Безымянные

 -Что у нас сегодня на ужин?
 -Твой любимый суп из внутренностей.
  Большой котел медленно покачивался над костром. Медленно помешивая большим половником, улыбаясь во все свои оставшиеся 3 гнилых зуба, стояла женщина-повар над очагом.
 -Ты только давай, хорошенько отвари,-поучал хозяйку муж,- в прошлый раз я ели смог ухо прожевать!
 -Дорогой, в этот раз мясо молодое,-начала защищать свои кулинарные творения супруга,-я нашла его у цыган и выкупила за гроши.
 -Тогда ладно,- поставил точку в диалоге мужчина.
 Рядом бегали двое мелких ребятишек, пиная чью-то голову. На руках мужчины сидела маленькая девочка. В руках у нее были чьи-то детские пальчики, по видимому создания, чуть старше ее самой. Отец взял эти пальцы и разложил по столу, и как в детском саду, стал учить дочку счету.
 Всё это семейство жило на опушке леса, рядом с болотом. Редкие гости, в виде грибников, забредали сюда и больше не покидали этих мест, оставаясь здесь в виде содержимого банок с надписями "сердце", "печень" и т.п. По всюду лежали "несъедобные" желудки, кишечники, скальпы и конечно же кости. Хотя нет, кости не валялись, а аккуратно лежали в большой, ростом с человека, куче, на которой дети играли в "Царь горы".
 Время приближалось к ужину. Хозяйка снимала последние пробы с котла. Попробовав с половника, она сделала умный вид и решила, что немного специй, в виде своей блювотной массы, кулинарному шедевру не помешает. Женщина склонилась над кипящей водой, где на поверхности плавала требуха и добавила "специй". Жуткий, невыносимый, мерзкий запах исходил из зелено-желтой жижи, которую она помешивала...
  После ужина, на котором муж попросил добавки, все дружно улеглись спать в одну общую кровать. Кроватью это назвать сложно. Сколоченый из старый досок пол-был семейным ложе.
  В центре легла семейная пара, положив между собой маленькую дочку. По обе стороны от взрослых уложились мальчики-озорники. Долго еще лежал глава семейства под упоенительное сопение своей любимой семьи. Смотрел он на ясное звездное летнее небо. Мужчина знал-это и есть его идиллия...