Осколок 77 - Вина

Лишь тот, кто считает себя всемогущим, винит себя за всё, что творится вокруг. (с)

Я все сделал правильно, а она умерла! С какой стати мне от этого будет легче?! (с)




Солнце слепило глаза. Я с ненавистью посмотрела на Корня, и передала Платону, чтоб готовился греть мне антипсих. Череда бесплодных действий привела к палатке в лагере на окраине Корогода, где сдавшийся контролер совершил самоубийство руками британского солдата. / Солнце слепит глаза. Темная прядь падает на лицо. Де жа вю. Я в чужом теле, и лишь следую за волей его владельца. Сильная девушка тайком пробирается в лагерь через тайный ход в здании, ловко выводит из строя сначала снайперов, затем охранников у палатки и утаскивает неподвижное тело в тоннель, из которого появилась. Изувеченный контролер благодарит девушку за подаренное желание жить. / Другая реальность. Та же девушка, связывается с Бледным по рации, я одновременно нахожусь и в ней, и по ту сторону связи, рядом с Бледным, но уже в собственном обличье. Она выкупает пленника. Бледный соглашается на её условия. Она приезжает на бронетранспортере с охраной и забирает контролера. /

Эти сны сменяются один другим, и в каждом я терплю поражение. А та, на которую я стремилась быть похожей с первого дня в Зоне, неизменно побеждает. Побеждает в том, что для меня важнее всего. В моих снах она героиня, она спасает МОЕГО контролера, моего хозяина. Эти сны эпизодами щелкают в моей голове, изматывая вместо того, чтоб восстанавливать силы. И я просыпаюсь в слезах, стараясь сдерживать рыдания, чтоб они оставались беззвучными. Рядом еще несколько занятых кроватей.

В этот раз Платон появляется без приглашения. Он становится на колени у моей кровати, гладит по голове и говорит что-то успокаивающее: «Девочка, моя девочка. Не надо так. Это только сон». Я знаю, что это лишь сон. Пусть бы это было явью, пусть бы она спасала тебя, а не я, у неё бы всё получилось. Но этому уже не бывать. Прошлое не изменить. А я никогда не смогу по-настоящему смириться с этим поражением. Поэтому я прогоняю Платона.

- Уйди. Оставь меня в покое. Оставь на время. Я позову, позже. Мне надо побыть одной.
Он расстроен, но подчиняется.

А я лежу и смотрю в потолок грузовика, перед глазами расплываются круги. Слёзы никак не кончаются. Закладывает нос. Моя жизнь – сплошная череда неисправимых ошибок. Всё в своей жизни я испортила, отношения с родителями, с первым парнем, с Камероном, ни одну работу в Зоне я не выполнила идеально. Чего только стоит вчерашняя прогулка… Верила тем, кому не следовало. Обманывала тех, кто заслуживал знать правду. Но прежде мои ошибки были роковыми в основном для меня. А в этот раз я взялась спасать того, кто лучше меня во всём, кто заслуживал жизни больше, чем все эти сталкеры – и я не смогла ничего сделать.

Всё должно было закончиться не так. Платон должен был выжить и справиться со своей болезнью, исполнить свою мечту, создать Долину. Какое право я имела успокоиться лишь на том основании, что могу видеть призрак друга, которого не сумела спасти? Это Эль должен был остаться со мной. Время уже не вернуть назад. Да я и не знаю, как мне удалось бы провернуть это. Как нужно было вытаскивать его из плена, как можно было убедить его в том, что жизнь после всего случившегося имеет смысл. Мне никогда не стать ею. Она была первой моей напарницей в Зоне, той, на кого я старалась ровняться. Почему не ей досталось послание от Платона? Потому что у неё нет отклонений в психике, и она не видит глюки? В любом случае, я не справилась. Уже всё, нечего развозить сопли. А те, кто способен был на это, не пришли, не успели или не пожелали участвовать. Я видела их вчера, и по моему авторитетному мнению им всем плевать на тебя, мертвый ты или живой. Тебе очень не повезло с друзьями, Платон. И как жить с этим грузом я не представляю. Боже, да какая там цель в жизни, когда даже выспаться не можешь? Когда кусок в горло не лезет? Единственный способ хоть как-то придерживаться формы человеческого тела, и не распадаться амёбой, не думать. Не думать о будущем, тем более не думать о прошлом. И ни в коем случае не думать о смысле моей никчемной жизни. Иначе лучше сразу в петлю.

