Горы зовут

Нельзя сказать, чтобы события, которые описаны в этом рассказе, были почти совсем достоверными. В то же время они и не то, чтобы вы-мышленные. Многие их участники могут подтвердить, что так оно и было, разве что не в этом году и не с ними. Сейчас уже трудно установить, что было, а чего не было, но совершенно точно следующее: в этом году действительно состоялась горная спортивная экспедиция политехнического на Центральном Кавказе, погода в августе и сентябре была плохая (любой подтвердит!), но, несмотря на самые сложные погодные условия, команда прошла свой маршрут до конца. В пути у ребят было много приключений, иногда - забавных, чаще – не очень, но зато поучительных. А еще у них случались удивительные встречи. Обо всем этом наш рассказ.
...Их осталось только двое, если, конечно, не принимать во внимание Леночку, но Леночка не в счет. Она не входила в состав экспедиции и к нам попала случайно на вторую половину пути.
А вначале их было семеро.
Стояла устойчивая непогода. Бесконечные туманы, сильные ветры, снегопады и грозы постоянно преследовали их. Они могли сойти с маршрута, и никто бы не упрекнул их за это. Но ребята упорно шли дальше тогда, когда поход стал уже не удовольствием, а тяжелым изнурительным трудом. В непогоду они сидели в мокрых палатках и ждали, когда хоть что-то можно будет увидеть впереди. Едва циклон ослаблял свой натиск, они свертывали лагерь и поднимались по бесконечным сыпучим моренам, карабкаясь по леденистым склонам, молотили бесчисленные крючья, выкладываясь до последнего, используя каждую минуту, которую им отпускали небеса. А потом опять отсиживались где-нибудь на гребне при новом заходе мрачных и тяжелых туч, которые ветер без конца нагонял с юга. Их поединок с горами напоминал бой двух боксеров, один из которых свирепо и без устали наносил, куда попало удар за ударом, а другой, спрятавшись в глухой защите, ловко уходил от них, использовал передышки и изредка контратаковал, набирая очки. Но выдержать этот шквал ударов было трудно. Ожидание в непогоду, когда невозможно заснуть от хлопанья полотнища палатки, когда постоянно ночью нужно выползать из теплого спальника на мороз и ветер, чтобы откапываться изпод снега, когда где-то рядом то и дело в гребень бьет молния или, напротив, когда за целый день в удручающей ватной тишине сплошного тумана так и не удается рассмотреть, куда же идти дальше, так вот такое ожидание никак нельзя назвать отдыхом после трудного перехода. Оно изматывает сильнее, чем самая тяжелая физическая работа.
Они начали семеро, и все вместе прошли самые сложные участки маршрута, но впереди еще было много, очень много работы. Погода не улучшалась, горы, казалось, упорно старались сломить их сопротивление, их волю. В суровых условиях пройдены впервые сложнейшие перевалы, но нет никакого удовлетворения, а только усталость. Пройдена половина пути, но, странное дело, - цель не стала ближе, а, напротив, - у каждого, было такое ощущение, что путь удлинился. Цель становилась почти нереальной.
Но тогда они не знали, что главные неприятности для них еще впереди. Все началось с той злополучной ночи на гребне Караугоша. Зашла гроза, но лагерь казался в безопасности, молнии били в предвершинный гребень, а камни уходили в ледяные кулуары, слева и справа от них. Но все равно было не по себе. Между вспышкой молнии и разрядом не проходило и секунды. В са¬мый разгар грозы Петя, самый молодой, веселый и непоседливый участник команды, вдруг вылез из палатки, а примерно через минуту совсем рядом случился сильнейший разряд, и сквозь шум грозы в палатке все услыхали, приглушенны стон и грохот падающих кам¬ней. Все поняли, что случилась беда. Петю нашли на снежной полке метрах в десяти ниже палаток. Падение было удач¬ным, видимых серьезных травм не было. Он быстро пришел в себя. Уже через час он с юмором рассказывал, как его в самой неудобной позе вдруг оглушило разрядом. Но рассказ его казался неестественно веселым. Ночь была тревожной, в довершение ветер порвал одну из палаток.

