Студенческие байки

          ( Из воспоминаний. И. Чупрова, посвященных  празднованию
                50 летия со дня окончания физфака ЛГУ.)
                Санкт – Петербург, май, 2013 г.
                О военной кафедре
      Вступительную лекцию первокурсникам 1958 года на военной кафедре по традиции читал начальник кафедры, генерал- лейтенант Кныш, о котором студентам было известно, что ВОВ он закончил в Ташкенте. В завершении лекции один из студентов задает вопрос: «Товарищ генерал, а на каком фронте Вы воевали?». Аудитория дружным хором в сотню голосов отвечает: «На Ташкентском!».
  Полковник, возмущенный не очень усердным занятием студентов, вправляет им мозги: «Тут вам не университет. Тут головой думать надо.»
   Студенты не остаются в долгу и перед Новым годом задают задачку полковнику: «Товарищ полковник, что это такое: посредине елка, а вокруг ее дубы?». Видя, что полковнику задачка не по зубам,  хором отвечают: «Это военная кафедра в Новый год». 
  Во время строевой подготовки подполковник командует студентам: « От меня до следующего столба, шагом марш». После чего никак не может понять, чем так развеселил студентов, что они  ржут как кони.   
   Обучение на военной кафедре завершалось военным сбором продолжительностью 24 дня в маленьком городке Виноградове на границе с Румынией. Из них 6 дней занимала дорога от Питера через Львов до Виноградова и обратно.
Разместили нас в казарме в центре города. На улице температура + 30, поэтому все окна казармы круглые сутки распахнуты.  По  установленной студентами физфака традиции после первого отбоя  в наступившей тишине один из нас произносит: «Первый день прошел», в ответ ему на весь Виноградов разносится рев: «Ну и  х….. с ним!».  Командирам части не удавалось искоренить эту традицию ни ночными марш-бросками, ни другими мерами.
  Набегавшись по расплавленному асфальту в кирзовых сапогах с портянками, тучный в комлекции  Миша Козлов поставил на ночь сушить  свои мокрые от пота сапоги и портянки на подоконник казармы. За ночь сапоги не только высохли, но и ….испарились! Пришлось Мише на всеобщую потеху выйти на утреннее построение в галифе и тапочках.
    В качестве батьки – наставника у нас был добродушный как теленок сержант сверхсрочник татарин Сафин. Он же проводил с нами какие- то занятия в аудитории. Пользуясь его добродушием, часть студентов, и я в том числе, спасаясь от духоты, улеглись на пол под ряды кресел. На нашу беду в аудиторию заявился проверяющий майор и рявкнул: встать! У тех из нас, кто попытался инстинктивно выполнить команду майора, на лицах до конца сбора красовались синяки от ударов о кресла, под которыми мы дремали, распластавшись  на полу в холодке.
    Наиболее продвинутые из нас, такие как В. Божков и А. Черкасов,
 не очень считались с мнением и командами не только  бедняги Сафина, но и отцов – командиров.
А некоторые из них умышленно напрашивались на «губу», т.к. еще одной из традиций студентов физфака было побывать на губе и  потребовать, доставить им труды Ленина ( на гауптвахте разрешалось читать  военные уставы и труды Ленина). При этом требовали доставить те тома Ленина, которых  нет в библиотеке Виноградова (о чем было заведомо известно), а значит, за ними придется посылать гонца в Ужгород.
Не помню, сидел ли  кто-нибудь из продвинутых на «губе» из-за своего вызывающего поведения. Но записи в свою характеристику о прохождении сбора от командира части: подвержен религии  – носит золотой крест (а значит, не может  быть офицером Советской армии), кое-кто из них удостоился.
По части издевательств отцы- командиры в долгу не оставались, заставляя нас изучать устройство станции АРСОМ (артиллерийская разведывательная станция обнаружения минометов) исключительно в процессе чистки их гусениц и траков, после возвращения станций с учений в полевых условиях. А, также заставляя нас на солнцепеке драить покрытые толстым слоем солидола стволы и лафеты гаубиц.

                О полете Ю. Гагарина.
   
  Вечером по общаге разнеслась весть: в нашей стране в космос запущен космический корабль с человеком на борту. Многие тут же ринулись через мост Строителей на факультет. Откуда-то появились листы ватмана и краски. Умельцы изготовили плакаты с изображением символа факультета – черной кошки, ракеты и надписями типа: все там будем!
Народу все прибывало, и кто-то предложил пойти на Невский. Не смотря на уговоры  преподавателей и представителей парткома не ходить, колонна студентов с изготовленными плакатами двинулась на Невский. Дошла ли она до Невского не помню. Но помню, что на следующий день «в буржуазной прессе на Западе» - в Хельсинки появилась статья об этом  шествии, с фото черной кошки и плакатом «Все там будем», преподнесшей его как желание молодежи вырваться из СССР, куда угодно, хоть к черту на рога. Но, самое страшное, что в кадры объективов попались радостные физиономии  некоторых наших однокурсников на фоне «Все там будем». В общаге говорили, что только смелое вмешательство Ректора спасло тогда  нашего Гену Зорина от печальной участи: отчисленного или того хуже – отправленного в  Большой дом на Литейном.
    
