На лыжах по Архаре

               
       Если вы желаете прослыть в народе сумасшедшим - идите в лыжный зимний поход. С ночевками в палатке и в зимовьях. Да еще в феврале месяце. Да еще по таежному Архаринскому району Амурской области. Но наша любовь к скитаниям всегда перевешивала страх людской молвы. Александр Кадомцев, работник внешкольного учреждения, Виктор Иванов, Виктор Косицын и Дмитрий Ресненко, студенты, и отправились в лыжный зимний поход по маршруту:
г.Благовещенск -станция Тарманчукан (поезд)
ст.Тарманчукан - р.Урил - р.Биря -р.Урин – р.Архара – деревня Грибовка (активная часть: лыжи -130 км)
   дер. Грибовка -ст. Архара (автобус)
ст.Архара- г.Белогорск –г.Благовещенск (поезд)
        Активную лыжную часть начали на станции Тарманчукан Забайкальской железной дороги(насколько помню, здесь был один кирпичный станционный домик и пара деревянных домов). Поезд стоял 1 минуту. Выпали из тепла вагона в январскую зимнюю стужу и марш-марш вперед. Мороз стоял приличный, деревья в инее.Ветра не было.Сначала двигались по дороге, потом углубились в лес. Видим косулю в метрах пятидесяти. Увидела нас,постояла и медленно ушла в чащу. Странными мы ей показались зверями. В руках две палки, на спине большой горб.
       Начало февраля период явно не для лыжных походов. В 17 часов солнце активно садится. В 18 уже темно. Самое доброе время для лыжных походов в наших местах – вторая половина февраля и март. Но мы пошли в начале февраля, так как у ребят-студентов в это время были каникулы и в другое время никак нельзя.
 Когда начало темнеть, выбираем место и начинаем разбивать лагерь: ставить палатку, собирать переносную железную печку, заготавливать дрова. Надо сказать, что снаряжение (все, что необходимо для жизнеобеспечения,туристы несут с собой) и тактика лыжных походов - вещь довольно сложная.           Допустим, работа на бивуаке. Надо поставить палатку. Есть специальные зимние или переделанные из летних (место для печки обшивается несгораемым материалом, вшивается тубус на вход-выход). Надо собрать и установить в палатке печку. Надо заготовить дрова для печки и костра. Замечательна заготовка дров для печки: выбирается сушина стоячая или лежачая, пилится на чурбачки, потом они колются на дрова. Дрова должны влезать в печку, а как же иначе. Составляется очередь, кто за кем дежурит у печки ночью. Обычно по 2-3 часа в зависимости от количества участников в группе. Дежурный топит печку в свое время,затем будит очередного, и так до утра. Несмотря на трудности, многие туристы любят именно лыжные походы. Есть в этом мероприятии огромный заряд романтики, экстрима и адреналина.
     Первая ночь прошла достаточно тяжело. Во-первых, первая ночь в полевых условиях, во-вторых,за бортом палатки гуляет февральский мороз.
      Второй день активного передвижения закончился небольшим приключением. Пройдя прилично километров и основательно углубившись в архаринскую тайгу, попались на феномен быстрого наступления темноты в феврале.
       У нас была карта этого района. Карта как бы ни 19 века. Очень и очень условная , перерисованная на несколько раз. На карте были нанесены здешние зимовья. Помогал также тот факт, что я был уже на этом маршруте, правда, в сентябре месяце-в пешем походе. На одно из зимовьев в этом районе в плане ночлега и надеялись, оно было где-то рядом.
       Местность вокруг таежная, да и к тому же пересеченная (отроги хребта Турана). Перепад высот небольшой, но кругом лежат огромные валуны размером с дом. Снег накрыл их верхушки, и издалека их легко было принять за зимовья. Смеркается. Вот оно зимовье. Спускаемся с хребтика к нему. Нет, не зимовье – большой валун, укрытый снегом. Спускаемся ниже. Кажется оно. Нет опять валун.
