Глава 2

“You led me on
With a cloak and a dagger
And I didn't know
You had made other plans
You had me believe
We were meant for forever
I really thought
My heart would be safe in your hands1”
                Scorpions

А потом начались эти сны. Однообразные, туманные и пропитанные эротизмом. Они отличались от тех, что я когда-либо видела в своей жизни яркостью красок, насыщенностью ощущений и безумием.
Со снами возвращался Влад. Улыбаясь недобро, приближался, околдовывал.
В этих снах не было измены, расставания. Только желание – безудержное, резкое. Растворится в нем, любить, любить... Чувствовать. Прикасаться.
Мы целовались до исступления, избавляясь от одежды, руки сжимали, царапали кожу, дыхание обжигало, шепот вгонял в транс.
А еще эйфория. Словно ко мне вернулось что-то, что было важным, существенным.
Я хватала губами воздух, повторяя:
; Люблю тебя, люблю...
Он молчал, все больше улыбался, но как-то хитро, словно знал что-то, чего не знала я. А затем все менялось.
Влад исчезал, оставляя меня одну, и я снова наполнялась тоской. Почему-то знала, что он возвращался к ней. К брюнетке с красивой улыбкой, умеющей соблазнять одним движением плеча.
Хотелось кусать локти. Ненужная, брошенная... Так мне и надо! Я ведь предала – предала Матвея...
Воспоминания о нем врывались в сознание чувством вины. Сожаление охватывало быстро, душа, царапая сердце изнутри.
Я просыпалась растерянная, совершенно разбитая. Обнимала Матвея и старалась отдышаться. Пыталась прогнать мысли о Владе, но они настойчиво возвращались пряными сценами, о которых мне было стыдно признаться самой себе.
Постоянно казалось, что Влад зовет меня. Было ли это правдой, или я просто нашла повод думать о нем снова. Заболеть им.
Я сходила с ума. Сны повторялись, и с каждым днем становились все безумнее. Они выматывали меня, я просыпалась совершенно не отдохнувшей, разбитой, и иногда не могла заставить себя встать с постели.
Матвей не понимал, что со мной творится, и, наверное, у него не хватало духа настоять, чтобы я рассказала. Я же закрылась ото всех, испугавшись собственного разума.
Так продолжалось три недели, и к концу третьей я превратилась в дерганую истеричку. Взяла больничный – на работу не хотелось, да и сил не было.
Матвей списывал все на гормоны беременных, но я видела проблему глубже. Пугающее, но логичное объяснение.
Болезнь?
Я боялась этого слова. Ведь не могла же сойти с ума от безумного влечения к человеку, давно покинувшему меня? Рациональное зерно во мне было всегда, но эти сны... Они пугали меня до чертиков.
Говорят, чтобы избавиться от страха, нужно посмотреть ему в лицо.
Существует ли магия? Можно ли оправдать ею те или иные действия, лишенные воли? Можно ли сказать, что нас заставляет что-то поступать определенным образом, или все же нужно отдавать себе отчет: мы сами виновны во всем, что происходит с нами?
Впервые с того дня, как покинула квартиру Влада, я сознательно направилась туда.
Погода испортилась, начался снег с дождем, но это удивительным образом успокоило меня. Мне всегда нравился дождь, еще с детства. Я могла часами сидеть и смотреть на разбивающиеся о подоконник капли, а если промокала, попадая под ливень, чувствовала себя по-детски счастливой.
На автобусе я добралась до центра и пошла в сторону улицы Воронцова, где находился дом Влада. Юркнула в подъезд вместе с каким-то жильцом, поднялась на лифте на седьмой этаж.
Даже воздух здесь имел знакомый запах. Темная плитка на полу отзывалась на мои шаги глухим звуком. Лестничная площадка встретила уныло, словно ворча: «Тебя выгнали давно. Чего пришла?»
Я закрыла глаза, пытаясь привести в порядок мысли, повторяя заученную до дыр речь, которую готовила целых два дня.
