1. 7. Кармановское болото

               Из воспоминаний Нины  Чупровой (Митиной).
  Упомянутое мной  в предыдущей главе болото между городом и Кармановкой,  вызвало массу связанных с ним  воспоминаний у моей жены Нины Евстафьены, т.к. все ее детство и юность прошли в г. Нарьян-Маре, на улице Хатанзейского, в доме, который стоял на городской окраине, на краю  Кармановского болота. 
   Болото  было  отделено от Городецкого шара узкой  песчано-глинистой косой и покрыто  осокой. В зеленом обрамлении осотника  голубела целая система озер и озерков, соединяющихся между собой висками (протоками). Сегодня на месте бывшего болота стоят новые дома. Жители современного Нарьян-Мара, наверное,  уже забыли или просто не знают об этом и о том, какую роль играло болото в жизни  горожан в 40-60х годах прошлого столетия.
    Весной, во время ледохода, вода переливалась через  косу, превращая болото в большой залив, освещаемый лучами незаходящего солнца. Это было самое интересное время года для детворы, живущей поблизости. Все свободное время мы проводили на берегу, отмечая палочками уровень подъема воды и наблюдая за судами, которые, спасаясь от ледохода, с места зимней стоянки - Городецкого шара  по заберегам устремлялись в спокойную гавань, в которую с подъемом воды превращалось болото. Весело стучали двигатели кавасак, неторопливо шли буксиры, таща за собой баржи и шняги. Работая веслами, частники перегоняли карбасы и лодки. Какое-то бесшабашное веселье охватывало городок.
Конечно же, виновницей всему была весна. После долгих, темных, холодных, зимних месяцев она приносила свет, тепло и извещала о  скором приходе долгожданного лета. Как же мы были рады, когда родители разрешали покататься на лодке. Надев пальто, шапки, рукавицы,  отплывали в «сказочное» путешествие. Желающих покататься всегда было много. Обычно два человека «садились на весла», один за руль, остальные – пассажирами. Кругом царила необычная жизнь: матросы, не менее счастливые, чем мы, наводили красоту и порядок на судах, звенели якорные цепи, на берег и обратно сновали шлюпки, развозя грузы и членов экипажа, пели гармошки. В те времена еще не было магнитофонов, люди сами создавали себе веселье.
Иногда ветер пригонял небольшие льдинки, похожие на какие-то причудливые создания. Разогнав лодку,  мы наезжали на них.  С шорохом и звоном  рассыпались они на сотни блестящих прозрачных иголок. Во время большого половодья, когда вода заливала городской колодец,  эти иголки мы собирали в ведра и везли домой, где  из них вытапливали воду.
 Если на воде одновременно находилось несколько лодок с детьми, устраивались гонки.
Бывало, что льдины приносили на себе бревна, которые они захватывали с берегов в верховьях Печоры. Мужчины, мальчишки постарше и вдовы отправлялись в опасное плавание за дровами. Подплывали к льдине, багром подтягивали бревно к ее краю, забивали в его ствол металлический стержень с кольцом, к которому была привязана веревка, второй конец  ее был привязан к лодке. Так тащили добычу к берегу. Сразу же находились добровольные помощники, которые помогали вытащить бревна из воды, чтобы их  не унесло в море. Бревна тут же пилили на чураки. Звон пил, запах свежих опилок добавляли радость весенним дням. В те времена не было центрального отопления. Каждый житель сам  заготавливал на зиму дрова и топил  печь. Замерзшие, мы продолжали свое плавание иногда до полуночи, когда из репродуктора, что был укреплен на здании дома культуры  (позже на здании новой почты), не раздавались звуки гимна. Эта величественная мелодия разносилась далеко над водной гладью, вызывая  в наших еще юных душах сознание чего-то величественного, что с годами воплотилось в объемистом слове - Родина!
    В суровые морозные зимы, когда температура воздуха опускалась до  минус сорока градусов, на реках намерзал очень толстый лед. Это приводило к образованию заторов, уровень воды в реке резко поднимался,  город почти весь заливало водой. Нарьян-Мар превращался в заполярную Венецию! Это приводило к многочисленным проблемам. Надо было поднять повыше имущество, перевести скот, построить пешеходные переходы, но мы были еще малы, и эти проблемы нас мало занимали.
