Орден Сутулова глава 22

                1
   Сбросив к ногам пушистый халатик, стройная брюнетка поднялась с плетёного кресла и, загадочно улыбаясь, неторопливо сняла с себя лифчик и трусики. Прихватив со стола фужер с вином, она, грациозно изгибаясь, подошла к краю бассейна и медленно спустилась по ступенькам в воду. Блаженно пофыркивая, Байт подплыл к девице и обхватил её за талию. "Виолочка моя! Красавица! Девочка синеглазая! Чудо неземное!" – сладострастно зашептал он, нежно перебирая пальцами волосы девушки и впиваясь вожделенным ртом в её терпкие от вина губы. Та картинно ойкнула, отбросила фужер в воду и, томно застонав, обняла шею мужчины руками и эротично обвила его бёдра крепкими ляжками. Антон, прикрыв веки, начал поспешно сдёргивать с себя плавки, однако его остановил мужской окрик:
  – Э-эй! Господин Завьялов!.. Простите, но я по вашу душу…
   Мгновенно протрезвев, Байт, негодуя, открыл глаза и увидел стоящего у кромки воды Верёвкина.
  – Бль… Ты… Чего здесь? – свирепо прошипел он. – Какого хрена припёрся? Не видишь, я отдыхаю?
  – Пардон-с, но дела не терпят, – скривился в ухмылке Илья. – Вернее, не дела, а люди…
  – Тьфу, ё! Какие люди?! – повысил голос хозяин дачи. – Ты чё, совсем оборзел, Канат? Кто тебя пропустил сюда?.. Эй, Селиванов! Падла! Ты чё там мышей не ловишь? – крикнул он охраннику. – Уволю завтра же, сучонок!
  – Кха! Бесполезно, шеф! – с издёвкой кашлянул Верёвкин. – Вся твоя сторожевая братва нейтрализована. В каптёрке парится. Так что – никто не поможет… Лучше вылезай поскорей. Толковище будет. И не слишком короткое…
  – Ч-чё?!.. Нет, вы только посмотрите на него! – вышел из себя Завьялов. – Он мне ещё угрожает, а! Чувырло! Чмо поганое…
  – Я бы посоветовал не бросаться словами, командир. А то ведь и я не железный…
  – Ну ладно… – Антон, закипая от злости, подплыл к ступенькам и быстро вылез из воды, забыв про любовницу. – Разговор, говоришь? А в морду не хошь? Прям щас? С ходу?..
  – Ша, начальник! Стоять! – в проёме помещения показались два дюжих молодца. – Если тронешь Каната, утопим в бассейне. До пяти не успеешь досчитать. Понял?!.. Лучше давай по понятиям потолкуем…
  – А-а, вон оно что! – нервно хихикнул Байт и с сожалением разжал кулаки. – Бунт, значит? Сговор? Босота на принцип решила пойти? Ну-ну… Добро-о! – он набросил на плечи халат, висевший на стуле. – Пошли, братва, в кабинет. Будем разбираться, раз такое дело… – Антон обернулся и махнул растерянной девице ладошкой. – Прости, Виолка! Пацанва требует разборок по понятиям. Придётся тебе одной пока поплавать. Не скучай!..
 …Едва влетев в гостиную, Завьялов бросился к письменному столу. Однако до заветного ящичка добраться не успел – на пути вырос хамовито-бдительный Верёвкин.
  – Не торопись, командир! Сначала оденься. Ведь ключик-то от стола, поди, в брючках болтается. И не только от стола…
   Антон, недовольно ворча, натянул штаны, рубашку и пиджак, валявшиеся на диване. Прошёл к столу, сел в кресло, посмотрел исподлобья на стоящих в комнате мужиков.
