Ковчег ч. 10

Глава 10
Недолго почитав ностальгический дневник, и ещё раз заснув, «Патриарх», наконец, почувствовал себя более или менее прилично физически. Ему приснились события пятидесятилетней давности.
- Будто вчера было… - подумал он. - Жизнь промелькнула!
Поэтому его настроение было откровенно паршивое. Он, кряхтя и слегка постанывая по появившейся недавно, глупой старческой привычке, встал с надоевшего ложа, решительно прогоняя очередное наваждение.
 - Хотя бы ещё раз в жизни поспать в нормальной постели! - помечтал вслух старик. - Укрыться пуховым одеялом, прилечь на хрустящие простыни…
Он даже закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как раньше выглядели упомянутые предметы забытых пастельных принадлежностей. Последние двадцать лет он, как и все в «Убежище», спал на подстилках из мягких крысиных шкур.
- Хватит мечтать, - сам себе приказал он. - Пора работать…
«Патриарх» бодро вышел в коридор и направился в сторону хозяйства «Инженера». Тот как всегда возился с генератором и не сразу заметил вошедшего руководителя и сердито сказал:
- Старая рухлядь!
- Это ты про меня.
- Ну, что Вы! - всполошился пугливый «Инженер». - Как можно… Дизель замучил. Тридцать лет безостановочно перебираем его. Запчастей взять неоткуда, работает, прямо сказать на честном слове…
- Главное, что работает.
«Патриарх» понаблюдал, как хозяин ловко прикручивает снятую крышку дизеля-ветерана и спросил чумазого умельца:
- Ты не забыл, сегодня по графику поднимать перископ?
- Хотя толку, похоже, никакого…
- Как можно забыть, - укоризненно сказал тот. - Сейчас затяну последнюю гайку, и приступим.
- Я подожду…
«Патриарх» прошёлся по небогатым владениям повелителя механизмов. Над головою спешно работающего механика горела маломощная лампочка-переноска.
- Скоро она потухнет... - ужаснулся он.
- Мне бы немного спирта! - негромко забормотал «Инженер».
- Что ты сказал? - встрепенулся гость.
- Мне нужно протереть стёкла перископа, а нечем…
- Когда-то у меня было полно спирта! - с грустью сказал «Патриарх». - Одно время я работал в научно-исследовательском институте. Там стоял древний АРМ-И (автоматизированное рабочее место инженера). Это хозяйство занимало целую комнату площадью метров семьдесят. Монстром никто не пользовался по причине полной моральной старости, он стоял покрытый слоем пыли. В остальных комнатах кафедры было довольно тесно. Каждый новый сотрудник выступал с предложением разобрать его и освободить комнату. В ответ он получал неопределённое хмыканье старых сотрудников. Причём рационализатор выдвигал такое предложение только раз и, начав работу, больше к этому вопросу не возвращался. Люди продолжали уплотняться, но АРМ занимало одну из самых больших комнат.
- Не понимаю! - воскликнул заинтересованный «Инженер».
- Причина такого поклонения следующая, - усмехнулся он, - по технической документации на обслуживание данного агрегата выдавалось четыре ведра спирта ежемесячно!
- Кто ж такую дойную корову даст под нож пустить? - согласился его потрясённый собеседник.
Они помолчали. Предметы, находящиеся в комнате, в тусклом свете отбрасывали причудливые тени. От этого казалось, что пол, залитый разномастными лужами от нефтепродуктов, блестел всеми цветами радуги.
- Увижу ли я ещё раз радугу? - не к месту подумал он.
На проржавевших столах валялись останки всевозможных устройств. Всё что можно было раскрутить, давно раскручено. «Инженер» зачастую проявлял чудеса изобретательности, заставляя работать донельзя изношенные машины.
- Сколько раз тебе говорить убери на рабочем месте. - «Патриарх» осуждающе показал рукой на завалы болтов, гаек и подобного хлама. - Как ты только можешь здесь работать?
- Только так и могу! - улыбнулся механик и признался. - Если уберусь, ничего не могу найти…
«Патриарх» понимающе хмыкнул, как бы подводя итог многолетнему спору. Ему нравился этот молодой, работящий человек. Он любил бывать в этой пропахшей машинным маслом и мужским потом мастерской. «Инженер» выпрямился, весело посмотрел на него и, вытирая руки продуктом глубокой переработки лаборатории «Химика», сказал:
- Главное результат!
