Управление здоровьем

       Вашему вниманию представляется автореферат моей докторской диссертации на тему «ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫМ ЗДОРОВЬЕМ В ПРОЦЕССЕ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ВОСПРОИЗВОДСТВА. СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ». Она не принята к защите, так как не определена её научная специальность.  Чтобы не пропал труд зря, он обнародован здесь.
      
ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение ………………………………………………………………………………………....3
Глава I. Философские и научные основы социального здоровья в контексте социального управления ………. ……………………………………………………………………………..15
1.1.  Философский подход и основные этапы развития социально-философской мысли  в области познания социальности здоровья …………………………………….............. 15
1.2. Особенности социологического подхода к понятию «социальное здоровье» ..….. 55
1.3. Особенности медицинского подхода к понятию «социальное здоровье»….………87
Глава II. Здравоохранение как социальный институт - субъект управления социальным здоровьем………………..……………………………………………………………………...113
2.1. Понятие института и институционализации в социальной философии…..………113
2.2. Исторические формы институционализации здравоохранения…………………...129
2.3. Исторические особенности развития института здравоохранения в России и Республике 148
Глава III. «Социальное здоровье» в системе общественного воспроизводства: благ и населения ...… …………………………………………………………………………………165
3.1. Аксиологическая проблема реализации репродуктивного здоровья ..…………….165
3.2. Формирование социального здоровья человека в процессе общественного воспроизводства. Связь и соподчинение социального и природного здоровья……….178
3.3. Формы социальной динамики. Влияние воспроизводства благ на воспроизводство населения………………..………………………………………………………………….194
Глава IV. Социальное управление социальным  здоровьем как предмет  социально-философского анализа …………………………………………………..…………………….210
4.1. Управление социальным здоровьем в контексте лечения социальной болезни ….211
4.2. Управление социальным здоровьем: сущность и механизмы…..……….………... 238
4.3. Объективные и субъективные факторы управления социальным здоровьем ....... 270
4.4. Управление реализацией репродуктивного здоровья – рождаемостью.…………..294
Заключение……………………………………………………………….……………….…...324
Список литературы……………………………………………………………….…………...328
Приложения 1,2,3,4,5,6,7,8,9,10,11,12,13,14,15,16 17………………………..…………348-376

Общая характеристика работы

         Актуальность темы данного исследования определяется  трансформационными процессами, идущими как в мире, так и в России, её регионах. Они отразились не только на материальном производстве, но и на воспроизводстве населения – на общественном воспроизводстве в целом, на образе жизни. С изменением процесса общественного воспроизводства, его типа, изменились общественные отношения, интересы и поведение российских граждан,  отношение к здоровью и само здоровье, его ценность. Социальные изменения потребовали философского анализа проблем социального управления здоровьем. Эта потребность усиливается тем, что наметившаяся в социальном познании дифференциация не способствует изучению проблем общественного воспроизводства в контексте такого  интегративного целого, которое называют  социумом или социальной реальностью. Потребовался философский подход к изучению здоровья. В частности, нужно стало, чтобы государственные меры, направленные на развитие здоровья (жизнеспособности и трудоспособности), в том числе, репродуктивного здоровья (репродуктивной трудоспособности) населения, на оптимизацию рождаемости (в частности, материнский капитал) отвечали рыночным  отношениям и влияли на заинтересованность женщин в репродуктивном труде, доводя суммарный коэффициент рождаемости до необходимой обществу величины.
       С 1992 года в России и с 1993 года в Республике Коми по 2011 год наблюдалась естественная убыль населения за счёт дефицита рождаемости.
С 2012 году в России демографическая ситуация изменилась: впервые за двадцать лет динамика естественного движения населения приблизилась к нулевому показателю. По регионам демографическая ситуация не такая однозначная. Есть регионы с положительной динамикой и есть регионы с отрицательной динамикой естественного движения населения. Отмечается разброс показателей естественного движения населения и по муниципалитетам в регионах. Данный факт указывает на отсутствие гибкости в управлении реализации репродуктивного здоровья населения. Ситуация требует стимулирования рождаемости только в регионах и муниципалитетах с отрицательной динамикой  естественного движения населения. По самооценке, хорошее здоровье имеет не всё взрослое население репродуктивного возраста, что сказывается качестве рождаемости.         
         Незначительное снижение рождаемости в развитых странах и России ниже уровня обеспечивающего простое воспроизводство населения мы связываем с индустриальным переходом, приведшим к трансформации многодетной патриархальной семьи в малодетную нуклеарную семью, а также к вытеснению религиозных методов управления рождаемостью светскими методами, появлению «планирования семьи», эмансипации женщин. При воспроизводстве населения открылось несовпадение личных и общественных интересов. Оно определило появление его суженного типа. Реализация естественной плодовитости женщин встала в зависимость от их материальной заинтересованности.
       Проблема несовпадения интересов, по нашему мнению, заключается в том, что в своей основной массе труд по «произведению на свет ребёнка» не носит общественной формы. Имея одну только конкретно-особенную форму, этот труд является  средством удовлетворения потребности в детях на уровне семьи – ячейки, а не всего общества. Для решения стоящей проблемы следует обратить внимание на явление отчуждения в обществе. Отчуждение – многостороннее социальное явление. Экономическая его сторона объясняется действием закона стоимости, деятельностью по извлечению выгоды, прибыли. Если до ХХ века включительно отчуждение человека наблюдалось в товарном обществе только в сфере материального производства, то в ХХI веке оно открылось в сфере воспроизводства населения. Появилось производство репродуктивных услуг на продажу. Репродуктивные услуги стали товаром и включились в процесс товарообращения. Репродуктивный труд стал двойственным, приобрёл общественную форму, но только в частном секторе. Это касается экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и суррогатного материнства.
Развитие общественной формы репродуктивно-материнского труда, найма может способствовать  формированию предложения на спрос общества в населении, детях. Государственный найм открывает новый социальный механизм управления репродуктивными отношениями и репродуктивным поведением женщин, качеством врождённого, в том числе, наследственного здоровья населения.  Государство, нанимая по контракту способных к репродуктивно-материнскому труду здоровых женщин, посредством установления трудовых отношений меняет координационные связи на субординационные связи в деле управления реализацией репродуктивного здоровья - рождаемостью. Оговаривая в соглашениях условия труда по произведению на свет младенцев, государство влияет на укрепление их врождённого здоровья, управляет качество рождаемости.

Во введении
         обосновывается актуальность темы исследования, сформированы цель, задачи, предмет и объект исследования, определена научная новизна и практическая значимость работы.
 
В первой  главе «Философские и научные основы социального здоровья в контексте социального управления»
         показана эволюция взглядов на природу и сущность здоровья, основных подходов к его изучению, раскрывается понятие здоровья в соответствии с современными научными представлениями. Предложено рассматривать здоровье и болезнь континуитивно, как одно единое множество состояний подвижного их равновесия.

В первом параграфе первой главы «Философский подход и основные этапы развития социально-философской мысли  в области познания социальности здоровья»
         раскрывается, что в новое время в учениях Т.Гоббса, Д.Локка, Ж.Руссо естественному состоянию человека противопоставляется состояние общественное. Появляются концепции естественного и социального происхождения человека, предпосылки дифференциации здоровья на естественное и социальное.
       В мифологии Древнего Египта бог Хнум вылепил людей из глины на гончарном круге. Болезни и смерть человека объяснялись его естеством.
       В античное время человек – микрокосм состоял из тех же стихий, что и макрокосм. Здоровье человека виделось в равновесии, симметрии, гармонии стихий, а болезнь – в нарушении их равновесия, гармонии. Алкмеон, например, полагал, что из материи постоянно "выделяются" противоположности. Поэтому человек у него состоял из множества антиномийных диад: влажного и сухого, холодного и теплого, горького и сладкого и прочих. Равновесие противоположностей в диадах предопределяло здоровье человека, господство одной из них – болезнь. Приступы болезни происходили, по мнению Алкмеона, вследствие излишка тепла, или холода, излишка, или недостатка пищи. Он дал определение здоровья как «гармонии противоположных сил» (simmetria krasis).        Эмпедокл признает четыре основных стихии, 4 "корня" существующего – огонь, воздух, воду и землю. Из них состоят все существа без исключения. Болезнь человека он объясняет нарушением пропорции стихий, находящихся в его основе, а здоровье - соблюдением пропорциональности стихий.           Гиппократ считал, что человек состоит из четырёх жидкостей – крови, слизи, желтой желчи и черной желчи. Он писал: "из них состоит природа тела, и через них оно болеет, и бывает здоровым". Если все жидкости в организме "соблюдают соразмеренность во взаимном смешении в отношении силы и количества", то человек здоров, если не соблюдают – болен.
       Во время средневековья  доминирующей формой философии в Западной Европе стала схоластика, исходившая из положения, что все возможные знания уже даны в священном писании и в творениях отцов церкви.      Болезнь определяется  как кара за грехи, в том числе за первородный грех.    Согласно библейским преданиям, не только болезни и смерть, но и добывание хлеба насущного посредством труда - трудоспособность, социальное здоровье предрёк  Бог роду человеческому, покарав Адама и Еву, изгнав их из рая. Так обнаружилось отчуждение Бога от природы  - праха, из которого взят человек. В Новом Завете исправлялось отчуждение человека идеей его спасения (одухотворения) путём вочеловечивания Бога. Людям даровались духовное естество и бессмертие. В результате человек получил два естества – духовно и материальное – в одном лице.
       Новое время (XIV-XVIII вв.) было направлено на преодоление схоластики и метафизики. Тождественности законов бытия и мышления (Лейбниц) противопоставляется их нетождественность (Кант). Гегелем формируется диалектика. Вскрывается проблема противоречивости мышления. В психиатрии появляется понятие кривой логики и патологии мышления. Революции в Европе приводят к «новому, позитивному мышлению». Закладываются основы социальной философии и социологии. Грань между ними тонка. Поэтому О.Конта, Г.Зиммеля, М.Вебера, Э.Дюркгейма, К. Маркса и др. относят и к философам и к социологам. Появляется мысль, что общество может болеть (Ф.Гиддингс) и что революция – болезнь общества (О.Конт). Открывается явление социального отчуждения. Начало его исследованию положили «теоретики общественного договора» Т.Гоббс и Ж.Ж.Руссо. Понятие отчуждения развивали Л.Фейербах, П.Ж.Прудон, К.Маркс. Критика К.Марксом народившегося индустриального общества, то, что в нём появляется отчуждение рабочего класса, ведущее к классовой борьбе и к революции, раскрывала его негармоничность. К.Маркс нашёл, как гармонизировать (оздоровить) общество революционным путём. Гармония в обществе должна была обеспечиваться отсутствием закона стоимости, погони за прибылью. Прибыль должна потерять ценность, сверхценная идея прибыли – исчезнуть. Гармоничное общество  Э. Фромм назвал здоровым.          
       Философию новейшего времени связывают с постмодернизмом. Постмодерн возник в постиндустриальном обществе и противопоставил себя модерну. Модерн связывают как с индустриальным обществом, так и с разработкой проекта будущего. Марксистский вариант проекта был реализован в ряде стран в виде социализма. Крушение социалистической системы в конце ХХ века ознаменовало собой возвращение её обществ к модели, основанной на законе стоимости. Периодически в обществе рост производства, подъём (здоровье общества) сменяется спадом (болезнью общества). Затем всё повторяется: здоровье развивается в свою противоположность – болезнь и, наоборот. В результате открывается диадический континуум «здоровье-болезнь» как множество состояний динамического равновесия противоположностей этой диады. В данном множестве есть состояние, когда признаков болезни нет, они сведены к нулю. Общество в этом состоянии является носителем «дремлющего» патогенного фактора – нулером. Период скрытого развития болезни в цикле называется латентным. Он сменяется манифестным периодом.
       В ХХI веке ищется модель устойчивого, то есть бескризисного (безболезненного) социального развития. Концептуальный выход подсказывает диалектическая логика. Диалектически развитие - противоречивый процесс, выразимый в нарушении закона тождества, допущении А есть Б и в соблюдении закона тождества А есть А в общем. Общее или конечное равновесие достигается тем, что цикл развития состоит из двух противоположных фаз, уравновешивающих друг друга. Вначале А эквивалентно превращается в Б (А есть Б), затем Б эквивалентно превращается в А (Б есть А). В итоге А превращается в А (А есть А).
       В области товарно-денежного обращения (реально) ситуация выглядит несколько иначе. Первоначально произведенная масса товара неэквивалентно превращается в массу денег Т не равно Д (Т меньше Д). Дело в том, что товарное производство с товарообращением  основано на кривой логике. Стоимость производимого товара завышена. В цену товара заложена прибыль – ошибка, с точки зрения логики или паранойя, с точки зрения психиатрии, науки. Кроме того закон стоимости требует не только выгодно продавать, но и выгодно покупать. Поэтому во вторую фазу акта товарообмена идёт процесс как бы неэквивалентного превращения массы денег в массу товара: Д не равно Т (Д меньше Т). В результате Т не равно Д не равно Т ( Т меньше Д меньше Т). Кривая логика перекашивает экономику, основанную на идее универсальной эквивалентности меновой стоимости в сторону прибыли, расширения производства и обогащения.  То же самое происходит, когда деньги становятся товаром: Д меньше Т меньше Д. Появляется понятие капитала, самовозрастания стоимости Д меньше Д. В данном случае отчуждение денег Д в товар Т и возвращение к себе - это самовозрастание Д. Здесь нет мутации, качественного преобразования Т или инновационного развития. Прибыль, денежные излишки вкладываются не в инновационное развитие, а в расширение производства. Качество общественного воспроизводства не прогрессирует.
       Бесконечно (устойчиво) самовозрастания стоимости не происходит. Наступает фаза кризиса. Производство перестаёт расширяться и даже сужается. Идёт процесс восстановления исходной универсальной эквивалентности меновой стоимости, протекающий болезненно. Он необходим для возобновления кривологичного (криволинейного) цикла  производства. Если философия даёт общий подход, раскрывающий сущность здоровья и болезни общества на уровне диалектической логики, то социология стремится рассмотреть понятие социального здоровья, формируя свой собственный подход.