  – Ну что, чуваки? Засвербило в яйцах, да? Приключений захотелось? – поморщился он, как от укуса комара. – Я вас слушаю. Кто самый храбрый? Излагайте…
  – А ты не язви, друган. Здесь тебе не фуфло прикарячилось. Побольше уважения! – заметил Илья, внимательно наблюдая за скрытыми телодвижениями Завьялова. – Мы не шестерить сюда пришли, а своё требовать. Пока по-хорошему…
  – Да-а? Ух ты! – осклабился Байт. – А то что? Бить будете? Ногами? Или раком поставите?
  – Не доводи до греха, начальничек… – понизил тон Верёвкин. – Лучше без напрягов, тихо и спокойно верни должок. С миром. Который за писаку твоего причитается… Не за себя прошу. А за тех братанов, которые в Москве парились. Пасли его у издательства… Сам знаешь – люди у меня нервные. По три раза просить не привыкли…
   Завьялов с шумом выдохнул, крякнул и… опустил руки под стол.
  – Сколько раз повторять можно? – раздражённо бросил он. – Как только смогу – так отвалю. Полностью. Что обещал… Не понятно, да?.   
  – Мы этот саунд-трек наизусть выучили. Пора менять пластинку, начальник, – подал голос один из парней. – Короче. Время вышло, командир. Бабло на базу – и разбежались. Иначе очень сильно пожалеешь…
  – У-у… Вот мы даже как? С угрозами? – вытаращил глаза "командир" и стал незаметно открывать ключом ящик стола. – Решили очко моё проверить? Металлоискателем, да?.. Ну-ну… 
  – Ты… это… Ручки-то вынь из-под стола. Нехорошо! – Илья достал из кармана куртки воронёный "Макар" и направил дуло на Антона. – Не искушай судьбу, друган. А то… как бы дырку в тебе не нарисовать. Невзначай…
   Завьялов поспешно вернул ладони на дубовую столешницу и затравленно ухмыльнулся:
  – Да ладно… Я так это… Какая разница?
  – Кому – корма, а кому – задница! – глубокомысленно изрёк Канат. – За лоха-то не держи. У тебя там ствол заныкан. В ящичке. Поэтому мочить буду без предупреждения… За телефоны тоже можешь не хвататься. И за тайные кнопочки. Мои братаны всё вырубили. Не сомневайся!.. – он взглянул на часы. – И вообще. Чтой-то наш базар затянулся. Давай рассчитываться, шеф. Пацаны уже замудохались ждавши…
   Байт, прикинув что-то в уме, недовольно почмокал губами, матернулся, встал и вышел из-за стола.
  – Ладно, хер с ним! Ваша взяла… Пошли! – он двинулся к лестнице, но тут же остановился. – Стоп! Извиняйте, братаны, но в подвал могу взять только одного. Зона повышенной секретности! Уж не обессудьте…
   Визитёры обескураженно переглянулись.
  – Иди, Канат… – кивнули приятели Верёвкину. – Ты тут как в своей хазе. Мы тебе доверяем…
 …Спустившись по винтовой лестнице в цокольный этаж, Антон, сопровождаемый Илюхой, злобно отметил про себя: "Во падлы, мля! Со всех постов охрану сняли. Ни души!.. Видать, основательно к шухеру готовились. Суки!.. Ну что ж… Сейчас посмотрим – кто кого…"
   Открыв своим ключом массивную боковую дверь, Завьялов переступил порог комнаты, в которой "покоился" стальной сейф с "трудовыми" сбережениями хозяина. Канат проследовал за боссом, внимательно наблюдая за всеми его манипуляциями. Включив освещение, Антон, встав спиной к Верёвкину, дрожащими руками набрал шифр, дёрнул за рычаг и со скрежетом отомкнул дверцу металлического яшика. "Только бы сработало! Только б всё получилось! – задыхаясь от волнения, подумал озадаченный внезапным рэкетом "командир", обшаривая верхнее отделение сейфа. – Ну же! Ну?! Где-то ведь был… Ага! Есть! "Вальтер" на месте. Отлично… Осталось снять с предохранителя и… Ща-ас…"
   Тяжело сопя, Байт щёлкнул рычажком и, мысленно перекрестившись, просунул дуло пистолета под мышку. Не оборачиваясь, выстрелил на звук. Резко развернулся и попытался бабахнуть уже в цель. Однако не успел. Ушлый Илья, ожидавший и такой разворот событий, отреагировал мгновенно. Ещё до того, как Антон вслепую нажал на курок, он молниеносно отпрянул в сторону и пригнулся. Затем прямо через карман куртки нанёс ответные выстрелы. Два. Которые попали в цель. Схватившись за левый бок, Завьялов выпучил глаза и, хватая ртом воздух, медленно осел на железный пол. Не дав шефу опомниться, Канат подскочил к нему и носком ботинка выбил из рук пистолет. Байт лишь глухо застонал и распластался на животе, ткнувшись лицом в рукав пиджака. С пола донеслось булькающее хрипение. В сторону сейфа, матово блестя, устремилась бордовая струйка крови. У раненого начались конвульсии. 