Выдохнула. Нажала на кнопку звонка.
Может, его и дома-то нет. Все же человек занятой...
Замок звонко щелкнул, и дверь открылась.
Влад выглядел немного взъерошенным, словно только что проснулся, но это странным образом придавало ему шарма. Невольно всплыли образы из сновидений, и я поморщилась, стараясь прогнать их, очиститься.
– Мне  нужно с тобой поговорить, – сказала тихо, без приветствий. В глаза старалась не смотреть.
– Конечно. Что-нибудь случилось?
– Это в двух словах не объяснишь. Пригласи меня пообедать.
Он помолчал несколько секунд, затем кивнул.
– Подожди меня внизу, хорошо?
Я спустилась, вышла на улицу. Облокотилась о кованые перила на крыльце. Что я делаю? Безумие какое-то...
Но в то же время почему-то знала, что должна быть здесь.
Дождь прекратился, и я отстраненно наблюдала, как два воробья резвились около массивной лавочки с витиеватыми узорами на подлокотниках. Ощущение безысходности не покидало – душило, давило на сердце, отдавалось гулким стуком в висках.
Влад появился через пять минут. Жестом велел следовать за ним, открыл дверь автомобиля, и я села на переднее сиденье.
Отвернулась и смотрела в окно на мелькающие улицы, изредка украдкой поглядывая на Влада. Он казался расслабленным, непринужденным, но со мной не заговаривал, словно отложил все слова на то время, когда мы окажемся в более подходящей обстановке. А может, у него и не было для меня слов...
Рядом с ним было комфортно, и я вдруг поняла, что не хочу, чтобы дорога кончалась. Ехать бы и ехать, забыв о прошлом, настоящем, отбросив предательство и боль.
«Нет, – сказала себе строго. – Где твоя гордость, Полина?»
Мы остановились у небольшого ресторанчика на окраине. Мне была знакома эта обстановка, раньше мы часто тут обедали.
Нас встретила улыбающаяся официантка в зеленом переднике и проводила к столику у окна.
- Это странно, не находишь? – озвучила я свои мысли, смущенно взглянув на Влада. Казалось, данная ситуация нисколько не удивляла его. Наоборот, он словно ждал, когда я, наконец, заговорю.
- Что именно?
- Мы... то есть, я хочу сказать...
- Я знаю, зачем ты здесь, Полина.
Вот уж чего не ожидала! Так и осталась сидеть, распахнув глаза и открыв рот от удивления. Моя придуманная речь тут же забылась.
- Вопрос в том, готова ли ты узнать, - он откинулся на спинку стула, не сводя с меня взгляда.
Мне стало не по себе, и я машинально глотнула воды из стакана.
Когда нам принесли воду?
- Я совсем запуталась, - пробормотала я, отгоняя мысли о собственной рассеянности. – Что именно ты имеешь в виду?
- Давай начнем с того, что ты скажешь мне причину своего визита. Это ведь ты пришла ко мне, бамбина.
Я почувствовала себя глупо. Что я могла сказать? «Влад, меня мучают кошмары, и, кажется, ты в этом виноват»? Нелепая ситуация, и я в ней еще нелепее. А еще это давнее прозвище, прилипшее ко мне с тех пор, когда мы были вместе. Теперь оно не звучало мило. «Он сравнивает меня с ребенком», – подумала я.
- Я... просто... – я опустила глаза и, к своему стыду, ощутила, как краска заливает лицо. – Мне снятся сны. Сны о тебе.
Влад ничего не сказал – продолжал молча разглядывать меня, и это напрягало.
- Не знаю, зачем пришла! – раздраженно пробормотала я, глубоко вздохнула и отпила еще глоток. Посмотрела на него исподлобья. Как ни странно, но Влад улыбнулся.
- Давай сначала поедим, - предложил он, – а затем продолжим разговор.