    Живущий в Вильнюсе выпускник нашего физфака (кончал на 2 года раньше нас) Валентин Козлов любезно согласился, как бывший общественный деятель физфака,  провести ревизию моих баек. Его письмо с поправками  «баек» прилагаю.
Письмо В. Козлова:
«Байки твои замечательные! А про черного кота могу добавить В 1961 году секретарем факультецкой комсомольской организации была Нина Рожкова и она быстро организовала все эти лозунги и главное черного кота ,которого и остановила милиция на Дворцовом мосту. Боольшой шум поднялся - разбором занимался  секретарь партийной организации ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ ЗАНАДВОРОВ и только с его помощью дело было закрыто и пострадавших не было. А Нина Рожкова теперь живет во ФЛОРИДЕ-МЕКСИКЕ и фамилия её Израилева она в 1962  уехала в Новосибирский Центр, куда кстати в этом же году уехал А.Д Александров»

                О Ректоре
   
       Возможно, я ошибаюсь, но у меня отложилось в памяти, что наш Ректор - Александр Данилович Александров был не только защитником студентов,  но всеобщим любимцем и объектом для подражания  как: ученый, спортсмен, интеллектуал и мужественный человек. Вероятно, он уже в те годы понимал, что переезд физфака в Старый Петергоф ни к чему хорошему не приведет. Поэтому пытался во всех инстанциях, вплоть  до ЦК КПСС, пробить другой вариант расширения ЛГУ  – передачей университету территории и зданий Военной академии тыла и транспорта. Он не только боролся за это, но и не боялся обсуждать эту идею на встречах со студентами.
  Не боялся на встречах со студентами не очень лестно отзываться о «палочном режиме дисциплины» в таких институтах как Электротехнический связи им. Бонч- Бруевича, в котором ректором был генерал – лейтенант Муравьев.
   Еще раз повторю: Александр Данилович был образцом для подражания и своим человеком для студентов ЛГУ. А любимым местом студентов, особенно в день получения стипендии, была «восьмерка»(студенческая столовая). Александр Данилович и «восьмерка» были для нас - вечно полуголодных студентов (как в прямом, так и в духовном смысле), источниками оптимизма и позитивизма.
Поэтому, для меня было  ударом увидеть в 2003 г. перед «восьмеркой» унылую фигуру другого:  академика А. Д. Сахарова. Из меня невольно вырвался вопрос: а он то как тут оказался? При всей своей гениальности, А. Д. Сахаров, по моему мнению, для многих был и остался символом разрушения и уныния: и как создатель бомбы, и как диссидент и как один из активных разрушителей СССР.
Да, и какое отношение он имел к ЛГУ? У меня создалось впечатление, что авторы, разместившие памятник  А.Д. Сахарова перед  «восьмеркой», преследовали всего лишь одну цель – «разрушить» аппетит у не в меру прожорливых  студентов.
  Наша страна богата примерами неудачного размещения памятников и последующего сноса и замены их другими.
    Не кажется ли Вам, Уважаемые однокурсники, что для восстановления исторической справедливости памятник А. Д. Сахарову следовало бы перенести в МГУ, а на его месте установить памятник Александру Даниловичу.
               
                О подарке советских ядерщиков  XXII съезду КПСС

  Сегодня все уже подзабыли, что  А.Д. Сахаров не только символ наших побед в области ядерного противостояния с США, но, пусть невольный и косвенный, но все-таки - виновник трагических последствий этого противостояния. В качестве подтверждения приведу выдержку из Википедии:
                «50-мегатонный взрыв над Новой Землёй
От редакции.
Создание советской сверхмощной водородной бомбы и её взрыв 30 октября 1961 г. над Новой Землёй стали важным этапом в истории ядерного оружия. В.Б. Адамский и Ю.Н. Смирнов, неоднократно выступавшие на страницах нашего журнала, вместе с А.Д. Сахаровым, Ю.Н. Бабаевым и Ю.А. Трутневым были непосредственными участниками разработки конструкции этой бомбы. Они также участвовали в её испытании.
  Воспоминания В.Б. Адамского и Ю.Н. Смирнова дополнены воспоминаниями А.Д. Сахарова, опубликованными ранее. Мы считаем этот материал уникальным и рады тому, что он впервые появляется на страницах журнала ВИЕТ.
   30 октября 1961 г. за подписью министра среднего машиностроения Е.П. Славского и Маршала Советского Союза К.С. Москаленко в Москву ушла телеграмма. Министр и главнокомандующий ракетных войск страны рапортовали об испытании советской термоядерной бомбы беспрецедентной мощности:
„Москва. Кремль. Н.С. Хрущёву.
Испытание на Новой Земле прошло успешно. Безопасность испытателей и близлежащего населения обеспечена. Полигон и все участники выполнили задание Родины. Возвращаемся на съезд“ [1].
    В Москве, в только что построенном и впервые открывшем двери огромном Кремлёвском Дворце съездов уже две недели проходил XXII съезд КПСС. 30 октября шёл предпоследний день его работы.»

