Позвольте чуду состояться - 1

       Фото - работа моей дочери

**********************************************************

   
      «Ну, надо ж было так попасться! Нет,  ну не дура ли? Взрослая же, умная тетка! Как же меня так? Где потеряла чувство реальности? Когда, в какой момент вдруг оглохла и перестала внимать своему трезвому внутреннему голосу?» - Ульяна нервно глотала любимый кофе, держа тонкую чашечку в подрагивающей руке.
    
     Алексей прилетает сегодня. Завтра к полудню он обещает «разгрести» дела и просит о встрече в ресторане напротив Старого моста.
     Ресторан этот он выбрал по интернету. По отзывам там побывавших. Даже прислал ей ссылку на сайт и фотки интерьера. Попросил «поработать» с меню и выбрать что-то необычное. Смешной… Он ни разу не был в ее городе, даже в ее стране, но научился ориентироваться не хуже местного жителя, легко жонглируя непроизносимыми названиями улиц и площадей.

     Он «бродил» по улицам с помощью карт Google, Ульяна гуляла там днем, одна, отмечая необычное, интересное, о чем можно будет поговорить вечером. За компом. На сайте.

     Сколько написано про интернет-знакомства!  Сколько смешных, нелепых, а порой грустных и страшных историй с этим связано! И про то, что там, на другом конце виртуального провода, может оказаться кто угодно. От безумца и психа до человека, которому просто нечем заняться. И про то, что фото твоего собеседника, частенько, «отфотошоплено» (хорошо еще, если оно вообще его, собственное). И про то, что вероятность увидеть двухсоткилограммовую тушку вместо обещанной стройной блондинки  или лысого беззубого колобка вместо мачо, достигает почти ста процентов… Столько написано, столько рассказано! А люди продолжают верить. Летят, как мотыльки к лампочке.  К иллюзорному взаимопониманию, к дружбе-обманке, к сетевой любви…

     Ульяна в который раз перечитывала последнее, адресованное ей,  сообщение.
«Спешу сообщить Вам, Улечка, удивительную весть! Наша фирма командирует меня и еще нескольких сотрудников в Ваш город! Сказать, что я рад – ничего не сказать! Улечка, я – просто глупый мальчишка. Взрослый, глупый мальчишка. Если б я умел, я бы прыгал на одной ножке. Ура! Когда зачитали список кандидатур на выезд, Улечка, я чуть из кресла не выпрыгнул! Неужели, мы увидимся? Нет, какое счастье, что мы увидимся! Такой подарок судьбы, такая удача!
     Мы прилетаем двадцать третьего утром. Сразу – в приглашающую нас фирму, потом – на производство. До вечера нас вряд ли выпустят. Потом обещают ночную экскурсию по городу. Я помню Ваши фотографии, я распечатал их все, буду пытаться уговорить гида пройти именно по этим местам. Я увижу улицы, где Вы ходите! Увижу то, что видите Вы! Как я рад, Улечка!
     А на следующий день, двадцать четвертого, после «быстреньких» утренних переговоров, я – свободен! Я назначаю Вам свидание. В ресторане у Старого моста. В полдень. Выбор блюд я оставляю за Вами. Местному жителю – доверия больше. Помните, Вы рассказывали мне о каком-то необычном местном вине из сирени? Непременно попробую.
До встречи! До долгожданной встречи, колдунья зеленоглазая!»

     Уля гоняла по столу крошечную чашку с остывшим кофе. Кофе не помогал справиться с ураганом чувств, рвавшихся наружу. Сейчас бы водки. Стакан. Хотя нет, она улыбнулась глупой мысли.  Это она погорячилась. Рюмочку. А еще лучше – бокал вина. Из сирени. Смешно - она разрекламировала Алексею то, что сама еще не пробовала. Прочитала статью в местном журнале про фермера, практикующего создание напитков из нетрадиционных продуктов. Поделилась этим в очередном письме. Сочинила крошечную историю про то, как она «смаковала» это вино, гуляя по Старому городу под мелким северным дождем. Глупая тетка! А если это вино в реальности окажется ужасной дрянью? Как она будет смотреть Алексею в глаза? Хотя, стоп! В какие глаза она собралась смотреть? Она что, действительно собралась принимать приглашение на свидание?