Изготовленные из остатков макулатуры, истлевших тканей и всяких подобных отходов, гигиенические салфетки не могли убрать въевшиеся в кожу, вечных пятен.
- Ладно уж, самоделкин, - примирительно сказал руководитель. - Пойдём на командный пункт.
- Пошли.
Они быстро перешли туда, и пока «Инженер» возился с поднятием перископа, «Патриарх» думал:
- За эти года трубу перископа точно пришлось увеличить метров на пятнадцать, - он удивился собственным подсчётам. - А то и все двадцать…
- Готово! - отрапортовал активный «Инженер». - Хорошо, что последние пять лет не идёт снег. Если бы ещё пришлось снизу наращивать трубу, я бы не мог гарантировать цельность картинки.
- Чудо, что он пока работает…
«Патриарх» медленно приник к окулярам. Он потоптался по кругу, держась за ручки перископа, и обвёл окрестности «Убежища», с помощью оптического усилителя зрения. Вся его старческая фигура выражала крайнюю степень напряжения и безмерного ожидания.
- Откуда в нём столько силы? - думал «Инженер». - Откуда такая уверенность в том, что мы сможем когда-нибудь выйти отсюда? В это, по-моему, не верит больше никто. Почему он заставляет поднимать этот проклятый перископ, словно может увидеть там что-то интересное… Первый «Инженер» рассказывал мне, как «Патриарх» разозлился, когда первый выпавший снег превратился в ледяную корку и перископ никак не хотел выходить из специального гнезда. Он пожертвовал энергией суточной зарядки батарей, чтобы нагреть трубу перископа и буквально пробить ему выход. Потом требование о наращивании бесконечных метров трубы. Бесполезная погоня за ежедневными метровыми заносами бешенного снега… Для чего всё это?
Наблюдатель отпустил ручки перископа и разогнулся.
- «Патриарх», опять ничего нет? - спросил «Инженер».
- Посмотри сам… - буркнул старик.
Пока «Инженер» смотрел в оптический прибор, «Патриарх» подумал: 
- Почему я пристально смотрю на надоевший мёртвый пейзаж?! 
Уже уходя с командного поста, он решил в последний раз посмотреть в перископ.
- Ледяная пустыня не изменилась… - понял старик.
 Когда обычное разочарование уже готово было опять накрыть его, случилось чудо. На самой границе Земли и неба, с западной стороны света, он краем слабого зрения заметил невесомое движение. Он внезапно отшатнулся от трубы.
- Что случилось? - встревожился Инженер».
- Не может быть! - нервно воскликнул шокированный человек. - Я столько лет ждал подобного, что не верю собственным глазам…
Он порывисто дышал, его лицо выдавало высшую степень волнения.
- Свершилось! - он прошептал.
- Что с Вами? - вопрос прилип к губам «Инженера».
- Не может быть. - «Патриарх» снова уставился в перископ. - Люди!
- Что?
- Я вижу людей…
- Не может быть!
Отклонившись от нагретых теплом тела окуляров, он взволнованно вдохнул спёртый воздух и вновь впился взглядом в ровную линию горизонта. Зачаточные шевеления, благодаря мощной оптике превратились в движущийся объект.
- Один?! Нет! Три чётких тени... - лихорадочно бормотал старик. - Неужели люди?.. Ура! Свершилось…
Радостное возбуждение не давало ему возможности сосредоточиться. Проверил на всякий случай ещё раз и радостно воскликнул:
- Всё точно, три человеческие фигуры, медленно бредут прямо к нашему Убежищу!
Человек навскидку прикинув их скорость движения, расстояние и понял, что к утру, они, возможно, будут где-то рядом.
- Фантастика! - облегчённо выдохнул он. - Слава Небесам!.. Но что же нам делать?
Его мысли скакали, словно испуганные зайцы по лесной поляне.
- Дайте, я посмотрю! - попросил «Инженер».
На командный пункт, прихрамывая, зашёл «Химик». В звенящей вязкой тишине «Убежища» он сразу уловил повисшее напряжение и спросил:
- Что-то случилось?