         Палатку ставить поздно. Совсем темно. Стало не по себе. Мороз крепчает, ночлега нет, на фоне приличной усталости ситуация, близкая к экстремальной. И я в этом виноват. Понадеялся на карту и на свое знание местности.
        И когда, как мне показалось, всё дошло до крайней точки, спустившись почти до основания сопки, на четвертый или пятый раз обнаружили зимовье.
     Растопив печку и вскипятив воду, выпиваем по кружке какао. Усталость была так велика, что после этого я ничего не помню, будто упал в темную бездну, проснулся только утром.
        Мышцы страшно болят. В походе самые тяжелые дни: второй и третий, пока организм адаптируется. Дальше легче: мышцы болят меньше, ясно, куда двигаться, как говорится, группа вошла в маршрут.
       Третий день похода. Небо потемнело, мороз усилился, тихо посыпался мелкий колючий снег. Тропим лыжню.
   Кстати о троплении лыжни. В идеале это должно выглядеть так:группа двигается колонной.Первый в группе топчет целину, второй приминает снег за первым, третий уже катится свободно.Но для него счастье длится не долго. Минут через двадцать все меняется.Первый уходит назад, последний становится вперед.И такая карусель длится долго,пока группа идет по целинному снегу.Запасная лыжа("маша", "манюня")болтается сзади, привязанная веревочкой к одному из участников группы. 
   Иногда останавливаемся на отдых. Стоишь, опершись на лыжные палки, тишина вокруг, только снег шуршит о капюшон штормовки.Кажется, весь мир исчез с его людьми, домами, машинами. Жутковато становится. Ругаем мы зачастую окружающую нас действительность, а лишишь нас ее - затоскуем.
Выходим на лесную дорогу, потом снова по тайге. К вечеру выходим на зимовье (оно есть на карте). Готовим ужин.
        Здесь немного расскажу о хлебе в лыжном походе. Да не берут хлеб в зимний лыжный поход! Замерзнет он в рюкзаке,будешь резать, нож сломаешь. Берут в поход сухари, нарезанные кубиками. Иногда добавляют в сухари растительное масло и соль. Очень удобно. Берешь горсть сухарей и насыпаешь их в густой суп. Второе блюдо в походе не варится(времени и сил нет.) А варится что-то среднее между супом и кашей (два в одном). Да и обеда в обычном понимании нет. Есть перекус с чаем (кофе,какао). А вечером и утром основной заклад продуктов в организм туриста.
Поужинав, располагаемся в зимовье, кто на лежанках, кто на полу.Се ля ви.
       Утром проснулся рано. Бледный рассвет входил в маленькое окошко. «Витя, -спросил я  Косицына, -сколько времени?» Четыре часа. Четыре часа утра!? Нет 16 часов. Четыре часа пополудни. Какой позор - мы проспали целый день! И уже солнце заходит. Я был ошарашен могучей силой нашего сна. Проспать столько времени - это уметь надо. Хотя, знаете, свежий воздух, физические нагрузки… В таких условиях молодые организмы могут спать бесконечно долго. Короче,остаемся на ночлег здесь же.
     После обеда следующего дня тайга закончилась, выходим на реку Архару. Идем по замерзшей реке. Мимо мчатся КамАЗы-лесовозы, загруженные лесом. А тепло их водилам в их кабинах. Но мы не просимся на борт лесовозов. Гордость не позволяет. Продолжаем свой лыжный поход. Повторяю, зимой темнеет рано. В четыре часа солнце уже садится. Молотим лыжными палками плотный наст реки Архары. На морозе пар идет от нас, как от хороших лошадей. Деревня Грибовка рядом. Предвкушаем теплый ночлег, задушевные разговоры у вечернего стола. Красота! Но жизнь имела на нас совсем другие виды.