   Недолго думая, Верёвкин подошёл вплотную к «шефу», тяжело вздохнул и выпустил в его затылок ещё две пули. Завьялов, дёрнувшись, затих. Вытерев пот со лба, Илья убрал потеплевший ствол в карман и с любопытством заглянул в сейф. Нижний сектор на две трети был заполнен аккуратными стопочками тысячных купюр. Чуть правее зеленели стройные пачки баксов. Восторженно присвистнув, Канат рассовал по карманам куртки четыре упаковки с долларами. После чего, переведя дух, достал мобилу и позвонил одному из подельников.
  – Чалик? – срывающимся голосом рявкнул он в трубу. – Ну всё. Валите сюда. Работаем по второму плану… Что? Да, замочил. Совсем!.. Или бы он меня… Угу… Сумку не забудьте…
   Сотоварищи не заставили долго ждать. Через пару минут четверо из них ввалились в полутёмное помещение. Стараясь не глядеть в сторону трупа, они, брезгливо обходя струйки крови, ринулись к сейфу.
  – Вычищайте всё, что есть! – на правах безоговорочного лидера скомандовал Илья. – Там ещё акции где-то были. И украшения… Короче – выворачивайте кассу наизнанку! Зря, что ли, парились?..
   Когда все отделения сейфа полностью опустели, один из братанов протянул Верёвкину два паспорта, найденных на верхней полке.
  – А это брать? – спросил он.
   Канат полистал документы, сплюнул и матернулся:
  – Тьфу ты, мля! Ёпэрэсэтэ… Совсем из башки вон! Это ж ксивы затворника нашего. Писаки Голубя… Слушай, Гудвин. Не в службу, а в дружбу. Слетай в то крыло, а? Там один чел нары завьяловские протирает. В секретной комнате… – он нагнулся и бесцеремонно вытащил из брюк мертвеца связку ключей. – Подбери сам. И тащи этого фраера сюда. Давай!
  – Канат, готово! – подошёл к нему Чалик, держа в руках чёрную сумку с добычей. – Отваливаем?
  – Да, пацаны. Крантуем. На лежбище разделим всё поровну… Сообщите братве на воротах, чтобы тащили канистры. Охранников отведите в сауну и заприте там. Но не трогайте! Хай смердят себе, псы… Бабу тащите из бассейна к воротам…
  – А она уже слиняла. Еле поймали, паскуду. Сейчас на выходе с Беней чирикает. Хе-хе…
  – Тем лучше. С собой прихватим… Всё, уходим!..
 …Три разномастных "Джипа" уже газовали у ворот загородной дачи, когда к ним подбежал Гудвин, придерживая за локоть Павла Голубева. Последний, в накинутой наспех ветровке, выглядел весьма жалко: ввалившиеся щёки покрыла густая неухоженная щетина, глаза полыхали нездоровым бесовским огнём, губы потрескались, кожа на лице посерела и сплющилась в обрюзглые складки. Из второй тачки вылез Илья, открыл заднюю дверцу и кивнул Вересову:
  – Садись, братан. Поедешь с нами… Да не боись! Не тронем. Во всяком случае – пока. А там посмотрим, что с вами, мудаками, делать… – миролюбиво произнёс он, имея в виду не только писателя, но и любовницу Байта, притихшую на заднем сидении.