- Срочно созывай собрание общины, - приказал ему «Патриарх». - Бегом! Надо сообщить всем. Немедленно! Сейчас же… 
- Куда торопиться, вечером плановое собрание.
- Люди… На поверхности…
- Ты сошёл с ума!
- Посмотри сам…
«Инженер», который во время их перепалки яростно орудовал ручками перископа, резко остановился. Помедлил и, отслонив от окуляров белое лицо, дрожащим голосом сказал:
- Три человека!
Сотников обнял Славика и воскликнул:
- Ты понимаешь, там люди! Значит мы не одни на планете, значит, мы сможет выйти на поверхность. Земля пригодна для жизни!
- Не может этого быть… - твердил многолетний помощник. - Я вам не верю…
- Смотри! Смотри! - закричал старик.
«Химик» прилип к окулярам перископа, сразу не заметив три тени на краю мироздания и был готов высмеять фантазии друга, но присмотревшись, заметил фигуры.
- Наконец-то! - выдохнул он.
- И главное, - сообщил взволнованный «Патриарх», - если бы я посмотрел на минуту позже или раньше они бы ушли из нашего поля зрения!
- Я побежал собирать собрание… - сказал Славик.
- А я отдохну…
Пока встревоженные «Химик» и «Инженер» отправились созывать общее собрание, «Патриарх» присел на кособокое кресло у командного пульта управления. Он достал из кармана комбинезона свёрнутую тетрадку и принялся читать свои дневниковые забытые записи многолетней давности.
- Я хочу вспомнить, как всё начиналось! - решил он.
Ему хотелось отвлечься от только что случившегося и настроиться на предстоящее собрание. Дневник оказался сейчас лучшим средством для этого. Перечитывая записи тех давних событий, он словно возвращался в те страшные дни.

Королева
Александр и Марина Сотниковы завербовались на золотоносный прииск посёлка Полярный в начале 90-х годов. Молодой супруг должен был там строить мосты через многочисленные реки. 
- Благодаря высокому районному коэффициенту и северным надбавкам уровень заработной платы на Чукотке значительно выше, чем в целом по стране и Магаданской области в частности! - уговаривал их сладкоголосый вербовщик.
Вернее, договор найма подписал недавний выпускник строительного института, но он не захотел оставлять в Киеве красавицу жену.
- Поедем вместе, - сказал он на семейном совещании. - Там теперь условия хорошие.
- Ага, - съязвила тёща. - Одни «зэки» и чукчи вокруг…
- Ну, зачем же так? - Александр искренне расстроился.
- А что я там делать буду? - спросила молодая жена.
- Будешь работать медсестрой в больнице, - оживился муж, которому не хотелось провести год молодой жизни вдалеке от любимой.
- Кому я там нужна без опыта работы…
- Поверь, - загадочно сказала тёща. - Женщинам там всегда рады!
Полярный являлся закрытой зоной, попасть в которую можно было, только получив вызов. Как и предсказывал супруг, Марину охотно оформили медсестрой. Вскоре новоиспечённые работники крайнего Севера вылетели туда самолётом «Аэрофлот». Как добирались до посёлка лучше не вспоминать…
- Зачем я только тебя послушалась? - пилила она мужа всю долгую дорогу.
- Успокойся, дорогая! - успокаивал жену растерянный Саша. - Скоро прибудем на место.
Сам посёлок делился на две части: центр и Шанхай. В Шанхае преобладали дома первых переселенцев, деревянные постройки, покрытые рубероидом и обитые дощечками.
- Как здесь только люди живут? - недоумевал Сотников, не подавая, однако вида. - Отработаем минимальный срок и свалим домой.
Стены их дома оказались двойными: в полость между двумя дощатыми стенами был засыпан шлак. Дома были без удобств. В центре посёлка тоже стояли деревянные дома, только двухэтажные и оштукатуренные.
- Зараз строится многоквартирный дом повышенной комфортности, - успокоил его непосредственный начальник Ляхов. - К лету переедите.
- А сейчас как нам жить? - спросил Саша.
- Как все…
Он в душе уже проклинал свою хохлятскую жадность и уже подумывал, как быстрее вернуться из промороженной Чукотки на теплолюбивую Украину.
- И денег на обратную дорогу нет! - мучился он, отлично понимая, что в случае преждевременного отъезда придётся лететь за свои рубли.
