Тени океана

(Поток сознания)

«Настала ночь. В небе зажглись тысячи звёзд, а может быть, и больше. Я их не считала. В такое время я не хочу сидеть взаперти: меня куда-то тянет. Наверное, туда, к бесконечности, к океану. Только наедине с ним забываешь, кто ты такая, растворяешься и чувствуешь себя частичкой вселенной. Затем здесь опять наступает день. Здесь – это в Южной Африке, огромной стране, которая мне представляется в виде большого льва или бегемота, если верить древним преданиям зулусов. В полдень там уже не продохнёшь – жара, и солнце похоже на бриллиант неправильной формы. Толчея, суета и море пыли! Кажется, так было всегда: и при старых порядках, и теперь, когда у власти Мандела. Знаете, меня всё время тянет на родину, хотя и здесь я кое-чего добилась: атташе по культуре, дипломат второго класса, в совершенстве знаю африканс и английский. Нет! Мне надо выйти, проветриться, почувствовать ветер».
Ифа резко оборвала размышления и спустилась к посольскому гаражу: там всегда есть из чего выбрать, ведь постоянной машины у неё нет. Она не считала, что хорошо водит, но сейчас, когда до отправления в Россию осталось несколько часов, не задумываясь, села за руль ближайшего лэндровера. Когда она бралась за руль, а это бывало не часто, Ифа старалась ни о чём не думать.
Вот и сейчас она ехала к полудикому пляжу с песчаной косой и великим океаном, с которым ей хотелось попрощаться, ибо срок полномочий Ифы давно уже истёк.
«Не может быть! Я всё-таки приехала! Причём, сделала это без особых трудностей. А вот и гранитные ступеньки».
Забравшись наверх, Ифа пошла вдоль океана по узкой полосе песка.
«Отец был бы доволен. Он всю жизнь бредил Южной Африкой, алмазами, романтикой и Индийским океаном. А звёзды тут другие, более яркие и крупные, чем у нас. Они похожи на тропических рыб. Не на алмазы, нет, а именно на рыб, которые всё время куда-то движутся в вечном круговороте мироздания.
Что это? – она опять оборвала свои мысли, подставляя лицо ветру, смотря куда-то в даль на приближающиеся точки, – Бог мой! Да это же розовые пеликаны! На восходе солнца их оперение словно облито кровью, кровью жертвы ради будущих поколений. Значит, легенды всё-таки бывают правы».

Было это в стародавние времена. Тогда от начала мира прошло ещё совсем мало времени, но уже стали появляться царства, королевства. И, как водится, во главе их стояли цари и короли, которых, конечно же, окружала пышная свита: учёные мужи и прочие подданные всех мастей.
В одном таком царстве жил-был всемогущий царь. И всего-то было у него вдоволь. Царь был хорошим воином, одерживал победы, и богатства имел столько, сколько звёзд на небе. Народ его жил в довольстве и достатке, болезни и несчастья обходили царство стороной. Казалось бы, живи и радуйся. Так нет же! Царь, которого звали Фес, целыми днями ходил мрачнее тучи или смотрел в бездонное голубое небо.
Было у него одно увлечение: любил он собирать всевозможных зверей и птиц. Из-за моря доставляли их ему. Размещал эту живность царь у себя в саду, который посадил сам и сам же за ним ухаживал. Всех своих питомцев Фес держал в клетках, больших, малых, золотых или просто железных. Кормил он животных очень хорошо, да только ели они плохо и хирели на глазах. Птицы, нахохлившись, сидели на своих жёрдочках и с тоской смотрели в голубую даль. Звери отворачивались от аппетитных кусков. Так продолжалось довольно долго. Измучившись, царь перестал появляться в своём зверинце, а вскоре заболел и ничего ему не могло помочь.
И вот однажды в столицу царя Феса пришёл звездочёт. Он долго ходил, спрашивал, записывал, пока, наконец, не подошёл к царскому дворцу под золотой крышей. У стражника, что стоял на часах, он спросил, почему так тихо?
; Наш государь, да продлятся его дни, изволит болеть.
; А чем же он болеет?
; Сам не знаю, – отвечал стражник, – Только ни сабля, ни калёная стрела не брали моего государя, а теперь, поверишь ли, добрый человек, он лежит и безучастно смотрит вдаль.
И вот звездочёт предстал перед государем.
; Кто ты? – спросил его Фес.
; Я – странник, люблю считать звёзды, знаю направление всех ветров, умею и ещё кое-что.
И тогда Фес рассказал о том, что было у него на душе.
; Послушай одну историю, – начал звездочёт, – и, может быть, тогда ты поймёшь, что такое свобода и жертва тоже.
Был я у берегов Африки, там есть скала розового гранита. Давным-давно на вершине этой скалы пара белоснежных пеликанов устроила себе гнездо. Когда пришёл день и взошло солнце, вылупились в гнезде птенцы, доставив своим родителям большую радость. Целыми днями птицы старались добыть пищу и накормить своих детей. Пока была рыба, всё было хорошо, но великий Дух вечности решил испытать их и изгнал всю рыбу с тех мест. Три дня летали птицы посменно и – ничего. Когда, уставшие, они уснули, во сне им явился Дух вечности и изрёк:
; Поклонитесь мне, променяйте волю на сытую жизнь, и у вас будет всё, и даже больше. Но горе вам, если вы меня ослушаетесь!
Встав утром на крыло, птицы полетели в последний раз и, не найдя ни одной рыбы, вернулись к детям своим. Взяв по острому камню, они принесли себя в жертву, напоив своих детей жертвенной кровью. В тот час был закат солнца, и злой Дух вечности, который всё видел, содрогнулся.
; Если вы не испугались крови, смерти и конца, будьте же отныне и навеки розовыми птицами, птицами надежды, жертвы, вечности, — изрёк он.
Окончив историю, звездочёт умолк.
; Печально, ; сказал Фес.
; Что ты понял из услышанного, о, царь?
; Ничего, – признался Фес.
; Я хотел сказать этой историей, что нет ничего сладостнее мира свободы, пусть даже за неё придётся заплатить непомерно дорогой ценой, ценой собственной крови. Иными словами, принести себя в жертву.
; Что я должен делать? – спросил царь.
; Отпусти птиц и животных, услышь тишину... Ты обретёшь покой, уснёшь и увидишь, что в конце скрыта бесконечность.
; Хорошо, так я и сделаю! – сказал царь.
И когда отшумели песни освобождённых птиц, когда все звери разбрелись по своим землям, царь улыбнулся и произнёс:
; Теперь я понял, о чём ты мне рассказал, и сердце моё полно радости и покоя. Я славно пожил, а теперь хочу уснуть. Но перед вечным сном хотел бы узнать твоё имя, о звездочёт.
; Меня называют слугой звёзд, а на юге меня зовут Заратустрой. Я хожу по дорогам и рассказываю легенды вечности, что слышу в тишине.
; Благодарю тебя, – сказал царь.
Мудрец отправился своей дорогой, а Фес приказал лучшим скульпторам высечь из розового камня скульптуру пеликана как символ свободы и жертвы.

Ифа очнулась от грёз.
; Господи, Боже мой, как это красиво! Как непередаваемо, фантастически прекрасно! И летят пеликаны, судя по всему, на восток, туда, где лежит моя родина.
Уже потом, пройдя все формальности и очутившись в кресле в салоне Боинга, Ифа, закрыв глаза, вновь и вновь представляла себе тени океана, розовых пеликанов и восходящее солнце.

27 августа 2002  г.