По Памиру

Кафедра физвоспитания совместно со спортклубом НПИ организовали спортивную экспедицию на Памир, в которой мне посчастливилось участвовать.
На центральном Памире наши спортсмены были впервые. Маршрут, проходил по известным ледникам: Географического общества, Федченко, Бивачному, Гармо, Вавилова, Ванч-Дара, Шокальского и др. Поход был в сентябре, когда и высокогорье Памира уже никого нет и наступают жестокие морозы и метели. Мы были в горах одни. В условиях Памира это сотни километров до селений.
Экспедиции предшествовала очень серьезная подготовка. Большинство участни¬ков экспедиции хорошо знали друг друга: до этого они четыре года ходили вместе в походы. В мае на Кавказе были проведены специальные сборы, где наша группа тренировалась в полном составе. Особенно серьезное внимание было уделено подготовке снаряжения. Несмотря на многие осложнения (подвижна ледников, морозы, болезни участников, пропажа продуктов), экспедиция закончилась успешно.
Впервые в истории НПИ в условиях сентября пройден сложный маршрут в  самом сердце Памира – в  районе пика Коммунизма – и  впервые одна и та же группа прошла все категории сложности от единички до пятерки одним и тем же составом.

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
Последний наш день в зоне высокогорья. Ледники остались позади. Их не видно, но они где-то здесь, близко: сбросы крутой долины закрыли величественный цирк, который еще только вчера вечером полыхал у нас за спиной оранжевым заревом в лучах заходящего солнца.
Наконец, мы добрались до зелени, и не просто до зелени, а почти до настоящего леса. Небольшая роща из низкорослых берез кажется нам раем после месяца скитаний по ледникам.
Сегодня мы «чистим перья – приводим себя в порядок перед тем, как спуститься в долину. Отсюда 3 часа крутой горной тропы, и мы будем уже среди людей в горном кишлаке Ван-Ван в верховьях реки Ванч.
Дело сделано, маршрут окончен. Мы рады: путь был трудным, и мы его прошли. Все позади – лишения, морозы, бесконечные спуски и подъемы, тяжелая работа, нервное напряжение трудных участков, походная жизнь. Все – позади. Можно расслабиться и беззаботно отдаться и рокоту реки, и торжественной красоте окружающих гор, и ярким, по грустным краскам осеннего солнечного дня, и своим думам. Скоро мы окажемся среди родных и близких.
И все же... Вот они перед нами, склоны хребта долины Ванч, под которые мы должны завтра спуститься. Сначала в полуденном солнце, когда почти не видно теней, дыбятся перед нами желтые громады с белыми шапками на фоне яркого голубого неба. Но вот начинают но ним ползти голубые тени, а небо темнеет и становится синим. Вдруг замечаем, что тени уже вовсе и не голубые, а фиолетовые. Они заполняют все кругом и перед заходом солнца хребты незаметно закутываются в фиолетовую дымку. Белые верхушки уже не сверкают, а горят желтоватым светом. И все же жалко, что завтра все это останется только в памяти, так как никакая цветная фотография не в состоянии передать без искажений эти удивительные контрасты цвета.
Скоро мы закрутимся среди своих повседневных дел, как в водоворотах этой реки. И все же... Я смотрю на путь спуска. Хребты бокового ущелья круто срываются вниз, в таинственную темноту долины. Хребты окаймлены скалами. Они создают причудливые силуэты башен и сказочных замков. Самая буйная фантазия художника не в состоянии придумать эти сочетания форм, только природа могла создать их.
Передо мной встают удивительные картины пройденного пути: высокие ледяные иглы - кальгаспоры (среди них можно заблудиться), громадные морены и редкие островки зелени среди царства льда, хаос ледопадов и мрачные громады еще никем не пройденных стен, величайшие ледники и обширные снежные плато, которые открываются тебе бесконечной равниной где-нибудь на высоте 6000 м. Жаль оставлять эту могучую горную страну с ее неповторимыми контрастами.
Скоро мы снова встретим в Новочеркасске своих друзей. От большой миски со сметаной и белых простыней нас отделяют уже считанные дни. И все же... Я вспоминаю необыкновенный дух товарищества и понимания, который сопутствовал нашей экспедиции. И вы, мои товарищи, снова проходите передо мной такими, какими внизу не каждый и не сразу вас поймет, проходите со своими привычками и причудами. И ты, веселый и нетерпеливый Принц (В. Шматков), способный за час и азарте потерять все, что накопил за целый день. Теперь я знаю, что ты найдешь в себе силы в минуты крайней усталости, когда все валятся с ног, и самый жестокий мороз вылезти из палатки и помочь своим товарищам даже если они не просят о помощи. И ты, спокойный и выдержанный прапорщик (Г. Шаталов), который ходит по горам так ловко и красиво, что его можно демонстрировать в кино. Пусть идут лавины и рушатся горы при землетрясении, ты будешь спокоен, и только одно выводит, тебя из равновесия – отсутствие  табака. И ты, граф Лелюк, со своими отнюдь не графскими замашками. Ты можешь иногда резко и неожиданно взорваться  и обидеть товарища своей ненужной прямотой, но мы – то  знаем, что гораздо больше в тебе другого - трезвого рассудка, юмора, доброты. Ты, как никто из нас, умеешь все, за что берешься делать хорошо. И ты, корнет (С. Никулин), надежный, как гранит. Ты не любишь вылезать вперед, но всегда тянешь за троих. И твой друг (В. Шипулин), невероятный упрямец и спорщик. Но мы то знаем, что в трудных условиях он будет всегда работать на группу из последних сил. Вы двое создавали тот запас прочности, который так необходим спортивной группе в горах Пами¬ра. И ты маркиз (В. Светличный), который по существу организовал экспедицию. Ты всегда оказываешься прав, даже тогда, когда все, казалось бы, против тебя.
Мой товарищи, вы действовали надежно и слаженно, без суеты, без лишних слов.
Дело сделано, мы радуемся, как дети и все же... немного грустно, что всё кончилось.

