ЖДИ МЕНЯ воспоминания участницы передачи

                Я отчима словом "отец" называла,
                Но ощущала внутри себя так,
                Как будто на ногу свою надевала
                Чужой, неуклюжий и тесный башмак.

Я с детства носила фамилию и отчество отчима.
Мама с детских лет настраивала меня против отсутствующего отца.
И я особенно не задумывалась о нем, не думала, что стоило бы и его сторону выслушать.
Несколько лет назад я услышала от мамы, что отец мой "сдох где-то под забором от пьянки". Якобы ей об этом кто-то сообщил. Меня покоробила жестокая фраза, но я, как всегда,  смолчала.
В то время я была послушницей в православной церкви и, придя в храм, решила заказать обедню об упокоении его души. Но... не смогла в записку об упокоении записать его имя. Не пишется и все.
Зная с детских лет за собой эту способность - интуитивно знать правду, я задумалась, потом помолилась: Господи, правда ли, что мой отец умер? Открой мне: как за него молиться - за здравие или за упокой... И услышала внутри себя четкую мысль:  Отец твой жив, а ты незаконно носишь фамилию отчима.
Ничего себе! Не поверила я - я же с детства его фамилию и отчество ношу, сама по свидетельству о рождении в шестнадцать лет паспорт оформляла! Как это не законно?
Пыталась к матери подъехать с этим вопросом, но получила яростный отпор: Тебе уже сорок лет, какую хочешь фамилию, такую и пиши, пишись хоть на Ельцина!
Но я не менее упряма: сделала через загс официальный запрос по месту рождения в Курганскую область. Ответ пришел потрясающий: отчим меня не удочерял и даже не оформлял опекунство!
Мать не раз рассказывала о том, что отец мой был против того, что отчим меня удочерил, приезжал, возмущался, но она с отчимом его перескандалили.
Я установила свои подлинные документы, пару лет носила отчество своего родного отца, а осенью прошлого года решила разыскать его и рассказать о том, что отчим меня не удочерял. Кто знает, думала я, человек он уже пожилой, помрет и не узнает об этом.
Делать официальный розыск, вроде было не удобно, и я написала в передачу "Жди меня".
В марте мне позвонили с телевидения, уточнили некоторые детали, спросили: смогу ли я приехать на передачу?
Я ответила, что обязательно приеду вместе с 15-летним сыном Женькой, что, несмотря на материальные трудности, сделаю все возможное, чтобы приехать!
Меня успокоили, сказали, что проезд и гостиницу нам оплатят. Звонили еще несколько раз, уточняли дату приезда.
Потому, как дотошно готовился наш приезд, я поняла, что отца, скорее всего, нашли.
Приехали мы с Женей в конце марта и несколько дней ждали в гостинице "Останкино", когда нас пригласят на съемку передачи. Съемки продолжались шесть дней, и до нашего эпизода не скоро дошла очередь.
Вместе с нами в гостинице проживали и другие участники этой передачи. Мы делились впечатлениями, рассказывали друг другу свои случаи.
Одна пожилая женщина была с маленькой, тихой, как мышка девочкой.
"Это не мой ребенок - сирота. Мать ее работала вместе со мной официанткой, но запила, ее уволили. А вскоре мы узнали – она умерла ... Красивая была девушка: не то восточного типа, не то цыганка. Яркая, - рассказала женщина, - похоронили мы ее, а вскоре умерла и ее мать, бабушка девочки. Я взяла девочку к себе, надеялась разыскать ее отца и родственников с отцовской стороны. Сотрудница покойная была в разводе. Но вот уже два года поисков и никаких результатов. Отец девочки жил на Украине, но оттуда приходят ответы, что он выписался и выбыл в неизвестном направлении".
"Муж ваш не был против того, что вы взяли девочку к себе?" - спросила я.
"Нет, он сам такой же, не раз котенка или щенка бездомного домой приносил!" - Ответ был произнесен жестким, даже брезгливым тоном и... раздраженный взгляд в сторону девочки.
Я насторожилась и пригляделась к ребенку. Да... дело то доброе сделано, без сомнений. Но уж больно девочка напряжена, держится со своей благодетельницей, как с чужой. Видимо ей не давали об этом забыть в эти годы. Обычно маленький ребенок быстро осваивается и привыкает к людям, с которыми живет.
А потом уже в Брянске во время передачи увидела на экране лицо этой девочки, когда она поняла, что отец и тетя, сестра ее папы приехали, чтобы ее забрать к себе. Как ожило, как засияло лицо настороженного ребенка! Она как очнулась от летаргии и, счастливая, бросилась им на встречу!
Там же, в гостинице, познакомилась с восточной женщиной и ее дочерью. Она разыскивала своего восемнадцатилетнего сына. Муж оставил ее с дочерью, а сына забрал в новую семью еще малышом.
Беседовала с мужчиной, он приехал из Израиля, чтобы разыскать своего друга. Они жили в одном дворе, но после его отъезда потеряли связь...
Долго, со слезами на глазах, открывал мне свою душу, светлый юноша из приюта, тот разыскивал свою старшую сестру.
Столько потрясающих судеб прошло у меня перед глазами за эти дни, что мой случай показался обыденным даже мне самой.
Нас с сыном пригласили в студию 2 апреля. Утром подъехали к гостинице машины и всех участников передачи повезли на студию  "Останкино".