Утром погода была вполне сносной. Петр шел плохо, его тошнило, кружилась голова, и он чувствовал слабость. Пересекли плато, спустились на юг ниже ледника и стали решать, что же делать. Всем было ясно, что сейчас Петр дальше идти не сможет. Жора, руководитель экспедиции, предложил уйти с маршрута. Все, вернее, почти все, считали это вполне естественным. Пройдена самая интересная часть, дальше остается только тяжелая и нудная работа. Не видно конца мрачным тучам и нет никакой радости в том, чтобы постоянно барахтаться в снегу, бороться с ветром и ждать, ждать – в  промерзлой рваной палатке. Вот если бы установилась погода... Все говорили очень убедительно, горячо и многословно. Ведь каждый убеждал прежде всего самого себя. Случай с Петей – только повод высказать ту крайнюю усталость, что накопилась в них. И вдруг Володя заявил, что они должны идти дальше. Володя – признанный лидер команды. Сдержанный и немногословный, он никогда не спешил высказывать свое мнение, но в ситуации сложной его предложения были точными, их всегда принимали. Чего мы испугались? Будь Петр здоров, никто бы не решился сдаваться. Но ведь болен только один Петя – все остальные здоровы. Мы бы могли подождать один день. Петя пришел бы в себя, и все бы шли дальше. Но ждать мы не можем. Если мы не придем к контрольному сроку, нас начнут искать. Петр должен идти вниз, а нам нужно продолжать путь. Все было верно, и поход решили продолжать.
Одного Петра вниз не решились отпускать. С ним нужно командировать двоих. Теперь уже никто не соглашался уйти добровольно. Жора сам решил, кому идти. Все уладилось, и решение он принял точное, но об этом позже. Жоре стыдно было перед самим собой за то, что он поддался своей слабости, но он утешился тем, что просто выразил мнение группы. Поход продолжал¬ся.
На следующий день горы нанесли им новый удар. С маршрута должен был уйти Валера. А было так. Проходили бергшрунд, и первым лез Валера. Нужно было преодолеть короткий, но крутой ледовый взлет за трещиной. Вверх вели выбитые кем-то во льду ступени. Валера быстро вышел по ним на середину горба, но ступени кончились. Дальше можно было идти только в кошках, но кошки он не надел. Оставалось одно – осторожно спуститься, нацепить кошки и снова выйти наверх. Валере кричали снизу, чтобы он спускался, но тот решил посвоему. Вырубил во льду площадку и стал надевать кошки на склоне. В какой-то момент, пристраиваясь на своей площадке, Валера вдруг поскользнулся и с высоты в пятнадцать метров угодил прямо в бергшрунд. Натянулась страховочная веревка, все замерли. Потом из трещины стали доноситься какие-то сердитые крики, но ничего нельзя было понять.
Скоро Валера, замолк. С самыми мрачными предчувствиями спустили в трещину Володю, и тому открылась странная картина. Видно было, как при своем падении Валера пробил аккуратные дыры в нескольких снежных пробках и заклинился на одной из них, а может просто повис на страховке. Володя долез до конца Валериной веревки и увидел зацепленный на ней рюкзак. Валеры нигде не было. Напрасно Володя высвечивал фонарем вокруг и кричал вовсю. Его крик глох в мрачной пасти бездонной трещины. Но куда делся Валера, зачем он отцепился от веревки? Володю стали звать, и он увидел у себя над головою си¬яющую физиономию Валеры. А случилось вот что. После падения страховочная веревка натянулась и очень мешала Валере освободиться от снежного плена. Он просил ослабить веревку, но наверху его не понимали. Тогда он ухитрился отцепиться от нее. Зацепил рюкзак, а сам по снежным пробкам и обломкам льда, почти в полно темноте, пробивая себе дорогу ледорубом, выбрался наверх позади Гены, который страховал его рюкзак и Володю. Гена в первый момент ничего не мог сказать от удивления. Валера дал знак ему молчать, подполз к краю трещины, в которую улетел, и вместе с Жорой, который подвинулся и не обратил на него ровно никакого внимания, стал давать указания Володе. Гена не в силах был сдержаться и вовсю хохотал. Жора оглянулся и никак не мог понять, почему смеется Гена, он даже подумал, что у того истерика. Он стал советоваться с Валерой, что делать. Тот сказал, что не стоит обращать внимания, и они склонились у края трещины, жадно вслушиваясь в Володины сообщения.
