Левша и другие. глава 7 улица Революции

Тула 300041, центр города. Улица Революции, 12, «Цех производства и розлива горьких травяных настоек Тульского ликёроводочного завода».

Тула 300041, центр города. Улица Революции, 15, «Цех производства и розлива плодово-ягодных вин Тульского ликёроводочного завода». Сами понимаете, что столь невероятно удобное расположение алкогольного производства не могло пройти трезвой походкой мимо подрастающего поколения. Поясняю, что эти два цеха находились на месте сегодняшнего долгостроя «Кукольного театра», точнее цех горьких настоек на месте долгостроя (да, тут же ещё был цех по производству варёных колбас, просто прелесть, а не место!), а цех плодово-ягодных вин размещался через дорогу. И весь этот треугольник процветал в двухстах метрах от Красноармейского проспекта! Кошмар!
 Отец Саньки Барушникова, дядя Веня работал сторожем в плодово-ягодном цехе, а его друг дядя Сеня работал сторожем в цехе напротив. Одному другу надоело до чёртиков «Яблочное», «Абрикотин», «Абрикосовый аромат», «Плодово-ягодное» вино. Другому сильно хотелось сладенького и обрыдла «Имбирная», «Нагорная», «Стрелецкая» настойки. Тошнило их от постоянного «супа», хотелось «щей» понаваристее. Пусть и время было шалтай-болтай, а охрана в цехах и на территории всё же имелась. На рабочем месте пропустить стаканчик, другой труда не составляло, была такса 150 граммов в смену на одного рабочего люда. Но вынести продукцию было весьма трудно, а если попадёшься – хана, вся жизнь потом наперекосяк, помрёшь на сухую. Такого «хлебного» места больше уже не найти, а щей наваристых хотелось. Всё-таки выход из тупиковой ситуации был найден прозорливыми умами!
 Бегала между цехами смышлёная собачонка ни то такса, ни то болонка, чёрненькая такая, лохматая. Нажрётся колбасы у дяди Вени из колбасного цеха обмененной на пузырь настойки и бежит к дяде Сени рыбкой побаловаться из термоска сторожа, потом наоборот. Посмотрели мужики на этот собачий порожняк, почесали лысины, волосатые ноги и придумали гениальный механизм хищения социалистической собственности у всех на виду, белым днём, то бишь хищение алкогольной продукции практически без участия людей и без риска. С утра дядя Веня привязывал пол литровую бутылку с вином под брюхо собачке. Одним концом бутылка крепилась через кольцо снизу в ошейнике, куда вставлялось горлышко, другим плотно входило в привязанную рыбацкую сетку между задних лап, связанную под диаметр тары и, прикрыв всё это шерстью, собачка, отведав из рук хозяина колбаски, бежала к дяде Сене, свободно пролезая под въездными воротами цеха. Назад, спустя час четвероногое существо уже бежало с бутылкой «Стрелецкой» или «Имбирной». Так и бегала собачка целый день за кусок колбасы и голову селёдки через дорогу из цеха в цех. За это и прозвали сторожа кобелька «Жулик». К концу рабочего дня запасы ворованного спиртного радовали глаза сторожей. А вино без женщин, всё равно, что зима без снега. И вот…

Саньке Барушникову к этому времени исполнилось 16 лет, и он периодически захаживал к своему отцу вечерком на работу за винишком, сперва один, а потом уже и со всей нашей компанией. Отец охотно угощал сына и его друзей рабоче-крестьянским напитком, тренировал, так сказать молодёжь перед вступлением во взрослую сложную жизнь. В этот вечер Сашка взял с собой к отцу Ваську, Борьку и Тёмку. Подойдя к воротам цеха, посмотрели в круглый «волчёк» воротины. В будке сторожа горел свет и, судя по женскому визгу, время прожигалось весело, с пользой.

- Вот отец даёт,- прошептал Санька, хихикнув.

Сквозь окошко сторожки, как на ладони кувыркались тела трёх человек. Дядя Веня лежал на столе, подняв вверх руки, и хватал ими за ноги и выше по ляжкам двух голых баб. Бабы танцевали над ним, приседая, виляя круглыми задницами, касаясь лица сторожа. Зрелые лохматые вареники танцовщиц шевелились чапаевскими усами и махали мальчишкам через окно начёсанными мохеровыми варежками. Время от времени дядя Вена набирал в рот вина из солдатского чайника, стоящего рядом на лавке и брызгал фонтаном на голые попки бабочек-капустниц, шлёпая их по крылатым ягодицам. Ягодицы судорожно тряслись, радуя глаз и пьяного сторожа, и ребят в первую очередь.

- Вот батёк даёт стране угля, вот отрывается,- радостно прошептал Борька и поправил в штанах ожившего молоденького чилима.

- Может, присоединимся?- тихо спросил Васька, обняв ребят за плечи.

- Нет, даже и не думай, а то по шее надаёт, когда пьяный, я его знаю,- сказал Сашка и тоже поправил в штанах чилима.

- Ладно, пошли к дядьке Сеньки за пузырём блевотной «Имбирной»,- с досадой выговорил Санька и, отходя от ворот, потянул за шиворот рубашек наслаждающихся порнухой Борьку и Ваську.