    
     Началось все полгода назад. Когда Улькина неуемная фантазия подбросила ей идею сделать в доме камин. Тем более, что все выходы для него были запланированы строителями изначально, только они, Ульяна с мужем, покупая дом, от этого решили отказаться, пытаясь сэкономить на ремонте. Прожив первый год в новом доме и перезимовав в суровой северной стране с сугробами, доходившими до середины окон первого этажа, решили: «Камину – быть!». Вернее, решила-то Уля, представив тысячу раз, как она будет сидеть перед этим самым камином в уютных тапочках из овчины (она уже к ним и прицениться успела!). Осталось найти фирму, камины производящую, рассчитать его объемы, функциональность и выбрать дизайн. Муж, как всегда, от решения проблемы «самоустранился», не без справедливости заметив, что его вопрос – обеспечивать материальную базу для воплощения в жизнь «заморочек» супруги. Дальше, мол, дорогая – сама-сама.

     Сама, так сама. Уля плотно поселилась в интернете на тематических сайтах. Конечно, все можно было бы сделать проще. Пойти в любую местную фирму, поговорить, показать планы дома – они бы помогли. Но тут была одна «закавыка». В страну эту Улькина семья переехала не так давно. Язык местный, конечно, освоили.  На бытовом уровне. Но чтобы решать вопросы, связанные с техническими или строительными понятиями – словарного запаса явно не хватало. Конечно, для этого существуют переводчики. Но Улька решила: «Сама, так сама!» Сначала, мол, все узнаю на русских, родных сайтах, потом пойду к местным производителям. Подготовленная, так сказать.  К тому же,  это давало дополнительную возможность выучить новые незнакомые понятия. Главное, для начала определиться – какие слова зубрить.

    Пара-тройка часов «ковыряния» просторов интернета – и вот оно! Нашла фирму, российскую, с хорошим, качественно сделанным сайтом. Понятным и  «чайникам». Главное, что  вопросы свои можно было задавать «в прямом эфире». Специалисты отвечали быстро и четко, изъясняясь доступным языком. Потом Уля обнаружила на главной страничке занятную  вещь. Окошечко «приват-кабинет». Для бесед, не видимых другим посетителям. Штучка распространенная, но все больше для сайтов знакомств. Здесь-то это зачем?

     Любопытство взяло верх. Извечное, женское… Улька нажала кнопочку для «приват-беседы». Первым выскочило окошко с сообщением, давшим ответ на ее последний вопрос:
«Уважаемые гости! Данная система общения введена в нашей фирме для защиты наших клиентов от интернетовских «троллей». Здесь вы можете не опасаться задавать «глупые, некомпетентные» вопросы.  Для наших сотрудников таких понятий не существует. Если вы спросили, значит, вам это необходимо. А разбираться в наших терминах и понятиях вы не обязаны. Это – наша задача! Объясним, поможем, рады возможности диалога с вами! Продолжить диалог? Да - Нет».  Успокоенная Уля смело нажала «Да».

     В тот день за кнопочкой «Да» работал Алексей. Так они и влились в жизнь друг друга. Через трубу камина и кнопочку на сайте.
     Представились они друг другу сразу.  Настоящими именами. Ему – по должности полагалось, у нее даже мысли не мелькнуло называться какой-нибудь «Летящей искоркой». Серьезный же сайт, она ж сюда – по делу.

     Как-то незаметно, общение перетекло из «приват-кабинета» (который, как выяснилось, был его, Алексея, придумкой) на электронную почту. Куда Алексей высылал необходимые расчеты с рекомендациями. Хотя, конечно же, он был совсем не обязан это делать. Улька честно призналась, что покупать камин она будет не в «его» фирме, даже не в «его» стране. Но Алексей все равно выслал: «Если моя информация окажется для Вас полезной, буду рад, что смог помочь еще одному человеку».
Позже  их «встречи» переместились в одну из социальных сетей. Как она, умная, взрослая, замужняя женщина позволила себе так расслабиться? Как допустила?