   Едва автомобили рванули с места, как за оградой усадьбы зловеще осветились многочисленные окна особняка. Вначале нижние этажи замигали оранжевыми всполохами, а затем и на верхних появились отблески бушующего внутри пламени. Через пять минут огонь охватил весь комплекс дачных построек Завьялова. Нетронутой осталась лишь бревенчатая сауна, стоящая на дальнем, северо-западном участке фамильного поместья…

                2
   Из коридора донеслись приглушённые шаги надзирателя. Лязгнул металлический засов, и тяжёлая дверь со скрипом приоткрылась.
  – Кирсанова, на выход! – блеснул в проёме мясистый мужской шнобель.
   "Опять, что ли, к Пипецкеру? – недовольно скривилась Верочка, спрыгивая с верхнего яруса и поправляя волосы. – Сколько можно? Ведь обо всём уже, кажется, договорились…"
   Однако на этот раз конвойный повёл девушку в другое крыло следственного изолятора. Миновав две решётчатые двери, он остановился у входа в небольшое помещение, где стоял обшарпанный стол, подпираемый двумя табуретками. На одной из них сидел симпатичный мужчина средних лет с "дипломатом" на коленях.
  – Подследственная доставлена, – буркнул конвоир, пропуская арестантку вперёд и закрывая за ней дверь.
  – Спасибо! – кивнул незнакомец и привстал. – Добрый день, Вера Анатольевна! Присаживайтесь… Разрешите представиться. Я – адвокат Юго-восточного округа Москвы. Зовут меня Альбертом Ильдусовичем Сафаровым… Вот, так сказать… Прибыл по вашу душу… С материалами дела вкратце ознакомился. Если честно, то положение ваше сложное, но… не безнадёжное… На условный срок мы вряд ли вырулим – не та статья. Однако существенно смягчить приговор – вполне реально… Ну как? Вы согласны со мной сотрудничать?
  – Погодите… Что-то я не пойму… – смутилась молодая женщина. – Я вроде бы за помощью в адвакатуру не обращалась… Или… Кто-то из родни?.. Простите, вас ко мне кто направил?   
  – Ну как же? Сам Пипецкер! Проявил, так сказать, благосклонность. Пошёл навстречу заключённой… Вы же требовали адвоката?
  – Ой! – замотала головой Вера и усмехнулась. – Ну надо же! Оперативно!.. Благодарю, конечно, но… По-видимому, следователь не так меня понял. Я же сгоряча ляпнула про адвоката. Так, для понта. Просто уже крыть нечем было…
  – Я вас понимаю, – вежливо улыбнулся Альберт Ильдусович. – И полагаю, что сие обстоятельство станет лишь толчком для нашей благотворной совместной работы. Ведь как ни крути, а на процессе услуги защитника вам всё равно понадобятся. Так зачем же тянуть?
   Кирсанова съёжилась, тяжело вздохнула и растерянно посмотрела по сторонам. Кашлянув, она перевела умоляющий взгляд на визави:
  – Извините… У вас закурить найдётся?
  – Не вопрос… – Сафаров услужливо открыл свой "дипломат" и извлёк оттуда пачку "Союз-Аполлона" с зажигалкой. – Сам я не курю. Но для клиентов всегда держу про запас… Пожалуйста!
  – Мерси! – Вера ловко выдернула сигарету из упаковки, поднесла её к огоньку и жадно затянулась.
   Не зная, куда девать глаза, она уставилась на противоположную стенку и вполголоса пробормотала:
  – Знаете… Я и сама понимаю, что без адвоката мне не обойтись. Только есть пара больших "но"… Во-первых, все мои банковские счета после ареста были заблокированы. Но это половина беды. Я могла бы обратиться и к родственникам. А вот тут как раз возникает огро-омная проблема номер два…
  – Они не хотят вам помочь? – сочувственно осведомился юрист.