Во втором параграфе первой главы «Особенности социологического подхода к понятию «социальное здоровье»
         понятие «здоровье» рассматривается в свете понятия «социальное». Понятие «социальное» зародилось в учениях Т.Гоббса, Д.Локка, Ж.Руссо в которых естественному, состоянию человека противопоставляется состояние общественное. По мнению Э.О.Леонтьевой,  понятие социальное выводится из дихотомии социальное/биологическое, в одном случае, из дихотомии социальное/индивидуальное, в другом.  Следуя первой дихотомии, социальному здоровью можно противопоставить биологическое здоровье. Следуя второй дихотомии, социальному  (общему) здоровью можно противопоставить индивидуальное (особенное) здоровье.
         Можно предложить следующую классификацию здоровья. В родовом понятии «здоровье» выделяются два класса: биологическое здоровье и социальное здоровье. Если биологическое здоровье раскрывает жизнеспособность, то социальное здоровье - трудоспособность. Класс социального здоровья подразделяется на «здоровье населения» и «здоровье групп». О здоровье общества говорить сложно: нет определения общества, удовлетворяющего всех. Здоровье человека стоит особняком, так как в социологии человек рассматривается во взаимодействии с другими людьми в группе. Тем не менее, человек имеет социальное здоровье, но оно у него особенное, индивидуальное. Если биологическое здоровье человека формируется в процессе эмбриогенеза и онтогенеза, то социальное его здоровье формируется в процессе социогенеза – социализации: трудового воспитания и профессионального образования
       Социологи, применяя при исследовании здоровья населения опрос, выясняют самочувствие, субъективную  оценку здоровья. При этом они  опираются на интроспекцию индивидов, от которой хотят избавиться, как от субъективизма. Медицина даёт объективную оценку здоровью. Социальная философия может изучать социальное взаимодействие в области здравоохранения на разных уровнях. Первый уровень касается взаимодействия врача и пациента. Второй уровень взаимодействия относится к менеджменту медицинского учреждения, третий уровень – к муниципальному управлению, четвёртый уровень – к государственному управлению.
       В современном обществе выделяют две основные взаимодействующие группы: предпринимателей и наёмных работников. Работники продают (отчуждают) свою рабочую силу, социальное здоровье – способности, а предприниматели покупают. Данная ситуация определяет  социальный статус, положение обозначенных групп в обществе, социальную стратификацию, связываемую В.Парето с «индексом способностей». Чем выше индекс, тем выше статус, больше материальный достаток, поддерживающий  жизнь и здоровье.
       Социальное здоровье или трудоспособность - потенция труда. Превращение труда состоит в актуализации его потенции. Цикличность данного процесса предполагает его двухфазность: отчуждение – превращение трудоспособности в труд и продукты труда (опредмечивание здоровья) – и возвращение, восстановление трудоспособности – присвоение и потребление продуктов труда (распредмечивание здоровья). Поскольку в актуальной форме труда выделяют конкретно-особенный и общественный труд, то и в потенциальной форме труда, в социальном здоровье можно выделить конкретно-особенное и общественное здоровье. Так как потенцию труда объективно измерить сложно, вместо неё можно измерять овеществлённый труд посредством установления меновой стоимости продуктов труда. Величина валового внутреннего продукта может характеризовать состояние здоровья общества в целом. ВВП на душу населения (ВВП в расчёте на одного занятого в производстве человека) может служить усреднённым показателем конкретно-особенного здоровья.
       К.Маркс «основным проявлением здоровья считает активного, производительного, самостоятельного человека, основным проявлением патологии он называет отчужденного человека».  "Отчуждение человека " выводится Марксом из отчуждения труда, связанного с его разделением.
       Социальным отчуждением называют «процесс превращения деятельности людей и ее результатов в самостоятельную и господствующую над ними силу». В концепции  А.Тойнби, вынуждали или принуждали человека трудиться климатические изменения, вызовы. В концепции К.Маркса в обществе людей принуждают трудиться путём отчуждения от них производительных сил. Из этого следует, что в родовое понятие «отчуждение» входят два класса, естественное отчуждение и социальное отчуждение. Человек принуждён преодолевать и естественное и социальное отчуждение посредством труда. Естественные условия принуждения к труду сложились стихийно, социальные  – преднамеренно.
         В современном товарном обществе отчуждение от средств производства и принудительный труд являются одним условием получения прибыли, а отчуждение продуктов труда – превращение их в товар – другим условием. Без товарно-денежного обращения прибыль не извлекается из продуктов труда, не материализуется. Без него идея прибыли, появляясь в мышлении предпринимателей, не опредмечивается, не отчуждается в объект, не становится объективной и не подчиняет себе их деятельность, не имеет силу закона стоимости. В концепции Э.Дюркгейма «всякий образ действий, мыслей, способный оказывать на индивида внешнее принуждение и имеющий в то же время свое собственное существование, независимое от его индивидуальных проявлений» - это «социальный факт».   
       Подчиняясь идее прибыли как социальному факту, предприниматели не принадлежат себе: их сознание захвачено ею, а деятельность подчинена кривой логике. Они социально безвольны: принуждены извлекать прибыль. Данная абулия протекает скрыто для предпринимателей, так как они не ощущают навязчивости, сверхценности идеи прибыли и не борются с ней. В результате идея прибыли выступает как сформированная социальными условиями паранойя класса предпринимателей. В этом месте социология пересекается с социальной психопатологией.
         Коммерческая деятельность предпринимателей по извлечению прибыли раскрывает одну сторону социального отчуждения, а деятельность по принуждению к труду - другую. Процесс принуждения к труду посредством отчуждения средств производства ведёт к классовому расслоению и социальному взаимодействию (согласию и конфликту) двух социальных групп, расположенных на разных стратах. Исторические особенности принуждения раскрывают рабство, аренда и найм. Принуждение к труду связано с принуждением к прибыли  исторически и логически. Вначале нужда, потребность в излишках как социальная форма потребности в самосохранении ведёт к прибавочному труду, затем  - к изобретению эксплуатации человека человеком. Социальное взаимодействие, ведущее к отчуждению, открывает экономическую и властную формы принуждения.
        Товарно-денежное обращение раскрывает двойственность труда. Труд имеет две основные формы, общественную и конкретно-особенную. Общественная форма труда связывает хозяйства и их работников в одну производственную систему. Однако в обществе люди связаны также брачными и кровно-родственными отношениями, которые нельзя относить к чисто биологическим: там заложен осознанный запрет на кровосмешение. Этот запрет нацелен на половое  отчуждение близких родственников. Посредством данного отчуждения осуществляется социальное управление половыми отношениями, половым поведением и в итоге - врождённым здоровьем.
С экономической стороны, кровно-родственные общности представляют собой натуральные хозяйства. В них и производство средств существования, и производство человека не является товарным. Продукты, в том числе, репродуктивного труда не отчуждаются от производителя. Труд не имеет общественной формы, двойственности. Труд, включая репродуктивный  труд, не основан на экономическом  отчуждении человека.
       Появление в ХХI в. суррогатного материнства и найма в репродуктивной сфере указывает на становление репродуктивного труда двойственным. Общественная форма этого труда указывает на отчуждаемость репродуктивных услуг при включении их в товарооборот, на регулирование репродуктивно-трудовых отношений в рамках рыночных отношений, экономических законов. Появляется отчуждение суррогатной матери – «проявление патологии» в концепции К.Маркса.
           Отчуждение человека, если оно не манифестировано – норма для товарного общества. Без него нет товарного общества, крупного производства и государства. Манифестация отчуждения появляется во время экономического кризиса. Суженное воспроизводство материальных благ и населения указывает на  болезнь общества, простое воспроизводство (нулевой рост населения и благ) – на переход от здоровья к болезни, или обратно, расширенное производство – на здоровье. Таким образом, здоровье товарного общества не может мыслиться без его болезни.
       Всемирная организация здравоохранения "болезнь" отрывает от "здоровья", так как имеет свой подход к понятию «здоровье».

