лапти

Деревня Неелово.
Новосибирская область.
2035 год от Рождества Христова
Пятый день мело непроглядной метелью. В белом от снега и
плохо отапливаемом деревенском доме стоял бледный сумрак и было большое
горе:  был тяжело болен Алёшка. И в жару, в бреду он часто
плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И
мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала
горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что
сделать, чем помочь? Муж в отъезде, машина сломалась, а до
больницы, до доктора, сто километров, да и не поедет никакой
доктор в такую жуткую погоду...
Стукнуло в прихожей, - Евгений открыл щиток и запустил генератор, приотворил дверь, заглянул:
   - Ну что, Лиз, как? Не полегчало?
   - Куда там, Жень! Боюсь, и не выживет! Температура 39 с лишним, колдрекс полчаса назад дала. Все
какие-то красные лапти просит...
- Лапти? Что за лапти такие?
   - А хрен его знает. Бредит, весь огнем горит. -
Мотнул шапкой, задумался. Шапка, старая дублёнка,
Потрёпанные сапоги, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг сказал
твердо:
   - Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо
добывать.
- Как добывать?
   - В Сузун ехать. В магазин. Покрасить
нехитрое дело.
   - Бог с тобой, до Сузуна километров 60, не меньше! Машина сломалась, а автобус из-за погоды не ходит!
   Еще подумал.
   - Автобус не ходит, а я полечу. На патроллере. Ничего, долечу. Доехать не доедешь, а
по воздуху, может, ничего. Да и вряд ли какое хадидское отродье сейчас летает.
У Евгения имелся трофейный патрульный корабль, ранее принадлежавший отморозкам из коллекторской службы Хадида. Коллекторов не уважал никто. Они отличались чрезмерной алчностью и неслыханной наглостью. Часто они не гнушались даже ребячьими копилками. В большинстве своём коллекторы в прошлом были гопниками, беспризорниками, бомжами и прочими отбросами общества. И очень часто они отличались пристрастием к алкоголю, клею и прочей мерзости. В городах они, бывало, сбивали пушками балконы тем, кто не мог или не желал платить дань. Но и самих коллекторов часто убивали простые люди, забирая себе их технику и оружие. Такие убийства практически никогда не раскрывались, поскольку никто не находил тел, регистрация оружия была отменена, да и само оно было в основном энергетическим, а их патроллеры перекрашивались, на них менялись бортовые номера и вдобавок перепрограммировалась бортовая электроника. Да и жизнями коллекторов не дорожили даже коммандеры. А полицаи с крайней неохотой брались за дела об убийствах коллекторов, поскольку сами их терпеть не могли.
Евгений пошёл за дом, расчехлил патроллер, опустил аппарель, сел в пилотское кресло и начал нажимать кнопки, приводя корабль в готовность. Включился ИЛС, контрольная панель заморгала разноцветными огоньками, зажглись мониторы в кабине… Лизе он сказал оставаться с Алёшкой.
 На мониторе системы связи появилось лицо Евгения.
-Я вернусь – пообещал он, - и приведу помощь.
Из сарая раздался рёв двигателя, Евгений вывел корабль во двор. Закрылась аппарель, мужчина плавно повёл вверх рукоятку высоты, корабль поднялся в воздух. Евгений убрал шасси. Видимость за бортом стала практически нулевой. Евгений включил носовые прожекторы, но они не особо помогли. Пришлось ориентироваться по приборам…
Набрав около полутора тысяч метров, Евгений вдавил кнопку «forse»  и резко рванул вперёд.
В небе натужно взвыл двигатель маленького корабля и тут же затих, удаляясь в сторону Сузуна…
Пообедали, стало темнеть, потемнело – но никто так и не думал приземляться.
Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес.
При подобных погодных условиях лететь куда-то вообще опасно. Как только вообще бортовой компьютер корабля в такую пургу позволил запустить мотор?! Впрочем, Женя был достаточно умелым механиком, и подобную защиту ему обойти было довольно просто…
Надо ждать завтра не
раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь
была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что Женя
сейчас там, далеко от дома, в бездне снежного урагана и мрака.
Лампочка тускло горела, свисая с потолка. Алёшка лежал в
тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала
причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями.
А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал
горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне
разумно) дать ему красные лапти:
   - Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!
   И мать кидалась на колени и била себя в грудь:
   - Господи, помоги! Господи, защити!
Лиза просто как будто чувствовала, что брат в беде…
Уже на подлёте к дому системы корабля стали отказывать одна за другой. Сначала погасла вся индикация на лобовом стекле. Потом отключилась система отопления кабины, которая, кстати, на таких кораблях составляла единое целое с пассажирским салоном, рассчитанным на пять человек, включая пилота.
Пожри тебя автоген, корыто китайское! – выругался Евгений, включил автопилот и натянул дублёнку. Но, едва он успел это сделать, автопилот тоже отказал! Вместе с GPS.
Мужчина что есть силы вцепился в контрольные рычаги, пытаясь выровнять умирающий патроллер и хоть как то дотянуть до родной деревни. Ориентироваться ему пришлось по своему смартфону, который, к счастью, был заряжен и не зависел от систем корабля.
Вихревой двигатель быстро терял мощность, а вместе с ней – скорость и управляемость. Горючее в баллонах тоже быстро заканчивалось.
Внезапно мотор отказал совсем. Корабль, лишившись тяги, стал клевать носом вниз и стремительно падать.
Хотя мотор и не работал, центральный винт, распложенный под днищем, всё же продолжал вращаться по инерции. Этого хватило, чтобы, малость подвигав главным рычагом, немного сгладить траекторию падения, но затормозить всё равно было нельзя, поскольку для замедления движения всё равно нужен был работающий двигатель.
Корабль врезался в огромный сугроб и пропахал километра полтора, после чего остановился. Падая, Евгений успел выпустить шасси, выпустить аварийный парашют и включить аварийный маяк.

Судя по бортовому радиомаяку, патроллер Евгения находился километрах в 50 от дома. И с него шёл сигнал SOS.
Когда, наконец, посветлело, метель на улице уже улеглась.
С улицы послышался рёв двигателей. Но это были не патроллеры. Прилетевшие корабли были намного больше.
Один из них был гореловский скотовоз. А другой, ярко-жёлтый, который поменьше размером, был медицинским кораблём из Сузуна.
Евгений был на борту медицинского корабля. Он конечно немного замёрз, но был жив. Евгений был в сознании и рассказал что произошло.
Когда он летел из Сузуна, у него на борту отказали почти все системы. Включая двигатель и систему отопления. Так как холод за бортом стоял адский, а корабль был из одной из тех партий, которые были изготовлены по принципу «лишь бы работал», из самых дешёвых материалов, и потому плохо держал тепло, после падения он быстро потерял сознание.
У гореловского корабля отказал навигатор. Им пришлось сесть в чистом поле и тут они увидели бортовые огни патроллера, потерпевшего аварию. Рядом лежал аварийный тормозной парашют. Подошли ближе и увидели, что на крыльях нарисована свинья (символ деревни Неелово) вместо ненавистной головы Анубиса. Внутри был Евгений, а при нём был смартфон. Тем и спаслись, вытащив пострадавшего из корабля, они сориентировались по смартфону Жени и довели корабль до Неелова, его родной деревни. Пролетавший медицинский взял на борт пострадавшего и тоже полетел туда же. В смартфоне была так же информация о больном ребёнке.
В бардачке разбившегося маленького кораблика кроме лекарств нашли новенькие мальчуковые лапти и пузырёк с краской.