Мысль юродивого

Мысль юродивого – не наша мысль. Наша - от мира сего, юродивого – совсем наоборот. Юродивый потому и юродивый, что мы не знаем, как его мысль толковать: то ли иносказательно, то ли напрямую, то ли вообще воспринимать как болезнь духа.  Последнее – легче всего: юродивый, что с него взять.


Александр Бухарев  (в монашестве - о.Феодор, 1824-1871 гг) умирал в нищете и чахотке, от нужды, переживаний и боли, умирал за идею, от которой не мог отказаться даже такой ценой.


Он выбрал эту смерть добровольно, потому что был уверен, что  Боговоплощение произошло для всех, для каждого, для всего, что есть в мире,  а не только и не столько для иерархов и церковников или  тех, кто находится внутри церковной ограды.


Отец Феодор  был уверен, что выходя из нее, человек не  вываливается из  чистого в нечистое, а продолжает жить во Христе, неся в себе Его образ и подобие, просто потому что не может перестать нести в себе богочеловеческую идею. Христианин  – это царственное священство и ничто не может у него его отнять, даже если он вне церковных стен.


Отец Феодор  пошел против церковной иерархии, против Священного Синода, против самодовольных и фарисействующих монахов и церковников, не желающих повернуться лицом к миру, человеку и его нуждам, отделяя себя от того, что "лежит во зле".


Это сегодня после множества довольно неприглядных случаев со священством, мы стали понимать, что все люди: и священники, и монахи, и что все они вышли из мира, а не были принесены в Церковь  ангелами с Неба.


А тогда взгляды о.Феодора, что Христос пронизывает все общество и всю современность, что их надо любовно принимать и любовно, а не со злобой и осуждением, врачевать,  были восприняты как ересь. Хотя он был последователем Тихона Задонского, мудрейшего и почтеннейшего монаха, которого иерархи почитали своим.


Но Александр Бухарев пошел дальше: он говорил, что православие при ближайшем рассмотрении может оказаться вовсе не православным, а скорее иудействующим или языческим, что в нем царит формализм и полное отчуждение от жизни, с которой он не взаимодействует, а только осуждает.


Пошел на это, чтобы пробить, пусть маленькую, но брешь  в стене законничества и фарисейства. Реакция не заставила себя ждать: они стали  медленно, но верно, тихо, но наверняка,  его убивать.


И до сих пор Бухарев является камнем преткновения и соблазном для многих. Особенно соблазном стала его женитьба и рождение ребенка после снятия монашеского сана. Слишком многим хотелось думать, что его брак был как бы и ненастоящим, только по видимости браком.


Но Александр Матвеевич, женившись,   не перестал быть с Христом и во Христе. Наоборот, он совершил то последнее и  единственное, что могло подтвердить правоту его мысли, наполнить его идею практической жизнью.


Из искусственно выстроенной монашеской кельи он сошел в реальный мир, но  вовсе не для того, чтобы насолить кому-то,  как многие, что тогда, что сейчас, думают.  Монашеский крест, хоть и тяжел, но он к нему был приучен:  тридцать лет (с восьми и до 38) жил он по  монашеским законам.


Но о. Феодор, бескорыстный аскет, с чистой молитвенной душой, совершенно не знавший мирской жизни, живший на всем готовом, начиная от пищи и кончая одеждой,  был совершенно не приспособлен к жизни вне церковных стен.

Александр Матвеевич, пошел на это,  чтобы доказать свою правоту:  Христова благодать распространяется на все и ею оживотворяется  вся человеческая жизнь, а не только та, что проходит в постах и молитвах. Потом за ним пойдут Ф.М.Достоевский, В.С.Соловьев, С.Булгаков, И.Кронштадтский. Но он был первым.


Его подвиг схождения в мир был подобен  подвигу подражания Христу,  каким был подвиг Бориса и Глеба, добровольно согласившихся на смерть от руки брата:  зная, что он их убьет, они не побежали от смерти, а приняли ее добровольно и со смирением, как когда-то добровольно пошел на смерть и Сам Спаситель.


Именно за этот подвиг подражания  они первыми  были канонизированы народом,  только потом, под давлением народного почитания,  Константинопольские иерархи вынуждены были уступить и признать святость Бориса и Глеба.


Бухарев был уверен, что за неприглядной поверхностью мирской жизни  и житейскими печалями, за неправославной видимостью, в глубине и темноте,  всегда живет Христос. Природа, быт, современность, вся культура, вся область бытия, жизнь человека и его деятельность  -  всё пропитано христианством, даже если они выглядят непривлекательно и не соответствуют понятиям  традиционного церковного православия.

 
Можно, конечно, сдавливать жизнь до монашеской кельи или церковной ограды, отрубая от нее все лишнее, а все не подпадающее под них, сжигать или объявлять еретическим и безбожным.  Но жизнь от этого не остановится, и новые веяния будут  требовать выхода и освобождения от устаревших норм.


Народная мудрость нашла свой выход:  церковные праздники стали народно-церковными, святая водичка кропит все живое и неживое, молебны совершаются не только в храмах, но и в полях, и в домах. И Александр Бухарев первый дал богословское оправдание этому народному духу.


Именно это привело в замешательство иерархов и современных богословов, увидевших в последнем  крамолу.  За нее Бухарев был удостоен со стороны  печально известного К.П.Победоносцева звания юродивого.


Именно за это от него отказался митрополит Филарет,  чьим любимцем он был еще будучи студентом МДА. За это  В.И. Аскоченский,  известный мракобес  XIX века, который в молодости, будучи преподавателем Киевской ДА, ненавидел монашество, а сейчас, словно в отместку, издевался над тихим и смиренным монахом о. Феодором.


Сначала они хотели заставить его замолчать  монашеским обетом послушания, но он отвечал, что монашество – это не вражда с миром, а примирение с ним. Потом стали травить его в прессе, ставя ему в вину, что он видит Бога во всех, даже в проститутке и бомже.


Тогда он противопоставил им не борьбу и словесную перепалку, а уход в тот мир, который они ненавидели, в тихую молитву о мире и в любовь, которая долготерпит, все милует и все прощает. И хоть могила его затерялась где-то на российских просторах, но идеи его живы и востребованы сегодня как никогда.


И кто сегодня помнит Аскоченского, который добивал его, уже умирающего?  Если и вспоминают, то только как того, кто травил Бухарева, а Господь покарал его, лишив конце жизни разума: умирал он в психобольнице.


И кто теперь не знает В.Соловьева и Ф.Достоевского, выросших на идеях Александра Бухарева? Кто сегодня бросит камень в того, кто жизнь свою положил, чтобы сказать «да» прохладным лесам, и народу, во всем видящему Христа, хоть и не умеющему выразить это в богословски правильных словах и теориях?


Никто, даже те, кто так усердно старается сегодня  разбрасывать камни...

Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/mysl-yurodivogo