Позже все по достоинству оценили Валерину шутку, но все же ему здорово досталось за то, что он отцепился от веревки и доверился снежным мостам над пропастью. Ведь он не мог, знать, выдержат они или нет. Конечно, Валера смел до безрассудства, но риск его был неоправдан. А главное, он потерял кошки. Он их не успел надеть, в момент падения дер¬жал в руках и потерял, найти их не смогли. Теперь Валера должен идти вниз. Он убеж¬дал всех, что пройдет дальше и без кошек, но Жора был непреклонен. Впереди много льда как он будет идти? Группа будет задерживаться специально для Валеры, организуя перила и делая ступени. Им уже нельзя задерживаться. Он сам виноват, обижаться не ни кого. Завтра группа спустится с перевала, внизу есть тропа, и он должен уйти.
Дальше поднимались хмурые и злые. Особенно Жора. Уход Валеры снижал их шансы на успех, а их было и так мало. Конечно, можно пройти и вчетвером с тремя парами кошек, но нельзя прощать Валере его легкомыслие. Нет, пусть уходит. Глупо все вышло.
В тот же вечер их ждал еще сюрприз. Происшествие у бергшрунда заняло много времени, на перевал они вылезли уже в темноте и вдруг услыхали, что их кто-то зовет. Странная картина открылась перед ними при свете фонарей. В снежном сугробе была выкопана большая ниша, а в ней в спальном мешке сидела девушка, Совсем одна, как в сказке горная феи. Все онемели от удивлении. Так они встретились с Леночкой. А потом, когда они мостили палатку и влезли в нее, она им поведала вот что. Лена была в альплагере, и в конце смены ее не взяли на восхождение. Врачи не пустили – давление.
Тогда она собралась потихоньку сама и пошла сюда на Мамисон одна. Что и кому она хотела доказать – это  ее тайна.               

Два дня она сидела из-за непогоды на плато, У нее не было палатки, и она вырыла пещеру в снегу. У нее был при¬мус, но уже почти не осталось продуктов. Сегодня она залезла на перемычку, до вершины совсем близко, но она не решилась идти дальше. Боялась, что ее застанет ночь на скалах, и она замерзнет. На вершину она хотела идти завтра. Не смотря на всю глупость затеи, эта хрупкая девочка внушала к себе уважение. На перемычку выводил крутой ледовый склон длиной метров пятьсот или отвесные трудные скалы. Она вылезла по скалам. Но подумала ли она о спуске. Да, только сегодня уже здесь, на перемычке, она поняла, что ей не спуститься одной по пути подъема, и теперь она уже решила не идти на вершину, а по гребню выйти к перевалу Ронкетти  и там уйти на юг. Она знает, что там есть простой спуск.
С изумлением все слушали ее рассказ, а кода она кончила, высказался Володя: «Легко сказать — по гребню! Здесь проходит один из труднейших альпинистских маршрутов.  Никуда ты, Лена, завтра не пойдешь, а будешь спускаться с нами. И вообще, тебе лучше уйти из альпинизма. За такие номера, знаешь...». Лена заплакала. Все нечеловеческое напряжение прошедших трех дней сказалось на ней. Ребята не утешали ее, затихли в темноте палатки, только Гена разжигал у входа примус. Каждый понимал, что ей пришлось пережить. Жора думал, что зря Володя так жесток к ней. Вот и они, семеро здоровых парней, и то стали колебаться после той жестокой двухдневной бури, а эту девчонку она не сломила. Она, конечно, все поняла, и не стоит ей читать морали. Лена затихла, а потом почти шепотом произнесла: «Альпинизм я не брошу.  Hо эти три дня запомню на всю жизнь». Жора не выдержал: «Хватит, больше об этом ни слова».
