Её зовут Мэри

 


Часть 1

            В Сансет-Хилз это был обычный для среднего интеллигентного класса особняк. Массивный, одноэтажный, с огромными пластиковыми стеклами, которые только по ночам закрывались жалюзи. Белоснежная крепость с черепичной крышей, в саду при ней росли гиацинты, изысканные вьющиеся растения обрамляли большое, похожее на арку окно, расположенное на чердаке. Это окно поражало прохожих не только своими габаритами, но и тем, что иногда происходило в нем: постоянно менялось освещение. Цветомузыкальный проэктор, стоящий около окна, издавал глуховатые и прыгающие мелодии. В этом самом окне можно было разглядеть множество танцующих силуэтов…
          Сегодня был тот самый вечер, когда Мэри Депл приглашала однокурсников. Гремела музыка, громко стучали каблуками танцующие пары. Чердак, служивший Мэри мастерской был покрыт дымом от сигар и той атмосферой веселья, которое переполняло студентов художественной студии.
           Лучшая подруга Мэри Депл – Сандра Лоренс была в центре внимания. Она бегала от одного кружка молодежи к другому, успела обсудить всех и перемыть всем до единого косточки:
 - Посмотри, Мэри – шептала Сандра подруге, - Мелисанда сегодня превзошла себя! Решила все-таки снять свою засаленную синюю кофточку. И при этом громко смеялась, то и дело поправляя свои короткие с медным оттенком волосы.
     Сандра любила себя и безусловно считалась профессиональной моделью. Впрочем, так считала не только она, но и все, кто когда-либо сталкивался с ней. Ее фигура сводила с ума всех парней в этой округе. За этот месяц у Сандры было восемь парней. Она расставалась с ними так же легко, как и встречалась. Высокий черноглазый брюнет Ром побил рекорд продолжительности отношений с Сандрой. Они встречаются вот уже две недели.
         Сейчас Ром сидит рядом с Мэри за маленьким журнальным столиком и оказывает ей всяческие знаки мужского внимания. С возвышенными нотками в голосе он рассказывает девушке, как побывал когда-то в прекрасном музее искусств в Лувре. Мэри с восторгом и интересом слушает его и смотрит в эти огромные завораживающие глаза и просто тает. Ей уже кажется, что она почти влюбилась в Рома. С большим трудом Мэри перевела взгляд на танцующую Сандру…
 «Счастливая все-таки Сандра – у нее есть все – красота, деньги, любовь…» - думала Мэри.
 - Эй, Мэри! – громче обычного тона сказал Ром, - Ты тут?
      Мэри вздрогнула от неожиданности и густо покраснела: «Да, Ром, я внимательно тебя слушаю. Я тоже в восторге от Джоконды.
 - О чем ты говоришь, Мэри? Какая «Джоконда», я говорю о Микеланджело, - с возмущением крикнул Ром.
       Мэри было стыдно и она не знала, куда себя деть. А тут еще кто-то включил медленную композицию Тони Брекстон «Un break my heart». А это была любимая песня Мэри. Она сидела с подавленным чувством тоски и печали.
        Вдруг в ушах Мэри раздался крик подруги:
 - Тихо все! Заткнитесь на минуточку! А знаете ли вы, что этот медляк – любимая песня самой красивой девушки на нашей вечеринке?, - Сандра демонстративно захлопала в ладоши, - это девушка Мэри Депл!!!
 Трудно представить, что творилось в душе Мэри в этот момент. Она выглядела испуганным котенком. Гости притихли и все как один уставились на однокурсницу… И вдруг зааплодировали.
  «Чему они аплодируют? Зачем Сандра устраивает этот маскарад?» - думала раскрасневшаяся Мэри. Ее глаза с удивлением и радостью смотрели перед собой… Рядом сидящий Ром быстро встал и подал Мэри руку, потом он отвесил демонстративный поклон. Кто-то в комнате засмеялся. Кажется, это смеялась сама Сандра. Но Мэри ничего не замечала, кроме этих чарующих глубоких черных глаз Рома. Она вложила свою ладонь в его мускулистую руку, другую руку она положила на плечо парня, то самое плечо, до которого она так давно мечтала дотронуться. Ром же, в свою очередь, стиснул талию Мэри стальной хваткой и стал медленно вести ее в танце. Сердце Мэри забилось с неимоверной скоростью, а дрожащие пальцы сцепились на сильной шее Рома. Чувства Деппл были на пределе. Она поймала себя на мысли, что быть рядом с парнем, обнимать его – такое приятное занятие, о котором она раньше и подумать не могла. Вдруг руки Рома стали гладить спину Мэри. Она задрожала и обняла по-крепче шею Рома. До этого самого момента Мэри Деппл не понимала, что жизнь ее в сущности была пуста. Она никогда раньше не испытывала подобных чувств.
Мэри отчего-то прослезилась и спрятала свое лицо на груди Рома. Ей не хотелось, чтобы этот танец кончался. Она хотела бы вечно обнимать его… Но песня не может длится вечно. На самом последнем аккорде она погрузила свои пальцы в волосы Рома, притянула его к себе и тихо сказала: «Не разбивай мое сердце». Мэри с такой нежностью держала голову брюнета ладонями, как мать свое дитя, словно ей хотелось передать всю нежность этому красивому парню. Ром резко отпрянул от Мэри с диким смехом, говоря: «Ты права…это очень хорошая песня!».
       Тут подбежала Сандра, схватила Рома под руку и сказала Мэри с иронией: «Хороша подруга! Парня моего захотела отбить? Видела я, как вы тайком шептались». Мэри с испугом посмотрела на Сандру, собираясь что-то сказать в оправдание, но эта парочка уже целовалась с такой страстью, что Мэри стало неловко и стыдно за себя. Ведь она подумала что действительно понравилась Рому. Она стояла как вкопанная и смотрела как Сандра изощряется и как только не целуется. Она смотрела на руки Рома, только что обнимавшие ее. Теперь эти руки скользят по спине Сандры. Развернувшись на каблуках, Мэри направилась к столику со спиртным. Она очень плохо видела, то ли от слез, то ли от того, что сняла очки перед вечеринкой. В кресле, рядом со столиком, сидел Сэм Кимберли и листал журнал с репродукциями авангардных картин.
     Сэм никогда не нравился Мэри. Он был толст, несимпатичен, всегда с лохматыми волосами и в очках в толстой черной оправе. Мэри упала на диван рядом с Сэмом и в упор посмотрела на него. Сэм отложил журнал и тоже уставился на нее.
 - А ты и правда сегодня красивая. – пробубнил он.
Мэри громко засмеялась и, поджав под себя ноги, стала теребить ткань джинс.
 - А Ром так не думает – тихо сказала она и посмотрела в центр комнаты. Они до сих пор целовались. Отклеившись от Рома, Сандра взяла его за руку и повела к двери. Вскоре они скрылись с горизонта, беспрерывно целуясь. Мэри аж передернуло от злости.
 - Принеси мне выпить! – властным голосом скомандовала она Сэму.
Сэм послушно поднес ей стакан виски и сел рядом. Мэри лукаво поморгала ресницами.
 - Скажи, Сэм, я тебе нравлюсь?
Сэм поправил очки.
 - Нравишься ты мне Мэри тем, что я тебя совершенно не знаю. Ты для меня – загадка.
 - Сэм, ты шутишь? – засмеявшись, сказала Мэри. – Мы с тобой три года занимаемся в одной студии, вместе сидим на лекциях, вместе ходим в бар на обед… и после этого ты заявляешь мне, что не знаешь меня?
 - Увы, Мэри, это так.
 - Не притворяйся. Уж кто-кто…А ты – психолог высшей пробы.
 - Я знаю всех сокурсников. Я вижу их насквозь, а ты – довольно темная лошадка.
 - Сэм, не будь занудой! Дай лучше сигарету.
 - Вот видишь, за три года я даже не знал, что ты куришь.
 - Мне надоело играть, Сэм, надоело строить из себя пай-девочку.
Сэм протянул золотую зажигалку Мэри и спросил:
 - А где твои предки сегодня?
Мэри посмотрела на сигарету, потом на Сэма.
 - Родители, родители… Да пес их знает. Я сегодня даже телефон отключила. Разъедутся кто куда, а потом звонят каждый час.
Сэм, конечно, прекрасно знал, что для владельцев крупных торговых корпораций не существует семьи.
 - Как называется фирма твоих родителей?
 - «Фэмэли»…

