Ресничка

М.К.

В это утро я проснулся с чем-то, доселе не знакомым мне, с чем-то, заполнившим мое сердце. Мне, как и любому бедняку, чувства всегда кажутся самой большой наградой. Чувства - это богатство для нищего. В это утро я долго не мог оторвать головы от подушки, и то ли сон продолжал удерживать меня на месте своими крепкими объятиями, то ли что-то иное заставляло меня обездвижено лежать. Я не помню того, что мне снилось – сновидение мигом улетучилось, стоило мне раскрыть глаза. Но когда я проснулся, первой моей мыслью была мысль о Ней. Пока я лежал, укрытый одеялом, словно облаком, пушистым и согревающим, мне представлялась Она, Ее лицо, Ее глаза... На мгновение я даже представил, как Она лежит рядом, смотрит на меня, проникает своим взглядом в мою душу, сквозь мои слегка затуманенные от недавнего сна глаза. Она входит в них, входит без стука, босая и с милой, до дрожи в теле, милой улыбкой на губах. Вдруг меня настигло понимание, я осознал, что в тот момент это была не Она, а лишь прекрасная иллюзия, созданная моим мозгом. Потому то ей было так легко, оказавшись снаружи меня, проникнуть обратно – Она знала, куда идти, Она не могла потеряться в лабиринте моего разума, в дремучем лесу моего сердца... Нет, Ей было легко войти в раскрывшиеся перед ней ворота моих глаз. Словно ярчайшая из звезд небосвода, Она осветила лабиринт моего сознания и прошла по нему, видя путь. Так и сквозь лес моего сердца, дремучий и темный, Она с легкостью пробралась, не растеряв ни капли своего ярчайшего и священного света. Так Она и проникла в душу мою, в хранилище близких мне образов, в склад воспоминаний и чувств, место, где реальность оставляет след каждый раз, стоит мне попытаться впустить ее внутрь.

Я лежал в постели, продолжая мечтать о Ней. Ее образ, невидимый не для кого, кроме меня, присутствовал рядом: четким контуром были выделены Ее розовые щеки, овал Ее лица. Их украшала улыбка, счастливая улыбка. То чувство, с которым я проснулся в то утро, стало похожим на всепоглощающую ткань, всё теперь состояло из него хотя бы наполовину. Даже Ее счастливая улыбка была творением моего чувства. Я лежал и смотрел в Ее глаза, когда вдруг заметил, что на Ее щеке лежит маленькая черная ресничка, упавшая с ее глаза. Я протянул к Ней руку. Она смущенно закрыла глаза, но, когда я попытался прикоснуться к Ее щеке рукой, то иллюзия тут же растворилась в воздухе без следа. Иллюзию, как и нежное чувство, очень легко спугнуть. Я закрыл глаза и укутался в облако, накрылся им с головой, хотел спрятаться. Я знал, что мое укрытие не самое надежное, но иного не было. Сердце стучало внутри меня, стучало как-то иначе: чувство, подаренное мне этим утром, теперь было не единственным, что заполняло мое сердце. С ним смешалась капля грусти, капля тоски, таких знакомых, таких родных, что мне не нужно времени, чтобы вспомнить о том, как долго они были теми чувствами, что делили мое сердце и рвали его напополам. Мне взгрустнулось. Эта маленькая капля плохих воспоминаний будто вырвала меня из придуманной мной мечты, в которой я был так недолго, она лишала меня сил, желания бороться, желания встать, встать и пойти... Нет, я собрался с силами и выбрался из этой западни, сломал клетку, в которой мог бы остаться навсегда. То чувство, что испытал я тем утром, стало для меня бесценной наградой, смыслом моего существования, оно спасло меня, вырвало из цепких лап уныния, из острозубой пасти тоски, вырвало меня на совсем. Я понял тогда, что согревает меня не одеяло, пушистое укрытие от глаз посторонних, а это чувство, его теплота, что хлещет, словно вода из подземного источника, изнутри меня самого. Я сбросил с себя одеяло, поднялся, встал на ноги. Теперь я мог видеть, видеть истинный мир вокруг, моя иллюзия покинула меня, осталась где-то внутри, спряталась. Ей просто было страшно ощутить впервые прикосновение к себе, как и мне было страшно к Ней в тот момент прикоснуться. Я решил, что этот страх, мучивший нас обоих, обязательно пройдет, исчезнет, рухнет, как рушатся стены между двумя людьми, когда они становятся друг для друга родными.

Я еще долго вспоминал ту ресничку на Ее щеке, ту улыбку, с которой Она смотрела на меня и Ее глаза, полные до краев океаны. Я жалел, что память моя не идеальна, что многих столь важных для меня деталей Ее лица я не помнил. Иллюзия, стоило ей исчезнуть, стала для моей памяти лишь сиюминутным бесцветным образом, даже цвет Ее глаз тут же испарился из моей памяти. Единственной радостью в тот момент было то, что у меня остался ключик, ключик к той иллюзии, к той двери, за которой Она осталась в моей душе. Ключиком тем стала та Ее ресничка, к которой я так и не смог прикоснуться, она стала единственным, что связывало меня и то воспоминание.

За окном светило тусклое осеннее солнце. Я впервые в жизни был богат. Половина моих сокровищ билась в моей груди, выстукивала по слогам Ее имя, укорачивала мой пульс. Вторая половина была надежно спрятана в глубине меня, под замком из страхов и воспоминаний, но я знал, что для этого замка есть ключ – Ее упавшая ресничка.