Осколок 78 - Врата

Я пробираюсь к палатке, в которой держат пленника. Один из британцев замечает меня и открывает огонь. Я не могу понять, куда он попал, болит всё какими-то рывками, кровь идет из носа и из глаз, но я продолжаю стоять. Платон пытается защитить меня, но Корень приказывает взорвать пленника. Контролер умирает, но остальные люди в лагере тоже умирают, их тела покрываются рваными ранами без видимых на то причин. И я одна остаюсь на залитой солнцем улице давно заброшенного поселка. Единственный живой человек среди моря трупов. Кровь течет по лицу, тёплая и солёная.

Просыпаюсь, и оказывается, что это всего лишь слёзы. С трудом осознаю, что это был только сон. Все живы. Все, кроме одного. И он сейчас рядом, лежит поверх спальника, обнимая меня. «Это всего лишь сновидение, кошмарный сон. Ты ведь знаешь, что всё не так закончилось» - шепчет он. В этот раз я не прогоняю призрака. Для меня он осязаем, его тело тёплое, его дыхание теплое. И легче не верить снам,  и не верить реальности. Лучше верить иллюзиям. Как же я не хочу больше видеть сны. Тогда, когда Платон был контролером, он, словно выключателем, заставлял сознание подчиненных погружаться в беспамятство, а утром мы бодрые открывали глаза, не помня никаких сновидений. Только ради этого я пойду в рабство к любому контролеру. Не могу больше. Не могу. Не могу простить. Не могу забыть. Выключить вину.

Руки контролера обвили меня, утешая, убаюкивая, страх отступил, и внезапное желание заставило задуматься, возможен ли контакт между человеком и призраком.  А ведь когда он был жив, мы чуть не… И он был не против… Я испугалась, что эту мысль может прочесть Платон, и поторопилась поставить между моим сознанием и контролером воображаемую дверь. Он даже встрепенулся, неужели успел что-то услышать?

- Что это было? – озадаченно спросил контролер.
- Мысль появилась, нежелательная.
- Да я не про мысль, но эти двери, немного странные, - его смех был нервным.

А двери получились действительно эксклюзивные. Потому что это не двери, это ворота, капитальные, непрошибаемые, массивные, сваренные из листовой стали, с ребрами упора. Ворота Радуги. Видимо, они поразили моё воображение, раз возникли в сознании так внезапно и своевременно.

- Хорошие двери, - тихонько прошептала я. Дежурные не услышали. Я удобнее устроилась в руках Платона. Зря я вчера не позволила ему себя утешать, день, наверное, прошел бы намного легче. Но я считала, что не заслуживаю на его участие. Сегодняшний сон показал, что могло получиться и гораздо хуже. А самое страшное в нем было то, что он был реальным, до невозможности. Я чувствовала, как натерла ногу, ощущала запах застоявшейся воды, доносившийся с реки, и ветер, и крупинки песка, иногда попадавшие в глаза, и гвалт лагеря. Это был не просто сон. Я как-то подключилась к вариативному потоку, параллельному нашей реальности. Я подсматривала во снах то, как могла закончиться интересующая меня ситуация. Значит и правда у Гвен всё бы вышло? Снова моё сознание проникало в неё. Это даже странно, что меня так на ней зациклило.

Не знаю, следил ли Платон за потоком моих мыслей, но лежал он молча, и я начала снова засыпать. Серко растолкал меня, не успела я закрыть глаза. Их дежурство подошло к концу. Бледный рехнулся. Нас шестеро в отряде! Шестеро! И он заставляет дежурить по трое, все не высыпаются за отведенные 4-5 часов сна. Зачем было устраивать нам такую весёлую жизнь? Не представляю. Хорошо хоть моя вахта проходит не в его компании. С сожалением покинув теплый спальник, я присоединилась к Молчуну и Райану.

Платон стоял чуть в стороне, но не уходил. А я молилась, молилась о том, же о чем и вчера вечером. «Господи, если есть хоть какой-то шанс, изменить то, что произошло, исправить мою ошибку, помоги мне увидеть эту возможность. Я сделаю всё, чтобы ей воспользоваться!». Ночь посматривала на нашу компанию немигающим белесым глазом Луны. Округлый спутник освещал деревню, вокруг которой я совсем недавно ползала, пытаясь поспеть к умирающему контролеру. Я рассматривала пейзаж в прибор ночного виденья.