  – Не-ет… Я сама не желаю просить их о чём-либо… Хотите начистоту? У моей мамы очень больное сердце. Представляете, что с ней будет, если она узнает о моём… гм… пребывании в СИЗО? Тем более, если я попрошу достать солидную сумму денег?..
  – Хорошо… А кроме мамы у вас кто-нибудь есть?
  – Угу, есть… Молодой человек… Но ему я теперь даже в глаза боюсь взглянуть, не то чтобы о деньгах толковать! Как представлю – повеситься хочется. Ужас!
   Собеседник хмыкнул, покачал головой и в упор посмотрел на девушку.
  – Подождите, Вера… Вы, похоже, ещё не представляете, что вас может ожидать в ближайшем будущем. По статье вам светит минимум шесть лет! Максимум – двенадцать.  И это в колонии строгого режима!.. Люди квартиры продают, машины, дачи, чтобы избежать подобного. Или хотя бы сократить срок. А вы здесь сентименты разводите. Ссылаетесь на какие-то эмоции… Опомнитесь! Вам тюрьма всю жизнь поломает. А родственники рано или поздно всё равно узнают о вашей судимости. Тогда к чему все эти жертвы?!
   Кирсанова загасила сигарету и, поколебавшись, закурила ещё одну. Отрешённо уставилась в пол.
  – Простите меня, Альберт… – еле слышно выдавила она из себя. – Простите за вынужденную патетику, но… То, что вы называете эмоциями и сентиментами, имеет простое обозначение – совесть. И именно она не даёт мне права пользоваться расположением близких людей… Я сама во всём виновата. Сама и буду нести ответственность… По большому счёту – жизнь моя кончена. Я бросила ей вызов и… проиграла. Вчистую!.. Так какая теперь разница – где доживать остатки дней? На зоне или в съёмной квартире? Прячась от всех?.. Эх, да вы всё равно не поймёте!.. – медсестра отмахнулась и затравленно притихла.
   Адвокат задумчиво провёл ладонью по затылку, вздохнул и тихо отпарировал:
  – Если бы все были такими, как вы, Вера, то у нас в России давно бы наступила эра развитого коммунизма… Вот только по факту всё обстоит куда как хуже… – он с сожалением захлопнул свой чемоданчик, покосился на часы и устало поднялся с табуретки. – Полагаю, сейчас нам необходим тайм-аут. Особенно вам… Но я не прощаюсь, Вера Анатольевна. Надеюсь, что вы ещё подумаете как следует и при желании обязательно меня найдёте. Хорошо?
   Подследственная лишь удручённо шмыгнула носом, опустила голову и слабо кивнула.
  – Держитесь! – Альберт Ильдусович легонько тронул девушку за плечо и, оставив сигареты на столе, направился к выходу.
   Через пару мгновений конвойный вывел из помещения и Веру…

                3
   Из состояния глубокой задумчивости Линду вывел гудок внутриофисной связи. Девушка вздрогнула и машинально нажала на кнопку:
  – Да?.. Слушаю…
  – Фрау Шнайдер! К вам Отто Миллер, – бойко пролепетала секретарша.
  – Хорошо… Можете пригласить… – откликнулась Линда, приходя в себя и мысленно удивляясь оперативности службы безопасности: "Неужели нашли? Так быстро?"
   В дверях нарисовался начальник работников невидимого фронта.
  – Добрый день, фрау Шнайдер!
  – Здравствуйте, Отто! Проходите! – улыбнулась молодая женщина. – Теряюсь в догадках, но… Похоже, у вас обнадёживающие новости? Относительно моей просьбы? Не так ли?
  – Гм… Не скрою. Я действительно по поводу господина Голубева. Однако пока – увы! – ничем вас порадовать не могу…
  – Вот как? – сразу сникла Линда. – Есть проблемы, да?