     …Не запомнила Мэри на чем закончился ее разговор с Сэмом. Не помнила она также как разошлись студенты. Очнулась она в кромешной темноте с бокалом в руке, на дне которого что-то белело. Мэри поставила бокал на пол и прошлась по комнате. Ей стало очень холодно. Стянув с дивана плед,  Мэри укуталась в него и села на пол около камина. Она сидела и думала о том, почему огонь всегда так притягивает ее. Притягивает словно некая роковая неизбежность. Ей приснился странный сон: она бродит по пляжу, смотрит на море и чувствует на своих руках золотистый речной песок. И как будто песок был не только на руках, он был еще и в глазах, и почему-то в носу. Рядом с ней были какие-то дети в коротких пляжных шортиках. Они бегали по пляжу, звонко смеялись, заходили в воду, брызгали друг друга. Мэри стояла так близко к ним, что могла дотронутся до них рукой, но они пчему-то не видели ее и, чтобы как-то привлечь их внимание, Мэри стала петь тихим голосом: «Я кукла из соли. Я видела море… И в искренней боли – рассвет. Мечтала о волнах… Песочное золото засыпало мне глаза. И  мысли потеряны, и сердце расколото – из трещины этой сочится слеза… Я кукла из соли…». Но дети продолжали резвиться, не обращая на нее внимание. «Странный сон» - думала художница. Мэри никогда не была романтиком. Все, что снилось ей, было связано или с родителями, или с учебой. И тут она вспомнила о странной белизне на дне стакана, из которого она пила виски. Разглядев, что это бумажка, она достала и развернула ее -  это была записка. «Черт, совсем ничего не вижу!» - выругалась Мэри и стала искать очки. «Мэри, спасибо за вечер. Целую. Сандра».
«Пожалуйста, Сандра, пожалуйста. А обязательно оставлять след твоих накрашенных губ?» - пробубнила она и стала рвать записку. Мэри распахнула окно и эти обрывки полетели в пространство.
 - Идиот, просто идиот! – доносились крики с улицы. Это кричала Сандра. Уже светало и она с Ромом, заночевавшая в доме Мэри, собиралась уходить домой. – Какой из тебя бойфренд? Ты даже за Мэри не смог как следует приударить ! Сколько с тобой можно репетировать? Я же говорила тебе, когда будете танцевать, ты должен был ее поцеловать! Понял, осел? Ради меня ты ни на что не способен! Ни на что!
 - Сандра, милая, успокойся. Я же люблю тебя!
 - Пошел к черту со своей любовью!
    Мэри не могла больше слушать такое. Она опустилась на пол и стала громко рыдать.