В третьем параграфе первой главы «Особенности медицинского подхода к понятию «социальное здоровье»
         раскрывается двойственность данного подхода, которая вытекает из биосоциальной двойственности человека и связана с эволюцией медицинского знания, разделением медицины на традиционную и социальную. Во-первых, появилось убеждённость, что «невозможно устроить удовлетворительно жизнь отдельных лиц, если само общество не будет обеспечено в своем здоровье». Во-вторых, в здоровье человека стали выделять социальную и биологическую составляющие.
       На развитие медицинской мысли в новое время сказалось развитие естественных, затем гуманитарных наук. Поэтому в её истории имела место смена направлений: механистического на организмическое, затем на социологическое. Уже в концепциях учеников З.Фрейда, К.Юнга и  А.Адлера, разошедшихся с ним во взглядах на "бессознательное", обнаруживается социологический крен. Так в "коллективно-бессознательном" Юнга проглядывает социальная психология. В учении Адлера "бессознательного никакого не существует", а "терапия – это продолжение воспитания там, где человек уклонился на ошибочный путь".
       Медицинский подход к здоровью скомбинирован из медико-биологического и медико-социального подходов. Подходы раскрывают то, что медицина находится на стыке естественных и общественных наук. Вопрос самостоятельности медицинской науки обязывает найти: границы, предмет, проникающий и в социальную, и в натуральную реальности, свой особенный метод. Лечебно-профилактический метод ведёт к пониманию того, что здоровье – это отсутствие болезней. Данное понимание здоровья требует существования понятия «болезнь». С медико-биологической точки зрения болезнь есть защитная реакция организма на воздействие естественных патогенных факторов или приспособительная реакция на климатические изменения – отчуждение природы. С медико-социальных позиций болезнь выражается в реактивных состояниях человека, возникающих в ответ на отчуждение от труда, его продуктов. Появление профилактического метода связано с возникновением и развитием социальной гигиены, «разрабатывающей государственные мероприятия по охране общественного здоровья и ликвидации социальных источников патологии». 
       В соответствии с современными представлениями, «медицина это область науки и практики,  деятельность, направленная на распознавание (диагностику), лечение, прогноз, предупреждение (профилактику)  болезней, а также на сохранение и укрепление здоровья людей». «Здоровье – это состояние полного физического, психического и социального благополучия, а не только отсутствие болезни и физических дефектов». В настоящее время показателями здоровья человека служат не только показатели его физической силы, выносливости, заболеваемости, но и трудоспособности, производительности и эффективности его труда. К показателям репродуктивного здоровья можно отнести способности: к зачатию (плодовитость, фертильность), вынашиванию беременности и родам. Показателями здоровья населения являются показатели: заболеваемости, продолжительности жизни, рождаемости и смертности.
       «Социальное благополучие» определяется как интегральный показатель материального и социального положения человека. Тяжёлое материальное положение называется бедностью. Бедное население не может самостоятельно обеспечить свое существование и подлежит социальной защите. В конце ХIХ и начале ХХ веков социальная защита именовалась социальной медициной.
       Считают, что термин «социальная медицина» был впервые предложен французским врачом Жюлем Гереном. Он считал, что социальная медицина включает «медицинскую полицию, гигиену среды и судебную медицину». В настоящее время основатели отечественной социальной медицины определили её как науку об общественном здоровье и здравоохранении. Основной ее задачей стало «изучение влияния медико-социальных факторов, условий и образа жизни на здоровье различных групп населения, разработка научно обоснованных рекомендаций по предупреждению и устранению неблагоприятных социальных условий и факторов, а также оздоровительных мероприятий для повышения уровня здоровья населения» и здорового образа жизни.
       По нашему мнению, в широком смысле  социальная медицина социетальна. Её объектом является воспроизводящаяся социальная реальность, общество, а предметом -  здоровье общества и управление им. В широком смысле она – раздел социальной философии. Объект социальной медицины в узком смысле – общественные классы в их взаимодействии. Предмет – здоровье классов и управление им. В узком смысле она – раздел социологии. Здравоохранение мыслиться как управление здоровьем, недопущение перехода в социальную болезнь. Здоровьем и болезнью общественных классов, возникающей при патогенизации отчуждения, современная социальная медицина не занимается. Под социальной болезнью она подразумевает алкоголизм, наркоманию и др., а не болезнь общества и его классов.
     Социальная болезнь – это не локальное, а системное явление. Исходом болезни может быть летальный исход. Исчезновение (смерть) цивилизаций можно было бы объяснять  старением. Но поскольку говорить о старении общества не принято – в социологии и социальной философии не используется  понятие онтогенеза,- то нарушение социального гомеостаза можно попытаться объяснить нарушением обмена вещей или товарно-денежного обращения.
        В социальной практике общество по марксистскому рецепту лечили искоренением денег. Видя в денежном обращении, в деньгах, причину болезни товарного общества, следует предположить, что ликвидация денежного обращения радикально его излечит. "Пробное лечение", искоренение денег – «лечение противоположным» – показало на практике его неэффективность. «Лечение подобным» как ускорение денежного обращения также не дало ожидаемого результата. Из этого следовало, что причина социального заболевания кроется в чём-то другом. Нарушение денежного обращения  - следствие, а не причина болезни товарного общества.
       Кроме того, сведение социальной болезни к кризисам только в сфере материального производства указывает на односторонность, ограниченность такого подхода, так как эта сфера функционально связана со сферой производства человека. Изменения социальной системы со стороны материального производства ведёт к изменениям её со стороны производства человека и наоборот. Ну и по логике обе сферы должны быть равномерно развиты, чего в реальности не наблюдается. Сфера производства человека отстаёт в своём развитии и основана на отсталом способе производства, что сказывается на отсталости методов и институтов  управления этим производством.
       В завершение был сделан вывод, что существующий институт здравоохранения, возглавляемый министерством  можно рассматривать как один из механизмов управления социальным здоровьем в социальной сфере. Он не решает проблем удовлетворения потребности в социальном здоровье классов и всего общества.

Во второй главе «Здравоохранение как социальный институт - субъект управления социальным здоровьем»
         рассматриваются понятие института здравоохранения в широком и узком смыслах, исторические формы институционализации здравоохранения, анализируется региональные особенности развития института здравоохранения Республики Коми.

В первом параграфе второй главы «Понятия института и институционализации в социальной философии»
         анализируются существующие определения института, акцентируется внимание на том, что в спектре современных определений институт понимается как «система норм, правил, законов и механизмов контроля их исполнения, принуждения, а также как общественно признаваемые формы коллективной деятельности». При этом норма является атрибутом института, но не его социальной сущностью. В более широкой трактовке социальный институт представляется как «конкретно-историческая форма самоорганизации социальных групп и социальных общностей, которая позволяет им выражать и отстаивать свои интересы при взаимодействии  друг с другом». По нашему мнению, в свете учения К.Маркса и Ф.Энгельса о производстве жизни институтом в широком смысле можно считать социальную форму воспроизводства жизни: благ и населения.
       При институциональном подходе, общество – это система институтов. Среди современных институтов институт здравоохранения (или институт здоровья) не очень заметен. Тем не менее, следует признать, что он один из наиболее древних и значимых институтов. Дело в том, что, выделившись из природы,  человек стал идентифицировать себя не с биологическим, а с социальным животным, в результате чего половую потребность и половые отношения по удовлетворению этой потребности начал рассматривать не как биологические, а как социальные. Точно также он стал смотреть и на половой стереотип поведения, регулируемый обычаем, соблюдением общепринятых норм, правил, нацеленных на предупреждение кровосмешения и получение здорового потомства - на сохранение, продолжение рода. Запрет на кровосмешение указывал на первобытное нормирование, институционализацию половых отношений ископаемых предков современного человека, но не только. Благодаря данному запрету первобытное стадо превратилось в родоплеменную общину. Появилась кровно-родственная организация, институт – первобытное общество и принципиально новый образ жизни. Принцип здоровья лёг в его основу.          
       Социальный институт во время древности был синкретичным. Распад института родовой общины знаменовался появлением на его месте      системы институтов: семьи, государства,  религии, экономики и др. Считается, что «господствуют» в наше время два из них, экономический и политический институты, поскольку "мы живем и воспроизводим свое бытие в индустриальной системе и парламентарном национальном государстве". Политический институт (государство) централизован, а индустриальный (экономический) институт – нет. В то же время, называя родоплеменные общества примитивными, а более современные – цивилизациями, следует институты семьи, государства и экономики считать цивилизационными.
       Сложное положение современного социального государства, то, что оно не является чисто политическим институтом, машиной классового насилия, находящейся на службе правящего класса объясняется социальной политикой, направленной на уменьшение социального неравенства населения, дифференциации их доходов путем перераспределения.    Проводить социальную политику без вмешательства в функционирование экономического института государство не может. Поэтому оно присваивает часть, или все функции экономического института, а также институтов образования, здравоохранения, науки и т.д. как это было, например, при создании советского государства. Распад советского государства в 1991-1993 годах есть разложение цивилизованного синкретичного института на ряд входивших в него институтов.  Как ни странно, процесс этот не дошел до своего логического конца: сохранив функции образования, здравоохранения, социального обеспечения, социальной помощи и т.д., государство не выродилось в чисто политический институт, машину организованного насилия, во власть, оснащенную только силовыми органами или структурами. Оно осталось смешанным, социально-политическим институтом или, как принято говорить, «социальным государством» и одновременно «правовым государством».            
       Согласно А.Тойнби, история демонстрирует  примеры "возникновения и падения государств" то, что развитие экономического института периодически ломает рамки института властных отношений, вначале как родового, затем – государственного. Стремление построить мир без границ – тому пример. Государство можно реформировать, государственную машину можно захватить и сломать. В1917 году в России феодально-монархическую государственную машину сломали. Дело в том, что в отношениях «человек-общество» социальные институты приспосабливаются человеком под удовлетворение его потребностей. Главными же потребностями человека являются потребности в жизни (в самосохранении и родосохранении) и здоровье. Появление труда, становление его всё более производительным указывает не только на погоню за прибылью, но также на стремление людей иметь излишки, запасы средств существования  на чёрный день – снижать риск появления болезней и смерти от голода. И вот если развитию экономического института начинают мешать условия, или он перестаёт удовлетворять потребность большинства в жизни и здоровье, реформируется законодательная власть, меняются нормы общежития.  Иногда процесс нормотворчества носит революционный характер. Из этого следует, что процесс здравоохранения имеет более глобальный и глубокий характер, чем принято думать, а институт здравоохранения (институт здоровья) можно рассматривать на глобальном уровне. Сейчас же принято институт здравоохранения отождествлять с министерством.
       Итак, институциональный подход к изучению общества позволяет представлять его в виде социетального института.  При этом понятие «институт» является родовым по отношению к его классам, институтам, находящимся уровнем ниже. Каждый тип общества имеет свою институциональную особенность, выражаемую в институциональной структуре. Так советскому устройству российского общества отвечало советское здравоохранение. Не было в нём ни частного сектора, ни муниципального здравоохранения. Тем не менее, он, как и современный институт здравоохранения решал проблемы здоровья населения, но не общества в целом.  Из этого следует, что проблему здоровья общества можно решать лишь на самом высшем уровне, что на формационном уровне институты – это формации, формы самоорганизации больших групп для упорядочения общественного воспроизводства путём установления его норм или правил, а институционализация – процесс этой самоорганизации. И он идёт непрерывно.
       По аналогии с природой, в обществе правила должны  вытекать из социальных условий, складывающихся объективно, но происходит всё наоборот, социальные условия формируются по установленным законодательным путём правилам, нормам человеческого существования. Социальное государство, беря на себя обязанность создавать социальные условия, по сути дела становиться машиной социального отбора. Устанавливая нормы, законы, и т.п. по которым должно жить общество, оно забывает об объективной стороне общественных законов. В результате иногда возникает неуправляемая ситуация в обществе, угрожающая жизни и здоровью большинства: конфликт большинства с институтом власти. Она указывает на то, что политический институт не просто перестал выполнять функцию здравоохранения, а забыл при исполнении своей деятельности главный принцип общественного воспроизводства – принцип здоровья или здравоохранения - сохранения человеческого рода и жизни на Земле.  Принцип здоровья требует выведения нормы здоровья. Здоровье как норма выражает качество производства жизни относительно одного человека, группы, всего населения и общества в целом. Выведение системы объективных норм - парадигмы - здоровья для всех уровней общества, нацеливающих общественные организации на их соблюдение или достижение можно отнести к институционализации здравоохранения, имеющей исторические формы.