Где-то там всё еще лежит бревно, на котором Эль простоял всю ночь, охраняя мой сон. На нём я сидела еще чуть раньше, и беседовала с Молчуном, когда Бледный так же игнорировал меня. А потом с Корнем. Он тогда сказал, что… Вот оно! Мой шанс. Ворота Радуги стремительно рухнули перед внутренним взором, вновь отгораживая моё сознание от посягательств любознательных контролеров.

- Пожалуйста, прекрати так делать, - кажется, Платон был оскорблён, - я же объяснил, что не могу проникать в те мысли, которые ты хочешь скрыть. Могу даже поклясться.
- Извини, само так получается, не знаю даже почему, - ответила я призраку, чуть приоткрывая сознание. Но то, что скрыто за дверью, ему знать пока совсем не нужно. Сперва я должна всё выяснить у Корня. Но нужно начинать завоёвывать доверие Бледного уже сейчас. Это будет сложно, но я справлюсь. Хорошо, что я не плюнула на всё вчера, не сожгла мосты. Я буду послушной-послушной, буду помогать во всем, и он вновь начнет ценить меня.

Дежурство тянулось неимоверно долго. Четыре часа в темноте и тишине, когда безумно хочется спать. Всплывающие картины недавнего видения, где все, кого я узнала за последний год – мертвы, заставляли тело содрогаться не только от холода.

В довершение утомительной ночи вместо завтрака Бледный устроил совет. Не столько совет, сколько изложение планов на текущий день. Разбирал по косточкам маршрут, где будем проводить разведку  аномалий и разметку пути проходимого для транспорта. Поменял состав подгрупп. А потом рассказал, что одним из заданий на сегодня будет охота на светляков по методике Корня. Во время парт-собрания Бледный смотрел куда угодно, только не на меня; на лица других подчиненных, на карту, на окружающий нас лес, на Минерву помигивающую лампочками, на гайку с ниткой в своих руках… Как ребёнок, честное слово. Трёх упитанных светляков мы видели вчера вечером, но так как подготовка к охоте требует времени, командор перенёс её на сегодня.

«…Они "слепые", но как-то чувствуют человека по магнитным полям, - описывал командор нашего противника, я то была давно в курсе, что это за зверь, сама в охоте не участвовала, только подключалась к стае, но сам способ был для меня новым, - бьют молниями метров на 300 и очень плохо летают вне открытых пространств. Идеальный план таков - на участке вдоль ЛЭП на разной высоте размещаем несколько вертикальных сетей. Если светляков много, то еще и на опоре на высоте их примерного роения размещаем фугас. По всему маршруту натягиваем веревки с гайками, болтами, куски проволоки, втыкаем их в землю. В лесу прячем пулеметчиков и стрелков с автоматическим оружием. Их задача завалить пространство пулями. Вся территория вокруг отмечается на предмет аномалий и маркируется. Маршрут учится назубок, действовать придется без детектора, чтоб не сгорел. Далее, загонщик скидывает все лишнее, чтобы быть подвижнее, надевает спец-одежду от которой к земле идёт заземление цепью, чтоб хоть часть энергии от молнии отвести в землю. Загонщик выходит на позицию порядка 200м от роящихся светляков, стреляет и отступает к ловушкам, а затем в лес»

То есть ловля на живца, одень колпак из фольги, побегай между аномалий, пусть светляки в тебя побьют молниями, авось перетянет какая-нибудь проволока или гайка. Я уже знала, кто будет исполнять роль «загонщика», еще до того, как он объявил, что сия почетная обязанность ложится на мои плечи. Корень говорил «…Ну поручит тебе невыполнимое задание…». Это конечно быстрый способ вернуть расположение командора, но возмущение в его адрес все же возникло. Может, при других обстоятельствах мне бы и понравилась перспектива поучаствовать в охоте в такой роли, приключения и всё такое. Но сегодня это было наказание. Он показывал, что если со мной и случится что, никому до этого не будет дела. Выживу – хорошо, можно будет использовать еще для чего-то, не выживу -  и не нужно.

