Можно ли судить меня по-человечески? Часть 4

Я выстоял. Я не Сделал той роковой ошибки, которую делают слабые люди! Хотя, честно сказать, я несколько раз был на грани…
Дело всё исключительно в окружавших меня людях!!! Безраздельное хамство, вероломство начальников всякого ранга, их полная необразованность и бескультурие порождало такое отношение. Сейчас с позиций 2013 года мне уже легче разглядеть те, пресловутые девяностые, когда одни пускались во все тяжкие грехи, другие бесились, что им недоставало этих грехов и этих греховных денег, третьи же молчали терпели эту пору «безвременья», в которую нас погрузили сначала М.С. Горбачёв, потом Ельцин. Сегодня, изучая их деяния, я просто даюсь диву: а где же были здравомыслящие люди? Что они делали в этот момент? Неужели можно было безнаказанно разорять нашу страну и доводить её до абсурда? Не так давно воспроизводили по телевидению кадры штурма Белого дома, заявления ГКЧП, перекошенное злобой лицо Баркашова.
Не мыли ли принесли себе и Европе Победу?  Сколько умнейших военачальников! И какие-то бездарные люди пришли во власть через трупы своих соотечественников. Конечно, тогда мы этого всего не знали и не понимали.
Мой директор орал на меня, что я должен искать стальную проволоку, чтобы делать гвозди, а мы только что выпускали военную аппаратуру! «И ты будешь делать гвозди!» - орал он. Это было последним отзвуком моего отчаявшегося сердца, чтобы не подать заявление на увольнение. И это в то время, когда рушились предприятия одно за одним. Но чтобы не допустить той роковой ошибки у окна, я вынужден был уволиться с завода, который я любил.
Я и сегодня встречаю тех людей, которые орали на меня, безграмотно требуя выполнить то, что нельзя было делать в принципе. Они были чужими на заводе, но своими в верхних кругах! Меня они туда не пустили. И сегодня, встречаясь на улицах, в магазинах, они не стремятся заговорить, а тупо опускают глаза. 
Написано много литературы об этом времени.  Неисчерпаемый кладезь для сценаристов, которые сделали десятки и сотни фильмов об этом времени, смакуя вседозволенность зверей, своих же русских по отношению к русским. Как будто не было войны!!!
Об этом можно написать роман и он тоже станет бестселлером девяностых, но уже в наше время.  И сегодня среди нас живут люди, на совести которых сотни загубленных жизней,  тысячи обездоленных семей из-за потерянной работы. Никакими экономическими понятиями это нельзя объяснить. Мы к тому времени уже сорок лет были в космосе, а сегодня по некоторым показателям нашей экономики болтаемся где-то рядом с Угандой.
Самое неприятное – это произошло обезличивание (мой термин) людей. Вчерашние уникальные работники военных предприятий стали никем! Люди, имевшие хорошие специальности превратились в разнорабочих, грузчиков и во много других неспециалистов. Тоже касается и женщин. Но нужно отдать должное женщинам: они более стоически перенесли эпоху безвременья, пожертвовав своими профессиями, многие ушли на рынок, ценою здоровья торговали, чем могли, кормили семьи! А в это время ОЧЕНЬ многие мужчины ударились в пьянство и жёны и их несли на своих плечах. Это было позором страны! Только потом, много позже мужчины стали водителями, слесарями, кровельщиками, сварщиками и прочим рабочим людом, хотя дипломы престижных вузов хранились вместе с фотографиями и семейными альбомами и МАЛО у кого они были востребованы сегодня! Пропало целое поколение умнейших людей! И оно – это поколение уже в новых людях не восстановится до прежнего уровня грамотности, навыков и умения, потому, что на смену одним ценностям пришли другие. Грамотность перестала быть в моде! Деньги выплеснули на поверхность множество человеческого мусора, занявшего ниши, которые раньше они и не мечтали бы занять. И страна пошла по пути мелких купчишек, работающих на себя, а не на страну. Так сохраняется и по сию пору! Очень жаль! Трудно подняться упавшим, ох как трудно! Хвалиться сегодня НЕЧЕМ!
Через полгода моей работы на заводе, а точнее в январе 1991 года я получил двухкомнатную квартиру на пятом этаже вновь отстроенного дома. Генеральный директор сдержал своё слово!
Сразу огромная гора свалилась с плеч. За спиной не стояла возможность провала на работе или плохой оценки моей работы. Это дало возможность успокоиться нервам и уже в отпуск мы втроём могли спокойно поехать.
Общежитие и  квартира! Это настолько далёкие миры, то представить себе это может тот, кто прожил в общежитии.
Когда мы были студентами, это было естественно и нормально. А когда я встречал в декабре 1990 года свой пятидесятилетний юбилей в большом кафе, то это было ужасно. И никакое выпитое вино не заглушало мысль дадут мне квартиру или нет.
Я летел в самолётах, ехал в поездах, на машинах в командировки, а в мозг стучала мысль: квартира!!!   Там без меня и без еды (всё только в Москве) сидят два родных человека: жена и сын.  Я привозил из других республик еду, которая была недоступна даже в Москве. Это были праздники- моё возвращение и еда. Моя жена была настолько терпелива, что никогда не сказала мне почему нам не дают квартиру. Два громадных пяти тонных контейнера в сорока картонных коробках занимали всю комнату и нам едва хватало места, где спать и есть. Вся наша мебель стояла в актовом зале общежития и на неё больно было смотреть. У нас НЕ БЫЛО ДОМА!   Человеку трудно собраться и работать, если вчера он жил в своей квартире и в полном достатке( я имею ввиду Литву), а сегодня в грязном общежитии и без еды!