     Сначала имели место быть строгие разговоры «по теме». Ширина трубы для камина, возможность совмещения вытяжной трубы с вентиляцией, материалы отделки и прочее. Потом в диалог незаметно вклинились вопросы о ее, Улькиной, новой родине. О погоде-природе, людях, быте. Она отвечала пространно, с удовольствием, совсем немножко дав волю фантазии и радуясь возможности общения на родном языке. Даже так, на экране компа.
     Алексей удивлялся совершенно искренне непохожести их двух стран, задавал массу вопросов о житие-бытие иностранном, о трудностях с языком, о местных магазинах, школах и правителях.

     Говорили обо всем. Письма становились все длиннее, разговоры все более личными. Одна тема сразу ушла «под замок». Их семьи. Это не обсуждалось. Определилось коротким словом «есть», и - все.

     Конечно, Ульяна уже не помнила, когда, на какой неделе общения в тексте  прилетевшего к ней письма мелькнуло безобидное слово «милая». Когда – не помнила. А слово – запало. Доброе, оно ж и кошке приятно, все это знают. Потом было много других слов. Разных. «Удивительная, волшебная, чуткая, внимательная, неравнодушная». Много. Но все – неизменно добрые. Ласковые слова-то.

     Постепенно и Улька ввела их в свои части диалога. «Замечательный, чувствующий, понимающий…» Однажды, в порыве, чем-то расстроенная, начала письмо со слов: «Алешенька, дорогой мой далекий друг…»

     Тоненькая стена, разделяющая двух людей, сначала стала прозрачной, потом – призрачной, пока не исчезла вовсе. Километры остались. Тысячи. Да разве ж это так важно, когда вот он – компьютер. Вот они – строчки. Живые.  Плачущие и смеющиеся, повествующие и сочувствующие, возмущенные и ироничные. Разные. Но – такие нужные.

     Ульке нравился чужой город, за пару лет жизни здесь ставший ее.  Она много гуляла. По Старому городу, по удивительно красивым, ухоженным паркам, по набережной величавой реки. Много фотографировала. Как-то раз сбросила несколько снимков Алексею.

     «Улечка! Удивительная Улечка! Какими глазами Вы смотрите на этот мир? Знаю, знаю, что зелеными. Об этом Вы мне уже сообщали.  Признайтесь, Вы – немножко колдунья? Знаете, мне бабушка еще в детстве говорила, что у настоящих волшебниц глаза – не черные, не карие, как мы привыкли думать. А зеленые. Только зеленые глаза умеют ворожить. Признайтесь, Вы – привораживаете кадры (это я именно о фотографиях, как о неодушевленном)? Вот, написал последнее слово и сам улыбнулся. Какие же они – неодушевленные? Ваши фотографии – живые. Они – говорящие.  В них – есть душа. Тонкая и звонкая, как Вы, Ульяна.
     Знаете, я тут как-то «гулял» с google-ом очередной раз по волшебным улочкам Вашего города. «Смотрю» -  справа арка между домами (серым и желтым), там – пятно яркое. БОльшего увеличения возможностями интернета уже не предусмотрено. Жаль, но  моего «провожатого», человечка то бишь, в сети живущего, туда  «не пустили». Улечка, я Вам вышлю распечатку этого уголка. И этой улочки. Расскажете мне завтра, что ж там такое, в арке-то?»