Ночь стояла тихая,  впервые за две недели они видели звезды. Долго не могли заснуть, выпили две кастрюли чая, наперечет рассказывали всякие забавные истории.
Особенно обыгрывали сегодняшнюю, у бергшрунда. Давно у них не было такого оживления. Пытались расшевелить Лену. Но она молчала, хотя и не спала. Думала о чем-то своем.
На другой день после спуска опять  стали совещаться. Валера еще раз сделал попытку уговорить своих друзей оставить его. Не то, чтобы он очень хотел идти, поход всем уже порядком надоел, но им руководили чувство товарищества, желание вместе быть до конца. Жора уже почти поддался, но Гена с Володей возражала, и Валера смирился. Неожиданно Лена сказала, что она бы пошла с ними. У нее второй разряд по альпинизму и есть с собой кошки. Она понимает, что сейчас им  очень нужны люди.
Вот так и пошли дальше вчетвером. После двух дней передышки опять установилась непогода, но теперь она не была не в тягость.  Прошедшие события встряхнули группу, куда-то делись напряжение и усталость, и все вроде началось сначала. Они уверенно прошли за неделю еще часть пути и спустились в Заромаг. Здесь у них был за¬планирован день отдыха. Отдых не пошел им впрок. Баня, чистые простыни, горы фруктов, мяса, сочное, свежее, настоящее мясо, а не противные, надоевшие сублиматы и консервы, доставили им громадное удовольствие,  и они расслабились. А наутро, когда нужно было выходить, опять без остановки лил дождь, резко похолодало, и так мучительно тяжело было снова уходить в эту промозглую сырость, навстречу холоду. Был сентябрь, и наверху уже наступала настоящая зима.
 Гена заявил, что он дальше не пойдет. Какой смысл. Они прошли все  сложное, в чем-то можно и отступить. Остались  простые перевалы; они не составят им славы, в сплошных туманах  они все  равно ничего не увидят и не узнают этот новый для них район. Зачем идти туда. По¬года совсем остервенела, и хватит с них приключений. Жора робко поддержал Гену, но Володя был непреклонен: «Осталось последнее усилие. Правила есть правила, мы вступили в эту  должны довести ее до конца. Обидно будет, когда нам не зачтут всю экспедицию из-за каких-то двух перевалов. Мы должны пройти заявленный маршрут Мы в состоянии сделать это. Собирайтесь». Этот Вовка - просто железный.  Он  не знает слабости. Как ни был решительно настроен Гена, ему пришлось, молча уложить свой рюкзак. Лену они уговаривали не идти, но она сказала просто: «По правилам втроем нельзя идти, и потому я пойду с вами». Они не пошли, а поплелись под шорох дождя. Из репродуктора на турбазе над ними зло издевался веселый джаз.
Западный Тепли, их следующий перевал, оказался значительно сложнее, чем они предполагали. Из Заромага они отослали весь лишний, груз-кошки,  крючья, каски. На всякий случай оставили пару кошек и четыре крюка.
По данным, которыми они располагали, на перевал вел крутой снежный кулуар. А сейчас они с тоской взирали на путь подъема. Снега почти не было. Когда отступил туман, была видна темная полоса открытого льда, ведущая прямо к перемычке. Даже у Володи шевельнулось сомнение -  может плюнуть на него и уйти  с другим простым путем. Но теперь уже Гена рвался в бой: «Пройдем по скалам».
 Еще стоя под взлетом, они поняли, что главная опасность здесь - камни. Подъем начали на рассвете. По утрам, пока не пригреет  солнце, горы спокойны и можно безопасно пройти там, где днем почти беспрестанно свистят камни.