Продумать как следует, что мне теперь делать с этой вечной виной мне не дали. Молчун потряс меня за плечо:

- Умывайся, собирайся.
- Я еще не выспалась, уйду, не переживайте, - Бледный собирался выходить с рассветом группу к эпицентру взрыва. Согласно изначальному плану, я тоже входила в состав отряда. Видимо, он решил меня вытолкать из лагеря до ухода. Обойдётся, уйду после них. Я отвернулась и укрылась с головой одеялом
- Вставай давай, - Молчун резким движением сорвал одеяло, - 15 минут на умывание и душ, 10 на завтрак, 10 на сбор вещей. Построение через сорок минут.
Бледный что, решил мне напоследок преподать очередной урок физкультуры?
- Если ты не в курсе, меня выгнали из племени решением вождя, - я освободила одеяло из плена и укутала плечи, было холодно. Я не последний герой. Я вообще не герой.
Мужчина сел рядом, от чего кровать прогнулась, прихватил меня за плечи и развернул лицом к себе:
- И вождь тебе объявил решение?
Что он пытается сказать? Что я должна бежать по первому зову, забыв обо всем что вчера произошло?
- Корень передал мне всё, что его величество соизволило сказать обо мне, - сейчас вчерашняя боль отступила, уступив свое место новой. Но я ничего не забыла.
- Хелен, вождь до тебя решение довел? – настойчиво повторил он.
- Нет, - я не могла думать больше ни о чём кроме того, какую ошибку совершила. О том что её не исправить, о том, что я так и не узнала правильного решения. Если оно и существует, то не под силу мне. Я всегда буду слабой пешкой, которую никто не воспринимает в серьёз. Почему бы им просто не оставить меня в покое. Уйду я из ихнего грёбаного лагеря. Не хотелось просто пересекаться с Бледным, чтоб не совершить еще какую-нибудь ошибку.
- Значит что? Значит решение было ошибочное, - как ребёнку разжевывал мне Молчун, а это означало, что он врёт, - Ты еще слишком мало с нами. А я его знаю почти 10 лет. Мы старые больные люди...не раз получали контузии и прочие травмы. Ему здорово задело голову. Потому, он иногда.. бывает чуточку неадекватен. И резче, чем обычно. Это надо просто перждать. Перетерпеть. Он же за тебя искренне переживает. Особенно..после инцидента с нашим гостем. Вот и Серж, - при этих словах Серко вышел из кухни с подносом на котором три кружки свежесваренного кофе источали аромат, поставил их на столик и присел рядом. - подтвердит. У него, шефа нашего, очень серьезные осложнения после выброса и пси-воздействия. Обостряются все старые раны и мучают сильные головные боли. Ты же была в госпитале, видела сколько он обезболивающих утащил. Он отойдет. Потерпи. Хотел бы выгнать, даже на порог не пустил. Ну что ты дуешься, как маленькая девочка. На вот тогда тебе леденец, - он как фокусник из ниоткуда протянул мне конфету.

Я взяла её, абсолютно точно зная, что он врёт. Что нет никакого обострения, что он и сейчас хочет чтоб я исчезла. И непонятно было зачем Молчуну эта ложь. Всё это было сплошным недоразумением, закономерным на фоне моей бессмысленной жизни.

- Давайте уже вставайте, - сказал Серко излишне бодрым голосом, - на построение опоздаем, опять услышим про дальних родственников. Молчун дело говорит, Лен. Потерпи. Он поворчит и отойдет. Еще и извиняться будет. Проси потом что хочешь.
Я взяла чашку и подула на кофе, горячо, слишком горячо чтобы пить.
- Извини, - я посмотрела в глаза Молчуну, безуспешно пытаясь разгадать его намерения, - ты не виноват, сейчас я соберусь, - какая к чёрту разница, где хандрить. Пусть делают что хотят. Если бы Молчун был там, в Ямполе, может всё и прошло бы иначе, как знать. Время…
- Только пожалуйста, не дерзи ему, - добавил капрал, - И на глаза сильно не лезь. Ничего не было. Хорошо? Ты ни о чем не знаешь.
Что за игру они ведут? Сейчас выйду, а Бледный скажет: «И какого хрена ты еще тут? А ну пошла вон!»
Мы принялись за кофе с бутербродами, голова вроде начала варить чуть лучше, я чётче вспоминала ночные события, и обида вновь закипала где-то внутри.
- Он действительно считал, что я его сдавать ходила?
- Ну... – замялся Молчун, и Серко продолжил за него,  - Кто ж его знает. Сама видишь, параноик неадекватный. Особенно в такие моменты. Очень боялся... что ты ушла насовсем.. Сдавать... нет, не думаю..
 