ПРО МЕДВЕДЕЙ
Больше всего огорчений в походе нам доставили медведи, хотя ни одного из них мы не видели. В Душанбе нас предупредили, что на леднике Гармо, где мы должны были оставить грузы на вторую половину нашего пути, медведи часто таскают продукты у альпинистов. Это сообщение было встречено с юмором.
Когда на вертолете добрались до ледника Гармо, нас там встретили узбекские альпинисты. Они пообещали надежно спрятать продукты после того, как закончат восхождение, Вместе с тем, они и «обрадовали» нас, рассказав много историй о медведях. Так, двоим из них – как-то попался медведь. Они стреляли и него, но промахнулись. Медведь погнался за ними. Одни альпинист влез на дерево, а другой бегал вокруг ствола и кричал: «Это не я стрелял! Это не я!». Может медведь понял, может ему надоело, но он оставил их в покое.
За две недели до нашего прихода медведи задрали двух туристов, напав на них  ночью, когда те спали. Этот рассказ мы слышали от разных людей, и  подробности совпадали. Учитель школы в Ван-Ване рассказал нам еще более страшную историю о том, как двенадцать медведей напали на группу из восьми человек, и только двоим удалось спастись.
Раньше мы и не предполагали, что медведи могут ходить стадами. Непонятно было только, как двое, убежавших смогли ночью опре¬делить, что медведей было именно 12. По этому поводу мы строили разные догадки. Очень забавно было узнать, что медведи угнали стадо баранов и пасли их где-то в горах. Однажды медведь залез в палатку, где были люди. Они в ужасе забились в угол, кричали: «Кыш! Кыш!» и выталкивали ему продукты, Мишка взял пакет, с вяленой рыбой и ушел.
Мы уже знали, что медведи больше всего, любят мед, сгущенку, изюм, шоколад, тушёнку. С банками они разделываются очень просто: они их прокусывают и лапами выдавливают содер¬жимое, как из туб. По эти¬кеткам они свободно отличают молоко от кильки в томатном соусе, которую обычно не трогают.
После этих рассказов медведи стали предметом наших постоянных шуток, но в душе мы были уверены» что люди смогут перехитрить зверя.
На Гармо мы пришли через двадцать дней. По плану у нас там было два дня отдыха. Мы заранее предвкушали удовольствие от обильного пира, который закатим. Всегда недоваренные, сублимированные продукты нам уже порядкам  надоели.
Последние дни перед Гармо вечерами в палатках составляли меню предстоящего пира. В заброске были первоклассные продукты, которые мы собирали целый год. Последние 8 км пробежали почти за час, но заброски не было. Была записка альпини¬стов о том, где искать заброску. И только. Все исчезло. Вместе с продуктами пропали гитара, шерстяные носки, замшевые перчатки, описание маршрутов и кар¬ты, спирт, примус и пр.
Медведи забрали зачем-то круглые батарейки, но выбросили плоские. Исчезли и рыбные консервы в томате. Бесследно. Ничего – ни одной банки, обертки, коробки не осталось, нам.