Я зло улыбнулась и сказала Бледному:
- С удовольствием побегаю от светляков.
Он на меня снова не посмотрел, и объявил что выходим. Платон коснулся моего плеча, я восприняла это как попытку утешения. В голове промелькнули воспоминания о той охоте на псов и мозголомов, когда Платон использовал меня с той же целью. Правда стимуляция контролером определенных участков мозга повышала шансы выжить, но мне тогда всё же досталось. Я подумала, что это воспоминание может его расстроить или заставить чувствовать себя виноватым, поэтому снова призвала на помощь бронированные врата. Платон отшатнулся, словно они прищемили ему нос.

- Прекрати это делать! – поморщился контролер, - Тебя наказали за плохое поведение? А если что то ещё не сделаешь как велено, для чего ещё ты станешь живцом?
Он был раздражен, и упрекал меня в излишней покладистости. Похоже, я ошибалась, предполагая, что он испытывает вину за то, как вёл себя со мной в прошлом.
- Мне не привыкать.
- Это не значит, что должно нравиться, – Платон улыбнулся.
- А вы, оказывается, похожи, - ответила я, хотя может он уже и не помнит, что сам был ничем не лучше.
- Конечно, мы ведь люди, так или иначе. Что там Самаэль говорил по этому поводу? Но не нужно всех под один шаблон грести.

Похоже, он считает, что контролерам можно все, они вне морали. Не представляю, как с ним разговаривать. Может попросить его снова уйти? Хоть не будет бередить душу, разжигать ярость, это лишь помешает мне в достижении целей, мысли о которых скрыты за надежной дверью.

- Тебе не кажется, что если я сейчас откажусь, то риск лишь увеличится, и больше шансов выжить, прыгая от молний, чем от пуль?
- Конечно. А потом ты ещё согласишься, и ещё. А потом всё забудется и как ни чего и не было. И ты опять станешь любимицей.

Да, Платон, так и будет. Я сделаю всё, что он скажет, потому что я делаю это ради тех, кого люблю. Как я осталась с тобой ради Камерона, так я остаюсь с ним ради тебя. Но ты усложняешь мне задачу, упрекая за каждую уступку.

- Эль утверждал, что сопровождал меня, чтоб защищать, а ты получается, чтоб гадить Бледному после смерти? – прозвучало, пожалуй, грубо. Я боялась сказать что-то лишнее, обидеть контролера, потерять его, но иногда он сам делал мне больно и выдержки не хватало.
- Каким образом я могу кому-либо сейчас нагадить? Что я могу? Я могу говорить. Слушать или нет - не мне решать за кого либо...
- Ты не хочешь освободиться от обязанностей няньки? – я была растеряна.
- Ты готова меня отпустить? Готова к самостоятельной жизни, без нянек и духов?
Пожалуйста, не требуй от меня этого ответа, не нужно. Если даже твой дух исчезнет, зачем мне тогда жить? В людях я вижу теперь лишь жестокость и ограниченность, не оставляй меня наедине с пустотой внутри. Но показать эти мысли я не могла.
- А ты считаешь, что если я не смогла спасти тебя, то больше ни на что не способна? Ни убить светляка, ни жить без выдуманных друзей? – лучшая защита это нападение, верно? Впереди Серко и Ричи размечали путь, мы с Бледным охраняли их отряд, шагая на расстоянии метров в сто от них и метрах в 30 друг от друга. Похоже, он даже идти со мной рядом не мог. Я сосредоточилась на детекторе. Доверяй роботам, но проверяй.
Платон добродушно улыбнулся, против него все мои уловки не работали, единственное, что могло его смутить – ворота Радуги.
- Нет. Ты меня не спасла. Но дала надежду, помогла сделать выбор, заставила увидеть людей другими. Ты мне многое дала. Ты способна на многое. Но на мой вопрос ты так и не ответила. Способна ли ты к самостоятельной жизни без выдуманных друзей, как ты выразилась? Результат твоей попытки меня спасти - всего лишь результат попытки меня спасти, а не оценка всем твоим способностям.

При чем тут мои способности, если они не помогают мне совершать то, что необходимо? Но он требует ответа, о, еслиб я была уверенна, что он останется, я бы соврала, что могу жить и без него. Но он восприймет мой ответ как «выбор» и уйдёт. А я останусь тут, с безразличием Бледного, презрением его команды, и тогда точно не сумею убежать от светляков, не зачем будет бежать.

