Волшебный крэм или Веснушки кумира

Моя бабушка, именуемая соседями то «пани министерша», а то - «директорша», не могла ходить к какой-нибудь простой косметичке, а только к лучшей, к самой известной и естественно, самой дорогой. И помаду двух видов, и тушь для бровей и ресниц, и краску для волос, и четыре вида масок, а главное знаменитый крэм - утренний, дневной и вечерний - она получала у Иры, принимавшей бабушку, не как всех, - на Крещатике, в «Черемшине», - а приватно, у себя дома. Они были похожи, красивые ухоженные женщины, одетые по последней моде, знающие себе цену. Отношения у них были дружеские.

Однажды Соня взяла меня с собой.

- Дорочка, - сказала бабушка, - посмотрите моего внука, что это у него на лице? Не дай бог, ни псориаз? Или что?

И та взяла лупу и, касаясь пальчиком у меня под глазами, - в полной тишине внимательно осмотрела и, наконец, заключила:

- Хочу вам сказать, Сурочка, что это, слава богу, ни псориаз - это банальные веснушки. Вот, возьмите этот крэм, он хотя и не дешевый, но я на своем внуке тоже не экономлю, за три недели личико будет беленькое, как у девочки, я вам гарантирую.

При словах «как у девочки» я, естественно, вспыхнул. И так над веснушками весь класс смеется, Василисой обзывают Прекрасной. И эта еще, туда же...

- Ну, точно как мой! - засмеялась Ира-Дора. - У моего в двадцать лет они выскочили. Он уже в театральном учился, героев желал играть, - конопатый. Тоже прикатил, помоги, убери... А теперь - мужчина хоть куда, вся страна знает. Певец, артист!

- Да, - кивала бабушка, - еще бы! Будьте здоровы, Дорочка!

- Приходите, Сурочка!

- Счастливо!

- И вам дай боже! Приходите!


- А почему она называет тебя Сурочка? - спросил я, когда мы возвращались домой. Припоминая, что и Яша иногда тоже так говорил.

- Не знаю, - бросила бабушка, явно недовольная моим вопросом.

- А чего ты тетю Иру называешь Дорочкой? - не унимался я.

- Та-а... Какая тебе разница?!

- А кто ее внук? А что, в двадцать лет еще могут быть веснушки?

- Не знаю, - наконец, ответила бабушка, - может быть... А внук ее - этот ваш хрипун, Высоцкий.

- Кто?! - я будто не расслышал.

- Высоцкий, Владимир Высоцкий... Что с тобой? Тебе не хорошо?

Высоцкий... Я замер как вкопанный, я не мог поверить, представить не мог, я был в доме, где бывал Он, со мной говорила Его бабушка, и касалась меня так же, как и его, и крем, и у Него тоже могли быть... тоже были веснушки?

Как описать мой восторг, мою эйфорию? Явление инопланетян?! Живой дедушка Ленин повязывает мне пионерский галстук?

Знаете, я вдруг понял, что он - тоже внук. И все оказалось возможным - я ведь тоже и писал стихи и учился играть на гитаре, и Он, Высоцкий, оказывается не где-то Там, гарцуя в облаках на Пегасе, а вот, рядышком, в Киеве, у тети Иры, то есть Доры, и значит в нем течет та же киевская кровь, что и во мне, и все осуществимо, все реально - и Его путь - на самом деле тоже шел мимо веснушек.

- Бабушка! - очнулся я, - Бабуля! А можно я тоже буду звать тебя Сурочкой?..

Соня умела посмотреть.