Непонятно, как медведи смогли утащить наши мешки и не удержались, чтобы не съесть тут же на месте мед, шоколад и копченую колбасу. И зачем им гитара, примус и лучшие сорта Табаков, которые В. Светличный собирал целый год?
 На всякий случай после этого мы стали принимать медведей всерьез: вокруг было полно их следов. В. Светличный соорудил забор вокруг палаток (из веревок) нацепил на него пустые консервные банки. Было предложено навязать еще красных лоскутков, но кто-то заметил, что медведи дальтоники и вряд ли поймут назначение этих тряпок. Перед сном мы запускали ракеты – пугали медведей.
Мы оказались в трудном положении. Отсюда до людей самое короткое было пять дней пути. Проще всего уй¬ти вниз по ущелью, но это значило отказаться от дальнейшего прохождения мар¬шрута: 180 км вниз, а потом столько же вверх. На это уже не хватало времени. Оставался более трудный вариант – через  перевал перейти в соседнее, более населенное ущелье реки Ванч, где можно надеяться заново достать продукты. Так мы и сделали.
А потом заметно похудевших нас откармливали жители кишлака Ван-Ван. Два дня мы приводили в себя от этой медвежьей эпопеи. Закупили продукты и снова ушли на 10 дней в ледяное царство, но это уже другая история.
Так что, имейте в виду: медведи на леднике Гармо очень хитры и коварны , чуть что – обдерут, как липку. Во всяком случае очень хочется верить, что там есть такие медведи.

ПО ДОЛИНЕ ВАНЧ
Мы едем в низ реки Ванч. Шоферы здесь не любят спешить. Тут у них полно друзей, знакомых и родственников. Всегда в центре кишлака перед магазином найдется кто-нибудь, с кем нужно переговорить. Число собеседников быстро растет и тогда все идут пить чай. И мы с ними. Опустошив чашку-другую, едем дальше. В  следующем кишлаке все повторяется снова.
Долина Ванч – одна из самых плодородных и населенных на Северо-Западном Памире. Оазисы кишлаков отстоят друг от друга на 8 – 10 км, так что представляете, как долго нам пришлось ехать. Путь от Пой-Мазара до Ванча мы преодолели за 6 часов, а это всего 60 км (!). Во время остановок к нам сбегаются мальчишки со всей округа и тащат горы груш, яблок, орехов. Мы уже не знаем, куда их девать.
Не спешат здесь не только шофера. Народ тут спокойный, а зеленый чай в большом почете. В любом учреждении вы заметите на столах пиалы и чайники. Зато алкогольные напитки они совсем не пьют. Мы однажды пошли в гости и прихватили бутылку хорошего марочного вина. И нам пришлось его вылить.
Как-то нам нужно было срочно отправить телеграмму. Начальник узла связи в одном из  кишлаков  принял текст, выдал квитанцию, а потом озадачил нас: «А как же я ее пошлю у меня нет ни телефона, ни телетайпа. Ну ладно, завтра или после завтра я схожу вниз в соседний кишлак (10 км!), там кажется им провели телефон».