Во втором параграфе второй главы «Исторические формы институционализации  здравоохранения»
          раскрывается периодизация институционализации. Предлагается выделять доинституциональный и институциональный периоды развития здравоохранения. Принять такую периодизацию помогает мнение, что институционализировано только теоретическое нормотворчество, следующее  за эмпирическим, стихийным и связываемое с появлением научной формы общественного сознания, следовательно, с появлением капиталистического способа производства. Как бы в подтверждение этому существует факт образования в России «Центрального врачебно-санитарного совета» на правах министерства в апреле 1917 г., после февральской (буржуазной) революции. Поскольку доинституциональный период развития здравоохранения, когда оно не было выделено в самостоятельный институт и существовало в рамках других институтов – государства, церкви, семьи, экономического института – длился достаточно долго, предложено рассматривать историю институционализации здравоохранения в формационном разрезе. Формационный подход позволяет выделять здравоохранение в первобытнообщинном, рабовладельческом, феодальном, капиталистическом и социалистическом обществах.
       Говоря о здравоохранении в первобытнообщинном обществе, следует отметить, что оно характеризовалось «зачатками элементарной гигиены и лечебной деятельности, предшествующими изучению строения и функций человеческого тела». Лечебная деятельность имела вид самовзаимопомощи с налетом магии, придававшей ей форму колдовства.
       Как известно, распад родовой общины знаменовался появлением частной собственности, семьи и государства, становлением медицины в рамках этих институтов. Но если государственная медицина в период рабовладения получила максимальное развитие ко времени расцвета древнего Рима, то храмовая – ко времени расцвета древнего Египта, семейная же медицина хорошо была представлена в древней Греции, где первыми врачами, которые известны истории, были Алкмеон и Эмпедокл. Поскольку в упоминаниях историков об этих врачах нет данных о том, что они работали в системе государственной, или храмовой медицины, можно предположить о принадлежности их к семейной медицине, существовавшей в рамках домохозяйства до отделения хозяйства от семьи и становления хозяйства институтом экономики. Следует сказать, выше обозначенный момент разделения домохозяйства изобличает превращение семейной медицины в частную, коммерческую, в отличие от государственной и храмовой, существующих на налоги и подаяния. С этого времени частная медицина получает свое развитие в рамках экономического института и носит черты экономической деятельности. Она занимается производством медицинских услуг, тогда как храмовая медицина, действуя из милосердия, оказывает медицинскую помощь людям.
       Частная, государственная и храмовая формы медицины, возникшие при рабовладении, получили свое дальнейшее развитие во время феодализма. Капитализм добавил к ним еще одну – фабричнозаводскую форму, по сути мало чем отличающуюся от государственной. Российской особенностью стала земская форма институционализации здравоохранения, растворившаяся после пролетарской революции в советской форме.
        На вопрос, почему стало возможным превращение всех институциональных форм здравоохранения в одну при социализме, может быть дан следующий ответ. Слияние храмовой и государственной форм началось задолго до появления советского государства. Это было связано с борьбой с профессиональным нищенством, в силу которой функция милосердия перешла от общества государству, централизовалась. В результате храмовая медицина влилась в государственную медицину и внесла в неё гуманистический принцип. Слияние частной и государственной форм институционализации стало возможным в результате того, что образование трудовых отношений между частнопрактикующим врачом и пациентом больше напоминало найм, нежели мелкобуржуазное производство, поскольку врач не нес свой товар на рынок, а как бы нанимался пациентом на работу по договору. Ну и конечно государство могло стать посредником в заключении такового договора, разбив его на два, на договор государства и врача и договор государства и пациента. Благодаря этим договорам государство брало на себя обязательство удовлетворять потребность обеих сторон, регулировать отношения врач-пациент. И хотя формально таких договоров не существовало, суть организации оказания медицинских услуг гражданскому населению государством от этого не изменилась. В результате государственная медицина приобрела экономический принцип.
       Слияние фабрично-заводской и государственной форм институционализации здравоохранения  происходило легко так как, они принципиально не отличались,  несли в себе потребительский принцип. Ведь государственная медицина появилась как армейская. Рабочий же люд вполне можно было рассматривать как трудовую армию. Произошедшее в советское время в России слияние всех исторически сложившихся форм институционализации здравоохранения в один синкретичный институт позволило сменить практику децентрализованного нормативно-правового регулирования процесса общественного здравоохранения на практику централизованного администрирования, командования, как в армии, или на производстве, то есть на практику управления. Именно поэтому советское общество было названо его основателями единой фабрикой, заводом.
       В системе советского здравоохранения принцип экономики, окупаемости и хозяйственного расчета  никак не вязался с принципом гуманизма, милосердия, лежащим в основе безвозмездной помощи. Противоречивость советского здравоохранения выражалась в стремлении искоренить все болезни и в то же время выполнить план посещений к врачу, рассчитываемый ежегодно на каждого врача и каждое лечебно-профилактическое учреждение в целом.
       Перестройка советской России раскрыла, что хозяйственный расчет был методом экономического планирования, значит, управления не только в сфере производства средств существования, но и в сфере производства человека, в области здравоохранения. Появление муниципального здравоохранения в России, в свою очередь, раскрыло существование региональных его специфик.

В третьем параграфе второй главы «Исторические особенности развития института здравоохранения в России и Республике Коми»
         особенности развития здравоохранения Республики Коми рассматриваются,  во-первых, в свете особенности периодизации эволюции здравоохранения в России, во-вторых, в зависимости его от изменений государственного устройства. Так во время монархии, до организации земства (1869г.), в Коми Крае народная медицина оставалась единственным средством удовлетворения потребности населения в здоровье. Монастыри с монастырской медициной здесь не получили широкого распространения. Ну а взимание платы за лечение (по 6 рублей в месяц) в приказах общественного призрения вело к тому, что больничные койки занимали в основном «казенные люди» - солдаты и арестанты, за чье лечение платили военные или тюремные ведомства.
       До возникновения земской медицины (1869) в Усть-Сысольском  и Яренском уездах Вологодской губернии (территория Коми) имелись больницы, одна на 10 коек, другая – на 6 коек. Один врач обслуживал обе больницы, потребности более чем стотысячного населения, проживающего на территории 200 тыс. кв. верст. В Печорском уезде Архангельской губернии (территория Коми), где земство не было введено и продолжали существовать приказы общественного призрения к 1890 г. более чем 30-тысячное население продолжал обслуживать один врач (появился в 1868 г.). Функционировали Усть-Цилемская больница на две кровати (открыта в 1886 г.) и Мохченский приемный покой на две кровати. Лечение было платным.
       Во время земства к 1890 г. в Усть-Сысольске имелась уже земская больница на 35 коек (1888), а в Яренском уезде – такая же больница на 11 коек. Положительную роль в приближении медицинской помощи к населению сыграло и увеличение земского медицинского персонала: врачей, фельдшеров, акушерок и повивальных бабок. Так если к 1890 г. в Усть-Сысольском уезде на одного врача приходилось 30 тыс. жителей, то в 1905 году - 17 тыс., а в 1910 г. - 15 тыс. В Яренском уезде на одного врача приходилось в 1890 г. 45,8 тыс. жителей, в 1905 г. - 12,7 тыс., 1910 г. - 10 тыс.
       В советский период всё региональное здравоохранение стало государственным. Считается, что Советская власть приняла от земства в Коми Крае небольшую сеть больниц, приемных покоев, фельдшерских и акушерских пунктов, которая в целом не могла полностью удовлетворять потребность населения в медицинской помощи. Советский период развития здравоохранения можно условно разделить на предвоенный, военный (с 1941 по 1945 гг.) и послевоенный этапы. Особенно бурным было предвоенное время, когда высокими темпами шло социальное строительство. Если в 1920 году в Коми крае насчитывалось 12 больниц на 177 коек и 38 фельдшерских пунктов, то к 1940 году в Коми АССР имелось 62 больницы на 1750 коек, 7 городских и 31 колхозных родильных домов на 358 коек, 60 врачебно-амбулаторных учреждений, 7 врачебных здравпунктов на промышленных предприятиях, 220 фельдшерско-акушерских пунктов. Кроме постоянных детских яслей на 5790 мест, в колхозах развертывались сезонные ясли на 16696 мест. Во всех райцентрах были организованны санэпидстанции.
       За 1942 – 45 гг. в республике дополнительно было открыто 24 больницы на 464 койки, 44 врачебных здравпунктов и амбулаторий, 23 фельдшерско-акушерских пункта, 12 женских и детских консультаций, 14 молочных кухонь, 125 детских яслей на 3263 места.
       В послевоенные годы в Коми АССР происходило бурное развитие промышленности. Быстро увеличивалась численность рабочих. Свои медучреждения (медсанчасти) построили комбинаты «Воркутауголь», «Интауголь», Ухтокомбинат. Количество врачей за 1950 по 1955 годы увеличилось с 754 до 1161 человек, средних медработников – с 2670 до 4097. Количество больничных учреждений возросло с 92 до 152, коек в них с 2820 до 5835. К 1955 году полностью был ликвидирован ряд инфекционных заболеваний, в т.ч. малярия и трахома. В последующие годы, вплоть до 1990 года, в республике снизилась общая и детская смертность, увеличилась средняя продолжительность жизни населения. Если общая смертность населения составила в 1940 году 37,1 на тысячу человек, в 1950 г. – 14,1, то в 1965 г. – 5,5: самым низкий за все годы существования республики показатель, впервые ставший ниже, чем в России.
       Организация Ухтинского здравоохранения происходила в советское время. Особенностью Ухтинского здравоохранения являлось то, что оно было лагерным. Все началось с высадки на реке Ухте 21 августа 1929 года промышленной экспедиции Усевлага ОГПУ из 125 заключенных, в том числе, 68 инженеров и 1 врача. Санитарная часть экспедиции была образованна после того, как был получен 29.10.1929 г. первый фонтан промышленной нефти на скважине № 5, то есть 10.12.1930 г. приказом № 482 по экспедиции. Первая ухтинская медсанчасть располагала стационаром на 6 больничных коек и штатом на 9 должностей (2 - врача и 7 – лекпома).
       Развитие региона велось по одной схеме: вначале создавалась экономическая структура, затем социальная, в т. ч. здравоохранение. Так в 1932 году в верховьях реки Яреги удалось открыть мощную залежь тяжелой нефти, а в 1934 году уже организуется медсанчасть п. Ярега. В 1946 году на речушке Вой-Вож, в 90 км от Ухты обнаружена легкая нефть, и вырастают новый поселок и новый лагерь (ОЛП – 22) с соответствующим медицинским учреждением.
       В предвоенные годы на территории Коми Края открыты три нефтяных и одно газовое месторождения, выявлены огромные запасы угля, асфальтитов, введены в эксплуатацию четыре промысла (2 нефтяных, газовый, радиевый), 2 угольных и асфальтитовый рудники. Возникли поселки: Ухта, Воркута, Княжпогост. Если в 1929 году с экспедицией высадилась на берег реки Ухты 125 заключенных, то в 1930 году их было уже 492, а к лету 1931 г. – 1140 человек. В июле 1931 года Ухтинская экспедиция преобразуется в Ухто-Печерский лагерь ОГПУ, а в 1932 на базе Ухтпечлага создается Ухто-Печорский трест, насчитывающий 4797 заключенных. К лету 1937 года число заключенных доведено до 58 тысяч, завершается строительство столицы лагерного края – поселка Чибью (в последующем п. Ухта). Здесь размещается лагерная администрация, возведено 14 двухэтажных деревянных домов для вольнонаемного состава и спецпереселенцев.
       Быстрый рост Ухто-Печорского лагеря послужил причиной его реорганизации. В мае 1937 г. было ликвидировано центральное управление и создано три самостоятельных лагеря: Воркуталаг, Ухтижемлаг, Стокжелдорлаг. Из предприятий и организаций Ухто-Печорского треста, работающих на базе лагеря, был образован самостоятельный комбинат «Ухтижемстрой» с центром в п. Чибью, переименованном в 1939 г. в п. Ухту. К 1937 г. владения Ухтинского здравоохранения, лагерного по сути, простирались вместе с лагерными владениями от Котласа до Северного Урала.
       В 1939 г. после издания Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 26.10.38 г.: «Отнести к категории рабочих поселков населенный пункт Чибью Ижемского района, сохранив за ним прежнее наименование» был организован отдел здравоохранения Ухтинского райисполкома. Появление в поселке советской власти, рост вольнонаемного населения создали условия для образования нового административного района в составе Коми АССР. В 1966 г. всвязи с ликвидацией Ухткомбината упразднена ведомственная медицина г. Ухты, а вся ее сеть передана в ведение горздрава. В 1995 году Ухтинское здравоохранение становится муниципальным.
       Завершая изложенное, хочется вернуться к высказыванию Я. Симоновича, что «здравоохранение – это искусство устраивать здоровую жизнь по соответствующим правилам». Это искусство устраивать «производство жизни: благ и человека», искусство управления здоровьем в системе общественного воспроизводства.

