Б8. Женщина-сигарета

Она прикуривала от меня, как от спички. И пускала дым, который серыми кольцами летал по воздуху.

В общем-то, ничего особенного не происходило. Я и сам хотел дыма и тепла. Хотел быть для неё всем, включая весну и питание. Даже подставкой для её ног, не тронутых южным загаром! Её чулки пахли цветущей сиренью, в её причёске ночевала луна. Она была элегантна, умна, и была замужем за пишущей машинкой. Да-да, я не оговорился: именно так! Она писала рассказы, стихи, и ей требовались сюжеты. Самые разные: горькие и смешные, длинные и короткие, уходившие в просторы литературы и терявшиеся в её классической дали. И она использовала моё воображение, если ей не хватало своего. От огня, которое излучало моё воображение, она и прикуривала свою сигарету.

Кольца дыма не улетали далеко, растворяясь в рабочем кабинете. Но иногда, когда сюжет получался особенно крутым, кольца долетали и до солидных московских журналов!

Прикуривала она просто, дёргая меня за рукав:

– Ещё расскажи!

Я гремел как ведро, достающее воду из колодца. И начинал свою речь примерно так:

– Пиндоносарий был родом из Тюнгура, старинного алтайского села. Представлял молоко твёрдым продуктом и долго его жевал. А хлеб, состоявший из последних новостей, пил маленькими глотками…

Этого было достаточно, и она убегала от меня. И пишущая машинка, которую касались её пальчики, стучала в её комнате до зари!

Шли годы, и характер наших взаимоотношений стал меняться. Она всё меньше сочиняла сама и всё больше курила. Я же поднаторел в сочинениях настолько, что мог писать и один. И однажды, когда я работал над своим новым романом, она пришла и сообщила:

– Я бросаю курить. И если ты Ильф, пролетарский писатель, то я – не Петров. Если ты царевич, то я не царевна-лягушка. Живи один, и по субботам не забывай наводить порядок в квартире!

И она ушла к знакомому миллионеру, забыв меня на прощанье поцеловать…

Семейная жизнь – это тайна, полная и радостей, и слёз. Казалось бы, всё происходит механически, как трутся шестерёнки в старинных часах. И всё на свете заменимо, но это не так. Инь и Ян образуют ДАО, похожее на колесо. И оно двигает в неясную сторону историю, прогресс и всё существование человека…

После того, как она ушла, я потерял всякий интерес к литературе. Начал пить, посещая кафе и рестораны родного города. И вскоре зачах как южный перец, привезённый в северные края!

Я исчез навсегда не только для неё. Считайте эти строки переданными моему литературному агенту, имевшему крепкую семью. Переданными с того света, телепатически!

Не зажилась слишком долго и она, женщина-сигарета. Ах, не будем об этом говорить… Забудемся на пустяках этой цивилизации, таких как гаджет, биткоин и число!

Говорят, когда её хоронили, из гроба шёл дым. Густой и таинственный, отвлекавший родных и близких от положенной в таких случаях грусти. И были слышны смешки, охи и ахи, которыми мы наполняли свою жизнь, работая вместе в литературе!