     Улька шла по мощеной кривенькой улочке, улыбаясь и держа в руках распечатку с «прогулкой» Алексея. Вот – серый дом, вот – желтый. Вот и арка. Зашла во внутренний дворик.  Дворик, обычный для ее города. Много кадок с разнообразными растениями по периметру. Каменная скамейка. А вот за ней – куст рододендрона. Необычного, малинового цвета. Ульяна привыкла видеть их здесь. Таких пушистых красавцев в городе было много. Но – все больше розовые или сиреневые. Этот же  - как нежная ягода в бабушкином огороде. Ей даже показалось, что пахнет он тоже – малиной.
Какая удивительная вещь! Она же сама не раз работала с картами google, прекрасно понимая, что обновляются они нечасто. Здесь же – вот он, куст. Цветущий, как на присланной ей распечатке. Как будто фото сделано только вчера.
     Она рассмотрела крошечные цифры даты съемки в уголке листочка. Надо же, двухлетней давности…  «Напишу сегодня Алеше, что мы с ним гуляли в одном месте, но в разном времени.  И про цвет напишу.  И про запах малины…».

     Нет, Ульяна не сидела сутками за компьютером. Не проверяла, есть ли сообщения, по нескольку раз в день. Не бросалась отвечать сразу.
     Она берегла это странное общение, как великий деликатес. Откусывала не часто, по крошечке, долго смакуя, наслаждаясь послевкусием. Отвечать старалась так же. Долго думая, тщательно взвешивая каждое слово. Чтоб и ему, ее  собеседнику, было так же вкусно.
     Сорвалась всего пару раз.  Тогда случайно  и улетело это:  «Алешенька, дорогой мой далекий друг…»
    
     …Но, наконец, случилось то, чего Ульяна ожидала со страхом. Алексей попросил ее, Улькину, фотку. Первой мыслью было: « Все! Финиш». Потом вчиталась в его послание, улыбнулась, успокоилась.

     « Улечка! Вот и очередной добрый день подошел к концу. Хотя сегодня у нас – дождь. Целый день дождь. Серо. И мне сегодня как-то серо. Даже добрые дни могут быть серыми, такой вот парадокс. Кто-то выдумал, что серый – цвет тоски, а мы ему и поверили. И я поверил. Мне так не хватает цвета, Уля. Зеленого, например. Я люблю зеленый. Он пахнет  дневным звоном и ночной тишиной одновременно. У многих он ассоциируется с травой, с листвой. У меня же - с моими любимыми лаймами.
     Представил, Улечка, Ваши глаза. Зеленые. А ведь я их так и не видел. Познакомьте меня с ними, пожалуйста.  Я рискну попросить у Вас фотографию.
     Есть у Вас – любимая? Та, где Вы – это Вы. Настоящая.  Настоящая не во временнОм смысле, настоящая – по сути.  Может быть, я увижу на ней девочку лет десяти со смешными косичками? Или Улю-студентку с серьезными очками на переносице? Какая Вы, Улечка?
     Чтобы как-то сохранить равновесие, посылаю Вам свое изображение. Это я – сегодня. Буквально пятнадцать минут назад. Но – я такой. Обыденный. Обыкновенный.
     Улечка, я осторожно целую Вас в висок. Туда, где волосы – всегда тонкие, легкие и непослушные. У Вас же – такие, я не ошибся?»

     «Такие, Алешенька. Такие. Пушатся и не слушаются, всю жизнь не слушаются, и когда  были длинными, и сейчас…» - улыбалась Ульяна, перечитывая письмо и пытаясь, по привычке, накрутить прядь на палец.  Сейчас прядка была короткой.  Упрямо убегала.

     Уля посидела с минуту в раздумье. Нажимать на «скрепочку» в конце письма было страшно.  Они общаются уже почти полгода. Она, конечно, нарисовала себе Алешин образ. Воображение у нее было хорошим. Что, если он  окажется совсем другим?
    
     … С экрана на нее смотрел сидящий за письменным столом  мужчина. «Он меня моложе. Лет на восемь, пожалуй» - было первой Улькиной мыслью. Темные, коротко стриженые волосы, с легкими перышками седины на висках. Прямой крупный нос. Усталая, чуть смущенная улыбка на четко очерченных губах.  И еле видная темная полоска над ними. Открытый, спокойный взгляд черных глаз. Глаза. «Господи! За что мне это? Какие глаза!»

     Образ Алешки, придуманный ею, рассыпался в ту же секунду. Через мгновение она и сама уже не могла поверить, что когда-то представляла его иначе.   

