Левша и другие. глава 6 Дым без огня

Через нынешнюю арку дома № 1 по Красноармейскому проспекту до церкви «На ржавце» (тогда в ней находилась кожгалантерейная фабрика) некогда проходила небольшая тупиковая улица, которая упиралась в «крупорушку», где лущили и жарили семечки подсолнечника, а называлась эта улица Студенческий переулок. Узкая улочка с гранитной брусчаткой, с деревянными столбами, на которых висели ржавые фонари похожие на крышки от эмалированных кастрюль и по вечерам они горели через два на третий, создавая иллюзию неожиданного страха. Крепенькие столетние домики практически вросли в землю и окна находились на уровне среднего человеческого роста.
 Все ребята во главе с Васькой Гуталином (простите, забыл до сих пор пояснить, что он был чёрный, как цыган, поэтому и кликуха у него была подобающая) летними вечерами бродили по такому вот завораживающему экзотическому месту, ощущая на себе, благодаря старым фильмам революционный дух царской России с рабочими трущобами. Пьяные голоса жильцов матёрых домов предупреждали прохожих о том, что шутить с ними не стоит, и порядки здесь устанавливают они. Но этим диким нравом это место и притягивало к себе магнитом, заставляло воспитывать в себе характер, смелость может быть. Итак, выпросив у рабочих «Крупорушки» жареных семечек и набрав в мусорной куче возле кожгалантерейной фабрики обрезков кожи, пацанва, жуя горячие пузаночки на ходу, неслась домой и вставляла из этой кожи клинья в брюки, делая из них широченные клеша. Так они придерживались моды, не тратя ни копейки на обновку. Кроме воспитания в себе характера излюбленным занятием шпаны было, бросать дымовушки в фортки домов, когда домочадцы готовились отбыть ко сну. Был такой сценарий. Обходили горевшие окна домов, тайком посмотрев в щёлочки не до конца задёрнутых занавесок, и увидев тётку в ночной рубахе или дядьку в кальсонах, поджигали обычную пластмассовую расчёску либо куски от большой куклы «голыш» (раньше эти предметы горели, как порох) завёрнутую в газету и бросали через открытую фортку в дом. Потом отбегали на не досягаемое расстояние от дома и ждали реакцию жильцов. Спустя пару минут из дома с матом выбегали мужики и бабы и пытались сначала обнаружить, а затем поймать негодяев, но негодяев уже и след простыл. Они уже сидели на лавочке в своём дворе и закатывались истерическим смехом. Был случай, когда из дома выбежала голая толстая тётка с ведром воды, а за ней тянулся шлейф белого дыма. Тётка кричала:«Пожар, пожар! Помогите, горю!». Она прыгала, как каучуковый мячик возле окон дома. Её большие сиси хлебными батонами колошматили испуганную тётку по животу, издавая шмякающий звук, а жирная бугристая задница тряслась абрикосовым пудингом под единственно горевшим фонарным столбом. Не переставая кричать перепуганная «погорельца» облила себя водой из ведра так, что волосатая писка полностью расползлась завитушками по стиснутым ляжкам. Затем тётка мокрой рыбкой нырнула в дом и, открыв изнутри окна, стала выбрасывать какие-то вещи на мостовую. Тут из соседних домов выскочили полуголые соседи и бросились помогать «тушить пожар», искоса посматривая на голую бабу. А отчаянные сорванцы, закатываясь жутким смехом и мотыляясь из стороны в сторону, побежали на всё ту же тенистую лавочку своего двора. Минул год. Повзрослев, наши герои стали по-иному смотреть на мир вокруг себя, а мир стал серьёзнее относиться к своим постояльцам.