Ляхов попросил помогать им на первых порах свою добрую знакомую и тайную любовь Елену. Она работала телеграфисткой на почте и безвозмездно вызвалась помочь новичкам. Елена была девушкой крупной комплекции и удивительного спокойствия. В жизни она следовала трём правилам: никуда не торопиться, никогда не волноваться и ничему не удивляться.
- Общение с ней оставляет впечатление, что данная девушка знает, как вести себя, даже во время всемирного потопа. - Марина повеселела после первого дня общения.
Девушка жила по соседству и пользовалась заслуженным авторитетом у местного населения. Ведь почта была единственным средством общения с материком. 
- Сегодня количество принятых телеграмм превысило сотню, - пожаловалась она через неделю, - телеграфный аппарат не замолкал ни на минуту.
Марина и она шли по улице к центру посёлка. Там располагались: промтоварный и продовольственные магазины, детский сад «Медвежонок», школа, клуб, парикмахерская, столовая и больница на сорок коек.   
- А это что такое? - спросила Сотников, указывая на большие металлические бочки, которые стояли во внутренних постройках перед входом в жилое помещение.
- Холодильники! - засмеялась Лена. - Так большинство населения хранит продовольственные заготовки.
Ввиду низкой температуры воздуха продукты сохранялись в пригодном для еды качестве одиннадцать месяцев в году. Опытная северянка с жаром рассказала, как происходит снабжение их посёлка:
- Продукты к нам завозят кораблями в летний период на Мыс Шмидта, а оттуда машинами доставляют в посёлок. Продукты распределяются по спискам, на предприятиях. Каждый получает по два ящика картошки, моркови и лука.
- Этого хватает на всю зиму? - ужаснулась Марина.
- Когда заканчиваются свежие продукты, переходим к сухим. Покупаем сухую картошку, вымачиваем и готовим. Есть также сухая свекла, морковка и лук. Очень много тушёнки, разных консервов. В дефиците колбаса, сметана, конфеты.
- А молоко есть? 
- Очень хорошее, - сказала она, - правда все молочные продукты делают из сухого молока. Стакан порошкового молока с пенкой, это нечто…
Они прошли мимо здания дизельной электростанции, которая являлась главным источником электричества и теплоэнергии. Топливо завозили в летнюю навигацию и закачивали в подземные шахты прииска.
- Я до сих пор помню своё первое мороженное, которое съела здесь! - призналась Лена.
- Тут даже мороженое есть?!
- Сгущёнка, засунутая в снег, - пошутила она.
Марина уже знала, что в каждом доме, ввиду отсутствия подвоза дров, устанавливались электрические батареи. Но этого было явно недостаточно для обогрева комнат.
- Ты главное отключай их на день, уходя из дома… - предостерегла Лена.
- Почему?
- Чтобы не случился пожар.
- Так ведь что будет вечером в доме, если на улице минус пятьдесят?
- Борщ, поставленный на пол, - с усмешкой сообщила Лена, - за ночь промерзает до половины кастрюли...
Поэтому температуру воздуха на улице определяли только спиртовыми градусниками, так как ртутные не выдерживали морозов.
- Можешь чаще топить печку… - посоветовала она.
- А дрова где брать?
- Жги доски от ящиков из-под продуктов, подвозимых в магазины. 
Пока они так беседовали, в конце улицы показалась сгорбленная фигура пожилой женщины.
- О!.. «Королева» идёт! - воскликнула Лена.
- Почему её так зовут? - спросила Марина, с недоумением разглядывая грязную и рваную одежду незнакомки.
- Когда-то она считалась писаной красавицей и за ней бегали все мужчины прииска… - туманно объяснила девушка. 
- Не может быть! - почти закричала Сотникова.
Нетрезвая женщина медленно проковыляла мимо них, левая нога у неё была значительно короче правой. Она зло зыркнула на молодых женщин маленькими глазками, спрятавшимися в жёлтой морщинистой коже. Марине показалось, что огромная бородавка на её носу угрожающе ощетинилась многочисленными волосинками
- Может, - кивнула головой Лена. - Мне бы так… Теперь, правда, совсем спилась и опустилась.
- Хотела бы я увидеть тех мужчин, которые бегали за таким чудовищем… - прошептала Марина и бросилась догонять подругу.