     В Алешкиных глазах спряталась ночь. Бархатная ночь. Зрачков не видно.
Как омут. Нырнешь – пропала. Улька захлопнула крышку ноута. Испугалась пропасть.

     Но спасаться бегством, видимо, было поздно. Эти глаза поселились в ее снах. Смотрели в душу, томили, мучили…  От них, от  взгляда этих глаз, она просыпалась, задыхаясь и вздрагивая… Пропала…

    Какую фотку посылать в ответ – долго не думала. Была у нее такая. Действительно, любимая.  Сделанная лет пять назад… До всего, что было потом…

     Золотоволосая улыбающаяся молодая женщина сидит на цветущем летнем лугу.  Вокруг – разноцветье! Улька не назвала бы и пяти названий цветов и трав, что буйствовали тогда на том лугу. Не подружилась она в свое время с ботаникой.
     Крошечный топик на тонких бретельках, плотно облегающий высокие полушария груди,  тонкая летящая юбка с рисунком, повторяющим луговую раскраску, невесомо лежащая на круглых коленях. На голове – венок из ее любимых ромашек. Белозубая улыбка, ямочки на щеках. Глаза. Зеленые. Яркие.  Светящиеся.
     Глаза достались Ульяне  от бабушки. Бабуля прожила почти до ста лет, и зеленый, льющийся из ее глаз свет сохранился до ее ухода, лишь слегка потемнев от обретенной с годами мудрости.
     Ульяна всегда считала цвет своих глаз величайшим подарком от бабули.  Они были Улькиной гордостью.  Гордостью, так удачно смотревшейся на фотографиях, когда они, фотографии,  из черно-белого времени перешли в цветное.

     …Вот это-то фото и полетело к «далекому другу»…

     … Ульяна никогда не понимала поговорку о беде, которая «стучится в дверь». Разве может она – стучаться? Она распахивает дверь грязным, огромным сапогом, вламывается, уронив вешалку и наследив на чистом полу, оглушительно щелкает замком и усаживается, сопя,  на самом проходе, разложив свои вонючие пожитки. Куда бы ты ни пошел – непременно споткнешься. Не забудешь про нее, не подвинешь, не выметешь.
    
     В их теплом, уютном доме тоже поселился такой вот нежданный гость.  Вскорости, после той памятной фотографии на лугу.
    
     Когда Ульяна поняла, что выгнать ее, беду, легко и быстро не удастся,  она, посмотрев той в глаза, твердо сказала: «Ты здесь – только гость. Пусть нежданный, но гость. И ты уйдешь. Скоро. Я очень постараюсь, я позабочусь об этом!»
     Ульяна старалась.  Очень старалась. 
    
     Одна операция, вторая.  Две капельницы в день по четыре часа каждая. Клочья когда-то золотых, а теперь серых, волос на подушке. Вечная сухость во рту от тонн таблеток. Сжатое горло, отказывающееся глотать все, кроме воды.
     Но глаза! Глаза засияли еще ярче. Казалось, что зеленый свет из них льется тоненькими невесомыми ручейками. Ручейки собирались в речушки, речушки – в реки, реки неслись к океану. Океану зеленого света. К жизни.

     Наступил день, когда Ульяна не смогла встать утром с постели. Не слушались ни ноги, ни руки. Уля посмотрела туда, где сидела беда, не сомневаясь в том, что вот сейчас, рядом, увидит еще одну гостью. С косой и пустыми глазницами.

     Но там никого не было. Совсем никого. Только сквозняк от приоткрытого окошка шевелил залетевший тополиный пух.

     Улька «свалила» себя с постели. Упала на четвереньки. Так, «на четырех», и потопала к пылесосу.
     Запах, оставшийся от беды, еще какое-то время держался в доме. Но, постепенно,  пылесос засосал и его.

