Просто вспомнилось про мандаринки

… Мы росли в непростое время. Без памперсов и мобильников!
И рождались без отцовского присутствия, а первый раз знакомились с родителем через окно, когда он практически не стоял на ногах. И мы уже тогда понимали, что быть отцом не просто!
Все младенческие месяцы нас пеленали с ног до головы и мы лежали по стойке «смирно», привыкая к жизни.
До года с половинок мы питались в основном сисей. И пока мать стирала и гладила пеленки, спали одни в коляске под окном, и нас никто не воровал, хотя, всегда пугали, что придет цыганка и уворует!
В детском саду мы спали днем и затевали игры в папу-маму. Нас начинало остро интересовать внешнее различие полов, и мы подглядывали за девочками при любом удобном случае.
А на парадах мы сидели на плечах у отцов, и кто выше сидел, был, круче, хотя тогда такого слова не знали. А если при этом еще отец нес флаг, пределу счастья просто не было, хотя отец это счастье не всегда разделял.
Немного повзрослев, мы из резинки стреляли по воздушным шарам и потом убегали, чтобы нам не надавали по шее.
Мы бесконечно играли в войну и немцев, и, все было почти по заправдашному. Все хотели быть русскими, не смотря на национальность, о которой практически ничего не знали.
Поэтому немцами все были по очереди. Но за немцев все воевали неохотно и  даже часто специально поддавались.
Зимой мы ловили снежинки на язык, хукали на трамвайное окно, чтобы не прозевать остановку, а еще могли языком прилипнуть к носику, если по дурости вдруг решили попить из колонки.
Иногда мы висели на школьной доске почета и нам пририсовывали усы. Но чаще нас прорабатывали в стенгазете «Еж», изображая в виде двухпудовой гири, которая тянет вниз весь класс!
Мы часто выдирали из дневника листы с двойкой, и наши дневники были худыми, как сберкнижка.
В школу мы носили тренировочные штаны когда-то синего цвета с жутко вытянутыми коленками, которые непредсказуемо висели  мешком, и от этого все до одного были похожи на переваренную сардельку. Впрочем, это не бросалось в глаза, потому что были похожи все до одного!
В третьем классе мы курили без фильтра, сосали зимой сосульки и писали записочки Наташке Сыроежкиной. Но она была задавалой и на ответные чувства не шла.
На праздники мы участвовали в бесконечных литмонтажах, и выкрикивали красивые речовки. А на большие праздники выстраивали на сцене многоходовые пирамиды и пели про Ленина, который к нашему удовольствию был всегда живой!
А когда нам цепляли на грудь звездочку с кучерявым Володей, а позже вязали на шею красный, как алая кровь, галстук, мы клялись самой жизнью быть достойными и не подкачать!
Все лето мы проводили в пионерском лагере, где перед сном рассказывали про черную руку, всю осень ходили в калошах, которые всегда забывали в школе, а зиму - в валенках, в которые зачерпывали пол-сугроба, и он потом таял, и из валенок шел легкий пар.
Зимой мы перебегали речку по льдинам и каждую зиму кого-то недосчитывались. А купаться начинали в марте, с диким криком забегая в воду и вылетая оттуда пулей в тот же миг!
Часы и велосипед считались у нас несбыточным счастьем! И одновременно у одного человека не были никогда!
Самой вкусной вещью на свете был хлеб с маслом, посыпанный сверху сахаром.
И жизнь нам казалась тогда невероятно сладкой, вечной и захватывающей дух! И слово подарок было магическим, а торт «Сказка» настоящей сказкой. Мы верили тогда в Дедов Морозов, потому что только настоящий Дед Мороз мог посреди зимы со снегом по пояс подарить две настоящие мандаринки, которые были спрятаны в куче конфет в шуршащем счастьем Новогоднем подарке!..

Аркадий Крумер