В третьей главе «Социальное здоровье в системе общественного воспроизводства: благ и населения»
         рассматривается проблема реализации репродуктивного здоровья, её социальный и социально-психологический аспекты. Освещается влияние воспроизводства благ на воспроизводство населения, формирование здоровья человека в процессе общественного воспроизводства.
 
В первом параграфе третьей главы «Аксиологическая проблема реализации репродуктивного здоровья»
         раскрывается влияние ценностных установок на решение проблем репродуктивного поведения женщин фертильного возраста, на демографические показатели и общественное здоровье в целом.
       Проблемы ценностных установок в системе воспроизводства населения актуальны всегда, т.к. с ними связаны как перенаселение, так и депопуляция.              События последних десятилетий в России говорят о том, что изменение системы ценностей переходного периода привели к дефициту рождаемости и снижению общей численности населения. Наше общество не обращало пристального внимания на изменение ценностных установок, снижение  потребности семьи в детях потому, что данное явление не ставило проблемы национального вырождения, тем более, что дефицит рабочей силы, нужда, потребность в ней легко удовлетворялась за счет иностранцев. То есть, надо полагать, депопуляция в России задела национальный институт с его ценностями, а не экономический, и тем самым раскрыла противоречие между ними. Но если националистические движения в России можно объяснить конфликтом ценностных систем, то симптомы конфликта ценностей института семьи и экономического института обнаруживаются труднее.
       Тем не менее, возможность появления такого конфликта отрицать нельзя. Иначе чем можно объяснить разложение основанной на ценностной системе кровного родства родоплеменной организации, если не её реакцией на изменения в сфере материального производства, на переход от бестоварного производства к товарному производству, товарно-денежной ценностной системе. Родоплеменное устройство общества в то далёкое время было средством здравоохранения,  оно препятствовало кровосмешению и росту врождённых уродств, вырождению. Врождённое здоровье было той ценностью, на которую ориентировались далёкие наши предки. Когда в основе родоплеменного, первобытно-общинного устройства общественного воспроизводства находился натурально-хозяйственный способ, противоречия между воспроизводством населения и материальным производством не наблюдалось. Неравномерность развития способа производства в сферах общественного воспроизводства (до ХХI в. произведение на свет детей в семьях основывалось на натурально-хозяйственном способе производства) обусловила реактивную смену типов воспроизводства населения и появление не методологических, а типологических демографических переходов. В результате в постиндустриальных обществах воспроизводство населения сузилось. По мнению Н.А. Романовича, установка на наличие детей в семье отошла на второй план, уступив место установке на рост материальных ценностей.
       В наше время потребность в сексе может удовлетворяться в брачных отношениях, в сожительстве и в публичных домах, потребность в любви – в семье и в сожительстве, а потребность в детях – только в семье. Поэтому снижение числа семей и рост случаев сожительства в обществе, доминирование сожительства над семейностью косвенно может свидетельствовать об изменениях в системе ценностей, о падении потребности людей в семье, детях – в сохранении рода: о родовом отчуждении, которое сказывается на репродуктивном поведении женщин, а оно  - на воспроизводстве населения.
       На вопрос, почему у некоторых народов появляется родовое отчуждение - падает потребность в продолжение рода (ценность рода), относящаяся, как и потребность в самосохранении к потребности жить (к ценности жизни), ответом может служить предположение, что это происходит из-за того, что по каким-то причинам потребность в продолжении рода (ценность рода) подавляется потребностью в самосохранении, то есть в средствах существования, благах, богатстве (в материальных ценностях, деньгах). 
       Развивая мысль о существовании обратнопропорциональной зависимости между потребностями в продолжении рода и в самосохранении – средствах существования, богатстве, можно вспомнить об одном из принципов скинхедов, людей относимых к среднему классу, что для того, чтобы зажиточно жить, нужно много работать. Об этом же свидетельствует завезенное из Европы в Россию изречение: нужно любить не девочек, а работу. Связывая потребность в работе, труде с мотивом, ценностью и целью, состоящей в том уровне жизни и тех благах, которые желает иметь человек посредством труда, легко обнаружить по опросам, что в образе будущей жизни у молодых людей, случается, нет места семье и мало места отводится детям.
       Вероятно, в процессе труда направленного на получение материальных ценностей, благ, богатства у основной массы людей в течение каждого рабочего дня расходуется много сил, здоровья, и это позволяет потребности в самосохранении приобрести большую значимость, в сравнении с другими потребностями, ценностями. Озабоченность людей своим здоровьем, в свою очередь, наводит на мысль, что после работы они в основном заняты восстановлением своей трудоспособности, потраченного в труде здоровья, подготовкой к следующему рабочему дню – самосохранением. Ну а из этого рассуждения можно извлечь предположение, что оплачиваемый труд в сфере производства средств существования стимулирует потребность в самосохранении, а неоплачиваемый труд в сфере производства человека стимулирующего влияния на потребность в продолжении рода не несёт.
       Относя труд в сфере производства средств существования к поведению самосохранения, мы можем считать, что чем больше человек отдает себя этому труду, тем сильнее его потребность в самосохранении, в средствах существования, становящихся мотивом, ценностью и целью труда. В результате мы видим перед собой трудоголика, единственным смыслом и ценностью жизни которого является труд, работа. Естественно, экономическое общество только приветствует превращение людей в трудоголиков, поскольку оно как экономический институт занимается не производством рабочей силы, а только ее потреблением. Наоборот, национальный институт, отвечающий  за воспроизводство нации, начинает бить тревогу и ставит вопрос, как ликвидировать противоречие между ценным, платным трудом в сфере «производства средств существования»  и не имеющим ценности бесплатным трудом в сфере «производства человека»?
        Продолжая тему патогенности прибавочного, избыточного труда, следует заметить, что трудоголизм с психологической точки зрения можно рассматривать как сверхценную идею, если он внутренне мотивирован. Трудоголиками были многие первооткрыватели и реформаторы. Примеры сверхмногодетности семей, имеющих до двадцати и более детей, также говорят о том, что материнский труд в таких семьях не носит принудительного характера, что такие семьи материально обеспечены, а высшей ценностью являются дети. В то же время борьба М. Зангер против репродуктивного насилия общества указывает на другую сторону репродуктивной эксплуатации женщин – на потерю ими здоровья от чрезмерного материнского труда. Высветив проблему соотношения ценности репродуктивно-материнского труда и ценности труда в сфере производства средств существования,  М. Зангер не смогла её осмыслить теоретически, поскольку не была готова к этому.  Сложность проблемы состояла в том, что она касалась не только отношения общества к воспроизводству населения, религиозных и светских методов его регулирования, но и отношения целого слоя женщин фертильного возраста к нему. Репродуктивное поведение женщин, следовательно, самосознание их  стало местом переплетения общественных интересов, ценностей и личных мотивов, ценностей в деле формирования и реализации репродуктивного здоровья.

Во втором параграфе третьей главы «Формирование социального здоровья человека в процессе общественного воспроизводства. Связь и соподчинение социального и природного здоровья» 
         говорится о том, что здоровье населения – сложное явление. Формирование его состоит не только в воспроизведении необходимой численности и половозрастного состава населения, но  и в производстве его жизнеспособным и трудоспособным, конкурентоспособным. Воспроизводство населения это систематическое произведение на свет биосоциальных животных. При этом произведение на свет биологически здорового человека – первый этап производства человека. Воспитание и общее, а также профессиональное образование, обеспечивающие ему трудоспособность, социальное здоровье – второй этап.
       Производство человека можно рассматривать как его образование в узком и широком, а также в биологическом и социальном смыслах. Социальное образование формирует мировоззрение, ядром которой является философия и даёт профессию. Если образованием человека в узком смысле занимается институты образования и культуры, то образованием человека в широком смысле – всё общество, в том числе, система здравоохранения.
       Относя условия образования человека к общественным условиям существования и считая, что они создаются социальным государством, можно связать данный процесс с государственным управлением. Если видеть в феномене образования человека исключительно объективный социально-исторический процесс, не следует связывать его с управлением вообще. Сравнивая объективную и субъективную стороны условий развития человека, следует отметить, что субъективная т.е. предумышленно, искусственно создаваемая система условий существования предполагает их целеположенность. Это такое отношение социальных условий существования, культуры, к человеческим потребностям, ценностям когда целенаправленное, неслучайное изменение первых должно привести к предполагаемому, ожидаемому изменению вторых. Если условия существования  подчинены воле людей, они способны изменять их, или вновь создавать для того, чтобы они позволяли им удовлетворять их растущие потребности и таким образом развиваться. Ведь  потребности могут развиваться только в процессе их удовлетворения.
         Так в советское время в России были созданы такие условия «производства жизни», в которых погоня за прибылью, обогащение индивидов были невозможны. Они были созданы в соответствии с  учением, согласно которому самовозрастающая прибыль, капитал, не просто не имеет ценности, а имеет отрицательную ценность – вызывает расслоение общества на бедных и богатых, следовательно, является причиной зла, нищеты, с которой начали бороться задолго до этого буржуазными методами: строительством работных домов. В результате реализовался новый образ жизни, появился новый, советский человек. При этом воспринимаемый образ жизни не совпал с ожидаемым, рекламируемым. Это побудило элиту перестраивать социальную систему вместе с ценностями, нормами права. Прибыль стала не просто положительно ценной, а сверхценной. Возникла неудержимая погоня за сверхприбылями. Условия жизни и образ жизни стали другими. Вопрос стал состоять в том, у всех ли людей в полной мере удовлетворяются потребности в жизни и здоровье. Не станут ли новые ценности, мировоззрение, условия существования побуждать к их «модернизации». Ну и «бюджетный кризис» в октябре 2013 года в США, борьба президента Барака Обама за реформу здравоохранения, обязательного медицинского страхования, в результате положительного исхода которой около тридцати миллионов американцев, не имеющих медицинской страховки, получат её, указывает на то, что представители крупного капитала не желают этого. Этот факт борьбы и то, что многие американцы не имеют медицинской страховки, наводит на мысль, что создающий специальные условия жизни государственный аппарат не всегда учитывает того, что реализуемые им образы жизни разных слоёв не полностью совпадают с представлениями этих слоёв о них.      
         Разводя понятия «социальный образ жизни» и «биологический образ жизни», следует акцентировать внимание на том, что общество, в отличие от природы, не отбирает приспособленных, а стремится приспособить людей к себе, своей форме. Называется это приспособление формированием (образованием) человека. Протекает это формирование в соответствии с некоторыми принципами, например таким, как любовь к, труду.       
         Потребность в труде не является врожденной физиологической  или биологической потребностью. В труде как психомоторном акте присутствует цель, как минимум - стремление избежать нужды. Так в период непроизводящей экономики люди собирали урожай, плоды дикой природы, чтобы запастись ими на зиму и таким образом предотвратить голод в будущем. Но не труд снимал у них тревогу, вызываемую ожиданием голода, а собранный урожай, продукты труда, выступающие как натуральная форма богатства. Именно богатый урожай приводил их в хорошее, радостное, праздничное настроение, а не сам труд. Труд открыл новый, социальный способ и соответствующий образ жизни. Двойственность социального образа жизни заключалась в том, что он был реальным и в то же время вынашиваемым в душе, существующим в ожиданиях, мечтах, нацеленным в будущее - психовиртуальным. За потребностью в труде крылась потребность в продуктах труда, богатстве. Богатство позволяло осуществлять мечты.
         Потребность в богатстве, становясь в процессе её удовлетворении целью обогащения, заставляет индивидов искать пути и способы обогащения. В результате созидательный труд перестает быть не только единственным, но и основным его источником. Деньги начинают делать деньги -  самовозрастать. Появляется понятие прибыли и погони за ней, которая указывает на то, что потребность в богатстве может принимать сверхценный характер. Идея прибыли превращается в манию, паранойю прибыли. Кроме того, что обладание богатством повышает настроение, следовательно, является мощным антидепрессантом, оно приносит привилегированное положение в обществе и  влияние, можно сказать, власть.
       То есть, имеет смысл говорить о патологизации потребности в богатстве как о пусковом механизме расслоения общества: обогащения одних и обеднения других. Патологизируют потребность в богатстве устанавливаемые правила или законы, благодаря которым производство становится товарным, рыночным. К ним обычно относят законы стоимости, конкуренции и анархии. Думается, к ним можно присоединить закон укрупнения товарного производства, раскрывающий тенденцию товарного производства к расширению.
В общем же следует сказать, что, не связывая социальные потребности человека с естественными потребностями, нельзя понять движущей силы эволюции человека, в которой внешние условия удовлетворения потребностей играют лишь запретительную и разрешительную роли, роль естественного отбора. И таким образом становится понятным то, что нормы права в обществе выполняет функцию рамок социального отбора, социальной мобильности, перемещения людей из элитного слоя в противоположный слой, и наоборот. 
Так в древнее время рабовладельцы имели право иметь рабов. Поскольку рабы содержались как домашние животные, это отношение к ним влияло на общество деморализующим образом, ведь в него, с другой стороны, были вовлечены рабовладельцы. Известно, что в рабовладельческом обществе к концу его существования разложение коснулось как низов, так и верхов.
В наши дни профессиональное образование формирует преимущественно экономическую сторону человека и тем самым даёт толчок экономической деформации его личности, которая как социально-экономическая психопатия завершается в экономической среде. В результате человек поклоняется капиталу, верит в самовозрастание стоимости, в сверхестественную способность денег. Ну а перед обществом встаёт вопрос, обладает ли выгода универсальным смыслом жизни? Считая, что выгода должна пронизывать все капиталистическое производство жизни, логично прийти к заключению, что оно должно быть коммерциализировано во всех его сферах. Тем не менее, в современном обществе социальная сфера, производство человека не имеет коммерческого  расчета. В результате производство человека лишилось выгоды, оказалось невыгодным, и из расширенного во всём мире начало превращаться в суженное.
      
