Помощницы Посвящается А. Л. Барто

В восьмидесятые годы прививали во многих школах с величайшим усердием уважение к старшему поколению. Причём использовали для этого совершенно разные способы, один из которых был привлечение детей к внеклассной работе, заключавшейся в помощи на дому одиноким пенсионерам и ветеранам войны. Из всего класса выбирали нескольких человек, которых распределяли по соответственным адресатам и в обязанность которых было ходить по магазинам, делать уборку в квартире и многие другие вещи, которые были тяжелы для пожилых людей в силу возраста. Настоящих фронтовиков среди опекаемых было немного, в основном контингент состоял из желчных старух, отличающихся крайне сварливым характером, видимо от этого и оставшихся одинокими. Жалобы (иной раз обоснованные, потому что среди детишек ангелочков было так же немного) частенько приходили классной вместе с самими жалобщиками, которые не сколько сетовали на какой-то понесённый ими урон, сколько просто получали удовлетворение от качания собственных прав. Потом классная проводила разбор полётов и делала соответственные похвалы или выговоры. Доставалось виновным по первое число: из школы то конечно не отчисляли, но вот оценки по поведению и различные другие льготы, предназначавшиеся для «хорошистов» и отличников могли существенно пострадать. Но однажды вышел просто уникальный случай в подобной практике, хотя он, возможно и не уникальный совсем, просто не встречал ничего подобного я ещё в своём детстве времён начальных классов.
Пришли как то раз три подружки- одноклассницы из третьего класса к одной бабушке, помогать которой им выпало по распределению. А старушка, не смотря на своё почётное звание ветерана войны и майора в отставке, была вдовой и жила совсем одна. То ли крайне редко навещали её родственники и друзья, то ли просто по природе своей была она хлебосольной хозяйкой, но гостям была всегда рада. Так и на этот раз: обрадовалась старушка приходу сразу троих интеллигентных, вежливых девочек настолько, что сразу же усадила их за стол и принялась почивать по полной программе: и чай и варенье и чего только не было у неё на столе. На все робкие предложения подружек «помочь по хозяйству или хотя бы сбегать в магазин» следовал категоричный отказ. Старушка с неимоверной радостью сама готовила и мыла посуду, внимательно смотря дабы у её гостей не пустовали тарелки – девочкам она наотрез запретила делать что-либо самим, кроме смотрения телевизора. Естественно девчонки были в полном восторге от такого времяпрепровождения. С явной неохотой отпустила их сердобольная хозяйка и то под честное слово что в следующий раз они придут снова, и видно сразу же после их ухода с нетерпением принялась ждать того дня, когда они опять придут к ней в гости. Однако вышло всё не так хорошо как казалось. На следующий день, одна из подружек в своём отчёте классной руководительнице проговорилась о вчерашнем замечательном походе к закреплённой за ними бабушке. Это вызвало явное неодобрение со стороны учительницы, которая публично застыдила их и поставила перед всем классом в крайне неловкое положение: «Как так вы заставили пожилого человека чуть ли не прислуживать вам. Да как вам не стыдно, настоящие октябрята не поступают так и т.д.». Долго и нудно она мурыжила их при всём народе, не забыв применить к слову и знаменитое стихотворение Агнии Барто «…окружена любовью бабашка Прасковья», и в результате всего установила всему классу жесткое правило: «Никаких чаёв и посиделок. Будут предлагать- вежливо отказывайтесь. Вы приходите помогать, а не в гости!» А трёх незадачливых подружек с позором отстранила от внеклассной работы, объявив публичный выговор, чем чрезвычайно расстроила их. И надо же было беде случиться, что в тот же самый вечер встретила та бабушка одну из подружек случайно на улице. Причём девочка даже сделала вид что не узнала бабушку, так она была пристыжена, но старушка сама окликнула её, будучи очень взволнована не обидела ли она чем своих дорогих гостей, если они даже не хотят с ней здороваться. Пришлось девчушке по большому секрету поведать старушке о своих проблемах, что привело её в сущее негодование. И на следующий же день бравая пенсионерка, одев свои ордена и медали и прихватив с собой группу поддержки в лице ещё двух ветеранов, в полной амуниции явилась прямо в школу и не куда ни будь а прямо в кабинет к директору. Та она устроила ему настоящий Сталинград, обвинив его в притеснении детей и ущемлении прав заслуженных людей. Разгневанная ветеран обещала пожаловаться на этот произвол в Совет Ветеранов, РОНО и Администрацию Района и даже написать в газету о таком вопиющем беспределе. Словом втроём они перепугали директора чуть ли не до инфаркта- в то время у власти стоял грозный Андропов, а недовольство заслуженных людей могло очень худо обернуться и для многих чиновников, не говоря уже об обычных служащих пусть даже и высокого ранга. Директор клятвенно заверил разгневанных ветеранов, что ничего не знал об этом, обещал разобраться во всём и строго наказать виновного. Что он и сделал сразу же после их ухода, образно говоря «содрав с классного руководителя семь шкур». Разумеется учительнице пришлось тащится к оскорблённой старушке домой и приносить горячие извинения, однако на следующий день она не преминула мимоходом уколоть виновниц этого недоразумения, намекнув им на ябедничество в очень нелестной форме. Но на беду для себя она упомянула про жалобу директору. В результате всего все три подружки, желая хоть как-то оправдаться в её глазах, жутко стесняясь подошли на перемене к директору и очень попросили его не наказывать классную, но сами того не зная только подлили масла в огонь. Догадавшись в чём дело, тот вновь вызвал её к себе и вдвоём с завучем устроили ей "Кузькину мать".
Дело обернулось бы совсем худо, да случай, как говориться помог. Не без урода оказалось в семье- и среди заслуженных людей к великому сожалению попался такой. Вычислили старика одного извращенца- педофила, а когда поймали его с поличным, то заявил в ответ нагло и цинично: «Я заслуженный человек, и имею на это право!». В ответ подвергли его позору публичному и порицанию, да в психушку упрятали. Перестали детей после этого к социальной работе привлекать и на плечи соц. служб дело это перевалили, а скандал с «притеснением детей» на этом фоне быстро сошёл на нет. Все отделались счастливо, если так сказать можно, чему были невообразимо рады. Кроме, конечно той старушки, всю эту кашу заварившей. Но ей-то ничто не мешало теперь вновь хлеб-солью встречать дорогих гостей.