В райцентре в столовой, куда мы зашли, позавтракать, нам сообщили, что повар ушел в баню и будет после 12. Если вы пришли в магазин, а там висит замок, не расстраивайтесь Продавец, живет через дорогу. Вы  можете позвать его даже ночью.
Самая колоритная фигура в Ванче – чайханщик. Если у вас хватит терпенья дождаться его после двухчасового сидения перед открытой кухней, вы будете вознаграждены. Сердиться на него нет никакой возможности. С самой милой и добродушной улыбкой он мгновенно все устроит лучшим образом. Его необыкновенный  плов всегда ожидает целая толпа народу.
Таджики в долине реки Ванча очень гостеприимны. Они были неизменно доброжелательны к нам. Мы всегда будем вспоминать с теплотой этих простых и добрых людей.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАЗРАБОТКИ
Начальный вес наших рюкзаков - по теории должен был, составлять 28,678кг,  но неожиданно оказалось, что, несмотря на самый строгий подбор продуктов, на использование, только титановых крючьев и максимальное, облегчение всего остального снаряжения, на каждого приходилось более 45 кг. Причиной этого явилось большое количество «теоретических разработок», примененных нами экспедиции. Имеются в виду новинки снаряжения и усовершенствований сделанные членами экспедиции при подготовке. Таких разработок было около двадцати, из них только пять оправдало себя, или, другими словами, они были внедрены. Не так уж плохо, если сравнить с эффективностью наших научных исследований. Вот некоторые из этих разработок.
  По предложению В. С. мы  взяли с собой вместо анероида (высотомера) термометр, чтобы по температуре кипе¬ния воды определять высоту. Заодно мы взяли и термометры на отрицательные, температуры, чтобы определить, какие морозы нам придется перенести. Все это дало нам основания называть нашу экспедицию научно-спортивной. К сожалению, мы забыли взять таблицы, ставящие в соответствие высоту и температуру кипения, или хотя бы высоту и давление. В самом начале маршрута решили, что нам не составит большого труда вывести уравнение зависимости температуры кипения от высоты, поскольку, большинство членов экспедиции имели высшее образование. Целую неделю все участники возились в свободное время с интегралами. Было получено несколько таких зависимостей – экспонента, парабола, гипербола и да¬же синусоида, В тот самый момент, когда мы стали согласовывать, решения, все решилось само собой – Гена  сел на термометры и все их разом раздавил. С этого момента экспедиция стала чисто спортивной. Все-таки мы решили, что термометры в походе – хорошая  вещь. Они придают вам некоторую значительность в собственных глазах, когда вы с важным видом вставляете термометр в кастрюлю с кипящим супом. Эта операция каждый раз вызывала у всех самый живой интерес.
В. С. предложил еще одну теоретическую разработку: валенки, на случай, если кто-нибудь подморозит ноги. Каждый валенок весил около 3 кг. Конечно, они создавали известное удобство, но тащить с собой лишние 6 кг – слишком  дорогая плата за комфорт. Мы их не выбросили только потому, что не хотели огорчать дедушку В., который надеялся получить их обратно по, окончании похода.
Лавинную лопату системы Е. П. совершенно невозможно было использовать по её прямому назначению. Нам ни разу не удалось попасть под лавину. Зато мы нашли ей другое применение – на ней удобно было резать лук. Мы ее выбросили, как только кончился лук.
Двойную палатку (авторы В. Ш. и Ю. К.) смело можно рекомендовать экспедициям в Антарктиде. Там перевозят грузы на тракторах. Нам же пришлось выбросить ее с самого начала маршрута, т. к. ни тракторов, ни даже шерпов у нас не бы¬ло. Такая же участь постигла другую палатку Системы М. Б. Сшили ее по фотографиям, приведенным в книге о  восхождении на Нанга – Парбат. Это была чудная палатка, не ее никак не удавалось поставить. При малейших дуновениях ветра она превращалась в дельтоплан.
В процессе экспедиции испробовали и несколько тактических новинок.  Так на кануне штормовых дней мы не старались подойти поближе к перевалу, чтобы потом в день, штурма облегчить себе задачу, а, напротив, старались начать восхождение от самого начала долины, чтобы потом спускаться в темноте. Тогда мы имели возможность применить новый вариант безверевочной сванской страховка Страхующий кричит: «Ты меня слышишь?» Тот кого он страхует, отвечает: «Слышу!» — «Hу, иди'». Этот способ ночью действует без отказно. Днем на участки, которые мы проходили: таким образом, не решится выйти даже самая отчаянная голова, будь у него три страховочных веревки.
В общем, теперь я представляю, что бы было, если бы все без разбора изобретения, которые делаются в научных лабораториях, стали бы внедрять в промышленности. Всякий прогресс бы остановился.

ПОДВИЖКА ЛЕДНИКОВ
В этом году  на Памире произошло очень редкое явление – многие  ледники вдруг начали ползти вниз с большой (для ледников) скоростью. Их движение было замечено даже из космоса. По некоторым из них нам пришлось идти. Очень интересно было наблюдать последствия этого необычайного явления.
Сначала мы никак не мог¬ли понять, что за странные ледопады образует ледник Ванч-Дара. Они тянутся непрерывно на многие километры вдоль его обеих берегов. Обычно ледопады образуются на поворотах, изгибах, слиянии: ледников. А здесь – в центре ледник течет плавно и спокойно, а по краям вздыбились гигантские непроходимые, ледопа¬ды. Мы сидим на скалах и с тоской обозреваем эту картину – нам нужно переходить на другу сторону ледника.

Позже мы поняли, как образовались эти ледопады. Поехал ледник вниз, а скалы вцепились в его бока, пытаясь удержать эти миллионы тонн в повиновении. И начали крошить, и ломать и т, д. Какие! гигантские силы боролись здесь, чтобы наворочать такое!
Все перевалы стали сложнее. Ледник опустился, и образовались гигантские ледяные стены. Пулковском пришлось спускаться с такой стены. Восемьдесят метров дюльфера там, где раньше была ровная дорога.
Во время ночевок на леднике постоянно слышны какие-то шорохи, скрипы, шу¬мы. А иногда совсем рядом в глубине ледника вдруг что-то треснет так, что все просыпаются. Становится даже страшно – а вдруг под нами сейчас образуется трещина!

