Волшебная сила искусства

- Санек, иди сюда. Чё ты там возишься? Давай, подгребай!

-Да мне тут немножко осталось.

- Я не понял, ты нас что, обидеть хочешь?

Санек нехотя отложил кисточку, протер руки тряпочкой, закрутил тюбики с краской.

- Присаживайся - Вован широким медленным жестом провел над столом, уставленным бутылками виски и переполненными пепельницами. Табачный дым вместе с перегаром наполнял сводчатое помещение еще не доделанного ресторана «Джон Сильвер».

 - Владимир Петрович, боюсь, не успею к сроку – Санек мотнул головой в сторону настенной росписи.

- Не парься.  Я тут сроки устанавливаю, я тебя приглашаю посидеть, выпить, поговорить, успеешь домазать.

Санек покорно сел за массивный стол, и смиренно принял из рук Вована, хозяина заведения, полный стакан виски. Сидевшие за столом крупные друзья Вована внимательно рассматривали тщедушного живописца.

- Ну что, джаконда, за искусство?

Выпив и закурив, заказчики ленивыми глазами уставились на «искусство», оценивая, достойно ли оно тоста. Роспись представляла собой вольную трактовку картины Айвазовского «На рейде». Только вот паруса были черного цвета с  увесистыми белыми черепами. После некоторой паузы слово взял хозяин.

- Нет, вот ты мне обьясни... Вот тут мне все понятно, кораблики, водичка хорошо нарисована. Тоси-боси.  Я другое понять не могу.

- Что? Поинтересовался, готовый к худшему, художник.

- Пикассо.

- ?

- Что в нем такого, особенного? В Пикассе. Мазня непонятная. Маз-ня! Фуфло! У меня в армейке пацан был, так тот, спичкой, слышишь, спичкой обмотанной ваткой, нарисовал танк, точь-в-точь, как живой. А что такое Пикассо?

Голос Вована приобретал угрожающие оттенки.
 
- Как что?

- Вот ты учился рисовать? Учился. Вот и объясни мне.

-Хорошо.

Санек обреченно провел взглядом по лицам собравшихся. Нехорошую сосредоточенность увидел он на этих лицах. И стало так тоскливо и обидно за свою жизнь, за диплом с отличием, за ненаписанные картины. За вечную нищету и унижение. За своего вдохновенного институтского  препода, который часами говорил про «волшебную силу искусства».
 
- Хорошо, только не перебивайте.

Выпитое спиртное начало свое действие. И Санек заговорил.

- Начало 20 века. Франция – одна из самых развитых экономик мира. Практически сверхдержава. Бешенный технический прогресс. Правовое государство. А рядом, по соседству – практически нищая Испания, только что потерявшая последние колонии. Аграрная страна.

-Чё?

-Я же просил, не перебивать. Сельскохозяйственная страна. Дешевые продукты, вино, табак. А Франция-дорогая страна. Французы погрязли в роскоши. Они платежеспособны. И вот налаживается контрабанда вина и табака во Францию. Но это еще не все. Парижане пудрят носики – нюхают кокаин. А где кокаин растет? Правильно. В Южной Америке – бывшей испанской колонии. Испанцы туда дорогу не забыли.

Аудитория начала проявлять интерес.

-Одним словом, испанская диаспора  во Франции занимались контрабандой вина и торговала наркотиками. А это не малые деньги. В общем, ребята начали подниматься. Рано или поздно, наступает пора деньги легализовать. Но! Франция – правовое государство. Все под контролем. Что писать в декларации? Незаконный ввоз? Наркоторговля?

Слушатели понимающе переглянулись.

И тут в Париже появляется Пабло Пикассо. Простой испанский пацан. Молодой, дерзкий, амбициозный. Рисовать умеет. Пошел, первым делом, повидаться с земляками.
 
Санек явно входил во вкус.

А земляки парятся, как бабло отмыть. А французы вокруг готовятся к войне  с немцами, закручивают гайки. За каждый франк требуют отчет. «Откуда у мсье наличка? Покажите бухгалтерскую книгу. Пройдемте в комиссариат!»

 И тогда Пабло говорит своим ребятам: «Надо торговать такой штукой, которую невозможно оценить». «Разве уже есть такая штука, которую оценить нельзя?» - Вопрошают вдумчивые представители испанской диаспоры. «Да, уже есть. Эта штука называется «современное искусство!» - Гордо произносит Пикассо.
И начинает быстро-быстро писать картинки, невнятного содержания. А ребята продолжают торговать вином и наркотой, но заказчик, приобретая крупную партию товара, расплачиваясь, как бы «покупает» такой холст. Приходят фараоны с проверкой, откуда сверхприбыль? А им спокойненько так отвечают: «Да это мы продали живописный шедевр» Фараоны ведут искусствоведа, а старый хрычь разводит руками: «Я бессилен оценивать современное искусство. Это может стоить сколько угодно» И получается, что все по закону. Все! Деньги отмыты. 
Или  вот, рэкет, опят таки. Приходят ребята к буржуа, и говорят: «Мсье, вы официально покупаете у нас живописное полотно, а мы вам за это ничего плохого натурально не делаем». И покупает, и не за дешево, и не делают.
Вскоре о Пикассо заговорили. Заговорили громко. Если  его работы столько стоят, значит и впрямь – шедевры. А искусствоведам, тем только дай повод языком постучать: «Гений, уверяем вас, однозначно гений». А он и рад наслаждаться славой. Процент получает, славой наслаждается, глазами блестит. Вот кто такой Пикассо.

Вован слушал очень внимательно. Налил еще, и заговорил.

-А что. Схема здравая. Вот ты, Саша, ты такую картину маслом, нарисовать сможешь?

-Рисуют карандашом, красками пишут –

 Александр отпил глоток виски, смакуя напиток. Закинул ногу на ногу.

-Смогу.