     К счастью, такие наводнения случались не часто. Но дома, которые в 40е годы были расположены в низком месте, от старой пекарни до педучилища, под окнами нашей школы, затапливало  ежегодно. Из окон классов порой можно было наблюдать только их крыши и трубы. В этой низине возле огородов педучилища  располагалась конюшня и большая деревянная горка для катания детей. Бывало, что большая вода задерживалась не на день и не на два, и даже покрывалась льдом. Тогда любимым развлечением не очень прилежных учеников было уроки напролет наблюдать за крысами.  Эти очень умные и хитрые животные, живущие в конюшне, видимо, наблюдая за катанием детей с горок, «переняли их опыт». Скользя по льду, они бежали к горке, залезали на нее и, словно дети, катились вниз. В 50х годах эту низину засыпали песком и построили целый квартал 2х этажных домов. Помниться, что в этих домах жили наши одноклассницы Нина Лосева и Катя Туфанова. В прошлом 2010 г. этот квартал домов заменили новыми.
    Заканчивался ледоход, флотилия кавасак уходила к месту своей постоянной стоянки, под крутой берег рыболовпотребсоюза. Река входила в свои берега, из воды поднималась коса, отделяющая болото от Городецкого шара,  а все болото начинало прорастать молодой зеленой осокой, среди которой  яркими голубыми окнами глядели в небо озера. Хозяйки спешили выпустить скот на свежую траву. Застоявшиеся за зиму и ошалевшие от обилия света животные, выйдя из хлевов, сначала стояли, удивленные новым необычным миром, а затем, подняв хвосты, весело носились друг за другом. Успокоившись, они по брюхо залезали в осоку, жадно хватая сочную зелень.
 До тех пор, пока глинистые участки косы  не обсохнут,  в Кармановку  с улицы Хатанзейского народ ходил вокруг болота мимо здания старой пекарни, маленьких частных домов, красивого нового здания педучилища, дальше  дорога шла мимо стадиона, на котором позже было построено здание ДК, а теперь красуется культурно-деловой центр «Арктика». Немного в стороне оставалось прекрасное здание Дома Советов и далее вокруг болота до зональной станции. Домов в этой части города еще не было, лишь вдалеке виднелся корпус дома отдыха. Все пространство было покрыто низкорослыми кустарниками и карликовой березкой. Берега болота, заросшие ивняком, были труднопроходимыми.
  После спада воды, земля торопилась покрыться растительностью.  Желтыми солнышками сияли лютики, раскрывали свои коробочки купальницы, улыбались нежными голубыми цветочками незабудки, тянулись к солнцу стрелки-маковки дикого лука, топорщились листики щавеля. Этот лесок был самым любимым местом детворы  в последние дни весны и летом. Целые дни мы проводили здесь: пасли коров, собирали первую зелень,  цветы,  играли в прятки и войну (мы же были дети войны), нежась под нежарким солнцем. Осенью  на холмиках собирали и ели воронику.
    Наступало короткое полярное лето. Озерки пересыхали и зарастали осокой.  Довольно глубокими и с чистой водой оставались только пять озер, на которых были построены деревянные мостики, с которых жители города, зональной станции и Кармановки  брали воду для хозяйственных нужд и полоскали белье. Стиральных машин в те времена не было. Наши мамы даже не могли мечтать о таком счастье. Сколько сил, труда, времени, здоровья требовалось женщинам ( в основном этим делом занимались женщины), чтобы в тяжелых условиях севера, не имея даже водопровода и канализации, постирать одежду.
   
  Коротко заполярное лето. Бурой и жесткой становилась осока и уже не годилась на корм скоту. От осенних дождей наполнялись водой озерки и подернутые тонким льдом снова притягивали к себе ребятню. Дождавшись настоящих морозов, мы спешили опробовать лед. У очень немногих из нас были коньки, катались в основном на валенках, скользя на его голяшке, подогнув под себя ногу, или на санках. Хочется добрым словом помянуть эту не затейливую, но удобную и очень теплую обувь. Ни в какие морозы в них не мерзли ноги. Продавали их в магазинах, но всегда их почему-то не хватало. Каким-то образом люди узнавали о том, что будут в продаже валенки, и выстраивалась очередь. Иногда, несмотря на мороз, приходилось простаивать перед магазином всю ночь.  Они изготавливались серого и черного цвета. Черные были красивее, но серые теплее. В валенках ходили в школу, в кино, в гости, на улицу. Это была обувь на все случаи жизни, их занашивали до дыр, подшивали и продолжали дальше носить. Были еще валенки из белого фетра, отделанные кожей, бурки, но в продаже в наших магазинах их никогда не было. Видимо, это была обувь для особо важных персон.