НА МЕТЕОСТАНЦИИ
Это одно чудес света. Среди бескрайних, ледников стоит скальный выступ, а на выступе стоит дом. В нем живут и работают очень добрые и приветливые люди – зимовщики. Живут одни, связанные с миром только рацией в течение долгой и страшно суровой зимы. Их данные нужны службе погоды. Каждые два часа они должны сообщать, что пока¬зывают их приборы. Каждые два часа, изо дня в день в течение шести месяцев. Пусть воет пурга, стоит мороз и намело снега выше головы. Иди, снимай показания приборов и выходи на связь. В суровое ненастье здесь продержаться - трудная задача. Нужно каждый день откапываться из – под  снега, который порой заметает дом до крыши, и нужно таскать уголь и дро¬ва, чтобы не замерзнуть, не заболеть, чтобы нормально работать. Выдержать здесь могут только сильные и добрые люди. Что их здесь держит? Не зарплата, внизу они смогут заработать и больше. Романтика и любовь к своей трудной профессии. Мы прожили на метеостанции на леднике Федченко три дня, т. к. двоих из нас прихватила жестокая ангина. Зимовщики устроили нам баню (!) с парной и показывали кинофильмы, а мы помогали им бурить сква¬жины на леднике. Вечерами в каюткомпании (они называют свои комнаты каютами) мы пели песни и слушали бесконечные рассказы о многочисленных экспедициях, в которых побывали наши новые друзья.
Я сейчас сижу в тепле и представляю, каково им. Как из трубы с перевала Кашап-Ляк несет на них западный ветер залпы снега, но все равно нужно идти, и брать пробы. Такая у них работа. Валера Шматков посвятил ребятам на прощание отличные стихи.

ГРУППА И РУКОВОДИТЕЛЬ
Мне пришлось руководить этой экспедици¬ей. Но нужен ли пятерке руководитель на маршруте?
Вопрос может показаться странным, но участие во многих пятерках убедило меня в том, что в хороших схоженных группах практически не бывает никакого руководителя. Такая группа – это  один слаженный коллектив, который автоматически все делает верно даже в критических ситуациях. Все получается само собой. Каждый выходит на первый план именно тогда, когда он нужней всего для группы. Своеобразная специализация. И  полное отсутствие всяких честолюбивых устремлений. Ребята уже выше, этого. А ведь каждый сам по себе личность. И особенно сейчас, когда они получили дипломы инженеров.
Попробуй сейчас ими «по¬руководи». Они все уже знают, у всех приличный опыт альплагерей, они стали самостоятельными и готовы свернуть горы в прямом и переносном смыслах. Я знаю - не раз в такой ситуации другие срывались, и все кончалось плохо.
В сентябре на Кавказе ушла с маршрута пятерка под руководством А. Лапина. Такой вот уже все постигший молодой специалист М. Бондарец в силу своих честолюбивых устремлений фактически спасовал перед первыми серьезными трудностями, и сошла группа с маршрута. Жаль только, что опытный и техничный парень Ю. Митин, участник группы, не понял того, что за этим честолюбием скрывается самая обыкновенная слабость, и поддержал, Бондарца при его выступлении против, руководителя.
      Но своих ребят я знаю. Все будет сделано, четко. У них за плечами солидный опыт и отличная школа горного клуба НПИ.
Я любуюсь их красивой работой на маршруте и вспоминаю, что было 5 лет назад. Уже тогда они мне понравились – уж очень они были все строптивые и... разные. Интересно с ними. Нельзя сказать, что за эти 5 лет они стали друзьями, больше того – некоторые так и остались психологически несовместимыми. Но каждый из них знает, что в той суровой игре, которую они затеяли с горами, может победить только слаженная команда, в которой все с пониманием и добром относятся друг к другу. В этом, своеобразии и одна из притягательных сторон альпинизма и горного туризма и их громадная воспитательная роль.
Так, нужен ли руководитель для настоящей пятерки? Все-таки нужен, но только затем; чтобы стать в какой-то момент, ненужным. Не то, чтобы уж совсем ненужным, а так – чуть – чуть нужным, хотя бы для того, чтобы организовать поход. Ведь должен кто – то сказать «а»... Железная дисциплина, полное взаимопонимание и доверие друг к другу в сочетании с отличной физической и технической подготовкой определили; успех нашей пятерки.

Опубл. в многотиражке НПИ "Кадры индустрии" 26 ноября и 3 декабря 1977 г.