиты диплома, она пребывала в мире мечтаний, т.е. всё то, во что невозможно поверить умом, а лишь только представить воображением с ней творилось наяву. И потому она часто себя щипала и просила профессора её поцеловать, после чего любила повторять: «странно, – я чувствую, а значит, – это всё происходит со мною здесь – на Земле». Но сейчас она решила на всякий случай, а вдруг это не сон, отблагодарить своего волшебника:
- Спасибо, тебе мой любимый, мне так страшно, что ты все мои желания исполнишь до конца этого года… И что же потом мы с тобой всю жизнь будем делать?
- Наслаждаться друг другом, а ты – будешь писать…  Ведь ты именно этого хотела.
- Да, я хотела писать всю жизнь, но ведь это не единственная цель в моей жизни.
- Это я уже понял. Но, всё же, что, по-твоему, является «сутью жизни»?
- Суть жизни в том, чтобы жить и думать о том, – для чего и как ты живёшь? Но, даже если ты не находишь на эти вопросы точные ответы, ты всё равно всегда должен знать, что пластмассовую котлету, какой бы она красивой не была, ты жевать не станешь.
- Ах да, – я помню, что Генерал – это спаситель.
- А кто тогда художник?
- Это я.
- Да? Ты ещё пишешь картины?
- Каждый год пишу… Много пишу… И даже каждый год одну две работы я выставляю на международных выставках.
- Правда, но почему же я раньше об этом не знала?
- А потому, что ты – это моя самая лучшая работа. Эта моя первая и единственная картина, которая стоит дороже всех мирских богатств. Это та единственная картина, которую я никогда не продам, не отдам… И… не предам. 
- «А ведь, верно – любовь – самое искреннее  чувство, которое не знает возраста и социального статуса, национальности и вероисповедания, времени и границ. Это чувство случается с людьми так редко, что порой они забывают о нём, и перестают верить в то, что оно существует. Но только –вера, абсолютная вера в то, что оно произойдёт именно с тобой, помогает ему родиться на этой грешной Земле… Господи, люди, я прошу вас, верьте, ради Бога – верьте, что наша жизнь это то, – что мы есть, это то, – как мы живём и то, – как мы умеем чувствовать эту жизнь». – Именно к такой истине пришла  Ася Звёздная, – когда примеряла на свою голову  корону Статуи Свободы.