Мы заказали обед, и, несмотря на отсутствие аппетита, я прилежно доела салат из овощей – самое большее, что позволял проявившийся недавно токсикоз.
Тут же возникла тошнота, а еще голова закружилась. Позывов к рвоте не было, и то хорошо. Не хватало еще, чтобы мне стало плохо перед Владом. Тогда точно сгорю со стыда.
Я потерла виски.
- Что-то мне нехорошо, - пробормотала, вставая. – И разговор этот глупый. Извини, что отвлекла, это все гормоны, наверное...
Он тут же оказался рядом, поддерживая меня под локоть. Близкий, такой знакомый. Даже одеколон не сменил – мускат с примесью кедра и жасмина. Мой любимый.
– Спасибо, – я смутилась. Облокотилась на него, и сразу стало легче. Спокойнее как-то.
– Отвезти тебя домой? – спросил он, и я кивнула.
Влад свободной рукой достал кошелек и расплатился по счету. Мы вышли на улицу. Морозный воздух немного отрезвил, и тошнота уменьшилась, но голова все еще кружилась, и я уже почти висела на руке у Влада.
– Может, в больницу? – спросил он.
Я замотал головой.
– Домой.
Мы сели в машину, я назвала адрес, и Влад тронулся с места.
В тонированном стекле мелькали улицы, деревья, люди, огни магазинов, яркие, привлекающие внимание. Внезапно навалилась усталость и сонливость. Веки непослушно опускались, и в итоге я перестала бороться с организмом. Я ж не где-то на лавочке усну, Влад разбудит... потом...
...Когда я открыла глаза, вокруг было темно. Я лежала на кровати, но не могла вспомнить, где я и как тут очутилась. Голова все еще кружилась, но себя я ощущала ясно.
Подумала, что Матвей, должно быть, волнуется, а я тут лежу. Попыталась встать, но живот скрутила болью, и я застонала, вновь упав на кровать. Ледяной ужас прокатился по позвоночнику, отрезвляя окончательно. Я поняла, что это может значить.
Пересилив боль, села, а затем попыталась встать. Не вышло. Штормило жутко, а ноги не хотели повиноваться импульсам мозга. Когда глаза привыкли к темноте, я увидела очертания прикроватной тумбочки и пошарила там в надежде нащупать телефон. Ничего.
От бессилия и страха я заплакала. Надо взять себя в руки. Где я вообще? Как тут оказалась?
К огромной радости через несколько секунд дверь открылась, и на пороге возник мужчина. Я не испугалась. Было больно настолько, что это затмило страх.
- Прошу, вызовите скорую. Живот болит. Очень...
Мужчина закрыл дверь и подошел. Протянул руку, включил небольшое бра на стене. Я поморщилась от яркого света, а когда открыла глаза, замерла:
- Влад, - прошептала, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение нашему местонахождению здесь вдвоем.
Точно, я уснула у него в машине! Он что же, меня уложил?
– Что происходит?
- Тише.
Он не смотрел в глаза. Не знаю, почему, но именно это насторожило меня. Даже напугало.
Влад обхватил мое предплечье и ловким движением обвязал руку жгутом.
- Что ты делаешь? – возмутилась я, пытаясь выдернуть руку. – Ты не слышал? Я беременна. Мне нужен врач!
Он глубоко вздохнул, а затем посмотрел на меня. Его взгляд был пустым и резким, совершенно не знакомым мне взглядом чужого человека.
Повеяло неотвратимостью. Бедой.
- Все, что тебе нужно – отдых и покой.
- Но мой ребенок...
- Нет никакого ребенка, Полина! – прервал он меня. – Забудь.
- То есть как... нет?! – я оцепенела. Было ощущение, будто меня ударили чем-то тяжелым по голове: затылок налился свинцом, в ушах зашумело.
 Воспользовавшись моим замешательством, Влад ввел иглу мне в вену, и через несколько секунд я почувствовала, что боль начала утихать.
Он сложил инструменты и встал, чтобы уйти, но я решительно схватила его за руку.