… На следующий день Александр уезжал в длительную командировку. Накануне начальство давало новому работнику последние ценные указания. Вначале он полчаса рассказывал, как осенью они ездили коллективом по грибы.
- Прошлым летом за один раз мы накосили целый «ЗИЛ»! - с восхищением вспомнил Ляхов.
- Жаль, что меня там не было! - подыграл он.
- Тебе нужно запомнить только одно правило! - перепрыгнул на другую тему начальник.
- Какое?
- Всем здесь начхать на то, сколько что стоит, потому, что денег у государства много, особенно на Северах. Главное объекты в срок сдавать…
- Ясно! - по-военному ответил Саша.
Работать ему предстояло прорабом на строительстве мостов в бескрайней тундре. Как раз подошло время завершения одного стратегического объекта, и их бригаду перебросили на другой.
- Двести километров за Полярным кругом, - с нажимом сказал Ляхов.
- Как туда будем добираться? - спросил немного очумевший Александр.
- По зимнику! - пояснил начальник строительной колонны. - Зато летом по тундре передвигаемся только на вертолёте… 
Сотников тепло и страстно попрощался с юной супругой и выехал на новое место. Найти его оказалось не так-то просто. Они знали, что есть река, но каково русло в данный момент - вопрос, всё занесено снегом, деревьев нет, в общем, голая тундра.
- Рядом должна проходить старая ветка железки и временный мост... - подсказал ему опытный рабочий Курченко.
- А с какой стороны наше место?
- Хрен его знает!
По документам он нашёл место, где должна проходить ось нового моста, заставил людей расчистить снег и найти забитые геодезические колышки. Потом «разбил» ось нового моста теодолитом и уверенно сказал:
- Всего-то делов!
- Сомневаюсь я… - попробовал возразить Курченко.
- Здесь решения принимаю я! - отрезал молодой начальник.
Начали работать. Расчистили место для береговой опоры и начали устанавливать железобетонные стаканы, а в них стойки для мощного устоя. Через несколько дней к ним приехал прораб из мехколонны, которая должна была насыпать насыпь к мосту.
- Блин, вижу, ты опору начал строить, - сказал прилично выпивший прораб, - ну так и я завтра загоню пару десятков «Татр», и пусть насыпь насыпают…
- Загоняй, - согласился Сотников, - пусть насыпают…
Назавтра они начали насыпать насыпь, высотой метров, наверное, десять. Экскаваторы грунт разрабатывают, грузовики возят, бульдозеры разравнивают, в общем, работа кипит…
- Хорошо пашут, черти! - одобрил опытный Курченко.
Через недельку, примерно, когда значительная часть насыпи у устоя была уже насыпана, бригадир вышел из прорабского вагона и увидел двух «деятелей» с теодолитом, «разбивающими» что-то метрах в ста от их строительства…
- Иди, пригласи их на чай! - велел он Курченко.
Сели «чаёвничать», сальцом с хлебушком закусили. Между делом Александр спросил, кто они такие.
- Мы, - ответил старший, седой хмурый мужик, - геодезисты железной дороги, разбиваем ось новой дороги.
- Ребята! - засмеялся он, - какая дорога!.. Побойтесь Бога, ведь мост будет здесь, а вы в ста метрах отсюда ковыряетесь!
- Мы не знаем, где будет твой мост, - буркнул худой железнодорожник, - а наша «железка» будет вон там, короче, где ты видел…
После их ухода бригадир бросился проверять документы. И оказалось, что он стал на дублирующую геодезическую ось, которую пробили за сто метров от основной…
- Мать моя женщина! - закричал он и схватился за голову. - Что нам делать?
- Почему нам? - флегматично заметил Курченко. - Ты главный, ты решал…
Они собрали своих людей, объяснили ситуацию и возможные оргвыводы.
- Понимаете? - спросил рабочих Сотников.
- Понимаем, - за всех ответил Курченко, - но ты нам будешь должен ящик водки…
За сутки непрерывной работы они расчистили новую площадку, перенесли устой на сто метров. Перевезли все жилые вагоны и дизеля, туалет. В общем, полностью передвинулись на сто метров в правильном направлении.
