Гостья. Гл. 3. Ночная гостья

Гостья.

Продолжение. Предыдущая глава http://www.proza.ru/2013/10/23/1266

*     *     *     *     *

Гл.3. Ночная гостья

     Никто из вошедших к ней
     не возвращается и не вступает
     на путь жизни
            Притчи. 2:14


Фёдор Ситор относился к той категории людей, которые способны смотреть на окружающий мир восторженными глазами, обнаруживать необычное  там, где другие пройдут равнодушно. Так он повёл себя и при первом посещении клюквенного болота.
Назначение в Индию открыло для натуры Фёдора много новых совершенно неожиданных интересов.
Ситор не был идеальным человеком с точки зрения морали. В далёком 1965 году он женился на нелюбимой девушке, дочери видного партийного деятеля. Женился ради того самого назначения в Индию. Жена его оказалась жадной недалёкой женщиной. И ему пришлось нести этот крест до самого момента выхода на пенсию. Пока Фёдор Олегович состоял на дипслужбе в капстране, развод с нелюбимой супругой был невозможен. Единственным подарком от жены он считал свою дочь Светлану, в которой души не чаял.
Едва выйдя на пенсию, Фёдор Олегович немедленно развёлся с матерью Светланы, что поставило на грань разрыва его отношение с дочерью, которая не желала понять поступок отца. И если разрыв не стал окончательным, то в основном благодаря внуку. Вадим был привязан к деду, и Светлана это понимала.
Приобретая новую квартиру, Фёдор Олегович надеялся собрать вокруг себя и дочь, и внука.
К этому времени жена уже нашла пристанище возле другого мужчины, с которым, как оказалось, давно была в весьма близких отношениях.
Во время пребывания в Индии верный своей натуре Фёдор Ситор проявлял живое любопытство ко всему окружающему его миру. Он владел не только английским – вторым государственным языком Индии, но и хинди; освоил и разговорные бенгали и урду, что позволило ему свободно чувствовать себя на рынках. Общение с индуистами и буддистами наложило свой отпечаток на мировосприятие Фёдора. Нет, он не стал приверженцем ни одной из восточных религий, но философия нескольких восточных школ фактически подготовила его к встрече с явлениями трансцендентными или мистическими.

Почувствовав чьё-то присутствие, невозможное в запертой квартире на двенадцатом этаже, Фёдор подумал: вот разыгралось воображение, к чему стремился, то и  получил! Сейчас открою глаза и увижу кикимору, которой самое место в этой «болотной комнате»
 Фёдор продолжал лежать с закрытыми глазами, стараясь посмеяться над собой за эти надуманные страхи.
Но тут ему послышалось чьё-то дыхание и лёгкий женский вздох. По телу пробежали мурашки, стало холодно голове под волосами.
Что это? Что я увижу, что я могу здесь увидеть?
Надо заставить себя открыть глаза! Вот сейчас… сейчас… сейчас я посмеюсь над своими страхами!

Фёдор открыл глаза. В мелькании лунного света, как в немом кинематографе, двигалась женская фигура. Через мгновение мелькание прекратилось и полная луна, ещё низкая, но уже довольно яркая, зависнув прямо напротив окна, полностью освещала комнату.
Перед Фёдором в сиянии полной луны стояла  женщина необыкновенной красоты. В её золотистых волосах белел цветок водяной лилии, а тело было скрыто полупрозрачной, отливающей серебром, накидкой. На шее незнакомки мерцали перламутром нитки речного жемчуга.
 
Фёдор сел, не веря собственным глазам. Я значит уснул и это такой  сон?
Рассматривая женщину, Фёдор вдруг оказался во власти чувства, какого он никогда в жизни не испытывал, или забыл.
Это была женщина его мечты!
Нет, это шаблон, эта фраза не отражает всю полноту чувств, охвативших его. Появившаяся перед ним женщина уже приходила к нему в его снах тысячу раз. Сейчас он любил её той страшной любовью, когда человек забывает про всё остальное, и готов на любой, самый невероятный поступок ради неё. В эти минуты он совершенно забыл, что по возрасту он годится юной красавице в дедушки. Он забыл хотя бы удивиться тому, что эта женщина из его снов появилась наяву среди ночи в его запертой квартире.
На вытянутых руках гостьи лежала палочка с памятным узором и привязанным ножичком. Эту свою палочку, забытую когда-то на болоте, Фёдор сразу вспомнил. Но этому он уже не удивился. Её присутствие здесь всё оправдывало и всё объясняло.
Он вдруг испугался: а вдруг она ему снится на самом деле? Он не хотел, чтобы это был сон. Это не может быть сном, не должно быть: вот она, стоит перед ним – любимая, желанная!
Он стал рассматривать себя, комнату и гостью.

Фёдор потерял страх. Его душа уже приняла случившееся как нечто, само собой разумеющееся.
Он даже начал анализировать какие-то не важные к этому случаю вещи.
Поднаторевший за годы службы в Индии, Фёдор хорошо разбирался в драгоценных камнях и невольно заметил среди украшений незнакомки и онежские алмазы, и карельские аметисты.

Вот на шейке и на накидке незнакомки речной жемчуг. Фёдор вспомнил: до революции речной жемчуг добывался в Ленинградской области и он сам побывал в тех местах. Там ручей так и называется: Жемчужный. И он читал… ах, неприятная примета: речной жемчуг – символ безысходности, неотвратимости… кто носит такой жемчуг, тот утрачивает все надежды и мечты. «Ну, зачем ей столько такого жемчуга» - на мгновение огорчился Фёдор и тут же забыл эту мысль.
Всё вокруг стало необычным и в ярком свете полной луны особенно чётким.

Женщина заговорила.
Её прекрасный голос был знаком ему с детства, он любил и его, этот голос. В нем были интонации голоса его матери, голосов всех женщин, которых он любил в течение своей жизни:
- Благо, Федя, аз дар твои услады приимши и вот те потеря, – проговорила незнакомка, протягивая ему палочку, забытую им на клюквенном болоте сорок лет тому назад.
- Кто ты? – выдавил из себя Фёдор, непроизвольно приняв из рук женщины палочку.
- Кроме всякаго недоумения догадаши и сам, с кои мест злена блата обыкох буде и поминку дар оставляши и свое потеряши, тако ли, Федя?
Какая странная и милая речь, такую он слышал от батюшки в церкви. И необычные слова, и понятные.
- От-отк-куда? – Фёдор задал вопрос, ответ на который был ему почему-то известен.
- Знамо зело оттуда, – она кивнула в сторону панно «Зелёное болото», – и аз речена бысть Евдокией!
Фёдор поднялся, потянулся за халатом. Но женщина остановила его движением руки:
- Нет-нет, Феденька, не тщись. У мя в госте сие же лишне.
Сколько музыки, нежности, ласки прозвучало в её мелодичном голосе, когда произносила слово «Феденька»!
Вопреки какому-то подсознательному опасению, рука  Евдокии оказалась мягкой и горячей.


Продолжение следует http://www.proza.ru/2008/10/07/362