В третьем параграфе третьей главы «Формы социальной динамики. Влияние воспроизводства благ на воспроизводство населения»
         раскрывается то, что материальное производство и воспроизводство населения, хотя и составляют одну систему общественного воспроизводства, развиваются неравномерно. Кроме того исторически сложилось так, что каждому типу общества отвечал свой тип воспроизводства населения. Так «архетип» обычно относят к доклассовому обществу, «традиционный» – докапиталистическим (аграрным) обществам и раннему капиталистическому обществу, «современный» – к развитому капиталистическому обществу. Для архетипа и традиционного типов характерны высокие уровни рождаемости и смертности, низкая средняя продолжительность жизни. Несмотря на колебания, рождаемость обеспечивает прирост населения. Для современного типа воспроизводства населения свойственны низкие уровни смертности и рождаемости, высокая средняя продолжительность жизни. При этом если в индустриальных обществах незначительное преобладание рождаемости над смертностью обеспечивает медленный рост численности населения, то в постиндустриальных обществах наблюдается вялотекущая депопуляция из-за дефицита рождаемости: незначительного преобладания смертности над рождаемостью.
       Выше обозначенные типы воспроизводства населения связаны типологическими демографическими переходами. В свою очередь  демографические переходы связываются с переходами общества от одного типа к другому, вызванными переходами в сфере материального производства. Так «первый демографический переход» вполне связан с индустриальным переходом, а «второй демографический переход» – с постиндустриальным переходом. Поскольку индустриальный переход во всех частях света и различных регионах происходил не одновременно, это сказалось на сроках и региональном разнообразии «первого демографического перехода». Известно, что  этот демографический переход от традиционного (патриархального) типа воспроизводства населения к современному типу, точнее, к индустриальному типу сопряжён с демографическим взрывом. Он объясняется тем, что в это время снижение смертности за счёт достижений науки, в том числе, в области медицины какое-то время значительно опережает снижение рождаемости. Снижение смертности начинается раньше и как бы запускает механизм снижения рождаемости за счёт увеличения средней продолжительности жизни, старения населения. Различают малый и большой  демографический взрыв. Если первый характерен для стран Европы, то второй – для стран Азии, Африки и Латинской Америки. Не исключено также существование перехода без демографического взрыва, который можно назвать бескризисным демографическим переходом. Как можно думать, ему сопутствует ситуация синхронного снижения показателей (индексов) смертности и рождаемости.
        Если считать, что вызванный индустриализацией «первый демографический переход» в России начался с первой половины 50-х XX в., можно по динамике показателей смертности и рождаемости отнести его к бескризисному типу. Думается, до событий 1991 – 1993 гг., перевернувших общественный строй России, в ней отмечался индустриальный тип воспроизводства населения. С 1991 года графическое изображение естественного движения населения России приобрело достаточно специфический вид, получивший название «русского креста». С 1992 года на фоне дальнейшего снижения рождаемости кривая смертности взметнулась вверх, в сторону увеличения ее показателей. Не исключено, что «крест» знаменовал собой «второй демографический переход». Очень заметным он стал всвязи с негативным влиянием экономического кризиса тех лет на смертность. Дело в том, что «второй демографический переход», где бы он не происходил, графически имеет вид креста. На графике кривая рождаемости пересекает кривую смертности и становится ниже. Этим выражается общая закономерность влияния развития сферы материального производства на развитие сферы воспроизводства населения.
       Индустриальный и постиндустриальный переходы связывают с научно-техническими революциями в сфере материального производства. В сфере воспроизводства населения революций не было. В настоящее время складываются лишь её предпосылки. Из этого следует, что развитие науки и техники в сфере материального производства вызывало изменения в сфере воспроизводства населения. Влияют на процесс воспроизводства населения
мировые кризисы и войны. В это время резко возрастает смертность населения и снижается рождаемость.
       Считается, что нашими демографами достаточно глубоко исследовано воздействие российских реформ на смертность населения. На наш взгляд, влияние социально-экономического фактора ими заужено и в основном сведено к дезадаптации, к тому, что многие наши граждане не успевали «менять свои привычки» в соответствии с новыми реалиями. Однако, то, что рост общей смертности в России с 1968 года сопровождался не ростом детской смертности, а наоборот ее снижением говорит не только об экономической, но и о социально-психологической природе кризиса.  Низкооплачиваемый принудительный труд перестал представлять интерес, поставил трудящиеся массы перед психологической проблемой отчуждения.  В начале 1990-х массы, не получали денег за свой труд.
       Однако в 1999г. после финансового кризиса конца 1998г. вновь отметился рост смертности. Эти события  привели к созданию в мае 1999г. специальной комиссии Государственной думы по обоснованию обвинения, выдвинутого против президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина. Вменяя в вину президенту геноцид, специальная комиссия учла то, что, несмотря на приватизацию, большое число россиян осталось без средств производства и не могло в условиях безработицы вести ни натурального, ни мелкобуржуазного хозяйства, т.е. трудиться и своим трудом оберегать собственное здоровье и жизнь. Кроме того, обесценивая гигантской инфляцией и без того небольшие сбережения простых граждан, российское государство формировало у них депрессивный стереотип поведения и соответствующий образ жизни. Как результат – снижение рождаемости, рост беспризорности, отказов от новорожденных детей, рост смертности взрослого населения, сокращение средней продолжительности жизни: спад воспроизводства населения. Графический крест второго демографического перехода получает русскую специфику и называется «русский крест».
         Экономические и политические события начиная с 1990-х оказали существенное влияние на развитие демографических процессов в Республике Коми. С 1993 по 2011годы в республике наблюдалась естественная убыль населения. Произошло изменение возрастного состава населения, сокращение численности детей и подростков в результате снижения рождаемости. Снижение рождаемости наблюдалось как в городских поселениях, так и в сельской местности. В 1990 году суммарный коэффициент рождаемости - 1,873,  в 2000 году - 1,219, в 2007г. - 1,406,  в 2010 - 1,445. В 2011 – 1,405. (для простого воспроизводства должен быть более 2,0) Коэффициент рождаемости в расчете на 1000 человек населения в 1990г - 13,4, в 2000 – 8,8,  в 2010г. - 12,9, в 2011 – 13,1. Коэффициент смертности в расчете на 1000 человек населения в 1990 – 7,4, в 2000 – 12,0, в 2010 – 13,1, в 2011 – 12,4. В результате естественных и миграционных потерь численность населения республики уменьшилось. В 1990г. численность населения составила – 1248,9 тыс. чел., в 2000г. – 1057,9 тыс.чел., в 2007 – 974,6 тыс.чел., в 2010г. – 901 тыс. чел, в 2012 – 890 тыс. чел.
В городе Ухта Республики Коми местные демографические процессы, являясь частным случаем республиканских и российских. Депопуляция наводят на мысль, что процесс воспроизводства  населения мог выйти из под контроля центральных и региональных властей и стать неуправляемым.

В четвертой главе «Социальное управление социальным  здоровьем как предмет  социально-философского анализа»
         понятие социального здоровья рассматривается в диадическом единстве с понятием социальной болезни. Раскрываются понятие социальной болезни методы её лечения, а также сущность и механизмы, объективные и субъективные факторы  управления социальным здоровьем, исследуется управление реализацией репродуктивного здоровья - рождаемостью. На примере Республики Коми сделана попытка показать влияние условий труда в репродуктивной сфере на общественное мнение женщин и рождаемость в республике.