- На наше счастье в мехколонне какой-то праздник, и они дня три будут «квасить»… - подумал он.
Только они переехали, как поднялась злая пурга на пару дней, и место возле насыпи, с которого они ушли, напрочь занесло снегом. Через несколько дней появился пьяный прораб мехколонны. Зашёл в вагон, посмотрел удивлённо и подозрительно:
- Ребяты, а чего это вы за сто метров ковыряетесь, насыпь то моя вон где?
Саша гордо поднял голову и изрёк:
- Я не знаю, где твоя насыпь, а мой мост будет вот здесь…
Дальше последовала немая сцена… Две недели после этого вся мехколонна бесплатно «перетягивала» огромную насыпь на сто метров в сторону, под их опору.
… Сотников снова попал в посёлок Полярный к началу весны, хотя внешне её приход никак не чувствовался. Марина к этому времени основательно обжилась на новом месте.
- Одно плохо, - пожаловалась она при встрече, - в «Шанхае» нет водопровода, вода подвозится водовозками.
- А как же ты обходилась? - поинтересовался супруг.
- В каждом доме есть большие бочки по двести литров, в которые и заливается вода. Зимой были перебои с подвозом воды, так нам пришлось топить снег.
Пока Марина рассказывала, как они в котловане кололи прозрачный синий лед, несли домой, и растапливали его в бочке, супруг, не отрываясь, смотрел на неё.
- Какая же она красивая! - дивился он. - Или это мне только кажется после нескольких месяцев без женщин… 
- Вкуснее воды я в жизни не пила! - щебетала она, пытаясь привыкнуть к бородатому мужу.
Сотников не выдержал больше телесного испытания, и с силой притянув к себе, впился в её алые губки… Они не выходили из дома три дня подряд, не могли насытиться друг другом.
- За ночь снега могло насыпать до трёх метров, засыпало дома с крышей, - в перерывах между любовными схватками шептала она. - И мы прокапывали под снегом траншеи к соседям для общения… С одного конца посёлка на другой идёшь к больнице по траншее, стены которой выше твоего роста, в полярную ночь и на небе ярко горят звезды. Чем ближе цель, тем звёзды тускнея, потому что глаза начинают слипаться от мороза, и уже видишь только свет фонарей и идёшь к заветной больнице и к её теплым, манящим окнам. А когда приходишь, то из-за сосулек на глазах сразу не раздеваешься, а ждёшь, пока они растают.
- Может быть, расторгнем контракт и уедем? - неожиданно спросил её Саша.
- Ты набедокурил на работе?! - встрепенулась Марина.
- Нет, - односложно ответил муж, - но ещё одну такую зиму я тут проводить, не намерен…    
Следующим утром они, наконец, выбрались в посёлок. Навстречу им попались несколько чукчей одетых в одежду из шкур. Коренное население иногда заезжало в посёлок.
- Не знаю почему, но чукчей не пускают в центральный магазин, и они ездят на «Шанхай», на конец посёлка отовариваться. - Марина быстро освоилась в местных реалиях. - Продавщица, конечно, радуются несказанно, ведь они выгребают всё, что стоит на полках, и она в один день делает месячный план, но после их ухода тут же закрывает магазин, потому что вонища стоит неимоверная.
Он слушал болтовню жены, но мыслями был далеко.
- Послать бы всё к чёрту! - подумал муж.
Они почти дошли до главной площади, которую очищали от снега к празднованию проводов зимы, намеченному на 9 мая. Отдыхать и праздновать поселенцы умели, даже если погода не всегда позволяла. Неожиданно перед ними, словно из-под снега выросла зловонная сгорбленная фигура.
- Дайте копеечку! - попросило странное существо.
- Кто это? - отшатнулся Александр.
- «Королева»! - ахнула супруга. - Местная легенда…
За эти месяцы она наслушалась разных историй о ней и уже не знала, чему верить.
- Некогда нам! - бросил он и попытался обойти брюзжащее недоразумение.
«Королева» не твёрдо шагнула на середину узкой дороги и крикнула им в спины:
- Жлобы!.. Я купалась в деньгах, когда вы сопли вытирали.
Супруги не обернулись, тогда она снова выкрикнула:
- Я знаю, о чём ты думаешь!.. Ты хочешь свалить отсюда…
Эти слова заставили Сашу круто развернуться и шагнуть к ней.