    Пока лед еще не был занесен снегом, мы любили наблюдать за жизнью обитателей болота.  Ложились животом на лед и глядели сквозь его прозрачное стекло. Особый интерес вызывали большие черные водяные жуки, которые важно плавали в воде. По краям озер жители прорубали маленькие проруби-лунки, размером с тарелку, чтобы через них не смогли провалиться в воду и утонуть дети. Из этих лунок мы брали воду для питья животным. Снега становилось все больше, болото превращалось в огромное белое блюдо, на котором первые смельчаки прокладывали тропинки. Со временем, обычно, три большие торные дороги пересекали его. По ним шли пешеходы, тянулись обозы с  грузом, неслись легкие кошевые сани. На заснеженном болоте проходили наши первые лыжные уроки физкультуры.
     В те далекие годы пастухи пригоняли к городу стада оленей, и под окнами нашего дома ставили кораль-загон из очень прочной веревочной сетки. Загоняли туда оленей и проводили забой. Только однажды я решилась сходить к этому месту, и больше уже ни что не могло заставить меня смотреть на это зрелище. Мама же вместе с соседками  ходила туда. Надо было кормить семьи. Они приносили оленью кровь,  из которой, добавив муки, пекли очень вкусные оладьи, подобные современной кровяной колбасе. Иногда им давали и оленьи кишки, с которых мы снимали сало, вытапливали его, получая олений жир. На нем пекли лепешки, жарили картофель, в растопленный жир обмакивали хлеб и ели. Было очень вкусно.
   Целая жизнь прошла со времен моего детства. Приезжая в родной город, я всегда прихожу на свою улицу, вспоминаю дорогих моему сердцу маму и папу, моих младших сестер, брата Геннадия, ровесников и  друзей по  детским играм: Тамару Пластову, Нину Пырерко, Сашу Иванова, Вову Порошина, Алешу Артеева, Настю Рочеву, Колю Славина и многих других, для которых наша улица стала родным домом. Всегда с особой теплотой и любовью я вспоминаю наших соседей по дому - большую и дружную семью Палкиных.  У дяди Толи с тетей Настей  было восемь детей. Жили они в квартире из двух  комнат. Вторая комната была отдана детям, а первая служила кухней, столовой и спальной комнатой родителей. В холодные вьюжные вечера наши семьи собирались в  этой большой комнате. Приходила со второго этажа семья Пластовых. Ребятня устраивалась  у  печки, а взрослые вокруг большого обеденного стола. Тетя Настя ставила на стол большой кипящий самовар и угощала всех желающих чаем. Этот горячий чай в граненых стаканах, даже и без сахара, был самым лучшим угощением.  Под веселую воркотню самовара начинался разговор: о погоде, делах, прошедшей войне. Весельчак и балагур Федя Пластов веселил всех шутками, а когда приходили домой старшие сыновья Палкиных Яша и Коля, оба гармонисты, дом наполнялся знакомыми мелодиями. Особенно любили слушать и петь народные песни,  песни военных лет. Забывалось все: холод, полуголодная жизнь, скудная одежонка и обувь. Атмосфера тепла и доброты окутывала нас, сближала и делала нас близкими людьми. Вспоминая эти вечера, я с грустью думаю о сегодняшнем дне, когда в спешке современной жизни люди потеряли   главное- умение общаться друг с другом.
Ушло в иной мир наше старшее поколение.-поколение простых и доьрых людей.      Давно уже нет моего дома под номером один на ул. Хатанзейского,  нет домов
под номерами два, три, четыре, пять, где жили мои ровесники. Ушли в бытие здания дома культуры, почты, ресторана-столовой, санаторного детсада. Спит, засыпанное песками, и наше Кармановское болото. Глядя на  микрорайон новых современных домов, построенных на его месте, мне хочется сказать «Спасибо, спасибо за ту радость, что Ты дарило нам и за то, что и теперь служишь людям, я помню Тебя».