Писатель и непонимание

Как часто доводилось слышать: «Прочитал этого писателя – какая ерунда… Так и не понял того, что он хотел сказать».
 Несколько слов в защиту писателя. Любого. Чтобы там не было – детектив, любовный роман, мемуары, приключение, боевик или классика. Конечно же, если речь идёт о настоящем писателе. А кого им считать отдельная тема, глубокая. Фоном идёт махровый субъективизм и сложность формулировок. Эмоциональность и нервы отстаивания своей точки зрения. Так что здесь мы осторожно обойдём эту тему стороной.
«Не понял» – это ж порой говорят люди, которые подают себя как носители культуры, некой интеллектуальности, в воздухе причастность к изысканности и утонченность в понимании шедевров.
Задача писателя, которую он пытается решить, используя художественные приёмы, это ответить на вопросы, которые перед читателем ставит жизнь.
Вы не поняли о чём написано? Не увидели контекст? Не прониклись сверх идеей? Так у Вас другая жизнь. У Вас другие вопросы, ответы на них ищите в других книгах. Вам в другую дверь с другой табличкой. Только не надо словом «ерунда» бросаться.

Как же не прибегнуть к простейшим примерам.

Когда-то этих людей было 25 на 10000 тысяч. Они занимались интеллектуальным в чём-то специфическим трудом. Человек написал произведение об этих людях. Это был его круг общения, его мир со всеми коллизиями, сложнейшими взаимосвязями. Эти 25 понимали, о чём написано, для подавляющего большинства он остался непонятым.
Страна шла вперёд. Нарастала индустриальная мощь. Профессия этих людей перестала быть специфической, особенной, немассовой. Институты и университеты выковали кадры. Теперь их 1025 человек на всё те же 10000 тысяч. Да и в смежных профессиях миропонимание совпадает. Нейрохирург и инженер-конструктор найдут о чём поговорить, если окажутся в одном номере в гостинице. Например, им может нравиться один писатель. Тот самый, который написал когда-то только для 25.
Кто-то скажет, что писатель опередил своё время. Нет, не опередил – прошлое успешно переехало в будущее и там умножилось численно. А бывает наоборот. Вам не понятен писатель-деревенщик? Простите, но когда-то население преобладало в сёлах. И там была такая бурная жизнь, о которой можно и нужно было писать, писать, бесконечными страницами.

Человек взял книгу в руки. Классика. Через полчаса отложил в сторону. Скучно. Далёкая, малопонятная жизнь. Тени минувшей эпохи.
А потом он как-то послушал одного человека. Там был подробнейший рассказ о жизни в середине XIX века – быт сословий, нравы, обычаи, предрассудки, мода, взгляды, общественный строй и настроения, воззрения и характеры, которые могла родить только та жизнь, но никак не эта.
Человек снова взял в руки ту же книгу. Теперь он многое уразумел. Интересно, когда понимаешь. Персонажи ожили, он стал отчётливо понимать логику их поступков, он теперь знал почему герой покраснел и смутился – сегодня от этого не краснеют, а тогда было стыдно и неудобно.

Вы никогда не изматывались на работе? Четырнадцать-пятнадцать часов в сутки? Физически? Или интеллектуально на износ – многонедельный мозговой штурм без гарантированного успеха? А мозг требует разрядки. Переключения. И вот Вам лёгкий незамысловатый роман с лихо завинченным сюжетом. Только написать так, чтобы легко читалось – труд. Адский. И сюжет лихо завернуть далеко не каждому дано. Это ж не о тонких фибрах своей души. Душ много и, поверьте, утончённых предостаточно при внешней простоте и открытости. И если в руки попалась книга «сложного» писателя, то текст воспринимается как какая-то ерунда, многое непонятно.
И вот минули трудные годы, выстроилась карьера. Каторжный труд по разгрузке вагонов остался позади, как впрочем, прочая работа на предприятиях, в фирмах, компаниях и холдингах. На собственной машине подъезжаешь к собственному офису. Появилось свободное время – относительно появилось, но слово «появилось» отбрасывать не будем. И захотелось уже чего-то другого для чтения. С налётом философии. Чтобы контекст как шарахнул неожиданно на второй половине книги, схватил мёртвой хваткой и больше не отпускал до последней страницы. До этого контекст просто не поддавался распознаванию. Ускользал, словно солидолом намазанный. Распылялся до полной невидимости. И тот «сложный» писатель, оказывается, не ерунду написал. Читается легко. Многое открылось и стало понятно – с высоты-то прожитых лет и при чтении ясной, а не уставшей головой.