И когда мы переехали в квартиру, я долго не мог делать что- либо в ней в части её благоустройства.
Это не было триумфом в моей жизни. То, что я по просьбе жены согласился уехать из Литвы во Владимирскую область в самый тяжёлый период существования страны, это было скорее поражением, чем триумфом. Главное, как я уже писал, это было недружелюбие людей!!! Они создавали общий негативный фон самого существования на работе. Иногда это становилось просто невыносимым. Я всегда ждал ночи: когда глубокой ночью я ложился в постель и укрывался одеялом, я как будто защищал себя от всего мира. И эти шесть-семь часов сна в полузабытьи возможно не давали возможности сойти с ума!
В первых главах этих рассказов я уже писал, что после рождения третьего ребёнка моя жена не смогла жить со мной полноценной жизнью. И хотя в этой обстановке ребёнок и она мне были очень дороги, но так хотелось той самой разрядки, которую даёт тебе любимая женщина.  А разрядки такой не было! Я был выдержан и никогда не ругал её, не напоминал о её недуге. Не было ничего такого, кроме командировок, особенно в Литву, чтобы могло разрядить меня психологически и физически.
Когда я после переезда ехал поездом в Литву первый раз, то те же берёзы, те же сосны, но только в Литве вызвали у меня бурные слёзы. Я стоял ночью у окна в купейном вагоне и плакал навзрыд. Так я натерпелся хамства от своих новых сотрудников. Моя дорогая Литва, моя любимая Литва. Я пел твои песни, я любил твой язык, я любил твои опрятные города, я любил свой Шяуляй, я скучал по нему, называя его «мой игрушечный город».
Всё это опять возвращалось, знакомое до боли и невероятно горько было, что я это уже потерял. Даже сейчас по прошествии двадцати четырёх лет, слёзы навёртываются на глаза, когда я пишу этот рассказ.  Невыносимо больно было видеть свои улицы, свой дом, приветливых людей, встречать знакомых и с особенным удовольствием говорить по-литовски! Эта была настоящая жизнь! Это была моя стихия, которую я вынес на своих плечах, изучая литовский язык и завоёвывая себе место под солнцем Литвы. И я его завоевал. И НИГДЕ: в Грузии, Армении в Украине Туркмении, Молдавии я нигде не чувствовал себя так привольно, как в Литве.
Я любил два города в жизни: Ленинград, где я родился и жил и Шяуляй, где я обрёл вторую родину. И никакие красоты всех республик, городов не волновали меня, как волновал Шяуляй, Каунас, Вильнюс.
И однажды я шёл по Дворцовому мосту в Ленинграде, я тоже не мог сдержать слёз. Это- моё детство, моё начало! Оно тоже родное. И сколько я не ездил по другим городам и местам, ничто не вызвало у меня слёз!!!
Ни моя жена, ни мои дети этого не могли понять, да я никому об этом и не говорил. А уж тем более я не рассказывал об этом на работе. Я возвращался в свой теперь уже навсегда город и попадал в первобытный век! Больше я никак это существование людей назвать не мог. Бедная Россия. После развала СССР, она сейчас живёт ещё хуже, чем в 1991-1993 годах.  Дикость! Как будто люди только сняли шкуры и надели какие-то робы и кое как научились общаться.  Русский язык, язык Пушкина, здесь звучал издевательски! Очень долго я ненавидел этот город, его людей, пока однажды у себя в подъезде не столкнулся с женщиной, прелестной, удивительно красивой и обаятельной. Она сразу запала мне в сердце, и, ещё не зная кто она, я сразу смягчился, краски из серо-чёрных тонов вдруг посветлели и начали приобретать цвета и даже люди преобразились и не так веяло от них первобытностью!
Я заранее знал, что вот она- та самая, которая войдёт в мою жизнь, изменит её кардинально, смягчит моё уставшее сердце и заставит полюбить этот город, этот край не хуже, чем Литву. Я так долго ждал её, я так долго мечтал о ней: целых четырнадцать лет!
Я обязательно прикоснусь к ней, возьму её за руку и, может быть скоро обниму её и прижмусь к ней своим стосковавшимся по женщине телом. Как же долго я тебя ждал!
И оно пришло это время, оно наступило! И тысячи солнечных лучей осветили город и его улицы, ещё вчера казавшиеся грязными, а сегодня уже приветливыми. И все хамские разговоры начальства сгладились и их можно было терпеть. Морально и физически я был уже не один. И это хрупкое земное существо наполнило мою жизнь лаской, теплом и любовью.
На этом я заканчиваю четвёртую и последнюю главу моего рассказа. Почему я заканчиваю эту главу здесь? Потому, что ответ на вопрос заглавия "Можно ли судить меня по человечески заложен в другой серии рассказов. Эти четыре главы были как бы подготовительными к основной теме. А главная тема, это появление другой женщины в моей жизни, но без разрыва с женой. Тот, кто внимательно читал первые главы, тот помнит о чём мы договорились с женой. Всем, кто хочет дальше понять мою историю, читайте рассказ «Можно ли научиться любить?» Его десять глав откроют вам существо человеческих отношений и ответят на главный вопрос жизни человека можно ли научиться любить друг друга, так, как любили мы!