     Вот она, вроде – жизнь. Наладилась.  Только муж переехал  спать в другую комнату. Чтоб, мол, ее, Ульяну, не беспокоить. 
Она и мысли не допускала, чтобы на мужа обидеться.  Он был с ней в больнице, он переодевал и мыл ее, он помогал менять послеоперационные повязки, он… Он много чего делал. Он не оставил ее.  И не собирался этого делать. Кто мог его осуждать теперь! Женился-то он на «тонкой и звонкой». Ему нужно время. Чтобы привыкнуть к «новой» жене.

… Ульяна подошла к зеркалу. Всякая ерунда, что бежала по тонким трубочкам капельницы к ее венам, килограммы гормонов, переживания – сделали свое дело. Что-то щелкнуло в организме. «Переход на другую программу» состоялся.

     Теперь в зеркале отражалась грузная, усталая женщина с сероватым, немного опухшим лицом и  коротко стриженными «брюнетистыми» волосами.

    Глаза вот только! Глаза остались прежними. Цвета сочной зелени. Иногда Ульяне казалось, что на нее надели костюм ростовой куклы. Все, что снаружи  - скафандр. Только глаза костюмом не закрыты, светятся, чтобы видела «кукла», куда наступать ногами-столбами. Мечталось, что однажды  придет ее невидимый работодатель, скажет: «Ульяна! Рабочее время закончено! Костюм сдай и – шагай домой». Вылетит она, тонкая и звонкая, и – домой! Но мифический работодатель, видимо, грел пузо где-то в жарких странах, и освобождать Ульяну от костюма не торопился…

     … Алешка. Алешенька. Куда ж меня понесло-то? Может, захотелось поверить, что маленьким пухлым карапузам с колчаном за плечами было-таки разрешено Повелителем заменить во всемирной путине своих анемичных клонов с красными от компьютерного излучения глазами? Может, добрые Алешкины слова разлились медом по рваной душе? Хотя нет, не медом. Мед Ульяна не любила. Вареньем. Бабушкиным. Малиновым.
     А, может, вспомнилось-таки ей, что были когда-то крылышки за плечами? Ведь были! Может, именно их генетическая память просилась в небо? Вы видели, как отчаянно пытаются взлететь птички с подрезанными крыльями? Тянет память-то… Только какими ж должны быть сейчас эти крылья, чтоб смогли ее, такую, – вверх? Как у птеродактиля, что ли?

     Ульяна придумала себе мифическую шкатулку.  На пузатый бок которой нанесла несовершенную с точки зрения родного языка витиеватую надпись: «Аргументы «за» общение с Алексеем». Предпоследней туда полетела мысль, что второй-то шкатулки, где аргументы «против», она не придумала. Последней же, она положила туда мысль о том, что за полгода общения они так и не перешли на «ты»…


«До встречи! До долгожданной встречи, колдунья зеленоглазая!»

     Конечно, она никуда не пойдет. Не бывает на свете ни на том, ни на этом таких вот толстых, помятых колдуний с короткими стрижками!

     Ульяна удалила свою страничку из социальной сети.  Дала себе «честное комсомольское» дать «умереть» почтовому ящику. Захлопнула ноутбук.
Спасибо тебе, Алешенька. Надеюсь, мой город тебе понравится…

                *****

     … Огромные окна с видом на медлительную северную реку и Старый мост. Веселенькие занавесочки. Большим полукругом – столики, покрытые желтенькими солнечными скатертями. Незамысловатые цветочки в крошечных вазах. Негромкая нежная музыка. Спокойные разговоры за бокалом вина из сирени…
     Полдень.
     В зал широкими твердыми шагами заходит мужчина. Очень высокий. Молодой, только виски чуть тронуты сединой. Прямой крупный нос, четко очерченная линия губ. Черные угольки бездонных глаз. Оглядывает сидящих  людей.

     Навстречу ему из-за крайнего столика медленно поднимается полная невысокая брюнетка, опираясь на палочку-трость.

     …Черный бархат южной летней  ночи, слившись с волшебным зеленым светом, кружит странные па над головами ничего не подозревающих людей, пьющих вино из сирени…


Октябрь 2013
         

     Одно из возможных "продолжений" здесь

     http://www.proza.ru/2013/12/01/227