В первом параграфе четвёртой главы «Управление социальным здоровьем в контексте лечения социальной болезни»
         раскрывается, что социально-философский анализ социального управления социальным здоровьем предполагает рассмотрение понятия социального здоровья в диадическом единстве с понятием социальной болезни. Раскрывается также сущность социальной болезни и её лечения, предполагается, что болезнью обществ должна заниматься социальная медицина. Содержание понятия социальная медицина изменилось. Социальная медицина перестала рассматриваться как наука о болезни обществ. В Европе в ХХ веке социальную медицину стали называть социальной работой. Понятие «социальная болезнь» стало узким, охватывающим лишь так называемые социально значимые болезни: алкоголизм, наркоманию, венерические болезни, туберкулез и т.д.
        Социальная работа, с которой ассоциируется профессиональная помощь нуждающимся - порождение западной культуры. Социальной работой называется деятельность, направленная на оказание социальной помощи. Становление социальной помощи явилось результатом развития благотворительности. Благотворительность возникла в древнем мире и основной формой её была милостыня. Появление государственной помощи нуждающимся, включая медицинскую помощь, связано с возникновением государства.
       Социальную помощь нуждающимся можно отнести к лечению такого симптома социального заболевания как бедность, нужда. Если это не так, то зачем тогда сглаживать дифференциацию доходов и в такой форме противодействовать естественному течению объективного социально-экономического процесса. Кроме того, зачем обществу антимонопольный закон, препятствующий закономерному расширению производства, действию закона стоимости. Действия социальной защиты, помощи и антимонопольного закона невозможно понять, не рассматривая их в качестве симптоматического и патогенетического лечения социального заболевания. 
С медицинской точки зрения, лечение любого заболевания состоит в симптоматическом, патогенетическом и этиологическом лечении, направленном на причину заболевания. Для выяснения происхождения болезни можно обратиться к цивилизационному учению об обществах.
       История обществ для А.Тойнби – это «сравнительный анализ процесса генезиса, роста, надлома и разложения универсальных государств». Эти стадии выделяет он в развитии «двадцати одного общества одного вида» и таким образом объединяет их под понятием цивилизации. Тойнби, отрицая расовую дегенерацию в качестве причины надлома и упадка, распада пишет:  «назвать эту болезнь дегенерацией – значит поставить неверный диагноз». Он считает, «она представляет собой распад социального наследия». Из высказываний Тойнби можно предположить, что надлом – это начальный момент манифестации социального заболевания – разложения. До надлома болезнь не обнаруживала себя. Клинической формой манифестной стадии болезни выступает кризис, способный завершиться распадом общества. Манифестация болезни может раскрывать неспособность устаревшего способа производства обеспечивать дальнейшее самовозрастание прибыли и таким образом удовлетворять потребность в ней (паранойю прибыли). Чаще манифестация социального заболевания ассоциируется с экономической рецессией (депрессией) – со сменой фазы подъёма цикла материального производства фазой спада. В эту фазу с исчезновением прибыли исчезает  смысл товарного производства
       Считая прибавочную стоимость главной целью товарного производства,  следует сказать следующее. Прибыль, пока она не опредмечена, есть идея. Идея эта когда-то была произведена в умах людей или возникла в процессе развития производства. Чтобы идея реализовалась, нужно было создать условия. С появлением этих условий – становлением производства товарным, ориентированным на продажу и извлечение прибыли, деятельность людей организуется по соответствующим правилам. Идея отчуждается в социальную реальность, становится объективной, приобретает силу объективного закона стоимости, которому подчинено товарное производство, деятельность людей.
         Со спадом и остановкой производства товарное общество начинает болеть. Болезнь указывает на то, что условия производства изменились и не обеспечивают самовозрастания стоимости. Общество перестаёт быть товарным, разлагается, гибнет. Таков прогноз А. Тойнби. У основоположника формационного подхода к обществам К. Маркса прогноз другой. Согласно его учению, общество не гибнет, а перерождается. Оно становится бестоварным на более высокой ступени развития.
       В целом из учений А.Тойнби и К. Маркса следовало, что товарный способ производства скрывал в себе патогенный фактор, причину болезни. Этот же момент относил данную болезнь к эндогенным, а также имеющим циклическое течение, две фазы: латентную и манифестную. До рецессии болезнь протекала скрыто, патогенный фактор «дремал», симптомов не было. Общество являлось носителем патогенного фактора, нулером и не болело, было здоровым.
       Неомарксист Э.Фромм считал, что общество, придя к коммунизму, может стать здоровым. Это позволяет видеть в истории общества историю его болезни и самоисцеления. Идея самоисцеления позволяла по-иному взглянуть на кризис. Кризис, ликвидируя перепроизводство, приводит общественное производство к сбалансированному состоянию и может относиться к механизму его естественной саморегуляции. Этот взгляд раскрывал фатальную, пассивную сторону деятельности людей, склонных пребывать в ожидании саморазрешения неблагоприятной ситуации.
       Другой взгляд, основанный на том, что человек генерирует, производит идеи в процессе умственного труда и  отчуждает их в природу, опредмечивает в процессе физического труда указывает не просто на трудоспособность, но на способность творить, создавать условия существования, «социальные факты». Поэтому естественно полагать, что люди не останутся безучастными к заболеванию общества и будут стремиться от него избавиться тем или иным путём, от чего появятся различные методы лечения. К ним в первую очередь следуют отнести революции и реформы, отличие которых друг от друга заключается в том, что революция меняет способ производства, а реформа осуществляет изменения внутри способа.
       Как известно, в начале 20 века в России началось рабочее движение, оповестившее собой начало излечения общества по марксистскому рецепту. Захват власти и государственной машины позволял авангарду рабочего класса  радикально реформировать общество путём создания новой нормативно-правовой его базы и приведения социальной практики в соответствие с ней. В том, что первые нормативно-правовые акты были направлены на уничтожение старых актов, можно видеть стремление снять наболевшие социальные противоречия. Богатство экспроприировалось, обобществлялось. Кризис перепроизводства сменился «кризисом товарного голода», когда, как писал Н.И. Бухарин, «спрос масс шагает впереди производства, когда у нас не только нет резервов, но перебои в снабжении, «очереди» и «хвосты» стали бытовым явлением, в  значительной мере дезорганизующим и нашу производственную жизнь».
       Из высказываний Н.И. Бухарина легко вывести предположение, что проведенные большевиками социальные преобразования не привели общество к изобилию и состоянию полного здоровья, если под ним подразумевать коммунизм. Тем не менее, отнесение  этих преобразований к "системе государственных и общественных мероприятий по охране здоровья и лечению болезней" позволило составить представление о социальном здравоохранении, деятельная сторона которого есть социальная медицина.
       Коммунизм большевики понимали вполне конкретно. Об этом, в частности, свидетельствует публичное заявление генерального секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущёва о построении коммунизма в СССР к 1980 году. Провал затеи потребовал её осмысления с философской точки зрения. Ведь если бы парадигма здорового общества была другой, иной был бы результат проекта.

Во втором параграфе четвёртой главы «Управление социальным здоровьем: сущность и механизмы»
         представлена логическая схема, раскрывающая сущность и механизмы управления жизнью и здоровьем  общества. В этой схеме за начало берётся проблемная ситуация, связанная с вырождением первобытного стада ископаемых предков человека при кровосмешении за счёт врождённых уродств. Выход из ситуации был найден. Появился запрет на кровосмешение, принявший форму обычая. Обычай привёл к родоплеменному структурированию первобытного общества и управлению советом старейшин. Поскольку необходимость данного запрета была осознана, принятие его можно отнести к первому в истории управленческому решению. Саморегуляция стадных отношений превратилась в донаучную форму управления общественными отношениями.
Родоплеменной образ жизни способствовал формированию  политеизма с пантеоном богов. В управлении общественными отношениями приняли участие шаманы, жрецы. Вместе с верой появился религиозный механизм управления жизнью и здоровьем людей.  Здоровье стало рассматриваться с религиозных позиций. Молитва была главным оздоравливающим средством.      
       При разложении родоплеменного строя появилось государство и новый механизм управления жизнью и здоровьем людей с государственными лечебницами.  При монархизме политеизм сменился на монотеизм. Для того, чтобы фараоны, цари, монархи не отождествляли себя с богами, для ограничения светской власти бог был объявлен царём небесного царства, стоящего над земным царством. Рядом с религиозной существовала философская форма общественного сознания и философский механизм управления жизнью и здоровьем людей. Гедонический и эвдемонический смыслы жизни влияли на поведение людей, их образ жизни и здоровье.       
       После буржуазных революций изменение строя общественной жизни потребовало модернизации духовных парадигм, философской и теософской. Модернизировалась только философская парадигма. Появилась диалектика. Вскоре наука отпала от философии. Стали формироваться проекты будущего общества, в том числе либеральный и коммунистический, подразделяемый на анархо-коммунистический и государственно-коммунистический или марксистский. Коммунизм рисовался как гармоничное общество с всесторонне развитым человеком. Э.Фромм назвал такое общество здоровым.
       Идея коммунизма захватила сознание многих политически активных, пассионарных людей. Началось формирование политического механизма реализации проектов. В России появилась РСДРП с её программой,  затем ВКПб. Лидер большевиков В.И. Ленин в работе «Государство и революция» излагает политическую стратегию. Она сводится к захвату и слому государственной машины силой вооружённого рабочего класса. Вооружить массы может помочь война.
         И вот в 1914 году началась Первая мировая война, а предсказанная революционная ситуация в России всё не созревала, не смотря на существование политического механизма и программы. В большевицкой эмиграции царило разочарование. Никто из большевиков не ожидал, что революция начнётся с выступления женщин в 1917 году в Петербурге, выдвинувших два лозунга, «долой войну» и «хлеба». Женщины не были вооружены и не выдвигали лозунга «долой правительство».
       Было ли это выступление стихийным? И да, и нет. Волю женщин нельзя скидывать со счетов. У женщин была цель. Но побуждала их к протестному действию не столько цель, сколько нужда. Голод, ведший к болезням и смерти, с одной стороны, и долгое ожидание мужей с фронта гнали их протестовать. За волей скрывалась не просто потребность женщин в самосохранении и родосохранении, глубинные и мощнейшие инстинкты, а конфликт их психических группировок, либидо и над-я. Конфликт  невротизировал женщин долгих три года. И вот нарыв прорвался. В сознание ворвался инстинкт, либидо подчинило волю. Невроз перешёл в психоз. Психическое возбуждение сделало женщин пассионарными. Они потеряли страх перед властью. Страх смерти от голода пересилил его.
         В ответ начались волнения на фронте. До этого мужчины крепились. Им ведь долг, а на деле инстинкт родосохранения велел защищать отечество, семью. Армия превратилась в толпу. Толпа вела себя в соответствии с концепцией Г.Лебона. К нуждавшейся в вожде толпе приехал вождь из эмиграции. Он хорошо знал, что делать и к чему призывать. Государственная машина была захвачена и сломана. В России началось строительство государственного коммунизма. Анархокоммунизм был забыт. В середине 1980-х ситуация застоя побудила генерального секретаря ЦК КПСС М.Горбачёва перестроить советское общество. Он изменяет хозяйственный механизм.
       Из изложенного явствует, что в современном обществе есть механизмы управления жизнью и здоровьем людей: религиозный, научный, политический и хозяйственный. Все они связаны с психологическим механизмом управления людьми.
         Хозяйственный механизм управления реализацией здоровья указывает на необходимость создания для этого соответствующих условий. Одним из таких условий является научно обоснованное распределение общественного богатства, предупреждающее классовые конфликты. Известно, что централизованное распределение в СССР должно было осуществляться по какому-то объективному принципу. А он то и не был найден. Так от тарифной системы, как основы государственного регулирования заработной платы ждали роста эффективности и производительности труда и не дождались. В материалах пленума ЦК КПСС 27-28 января 1987 года указывается на уменьшение темпов прироста национального дохода за последние три пятилетки более чем вдвое, на невыполнение планов по большинству показателей с начала 70-х годов. Власти не справились с нарастанием вялотекущей экономической депрессии. В советском обществе не работал в полную силу закон стоимости. С исчезновением выгоды не стало стимула прибавочного труда. Из сферы мотивации работников ушла такая цель, как присвоение продукта прибавочного труда. Образы цели труда у общества и индивидов не совпали. Их интересы разошлись. Назревал социальный конфликт.
          Конфликт назревал от того, что для советского руководства сознание, мышление было вторичным по отношению к бытию, материальному производству фактором. Активность сознания как прогностическая опережаемость мышления допускалась лишь в отношении марксистской мысли, предвидевшей закономерное появление коммунизма. За большим не виделось малого, того, что объект социального управления, человек также планирует свою личную жизнь, что мышление его активно и стремится раскрыть ему перспективы его жизни, труда. Он предвидит результаты своего труда и таким образом опережает реальное удовлетворение потребности в труде. Существование планирования общественной жизни «сверху и снизу» указывает на двойственность управления ею: на двойственность управленческого воздействия - принуждения как сущности социального управления. Кроме того существуют объективные и субъективные факторы управления здоровьем.
   