       Уважаемый читатель, позволь обратить твое внимание на фразу: «Безопасность испытателей и близлежащего населения обеспечена» - с одной стороны и с другой – напомнить, какую панику сначала в Скандинавии, а затем и в Питере вызвало сообщение об этом «безопасном» испытании. В те годы, в Питере входила мода, ходить  зимой без головного убора. Но обильный снегопад, вызванный циклоном, пришедшим от Новой земли, заставил всех модников мгновенно вспомнить о своих головных уборах.
 Вся безопасность «близлежащего населения» свелась к предупреждению в день испытаний по возможности не выходить из домов, и открыть в домах форточки, чтобы взрывной волной не выбило окна.
 Никаких сообщений в печати о массовом радиоактивном заражении оленей и «близлежащего населения», естественно не было. Поэтому жители Архангельска, носившие кличку трескоеды(из-за отсутствия других продуктов)  очень обрадовались подарку партии и правительства по случаю XXII съезда КПСС – свободной продаже большого количества вареной колбасы. И только, через несколько месяцев, кое- кто из едоков этой колбасы узнал, что у работниц колбасного производства руки от этой колбасы покрылись язвами неизвестного происхождения.
В 70е годы я встретился в Нарьян – Маре с нашей бывшей учительницей и спросил, где она сейчас работает? Она ответила, что в школе для умственно-отсталых детей. Я спросил, что это дети алкоголиков? Она с болью в голосе ответила: «Нет, дети офицеров с Новой земли».
 
   Думается, что, установив на территории ЛГУ памятник А.Д.  Сахарову, авторы его как бы часть вины А.Д.  Сахарова возложили на плечи ученых ЛГУ.

   Неприятный осадок от выше изложенного, попробую хотя бы частично сгладить байкой на ту же тему. Изложу ее в редакции, гулявшей по нашей общаге .
Взрыв на Новой земле заставил физиков ЛГУ вспомнить, что на территории университета находиться циклотрон. С помощью  индикатора радиоактивности решили обследовать всю прилегающую к нему территорию. Заметного превышения естественного фона там не обнаружили. Зато, чисто случайно, обнаружили  превышение этого фона в Большой физической. Получалось, что   мы с Вами, Уважаемые однокурсники, в Большой физической 5 лет не только конспектировали лекции, но и заодно -  слегка облучались. После долгих поисков удалось найти источник излучения. Им оказался кусок радия, который лаборант, демонстрирующий нам физические опыты, долгие годы бережно берег  в память об одном из профессоров.

                Об отце родном
    Прочитав в воспоминаниях Лены Чистовой: «Пошла на физфак. А тут в актовом зале с благородными колоннами выступил седовласый замдекана Вальков и сказал: « Если вы уверены в своих силах, если хотите проникнуть в тайны мира и Вселенной, то идите к нам».
Я поняла, что это для меня»,
Не смог удержаться, чтобы не дополнить ее воспоминания. Если А.Д. Александров был у многих студентов образцом для подражания, то для нас иногородних бедолаг, многие из которых выросли без отцов, «седовласый замдекана» Вальков Валентин Иванович был за отца родного. Не одного и не двух он спас от суровых вердиктов (по лишению стипендии, а то и отчислению) второго замдекана, которого в общаге иначе не звали, как «Ваня – Коля». К сожалению, моя память не сохранила ни имени его, ни фамилии.
Многим, поступившим на физфак вне конкурса - как спортсмены, и не смогшим учиться на нем, Валентин Иванович помог перейти на более легкие в учебе факультеты.
Не могу простить себе, что не сумел сохранить, подаренный мне Валентином Ивановичем томик стихов  Афанасия Фета. И тем более –  не догадался и не осмелился спросить его: что я должен был найти в стихах не очень популярного поэта.  Может быть это:

«Еще весна, - как будто неземной
Какой-то дух ночным владеет садом.
Иду я молча, - медленно и рядом
Мой темный профиль движется со мной.

Еще аллей не сумрачен приют,
Между ветвей небесный свод синеет,
А я иду - душистый холод веет
В лицо - иду - и соловьи поют».
                А. Фет