- Отвечай! – выкрикнула, пытаясь затолкать глубже понимание того, что мне уже не нужно слышать ответ: я все поняла сама.
- Этот ребенок не должен был родиться, - сказал он тихо.
- Что ты сделал?!
Хотелось кричать, драться, плакать и метаться по комнате, но меня охватила невероятная слабость и безразличие – наверное, подействовал препарат.
Влад помог мне лечь, предварительно взбив подушку. Я почувствовала, как слеза скатилась по щеке, и он заботливо вытер ее.
Заботливо? Разве можно было сказать так после того, что он сделал?!
- Отдохни, - он провел рукой по моим волосам, а через миг я провалилась в сон.
Проснулась оттого, что солнце светило в лицо. От вчерашних туч на небе не осталось и следа, словно погода хотела затереть последствия моей трагедии.
Я осмотрелась. В свете дня стало ясно, что нахожусь я в гостевой комнате квартиры Влада. Немного поменялась обстановка, но в целом тут все осталось так же, как и когда я тут жила.
Я ощущала невероятную слабость – скорее всего, вызванную лекарством, но приказала себе не поддаваться ей. Медленно, превозмогая дрожь и головокружение, села.
Живот все еще болел, но уже меньше, и я смогла встать. Ноги никак не хотели слушаться, поэтому я облокотилась сначала на тумбочку, затем на комод, стоящий неподалеку, а после опиралась о стену, пробираясь к двери.
Несколько раз останавливалась, чтобы передохнуть. Никогда еще два метра не казались мне длиной такого масштаба. Единственное, чего хотелось – выбраться из этой квартиры и бежать без оглядки домой. Туда, где меня ждал Матвей. Спрятаться в его объятиях от боли и отчаяния, от нереальности событий. Позволить ему решить, что делать дальше.
Я нажала на ручку двери и потянула на себя. Старалась действовать как можно тише, так как понимала: если Влад дома, я не выйду из квартиры.
Влад...
Еще совсем недавно я думала о нем как о несбывшемся сладостном прошлом, а теперь... Что у меня было теперь? Он сделал ужасную вещь, и нужно было это признать, но мое больное сознание все время твердило: ты спишь, это очередной кошмар.
Я была одета в некое подобие ночной рубашки, ситцевой, которая доходила до колен. Нижнее белье нащупала, но боялась даже предположить, что со мной творилось, и кто меня переодевал.
Выбралась из комнаты и оказалась в коридоре, который вел в огромную кухню-студию, смежную с гостиной, а с другой стороны – к выходу. Мне не нужно было искать его – я очень хорошо знала квартиру. 
От усилий я вся покрылась потом, но старалась не обращать внимания на слабость. Нужно уйти, иначе сойду с ума.
Как это все? Зачем? Почему?
Наконец, я добрела до входной двери и остановилась, тяжело дыша. Перед глазами плыло то ли от действия лекарств, то ли от потери крови, то ли от голода – ведь со вчерашнего дня я ничего не ела. Из последних сил держась на ногах, я вытерла предательские слезы.
Не раскисать! Только не здесь, не в его доме.
Я повернула защелку замка и открыла дверь.
Наверное, во мне было слишком мало сил, так как, оказавшись в объятиях призрачного бегства, я покачнулась и упала прямиком на лестничную площадку. Не потеряла сознание, но была близка к этому.
- Черт, Полина! – услышала позади знакомый голос и закрыла глаза, а через миг Влад поднял меня на руки и внес обратно в квартиру.
Я больше не могла сдерживаться и заплакала. Он уложил меня на кровать. Вытащив мобильный из кармана брюк, набрал номер и тихо сказал:
- У меня проблема.
Затем отошел к окну и говорил уже тише. Я различала лишь некоторые фразы.
- Кровотечение... да, сильное... нет, я не могу ее привезти... да, хорошо...