В третьем параграфе четвёртой главы «Объективные и субъективные факторы управления социальным здоровьем»
         внимание акцентируется на том, что в теории управление здоровьем состоит в управленческом воздействии субъекта управления на объект управления в целях использования здоровья объекта как его трудоспособности для производства средств существования и восстановления психофизических затрат. При этом имеют значение факторы управления. Под факторами понимаются условия, в которых осуществляется управление. Условия влияют на управленческую деятельность. Факторы, условия управления делятся на объективные и субъективные. К объективным относятся естественные и социальные условия. Естественные условия – это географические, климатические, экологические и пр. условия местности проживания, а также наследственность, раса, пол и возраст человека. Социальные условия – условия труда и быта, образ жизни, медицинское обеспечение. Субъективный фактор связан с сознанием человека, его мировоззрением. Дело в том, что в иерархии органов социального управления действуют люди, которые  одни и те же решения интерпретируют различно, исходя из собственного понимания. Это приводит к так называемым «перегибам на местах». Тоже относится к управляемым объектам, представленным, в конечном счёте, людьми.  В результате открывается то, что индивидуальные и групповые интересы и цели людей в управляемой подсистеме могут отличаются от интересов и целей людей в управляющей подсистемы социальной системы.
         Органам социального управления необходимо учитывать двойственность, биосоциальность природы человека при управлении его поведением, в том числе реализацией трудоспособности, здоровья.
       Здоровье человека, характеризуя физическое, духовное и социальное благополучие, является комплексным понятием. Это обуславливает многофакторность управления им. В структуре факторов, влияющих на здоровье человека, 50-52% составляет образ жизни, 18-20% – наследственность, 20% – окружающая среда, 10-12% – здравоохранение. Несмотря на объективность, на них можно влиять. Поэтому регулятором или фактором управления здоровьем людей могут служить направленные изменения образа жизни, наследственности, медицины, и т.д. - естественной и социальной среды.
         Назначение социальных условий - охрана жизни и здоровья людей. Иногда социальные условия ведут к болезням. Так неблагоприятные изменения социального статуса человека могут вызвать ухудшение его здоровья и даже смерть. При этом разорившийся человек умирает не от экономической причины непосредственно, а от вызванных ею изменений психического и (или) биологического состояния здоровья. Он теряет ценность, смысл жизни, если им были только его финансовые дела, и уходит из неё (отчуждается от жизни) через болезнь, или суицид.
         Экономическая депрессия может являться не только причиной, но и экономическим выражением психической депрессии, апатии масс. Если рост самоубийств и появление коллективных самоубийств в перестройку в России можно объяснить экономической депрессией, то появление самой перестройки и экономической депрессии в СССР объясняется апатией масс, нежеланием, незаинтересованностью производить прибавочный продукт труда и низкой от этого производительностью труда.
       Рассматривая выше обозначенный  социально-экономический кризис как управленческий, в котором субъект управления не справилися с объектом управления, следует заметить то, что в менеджменте может быть скрыта такая цель производства, как достижение максимального превращения трудоспособности (социального здоровья) работников в труд и его продукт. Ведь самосохраняясь, работник инстинктивно работает не с полной самоотдачей. Именно этот момент вскрыл пионер в области промышленных экспериментов Ф.Тейлор, когда, внедряя скоростные методы металлообработки, столкнулся с проблемой противодействия со стороны рабочих. В результате в общей теории управления на смену концепции «экономического человека», который ради высокого заработка готов терпеть плохие условия труда пришла концепция «человеческих отношений». Продолжением школы «человеческих отношений» явилась школа «поведенческих наук».
       С исследовательской деятельностью школ вскрылась проблема дивергенции и конфликта потребностей, интересов людей в обществе, ведущая к проблеме социального управления. Стало ясно, что потребности, интересы субъекта и объекта управления на предприятии связаны обратно пропорциональной зависимостью и образуют систему подвижного равновесия. В материальном выражении она касается распределения порций прибавочного продукта между субъектом и объектом управления. Если при его распределении нет согласия, назревает кризис не только управления, но и производства.
         Кризис управления на самом высоком уровне – это кризис субъекта, власти. Власть либо выполняет волю источник власти, либо «валяется на дороге». Данный переворот в системе общественного управления указывает на то, что объект социального управления способен превратиться в субъекта управления. Пример – образование Советов в России в начале ХХ века. Анализируя, прогнозируя, проектируя и планируя, ставя свои личные цели и добиваясь их, человек становится субъектом истории собственной жизни, включённой в историю жизни общества. Каждый человек делает свою карьеру, биографию, своё «я», ориентируясь на существующие правила, входящим в социальные условия или пытаясь создать свои. Пример - стиляги, хиппи, панки, рокеры и др. неформалы. За их интересами могли скрываться  потребности, в частности, потребность быть не такими как все.
       Поскольку все перечисленные движения относились к молодёжным, общим для них было то, что они отображали формирование у молодых людей «я-концепции», а по существу – сложность и многогранность  процесса производства человека как личности, субъекта. В этом процессе появление и созревание одного поколения людей – лишь одна из волн, непрерывно следующих друг за другом. Эти поколенческие волны могут различаться по величине. На их величине сказываются периоды отрицательного естественного прироста населения, вызванные условиями.
         По статистическим данным в Ижемском районе Республики Коми наибольшие периоды отрицательного естественного прироста населения и снижения рождаемости наблюдались во время гражданской войны, второй мировой войны и при переходе России на рыночную экономику в перестройку. После перестройки принятые нормативно-правовые акты, регулирующие репродуктивное поведение женщин России нашли разный репродуктивный отклик у каждой отдельной женщины. Одни семьи нашли счастье в многодетности, другие  – в малодетности.
         Каждый человек является не только объектом «управления сверху», но и субъектом «управления снизу». Это необходимо учитывать при управлении рождаемостью – реализацией репродуктивного здоровья.

В четвёртом параграфе четвёртой главы «Управление реализацией репродуктивного здоровья – рождаемостью»
         раскрывается отличие механизмов естественной регуляции численности популяции животных от механизмов социального управления численностью населения. Заостряется внимание на том, что в животном мире нет таких механизмов, как контрацепция и искусственное прерывание беременности, а также вынашивания беременности суррогатными матерями. Нет там и запретов. 
       Общая основа регуляции и управления это внешнее воздействие на поведение особей и индивидов, как механизм удовлетворения их потребностей в самосохранении и продолжении рода. Эти потребности связаны обратно пропорциональной зависимостью и образуют систему подвижного равновесия, способную реагировать на изменение условий существования. Так аисты выбрасывают своих птенцов из гнезда в засушливое лето. Окунь поедает молодь при её избытке в водоёме.         
       В видовом поведении самосохранения особей самозащита и защита потомства тоже связаны обратно пропорционально. Поэтому если потребность в самозащите не стимулируется вызовами извне, например, угрозой голодной смерти, то она не подавляет потребности особей в защите потомства, сохранении рода, что проявляется в охране и уходе за потомством. Поведение, вызванное изменением соотношения данных потребностей в пользу самосохранения, выглядит как родовое отчуждение, или извращение материнского инстинкта, повинуясь которому, самка способна затаптывать птенцов в подстилку гнезда и  поедать собственных детенышей.         
       В отличие от животных, у человека потребности в самосохранении и родосохранении социально детерминированы, а самосохранительное и репродуктивное поведение превращено в самосохранительный и репродуктивно-материнский труд.  Тем не менее, общий принцип поведения женщин сохраняется: она стремится производить на свет детей не в ущерб своим жизни и здоровью. Планируя семью, женщина управляет реализацией плодовитости – рождаемостью. На планирование женщиной семьи оказывает давление общество в лице государства и церкви. Церковь запрещает аборты полностью, государство – с определённого срока. При этом не учитывается тот факт, что произведение детей на свет не относится к воспроизведению себе подобных, что это – репродуктивный труд, который в современном товарном обществе должен оплачиваться. Он должен быть двойственным, иметь две формы: общественную и конкретно-особенную, связанные цикличностью взаимопревращения. Где нет оплаты труда, товарно-денежного обмена, там нет превращения конкретно-особенной формы репродуктивно-материнского труда в общественную форму. Имея одну только конкретно-особенную форму, этот труд является  средством удовлетворения потребности в детях на уровне семьи – ячейки, а не всего общества.
         В сфере материального производства двойственность труда наблюдается  с эпохи древности. В сфере произведения детей на свет суррогатными матерями – с ХХI века новейшего времени. Поскольку начало ХХI века стало характеризоваться появлением дефицита рождаемости в европейских странах и России, проблема управления рождаемости для них стала острей, чем была до этого. Следовало понять, почему эмансипация вызвала изменение репродуктивного стереотипа поведения женщин, родовое отчуждение.      
          В первой половине ХХ века индустриальное общество таило в себе пережитки прошлого, патриархальные традиции в воспроизводстве населения. Их предстояло преодолеть. На смену многодетной патриархальной семьи приходила малодетная индустриальная - «нуклеарная» эгалитарная семья. Власть мужа в семье уходила в прошлое. Процесс этот был связан с эмансипацией женщин, сексуальной революцией и нарастанием либеральных тенденций в Европе. Женщины выступили против репродуктивного насилия общества и тем самым поставили проблему. Встала необходимость в новых методах управления рождаемостью.      
         Наиболее целостное представление об обществе даёт формационный подход. Он раскрывает, что развитие сфер общественного воспроизводства идёт неравномерно. Появление капиталистического способа производства человека в частном секторе сферы воспроизводства населения отстаёт на тысячи лет. Становление его позволяет видеть становление репродуктивно-материнского труда двойственным, имеющим две формы, общественную и конкретно-особенную. Наличие общественной формы у репродуктивного труда даёт возможность видеть его принудительность, основанную на отчуждении женщины от средств производства, которое сопутствует крупному товарному производству и является следствием действия законов стоимости и конкуренции, расслаивающих население на классы. Появление суррогатных матерей свидетельствует о появлении наёмного класса женщин в сфере воспроизводства населения. Как показала практика центров экстракорпорального оплодотворения, рабочую силу предоставляют суррогатные матери, предмет труда – гаметы доноров. Орудия труда – собственность центров. Всё это товары, способные превращаться в деньги.    
       Принудительность труда в сфере материального производства в товарном обществе обнажается, манифестируется только во время экономических кризисов. До этого она скрыта. Поэтому в принятии антикризисных мер вполне можно видеть управление отчуждением: возвращение отчуждения в скрытую фазу, что даёт обществу устойчивость. В сфере  воспроизводства населения той формы принудительности труда, которая сопутствует товарному способу производства до ХХI века не наблюдалось. Поэтому об отчуждении женщин от репродуктивно-материнского труда до этого времени не было смысла говорить.
         Однако, называя эмансипацию женщин протестом против репродуктивного насилия со стороны общества, государства и церкви, а также связывая его с появлением дефицита рождаемости в последующем, можно это движение сравнить с всеобщим стачечным или забастовочным движением. Поскольку требования женщин не касались выплаты вознаграждения за произведённый репродуктивный труд, скрытая суть протеста, думается, состояла в другом. В протестном движении женщин, особенно ярко выраженном в деятельности его организатора М.Зангер, можно видеть самосохранительное отчуждение женщин от репродуктивно-материнского труда. Величина суммарного коэффициента менее 2,2 (а она в европейских странах и России колеблется от 1.3 до 1,7) указывает на то, что женщины перестали удовлетворять потребность общества в детях и удовлетворяют только свою собственную. Дети, по их мнению, им нужны для ухода в старости и чтобы их по-человечески похоронили после смерти. Ну и чтобы хоть кто-то помнил о них. В то же время при опросе двухсот женщин в г.Ухте Республики Коми был получен ответ, что в подавляющем большинстве случаев они хотели бы ежемесячно получать вознаграждение за репродуктивный труд в размере средней заработной платы по стране. Они хотят государственного найма – легализации отчуждения.
       Выплата денег за труд по произведению детей на свет – выстрел, убивающий двух зайцев. Во-первых, происходит удовлетворение женщины в самосохранении, так как она может тратить их на себя, на приобретение средств существования. Во-вторых, с рождением детей удовлетворяется её потребность в продолжении рода. В результате у женщины устанавливается оптимальное равновесие потребностей в самосохранении и продолжении рода. Управляя репродуктивным поведением женщин, нанятых по контракту государством для произведения детей на свет можно управлять воспроизводством населения, влиять на качество здоровья новорожденных.

В заключении сформированы основные результаты исследования, предложены рекомендации, а также названы проблемы, которые могут служить предметом дальнейших исследований.