 - Не готова! – я посмотрела на Платона с вызовом, зачем было заставлять признавать это, - но у тебя есть собственная воля, или ты не можешь уйти, пока я не отпущу?
Если я тебе надоела, то уходи. И не думай о том, что случится потом. Это не имеет значения.
- Я не уйду, пока ты не перестанешь нуждаться во мне. Моя воля диктует мне именно такое поведение - появляться, когда ты зовёшь, - он посмотрел серьёзно, чуть наклонившись вперёд, - А хочешь ли ты перестать нуждаться в выдуманных друзьях? Зачем они тебе?
- Что даст тебе этот ответ? – у меня не было моральных сил бороться с его напором, -Ничего. А меня унизит. Я не понимаю, зачем ты рядом со мной, если от этого только тяжелее.
- Что тебя унизит? Признание собственной слабости? Ты представляешь, как это тяжело и как раскрепощает и даёт силы - признать, увидеть свои слабости и минусы? – контролер смотрел с укором, - Неужели Самаэль ошибался в тебе, считая, что повзрослела? Не может быть в отношениях только хорошо и легко. Даже выдуманные друзья могут делать жизнь тяжелее. Но может это повод задуматься, что ты делаешь не так или научится делать так, что бы тебе и твоему другу, спутнику, было хорошо и ваше совместное… ээ... проживание, было обоим удобно и комфортно?
- Я не знаю, почему появился Эль, он появлялся, когда мне угрожала опасность, а потом просто ходил рядом. И мне это нравилось. А ты появился, когда я выбрала тебя, а не его. Но при выборе я не думала, что ты потеряешь жизнь, потеряешь будущее, потеряешь всё. Я не знаю, почему так происходит, что не так с моими мозгами. Если ты уйдёшь, мне будет плохо. Но если ты останешься, и будешь критиковать каждый мой шаг, каждое моё решение, я буду ощущать твоё презрение, а это не многим лучше полного одиночества.
- У меня есть будущее. Я, как минимум, буду помогать тебе сделать очередной шаг к познанию себя. Как это делал Самаэль. Ему самый сложный шаг достался - первый. Я потерял много, но если я тебя заставлю или ещё лучше - ты сама, осознанно, сделаешь следующий шаг - я приобрету одно из величайших богатств Мира... Я критикую твои поступки, ведь у меня есть своё мнение. Это нормально для мыслящих существ - иметь своё мнение... – он тяжело вздохнул и поправил очки, - человек сам выбирает полное одиночество. Даже будучи единственным живым на многие километры, без средств связи  он может быть не одинок.

Я не понимала, что он хочет сказать. Но мне хотелось всё уладить, чтоб он перестал осуждать меня, не хотелось разочаровывать…  А если этот шаг, к которому он должен меня подготовить, это отказ от моих «воображаемых друзей»? Есть только один вариант, при котором я соглашусь на подобное. Или если он сам захочет уйти… Не хочу думать об этом.

- Хорошо, я скажу тебе правду. У него есть то, что мне нужно, - я посмотрела на Бледного, который продолжал меня игнорировать, - То, что я хочу. И я получу эту услугу, любой ценой. Надеюсь, так тебе будет понятнее. Хотя ты мог бы и снисходительней отнестись ко мне, ты сам рисковал собой, и каждый иногда выбирает смерть вместо жизни, когда обстоятельства складываются не в его пользу. Тот кто при любом раскладе выбирает жизнь, по-моему, и не достоин её.
-Это верно, - Платон одобрительно кивнул, - Вот, видишь. Не так сложно объяснить свои действия не согласному с тобой, а не обвинять его в критике и усложнении жизни. А Светляков и мутантов не стоит бояться. Они всегда бежали от Выброса, пройдёт несколько дней, прежде чем они вернуться сюда. Хотя эта боязнь касается  не всех жителей Зоны.

Объяснять свои действия не согласному, мне всегда это казалось потерей времени. Проще настоять на своём не объясняя причин, или обмануть. Раскрывать свои истинные намерения опасно. Никогда не говорить о том, что болит, иначе именно туда и последует удар. Вот моё кредо. И Платону мне тяжело открываться. Вот и сейчас, он сказал, что вряд ли мы сумеем сейчас найти светляков, но не сразу, а предварительно поиздевавшись. Или это я всё так воспринимаю?