 В деревню Грибовку мы зашли, как французские завоеватели в Россию - в полной темноте, изрядно уставшие и с мыслью поскорее найти ночлег. Ставить палатку, даже рядом с деревней, уже поздно. Это мероприятие долгое, тем более с заготовкой дров. Прошли насквозь полдеревни. Нашли клуб. В прокуренном холодном помещении на нас никак не реагируя, сидела на столах группа молодежи. Мы прошли дальше в так называемый зал. На полу зала тонкой коркой лежал лед. Конечно, нам не улыбалось ночевать на ледяном панцире местного клуба. Вышли на улицу и стали стучаться в избы.                В избах было темно. В одной избе никто не откликнулся, только во дворе лаяли собаки. В другой после стука к окну приблизился мужик с внушительной бородой (прямо борода лопатою) и, подсвечивая себе керосиновой лампой, спросил: «Чего надо?» Мы, как смогли, изложили нашу просьбу. Мужик медленно исчез в сумраке избы, больше мы его не видели.
Явно нас здесь не ждали. Где народ, где приветственные речи, где теплая изба и обжигающая баня? Ничего нет.
     Но госпожа удача не хотела уходить спать, прежде чем сделает на земле еще одно доброе дело. По центральной улице деревни шел дед, как положено, в ушанке и телогрейке, от деда крепко пахло. Мы озвучили нашу просьбу, подкрепив ее посулами сделать для этого наидостойнейшего жителя деревни продолжение банкета. У нас с собой было. Да и кто пойдет в январскую тайгу без «огненной воды». Дед (назвался Иваном) радостно согласился, тем более что он поссорился с бабкой, и она ушла ночевать к дочери.
       Итак, мы в доме, в тепле. Достаем из рюкзаков свои припасы, а дед достает из подполья свои: капусту, помидоры в трехлитровых банках. Чистим и варим картошку, режем сало – ужин готов. Разливаем. Мне показалось, что в меня влился целый химический завод. В тайге мы не пили, ведь утром снова тропить лыжню и надо быть в форме (за эти дни организм полностью очистился от прелестей цивилизации).
  Заработали ложки, а потом и языки.Снежная лавина внезапно сходящая с гор покажется ползущей улиткой перед лавиной слов,которые таились в моих товарищах. Впечатление последних дней, рассказы, байки, анекдоты все это вырвалось сразу и одновременно.
     Но красноречивей всех был дед Иван. Мы узнали, что он заслуженный ветеран войны, в подтверждение были представлены боевые награды, мы узнали, что к нему по праздникам приезжает районный военком. И главное мы узнали, что дед в войну был парашютистом и, участвуя в боевом десанте, увидел прямо под собой немца и успел первым нажать на курок автомата (еще один немец никогда не увидит Германии). За что и был награжден Родиной. Это событие имело над ветераном могучую и незабываемую силу и нестираемую память. Потому что выслушали мы эту историю раз десять. Выслушали с почтением, потому что понимали и уважали возраст и заслуги старого воина. Еще мы узнали, что в деревне живут староверы ( Грибовка всегда считалась староверской деревней). И он обещал по утру организовать экскурсию к ним домой.
     Усталость брала свое. Стали укладываться спать. Обстановка в доме была очень скромная: железные кровати, комод 50-х годов (оттуда извлекались награды), зеркало. Легли не раздеваясь на кровати. Последнее, что я помню, это был Дима, который лежал рядом с дедом и пел ему «День Победы», барабаня на обратной стороне гитары, он не умел играть на инструменте.    
       Я заснул, и мне приснился сон. Солнечный ясный день. Я лежу в небольшом саду у дома, покрытого соломенной крышей и побеленного известью. Лежу прямо на земле на каком-то старом мягком матрасе. Лежу после хорошего обеда и в благодушнейшем расположением духа. Сквозь кроны фруктовых деревьев светит солнце, оно бродит по саду огромными светлыми пятнами. Жизнь полна. И душа моя полна умиротворения и любви к окружающему миру. Тонкий аромат опавших абрикосов и яблок вызывает ностальгические воспоминания и будит фантазию…
     И вдруг я проснулся. Я не знаю, сколько я спал. Встал…  Как руководитель похода я должен быть бдительным. Осмотрел наличие личного состава. Все на месте. 