Гл.2

        Темно-синий ягуар подъехал к художественной студии на Палм-стрит. Распахнулась задняя дверца, но Мэри не выходила на улицу. Шофер Бернард сочувственно смотрел на девушку. Она одела черные очки, а на темные волосы она нахлобучила берет. В этот момент она не думала, вернее думала – ни о чем. Она просто находилась в замкнутом пространстве пережитых чувств. Мэри не злилась на Сандру, нет. Не вздыхала с любовью о Роме и, конечно, первый раз в жизни не думала о родителях. Сколько Мэри просидела так? Тактичный Бернард ничего не говорил, а когда запикал мобильный, он тихо отключил его. Шел мелкий дождь, капли стекали по лобовому стеклу… Она медленно перевела взгляд с улицы в салон ягуара, осматривая снова и снова ту самую машину, от которой она чуть с ума не сошла, когда она была подарена ей отцом на совершеннолетие.
        Лобовое стекло притянуло ее внимание. Быстрые капли бежали, гипнотизируя ее. В ее подсознании бешенные капли сливались, превращаясь в смачный сгусток большой воды, которая была повсюду. Это – море, бурлящие волны. Это множество водных молекул ввели Мэри в своего рода транс. В ее ушах шум ветерка сливался с шумом таинственного прибоя. Мэри опять словно сидела на песке, перебирая пальцами эти золотистые пылинки. Губы Мэри тронула легкая улыбка, веки опустились, сдавливая слезу. Эта самая слезинка вернула девушку в реальность. Она поняла, наконец, что сейчас не на песке, а на сиденье того самого темно-синего ягуара. Зачем она сидит в нем? Для чего она приехала на эту улицу? Почему она не за рулем? Ее пальцы сдавливали подол юбки. О, Боже! Бернард. Ее же подвез Бернард! Мэри скинула очки. Пожилой шофер, глядя на нее, так напрягся, что на лбу его выступили капельки пота, а взгляд был сожалеющим. Жалеющим ее, Мэри? Опухшие глаза Мэри широко распахнулись. Ее старый Бернард, знающий ее с самого детства, которого она любит как деда, подобен сейчас верному псу. Дрожащими пальцами Мэри обхватила голову старика и крепко поцеловала его сморщенный лоб.
     Да, теперь Мэри бежала к студии – рисовать.