- Как ты догадалась? - удивлённо спросил он.
- О чём ещё может думать желторотый юнец, вроде тебя, впервые попав к нам? - скривилась пьянчужка. - Хотите, я расскажу, почему вам не стоит уезжать отсюда?
Не дожидаясь ответа она, усевшись на деревянный ящик у магазина и начала рассказ:
- Я попала сюда в конце сороковых годов, было мне семнадцать лет. Тогда на прииск только начали вербовать вольнонаёмных. Я была первой женщиной, приехавшей в посёлок… Представляете, тысячи мужчин, и я одна. Все бывшие «зэки», мужички лихие. Они меня буквально на руках носили.
- Так уж и на руках… - с ноткой ревности произнесла Марина.
- Да на руках, - настаивала рассказчица. - Мне платили по рублю за сеанс, так очередь у моего дома не заканчивалась годами… Когда мне нужно было в туалет, который, как и у всех был во дворе, меня выносили и заносили на руках.
- Зачем? - не догадался Сотников.
- Чтобы другие старатели не украли… - скромно опустив глазки, прошептала «Королева». - Так что это время для меня самое счастливое!
Муж и жена снежными столбами стояли около неё, не зная, как реагировать на неожиданную исповедь. 
- После смерти Сталина в Полярный приехала Зинка-медсестра, - помрачнела она. - Половина моих клиентов перешла к ней… Потом появились другие стервы, и я стала никому не нужна. Но как бы мне не было тяжело, я никогда не хотела уехать.
«Королева» протяжным взглядом оглядела свои бывшие владения.
- Какая тундра весной, когда покрывается ковром цветов, насколько хватает взгляда! - сказала она. - Первые пуночки и шилохвосты, разве можно передать восторг и радость, когда они появляются после полярной зимы. Сложно описать красоту природы крайнего севера: морошку, бруснику, оленей, бегущих по тундре, реки, с кристально чистой водой. Какое удовольствие смотреть на эту красоту и вдыхать воздух, хоть и обеднённый кислородом, но самый сладкий, самый неповторимо свежий и насыщенный ароматом цветов. Слышать щебет птиц, наблюдать за скачущими зайцами и снующими туда-сюда евражками, что-то вроде ваших хомячков, только покрупнее. Вот какие наши места, а вы тикать собираетесь…
 Она обречённо махнула рукой и, прихрамывая пошла к «Шанхаю».
- Возьми «трояк»! - Александр протянул три рубля, она не обернулась.
Вскоре они узнали, что «Королеву» разорвал на части и съел белый медведь, забредший в посёлок. Они же спокойно отработали срок своего контракта и вернулись на материк с честно заработанными деньгами.

Дневник. День девяносто первый
- Воистину счастлив тот человек, - в его голову пришла неожиданная мысль, - кому посчастливилось найти неопровержимые доказательства собственной значимости.
Знаки избранности, однозначно одобренные другими людьми, ибо только со стороны можно правдиво рассмотреть самого себя.
- Крысы - это ерунда! - веско заявил он. - Хомяки значительно хуже.
- У моих друзей жил хомячок, - охотно рассказал Белкин. - В клетке с подстилкой и хорошей кормёжкой, поэтому был доволен жизнью. Иногда, когда забывалась закрыться клетка на замочек, он выходил на прогулку и, найдя что-нибудь интересненькое, тащил в свой дом. Байковая рубашка и носки стали его законной собственностью потому, что употреблять их по назначению уже было нельзя. Хозяева жили в частном доме и делали запасы различной снеди, которая долго хранилась. Однажды пропал всеобщий любимец и не вернулся в места обитания. После долгих поисков все мысленно распрощались с хомяком и убрали клетку. Но ближе к весне хомяк нашёлся! В мешке с гречкой, жирный отожравшийся хомяк на самом дне устроил гнездо и недовольно смотрел на вторгнувшихся в хомячий рай хозяев, которые к весне успели докопаться до самого дна мешка.
- Теперь мы должны охранять от крыс жизненно важные запасы питания… - решило общее собрание «Общины».