  – Есть. И самая главная из них – искомый объект к месту жительства, похоже, так и не прибыл. Мои ребята прощупали весь Захолмск, но безрезультатно. На своей малой родине Павел не засветился…
  – Интересно… – собеседница нахмурила брови. – А… А может, он к родственникам подался?
  – Отработали и эту версию. Пока никаких зацепок…
   Девушка растерянно полистала отрывной календарь и, вздохнув, ухватилась за последнюю ниточку:
  – Как вы думаете, Отто, а до Москвы он долетел?
  – Безусловно! – кивнул Миллер. – По нашим сведениям, господин Голубев прибыл в Шереметьево в день вылета из Швейцарии. Прошёл пассажирский контроль и… Исчез в неизвестном направлении…
  – Господи! Неужели несчастный случай? – совсем приуныла Шнайдер.
  – Эту линию мы тоже разрабатываем. Но… Вы знаете, насколько велика Россия. Моментально охватить все регионы просто невозможно!
  – Да, я согласна… – Линда нервно поправила причёску и потёрла пальцами лоб. – Скажите, Отто… А у вас есть на этот счёт свои соображения? Хоть какая-нибудь ниточка для поиска?
   Посетитель распрямился и хитровато блеснул глазками:
  – Естественно! Иначе грош мне цена… Я, собственно, и зашёл к вам только для того, чтобы не дать бедной фрау Линде отчаяться… Дело в том, что наш объект успел-таки наследить по прибытии в столицу. Его запомнил один таксист из Шереметьево. Сказал, что тот беседовал на стоянке такси с некоей девицей, личность которой сейчас пытаемся установить… Так вот, после короткой беседы с девушкой Голубев вместе с ней отправился в здание аэропорта. А потом, где-то через час, они вышли и на такси отбыли в район редакции журнала "Природа и человек". После чего следы их, к сожалению, затерялись. Однако нами установлена слежка за этим московским квадратом…
  – Ну вот! Уже кое-что… – с облегчением выдохнула собеседница. – С этого бы и начинали, Миллер! А то запугали меня вконец… Значит, всё-таки "шерше ля фам"? Честно говоря, я так сразу и подумала…
  – Поверьте, фрау Шнайдер, я не хотел вас расстраивать. Преждевременно… – взмолился Отто. – Но теперь вся наша артиллерия брошена на то, чтобы отыскать незнакомку. А через неё выйти и на главную цель… Нами охвачены все московские вокзалы и аэропорты. Полагаю, что Голубев со своей спутницей всё ещё отсиживаются в столице. Но кольцо поисков сужено до предела. И рано или поздно объект попадёт в наши сети. Дело только во времени…
   Линда тяжело вздохнула и, стараясь скрыть внутреннее беспокойство, натянуто улыбнулась:
  – Спасибо вам, герр Миллер, за трогательную заботу обо мне. Я очень польщена!.. Однако давайте договоримся так. Если к февралю ситуация не разрулится, то сворачивайте поиски. Хорошо? Я больше не хочу пренебрегать вашим доверием. У вас и так, Отто, забот полон рот. И без меня…
   Мужчина удовлетворённо кивнул, поправил на голове волосы и встал с кресла:
  – Как будет угодно, фрау Шнайдер! В любом случае я всегда рад сотрудничеству с вами…
  – Взаимно, Отто! – устало выдохнула девушка. – Только я очень прошу – не утруждайте себя частыми визитами ко мне. Накопаете что-то существенное – милости прошу. Угу?.. Итак, до встреи? – она протянула худенькую руку.
  – Надеюсь, до скорой встречи! – вежливо усмехнулся визитёр, пожал протянутую ладонь и быстро ретировался.
 …Посидев в раздумье минут пять, Линда встала, подошла к окну и закурила. "Возьму и укачу к маме на Рождество! – с досадой подумала она. – А захочу, и вовсе брошу эту постылую фирму. Останусь в России навсегда. Там хоть у меня родственники. Близкие люди…"
   Докурив, молодая женщина подошла к рабочему столу, нажала кнопку селектора и попросила секретаршу сварить ей кофе. С коньяком…