Я перевела взгляд на нижнюю часть своего тела – ночная рубашка была вся в крови, кровью была испачкана постель и ноги. Я вновь заплакала.
Влад повесил трубку, подошел.
- Не плачь, бамбина, - произнес тихо, слегка сжимая мою безвольную руку. – Я помогу тебе.
Я отвернулась. Закрыла глаза. Все казалось каким-то сюрреалистичным, ненастоящим. Просто плохим сном – на этот раз действительно кошмарным, пугающим.
Влад вышел, а через время вернулся с лекарствами, вещами и мокрым полотенцем. Сделав очередной укол, попросил меня подняться. Я подчинилась. Совершенно растерявшись, не знала, что делать.
Поддерживая меня одной рукой, второй он стянул грязную одежду, вытер кровь и переодел.
- Ну, вот, - он усадил меня в кресло. – Все хорошо...
Я посмотрела в окно. Небо снова затянуло тучами, пошел дождь. Капли оседали на стекле и скатывались вниз, уступая место новым, прокладывая замысловатые дорожки на гладкой поверхности.
Почему-то стало спокойно и легко, мысли испарились. Только облака, темные и вязкие. Вязкие, как мои мысли...
- Поля, - Влад дотронулся до моей руки. Его голос был будничным, словно я заболела, и он просто ухаживал за мной. Словно не он сделал это... – Матрас испорчен. Идем, я помогу тебе – уложу в своей спальне.
- Мне нужно позвонить, - тихо сказала я. Я подумала, что Матвей там, скорее всего, сошел с ума, не зная, где я нахожусь. Вновь захотелось плакать. Я больше не сдерживалась – зачем?
- Позже, - он поднял меня на руки, как ребенка. – Тебе нужно отдохнуть.
Несколько дней я провела в постели, иногда выныривая из небытия. Влад кормил меня, и, хотя аппетита не было вовсе, я понимала, что нужно есть, если хочу выбраться отсюда.
Ночью просыпалась и слышала, как он мирно дышит рядом.
Когда-то я спала в этой постели и была абсолютно счастлива. Давно, в прошлой жизни...
Через несколько дней Влад ушел. Заглянул ко мне перед этим, но я прикинулась спящей. Не хотелось видеть его, говорить. Затем щелкнул дверной замок. Я притихла, прислушиваясь к каждому шороху. Полежала еще несколько минут, встала. Проверила квартиру.
Долгожданная свобода вскружила голову, придала сил.
Порывшись в комоде, я нашла какие-то женские вещи. На тот момент было плевать, кому они принадлежат. Радовало то, что моя сумочка лежала тут же, в одном из ящиков. Я схватила ее и проверила содержимое: ключи, косметичка, кошелек.
Оделась я быстро и буквально выбежала из квартиры. Все время казалось, что столкнусь с Владом на улице, поэтому постоянно оглядывалась. На автобусе доехала до нашего района.
Матвей – вот кто поможет мне!
Квартира встретила уныло. Давящая тишина угнетала, но я уверила себя, что Матвей на работе. Занят. А может, ищет меня, пропащую. Сердце ёкнуло сожалением.
Сбросив куртку и оставив сумку на трюмо в прихожей, я вошла на кухню. Жутко хотелось пить. Наспех утолив жажду, я поставила стакан на застеленный клеенкой стол и застыла.
Промозглым сквозняком отчаяния обдало затылок, когда я заметила записку – белый лист бумаги, немного запачканный неровным почерком.
Борясь с собственными страхами, я осторожно протянула руку и взяла ее. Пробежала глазами, громко выдохнула.
Все происходящее казалось кошмаром, неправдой, розыгрышем. Что делать? Куда теперь идти?
Стоит ли?
 «Я знаю, что ты убила моего ребенка. Ненавижу тебя. Ухожу. Прощай. Матвей».


Рецензии
Очень интересно.Жду продолжения!Пиши.Бросай всё и пиши!

Елена Светова   17.11.2013 15:37     Заявить о нарушении