Их расчет не оправдался. Хотя день был холодным, а утром стоял сильный мороз, камни шли непрерывно. И одиночные  и целыми партиями. Особенно страшны были те, которые щелкали рикошетом среди скальных выступов. Трудно предсказать, куда ему вздумается завернуть после очередного щелчка, и неясно, куда от него прятаться. То был настоящий обстрел. Передвигались буквально перебежками от выступа к выступу, старались слиться с ним, как только наверху начинало грохотать. Позже они узнали, что в этот день было землетрясение с эпицентром в Геленджике. Все шло благополучно, если не считать, что камни все-таки в одном месте перебили веревку и ее пришлось связать. Осталось последнее препятствие – пересечь крутой ледовый кулуар, дальше они уходили на контрфорс, скальный гребень, который выводил прямо на перемычку.
На гребне они были бы уже в безопасности. Жора убедил Гену выбить ступени – ведь у них были всего одни кошки. Кулуар просматривался вверх до конца. Жора контролировал камни, которые могут ид¬ти сверху, пока Гена, работал в кулуаре. Камни вылетели сбо¬ку. Словно спринтеры на стометровке, пронеслись они мимо, один из них сбил Гену. Жора мгновенно зажал страховочную веревку, и Гена пролетел не больше трех метров. Крюк, выдержал. «Гена!» - «Все в порядке». «Скорее уходи со льда. Вставай, уходи. Скорее. Тебе помочь?» — «Сейчас».
Предательски дрожали колени и руки. Хотелось просто чуть-чуть повисеть и прийти в себя. Гена снова вылез наверх. Жора твердо заявил: «Теперь я пойду. Страхуй». «Нет, пойду я. У тебя же нет кошек. Только ты не зевай, смотри за камнями». «Гена, они же не сверху. Откуда-то сбоку. Я смотрел, но не успел даже крикнуть. Снимай кошки». - «Нет, пойду я. Ступени делать не буду. Пересеку кулуар и уйду вниз. А вы без ступеней  прямо ко мне по веревке». «Ладно». Но только Гена дошел до последней ступеньки: «Камни!» Опять сбоку из-за того же выступа. Чудом Гена устоял. Камень ударил в напряженную большую берцовую мышцу. Страшная боль скрутила его, и он со стоном сел на корточки и минуту не обращал внимания на друзей. Немного отдышался. «Я пойду, - с  мрачным упрямством и твердой решительностью выдавил Гена, - пока нет камней. Страхуй».
 На передних зубьях кошек Гена осторожно пересек кулуар, забил крюк и тогда угольно почувствовал, что нога не работает. Остальные быстро без происшествий спустились к нему. Удар был серьезным, нога в колене не сгибалась. Оставшиеся сто метров лезли целый час. На перевале сделал площадку. Страшный ветер рвал палатку, еще час ставили ее. Было холодно, но ко всему этому они уже привыкли.  Лена поставила Гене компресс, нога опухла и сильно болела. Утром ему стало лучше, но шел он с трудом, спуск был не простым. Часов через 8 они все же добрели до дороги. Здесь их ждала невероятная удача. Была машина вниз. «Уедем», - робко предложил Жора. «Зачем, - невозмутимо произнес Володя. – Гена доберется сам,  мы должны идти. Теперь уже цель близка».
Вот так их осталось двое, если, конечно, не считай Леночку, Но Леночка уже стала членом команды. Она вела себя мужественно. Провидение послало им эту удивительную девчонку. Без нее им труднее бы было выдержать свирепый натиск непогоды, нудные ожидания в палатке, коварные удары гор, выбивающие одного за другим их товарищей.
Но теперь все. Теперь Они дойдут до цели. И пусть их осталось только - двое. Каждый внес свой вклад, а они  с Леной дойдут за всех. Конечно, нужно только упрямо идти.

Опубликовано в многотиражке НПИ "Кадры индустрии".