Провели наверх в комнату, в которой мы ожидали съемок, потом по очереди отвели в гримерку: причесать и подкрасить, если требуется.
Мой сын упирался: "Не надо меня подкрашивать, я на девочку буду похож!"
"Да не станешь ты похожим на девочку!" - смеялись гримерши.
Я посылала в передачу наши фотографии с сыном, для дедушки.
Работницы передачи узнавали моего блондинистого мальчика: "Это Женя? Ты гляди-ко, какой серьезный!"
Были дружелюбны, приветливы.
Студия, которая с экрана выглядит обычным, похожим на концертный, залом, была огромной, как ангар, вся завешена софитами. Съемочная часть ее отгорожена чем-то вроде раскрашенного брезента. Скамейки обтянуты мягкой тканью, а под ногами что-то вроде металлических лотков...
Пока мы осваивались, приглядывались к обстановке, нам прицепили на грудь маленькие микрофоны, операторы настраивали камеры, нас рассаживали на удобные для съемок точки студии.
Потом запустили в студию людей, которые приехали без вызова со своими фотографиями и горем. Ряды заполнились до отказа.
Шесть дней продолжались съемки, и шесть дней зал был полон. Несколько часов человеческого отчаяния, ожиданий и иногда сбывшихся надежд... И так каждый день.
Мне не редко приходилось выступать перед зрителями, я не боюсь зала, на радио и телевидении тоже приходилось бывать... Но тут меня стали беспокоить сомнения, которые я долго загоняла внутрь себя: как я встречу отца? Я даже фотографии его не имела.
Притворяться, играть на публику я не люблю. В своих поэтических выступлениях я до предела искренна, а тут... Обниматься на всю страну с незнакомым "дядей"? Я поежилась.
Но когда в студию вошел отец, что-то рухнуло внутри: все сомнения, настороженность, отчужденность...
По студии, довольно улыбаясь, шел маленький, по-крестьянски бедно одетый, похожий на сказочного гномика, трогательно забавный старичок.
Как мы с сыном обняли его, как нас усадили за столик,  вспоминается одним мгновением. И только помню, как мелко дрожали руки, как свело челюсти и, как, боясь расплакаться, прятала от камеры глаза...
Отец достал фотографии, стал что-то показывать и рассказывать. Его спросили: сколько лет вы не виделись с дочерью?
"Сорок один год, - ответил он, - Вале было 4 годика, когда я видел ее в последний раз".
Потом мы втроем отправились к нам в гостиницу "Останкино". Отца-то поселили в другую гостиницу, чтобы мы не встретились случайно до съемок.
Мы весь вечер говорили, разгадали многие загадки моей судьбы. Я узнала, наконец, почему расстались мои родители. Но уже с точки зрения отца.
Он рассказал нам с Женей, как еще в феврале, за ним приехали из отделения милиции.
"Да я, вроде бы, ни в чем не виноват!" А его подвели к телефону: вы знаете такую-то?
"Да, это моя старшая дочь Валентина. Я даже помню, когда у нее день рождения: 4 марта!" - гордо заявил он.
"Вы не хотите встретиться с нею на передаче "Жди меня?"
"Хочу. С удовольствием поеду. Хотя она живет далеко, в Брянске, но до меня доходили слухи о ней. Знаю, что она поэтесса. Хотелось бы увидеться!"

Поздно вечером внук проводил дедушку в его гостиницу.
"Дедулька" - ласково окрестил Женя, найденного родственника и  это слово более чем подходило ему.
Ушел мой отец, а я еще долго не могла уснуть. Как сложилась бы моя судьба, если бы я росла с ним? Похоже, я бы избежала многих бед в своей судьбе. Родившаяся вундеркиндом сибирская девочка, могла бы иметь более гладкий путь жизни, чем тот испытательный полигон на выживаемость, который я одолеваю. Окруженная покоем и любовью в семье, я была бы более уверенной в себе, более настойчивой в достижении целей...
В детстве я всегда чувствовала себя лишней в семье, и мне не боялись это продемонстрировать. Я раздражала маму и отчима одним своим существованием. Я мешала уже тем, что я есть. Запредельно послушная, я все равно была хуже, чем их общие дети. Вечно без вины виноватая, я не могла угодить матери, как ни старалась.
Хотя на людях демонстрировалось обратное:
«Валентина, иди сюда!» - я подходила и стояла, как наглядное пособие, пока пьяный отчим хвалился собутыльникам. Она, мол, мне не родная, но я забочусь о ней, как своей, кормлю, одеваю! Что родным детям, то и ей!
Но любви и душевного тепла на мою долю не доставалось.   

Я и сама не подозревала прежде, до какой степени яростная потребность в справедливости, загнанная вовнутрь, рвалась наружу! С каким надрывом я рыдала в подушку, боясь напугать сына, с каким облегчением сбросила груз обид и разочарований.
Потом было расставание и переписка с отцом…
Сын ждал, когда нас покажут по телевизору,  а для меня главное уже совершилось. И пусть наш эпизод был не самым удачным и эффектным с точки зрения телевизионщиков, зато счастливым для нас.
Прошло уже полгода, но ощущение душевного уюта и покоя  не оставляет меня.
Теплее и увереннее стало жить на Земле.