- Ты не скажешь, кого мне стоит опасаться?
Что за жителей зоны он имел ввиду, говоря что не все бегут от выброса? Платон задумчиво молчал, и я не стала настаивать.  Еще решит, что я его держу ради секретов Зоны. Только обиженного контролера мне сейчас и не хватает.
-  Что ж, храни свои секреты. Я не собираюсь использовать тебя.
- Людей опасайся прежде всего, как бы банально не звучало, - ответил он, отвлекшись от своих мыслей, - Мутанты редко убивают только из-за своего вредного характера и плохого настроения.
- Мне кажется, эта мысль уже заменяет мне все остальные. Только и делаю, что опасаюсь людей, - в таком предостережении я уже давно не нуждаюсь. Наоборот, я, похоже, никогда не смогу больше доверять людям.
- Люди везде остаются людьми. Необязательно подлые и коварные и только свои интересы преследующие. Просто сложно это - не быть подлым и не преследовать только свои интересы в сложных обстоятельствах.

Когда он начал так выражаться, я снова заподозрила, что двери в сознании и мое нежелание что-то показать – не препятствие для бывшего контролера. Больше я ничего ему не отвечала. Я немного расстроилась, когда поняла, что Платон ничего не может сделать для моей защиты, Эль в этом плане был полезнее, во всяком случае мне так казалось. Но Эль вроде как из другого мира,  а Платон просто дух погибшего друга. Несправедливо его обвинять в отсутствии особых способностей. Он сделал что мог, предупредил меня, что мои намерения представляют опасность. Я решила, что риск оправдан. А Бледный,.. он не прав, наказывая меня так. Но если он решил рискнуть моей шкурой, прикрывая свою, пускай. Ведь это был мой выбор, пытаться спасти его и его людей, я избежала того будущего, которое пришло в моём сне. И должна расплатиться за это. Сколько же мне еще расплачиваться?

Отряд шел вперёд. Дистанцию между мной и Бледным все время приходилось сокращать, коридор между аномалий это не десятиполосное шоссе. А на остановках этот параноик придумал нам новое развлечение. Разматывать ограду и устанавливать мины вокруг арго. На каждой остановке. И это при том, что никаких признаков жизни не было обнаружено ни визуально, ни по показаниям аппаратуры.

В какой-то мере, может и полезно иметь в командовании такого «заботливого» и предусмотрительного психа. Но мне это казалось лишним. Может тут сыграли свою роль и утверждения контролера о том, что живность убегает от эпицентра выброса на несколько дней.

Первый пункт плана оказался неосуществим. Значит идем к химскладам. Бледный их никогда не пропускает, и вобщем-то прав, там обычно появляется что-то полезное, ну хотя бы студень. Пока Ричи прикрывал, а Серко с роботом лазили внутрь низкого кирпичного строения,  мы с Молчуном немного поболтали. Я отдыхала на заднем сидении, он сидел в пол оборота. Как хорошо отбросить напряжение и просто поговорить с человеком, который не ждет от тебя правильного выбора и не хочет тебя поджарить молнией.

- Как ты познакомилась с контролером? – спросил Молчун.
- С которым из них?
- А скольких ты знала? – удивился он.
- Видела многих, я как-то попала на их шабаш. Лично была знакома с тремя. Первый был молодой контролер. Он пережил выброс вне укрытия и стал контролером. Плохо кончил.
- Разве так просто стать контролером? Почему тогда мы еще люди?
- Чтоб не стать контролером во время выброса нужно думать о вечном, - улыбнулась я, - хорошо так думать, старательно. Один мой знакомый плеер слушал в этих целях, чтоб мозг не расслаблялся.
- Погоди минутку, - Мочун занервничал, поднялся и торопливо пошел к Бледному. Они говорили минуты две, потом Молчун вернулся и сел у руля, вдумчиво рассматривая горизонт.

Похоже, остальные мои знакомые со сверхспособностями его больше не волнуют. Они что, не знали, какие предосторожности нужны при выбросе? Я и подумать не могла, что столько людей, которые так давно в зоне и служат на корпорацию могут оказаться не в курсе. Кажется, мне сейчас будет сделан выговор за то, что не предоставила информацию вовремя. Или не будет?

Бледный продолжал меня не замечать. Говорил по рации с лагерем, но подробностей я не слышала. Вернулся Серко с уловом, и мы тронулись к ЛЭП. Если светляки там, мне предстоит весьма интересный вечер.