 На построении Бледный смотрел сквозь меня. Вот значит как? Я вся такая предательница, но он из милосердия не расстрелял меня, а позволяет быть полезной группе. Что я тут вообще делаю. Наверное, по сути, мне просто плевать, торчать под Радугой, идти к Корогоду, еще куда-то плестись, одной или с кем-то… Хочет меня использовать, на здоровье. Как уже говорилось, целей у меня нет, была одна, да сплыла. К воспоминаниям о своём безнадежном пути я не боялась приблизиться, эти воспоминания и так бушевали во мне, и никак не заглушить. Тело же было не послушным, деревянным. Сегодня даже наш робот Минерва был грациознее меня.

Я шла по левую сторону от аргонавта, за рулем был Молчун, но он не обращал на меня внимания. Справа от вездехода бодро вышагивал Райан и они переговаривались на буржуйском.

Я не знаю, как сегодня не влетела во что-нибудь малоприятное. Аномалий было ничуть не меньше, чем прежде в этом районе, а у меня перед глазами всё было в каком-то тумане. По-моему, нервная система просто уже не выдерживала всего, что навалилось в последнее время.

В стороне сработал гейзер. Передняя часть отряда, состоящая из Бледного, Серко и Ричи, обошли его стороной. Я чуть отстала. Молчун и Райан, увлеченные беседой тоже не забыли обминуть опасный участок.
«Риск сварится 200%», вспомнилось очень кстати. Я наступила ровно в то место, где сработал несколько минут назад гейзер. И ничего.

Райан оглянулся и заметил мою задержку, я поторопилась нагнать вездеход.
- Хелен, всё в порядке? – он перенял у Молчуна называть меня так.
- Называй меня Фея, - вот ведь прицепилось это имя, Лена, и как на зло настоящее.
- Фэйри? – переспросил британец.
- Нет, - я хохотнула против воли, - фэйри это средство для мытья посуды.
Мы чуть отстали и теперь шли позади арго.
- Ладно уж, пусть будет Хелен, - согласилась я. Мы немного поболтали, я даже пыталась улыбаться, не обращая внимания на пустоту внутри.
- Скажи, были у тебя в жизни ситуации, когда ты должен был кого-то спасти, или помочь человеку, но не получалось? И уже ничего не исправить, жизнь течёт дальше, а ты проиграл.
Он посмотрел на меня серьёзными серыми глазами, выпрямился как-то и ответил:
- Я солдат, вот кто я. Я должен выполнять свои задачи. Иногда я сильнее врага, иногда он сильнее. Не бывает солдата, который выполнил все поставленные задачи. Люди не герои комиксов. Я сейчас жив, и значит, пока я побеждаю. Не смотря на все потери.
Может он и прав, я опустила взгляд в землю. Говорить больше не хотелось. Я увидела озерцо, вода в нём была прозрачной, а стены и дно напоминали провал, вертикальную пещеру. Скалистые берега были оранжевого цвета, а воронка зеленоватого. Меня заинтересовало это озеро и я, проверив детектором на наличие аномалий, подошла к краю.

Арго был неподалёку, и я слышала, как чей-то голос рявкнул в рацию Молчуну: «Куда эта дура опять лезет?»
- Хелен, там аномалия, - предупредил Молчун. Но я уже увидела, что именно Минерва восприняла, как аномалию. На воде покачивался ртутный шарик.  Я попыталась щупом схватить артефакт, но вода мешала. Тогда из марли и щупа я соорудила сачок, и им выловила прихотливый арт.
- Фэйри моет большую ложку? – засмеялся Райан, но добавил «Оу», когда заметил, что я сумела намыть.

При погружении в контейнер находки, студень начал на меня шипеть и вообще вести себя странно. Пришлось немного повозится, комбинируя арты, и Ричи теперь вынужден был нести на себе второй контейнер.

В целом день прошел… спокойно. Бледный отмалчивался, я тоже молча его ненавидела. Платона в этот день не звала. Пусть развлекается путешествиями, к чему его зря расстраивать своим состоянием. Может, если перестать его вызывать, он уйдет и не заметит, что в этот раз я сломалась.

К концу дня я почти убедила себя в том, что я не могла изменить эту ситуацию, а значит переживать не о чем. Загнала проклятую вину вглубь. Может если меня на время оставят в покое, я найду какой-то выход к свету?