       Деда нет! Выскочил в сени. И там нет. Бегу во двор - и там нет. На улицу - нет. Мысли заметались. Дед выпивший упадет где-нибудь и замерзнет. А мы будем виноваты. В страшной тревоге возвращаюсь в дом. Ложусь на кровать. Пытаюсь заснуть, прислушиваясь к каждому шороху. Примерно через час задремал.
       И мне приснился сон. Я машинист тепловоза, который ночью идет почему-то по БАМу (может, потому что в свое время ездил по БАМу в кабине тепловоза). Стою за рычагами управления. Сзади меня сидя дремлет мой молодой помощник. Внимательно всматриваюсь в темноту.Вдруг огни тепловоза гаснут, и кто-то белый с перекошенным лицом налетает на кабину и, охватив тепловоз белым туманом, уносится в темноту. Мне становится не по себе. Я смотрю на свою правую руку. Но это не моя правая рука! Она чудовищно раздута и вся покрыта черными волосами. От ужаса у меня волосы на голове встают дыбом. Я оборачиваюсь к помощнику. Но его нет. На его месте стоит незнакомый человек и нагло улыбается. «А-а-а-а-а-а-а!» -кричу я и просыпаюсь. 
     Не буду мучить читателя - дед появился, когда рассвело. Оказывается, ночевал у дочери. Пришел не один, а со товарищи. Местный житель, узнав о наличии спиртного, пришел купить его для опохмелки. Налили так.
     Позавтракав и сфотографировавшись с дедом Иваном на фоне его дома, пошли к избе староверов, которая была на краю села. День стоял замечательный. Ясный зимний солнечный день. У избы старик с молодым человеком (это был его внук) кололи дрова. Представились, сказали, что мы из Благовещенска. Нас пригласили в избу. Большая комната была увешана иконами, на столе лежали старинные духовные книги. Старик стал рассказывать. К нему ездят делегации из Хабаровска, Новосибирска и других мест. Знакомятся, узнают, собирают материалы для диссертаций. Но наша беседа длилась недолго. Старик извинился и сказал, что он рассказывал бы еще, но у него болит голова. Мы откланялись.
    Энергичный дед Иван уже договорился с водителем ПАЗика, который едет в Архару и заодно отвезет нас. Идем к гаражу. Водитель оказался спортсменом (тяжелоатлетом), и ему очень понравилась идея нашего лыжного перехода.
     Через некоторое время мы в Архаре. Выпив по кружке знаменитого на всю область темного архаринского пива, погрузились в поезд. В вагоне-ресторане сделали заказ плюс достали свои припасы, в том числе порезали сало.Угостили кусочком официантку. Что тут началось: она позвала всю бригаду, которая обслуживала ресторан, и еще пришли какие-то кондукторы, и каждый угостился кусочком сала. Хорошее было сало, я вам скажу. Оказывается, это была московская бригада (поезд московский). А как вы знаете, москвичи никогда не пробовали настоящего дальневосточного сала. Теперь-то будут знать.
    Пересадка в Белогорске. Надолго запомнил деревянные кресла: сидеть можно, лечь никак нельзя. Не положено.
       В итоге, перефразируя известную русскую пословицу, можем с уверенностью сказать: «Как дорожке не виться, все равно к дому приведет!» Мы дома - в городе Благовещенске.
                А.Кадомцев
       г.Благовещенск. Октябрь, 2013
P.S. Поход этот был давно. Где его участники? Как сказал поэт: «Иных уж нет, а те далече». Но он был, и его приятно и волнительно вспомнить.