Хотя если в скором времени не придумаем выхода из продовольственного кризиса, это будет уже не важно. Катастрофически заканчивается солярка. Запускаем дизель только раз день, для подзарядки батарей. Большую часть суток проводим почти в полной темноте. Если так пойдёт дальше, то мой и Катенькин будущий ребёнок будет, как кошка видеть в сумерках.
Давно не садился за свои записки. Не было сил ни душевных, ни физических. За это время с нами произошли жуткие события, надолго выбившие меня из состояния равновесия. Постараюсь изложить всё по порядку, возможно информация пригодится когда-нибудь. Я теперь совершенно не уверен, что мы сможем выйти наружу. Возможно, нам придётся здесь умирать, от голода, нехватки кислорода или любой другой напасти, которыми нас так щедро одаривает «Убежище». Или может быть, эти записи прочитают в будущем представители нового человечества и удивятся силе нашего духа. Огорчатся ошибкам и глупостям, которые мы натворили. Поймут, ради чего мы жили и умирали…
Хотя, скорее всего записи никому не пригодятся, и я даром трачу невосполнимое время! Пусть так, но я всё равно запишу, не имею права не описать кровавые события, произошедшие за это время в «Убежище».
Они произошли примерно через тридцать суток после Дня. После самого трудного, потому что первый, месяца жизни «Общины». Чего только нам не довелось пережить тогда. Отключение электричества, воздуха и отсутствие еды. Мы последовательно справлялись с навалившимися бедами, учась существовать в новых, катастрофических условиях.
- Продукты почти закончились! - накануне женщина, отвечающая за приготовление еды, сообщила на общем собрании, что продуктов питания осталось максимум на две недели.
Немедленно поднялся ропот и гул недовольства. Урезание и без того скудного дневного рациона привело к непредсказуемым последствиям. Люди голодали, и самая нестабильная часть Общины осмелилась на открытое выступление. Возглавлял их уголовник Жигин.
- Вы скрываете от нас продукты, - кипятился он, - а сами жрёте тайком…
К сожалению, к его группе из нескольких женщин и паре подростков примкнул мой Егор. Он так и не простил, что я ранее развёлся с его матерью и женился на Катеньке. Хотя между этими событиями прошло два года...
- Нужно выйти наружу… - бунтующие требовали открыть двери Убежища и идти на поиски людей.
На здравомыслящие доводы, о физической невозможности находится наверху, они легкомысленно отмахнулись. Я категорически отказался выполнить их требования о выдачи им тёплой одежды и питания на дорогу, Жигин начал угрожать невесть откуда взявшимся у него пистолетом.
- Всех перестреляю! - закричал он, и обильная слюна разлеталась во все стороны. - Мне терять нечего, всё равно подыхать.
- Успокойся! - говорил я, но сам понимал, что добром это не закончится.
Всё оружие, оставшееся после последнего боя, мы заперли в оружейную комнату. Поэтому мы адекватно ответить ему не могли. Иван Петрович и Жиров попытались уговорить его, ссылаясь на чудовищную радиацию наверху и сорокаградусный мороз. Он ответил, что лучше сразу умереть на земле, чем медленно от голода под землёй.
- Я не хочу жить червяком! - исходил он истошным криком.
Мы настаивали на своём, понимая, что вышедшие люди обречены на неминуемую и мучительную смерть. Тогда Жигин вышел из себя и, крича, что всех перестреляет, выстрелил в потолок. Пуля рикошетом от него, от бетонной стены, попала Катеньки в живот. Она стояла с другими женщинами немного в стороне от центра противостояния.
- Катя! - я с криком бросился к ней.
Она упала ничком на загаженный пол, старательно зажимая пулевое отверстие на мгновенно покрасневшей кофточке.
- Господи, как больно! - прошептала она и спросила. - Саша, за что?
- Потерпи родная... - молил я. - Всё будет хорошо, слышишь!
Она мучительно улыбнулась и потеряла сознание. В полной прострации я приказал выдать бунтовщикам всё, что они требовали. Через час загруженные едой и одетые в собранные со всех жителей тёплые вещи, десять человек покинуло «Убежище». Они вышли через специальный выход, с надёжным герметичным шлюзом. Поэтому плохих последствий для других членов Общины не произошло. Конечно не считая Катеньку и моего не рождённого ребёнка. К вечеру Катенька умерла…
 
 
продолжение http://proza.ru/2011/07/26/11