                Гл.3

        Первой, кого увидела Мэри, была рыженькая и маленькая Мелисанда Сальвадорс. Мелисанда себе не изменила: на ней была та самая кофточка, над которой они с Сандрой смеялись на вечеринке. Мелисанда не видела Мэри. Оторвавшись от карандаша, который она долго и упорно точила, Мелисанда вперилась взглядом в натурщика. Она осматривала каждый мускул его тела, но это не было просто анатомическим изучением. Мэри становилась невольной наблюдательницей этой интимной сцены. Она смотрела на неудачницу Мелисанду, пытаясь угадать выражение ее маленьких глаз. Да этого и не нужно было – это невинное существо выдавало все – поза, жесты, растерянные движения… Мэри нахмурилась и поняла нечто очень важное: первый раз в жизни она не смеется над поведением Мелисанды, первый раз в жизни смотрит на нее без всякой критичности. Смотря на Мелисанду, Мэри смотрела в… «зеркало». Да, Мэри поняла это. Она осознала также, что когда Сандра Лоренс не находится рядом, Мэри становится «Мелисандой второй».
 - Мэри! Заходи быстрей! – громко крикнул жующий рот Сэма Кимберли.
«Боже! Зачем же так?»… - подумала Мэри, когда Мелисанда резко обернулась, выронив из рук карандаш. Мэри вдруг почувствовала острый ком в горле. Ком жег ее изнутри. С испугом во взгляде, Мэри резко повернулась к натурщику, который в это время тоже уставился на нее. Не выдержав на себе такой пытки, Мэри направилась к своему мольберту и стала суетливо доставать из рюкзака принадлежности. Пожалуй, никогда раньше она не испытывала большей тяжести. Что-то мешало ей прийти в себя. Поймав в очередной раз на себе пристальный взгляд натурщика, густо покраснев и взбесившись до предела, Мэри показала ему язык и с грохотом поставила мольберт так, чтобы он загородил от нее тело и этот тупой взгляд натурщика. Зажмурив глаза, Мэри уткнулась в дерево мольберта и тяжело дышала. Вдруг до ее ушей донесся искренний и громкий смех Сэма Кимберли…
          В этот день она осталась не довольна своим рисунком. Непослушные пальцы не передали сходство. Мэри шла, курив «Express», рядом с Сэмом и молчала. Сэм теребил в руках рюкзак и тоже молчал. Мэри сглотнула и испытывающее посмотрела на него. Пожалуй, никогда она не присматривалась так к своему приятелю, как сейчас. Сэм состряпал растерянное выражение лица и почесал распухший прыщ на лбу. Мэри быстро и жадно глотала дым и все также сверлила его взглядом. Сэм неожиданно подавился попкорном и остановился. Мэри стала барабанить кулаком по его плотной спине. Она стучала даже тогда, когда он уже перестал кашлять. Наконец Сэм тихо произнес:
 - Успокойся. И одень пожалуйста очки.
Мэри бросила сигарету и зажмурила глаза.
 - Прости. Я действительно плохо выгляжу.
 - Вовсе нет, просто… я не могу вынести твоего взгляда.
          Мэри долго стояла и смотрела на уходящего и растерянного однокурсника. Странное состояние посетило ее. Она не могла понять, что же с ней, черт возьми, происходит. Несущиеся машины, нескончаемые пешеходы, рев мотоциклов – все это раздражало Мэри. И она поняла, что она всего-навсего псих-одиночка.
         Какой-то харлей проехал мимо нее на таком близком расстоянии, что Мэри чуть не улетела в кювет… Точнее, она думала, что чуть не улетела. На самом деле она лежала пластом на асфальте. Очнувшись, она поняла, что упала из-за какого-то толчка. Резко вскочив, она готова была взорваться от злости. Харлей сделал крутой поворот и направился прямо к ней. На нем сидел светловолосый громила в черной бандане, а из-за его спины торчали до ужаса стройные ножки. Мотоцикл резко тормознул и оттуда выпрыгнула сияющая Сандра. Подбежав к подруге, она стала чмокать надутые губы Мэри и просить прощения. Мэри только громко сказала:
 - Ты! Ты полная идиотка!
Сандра нарисовала на своем лице умоляющее выражение, видя, что Мэри сейчас в таком состоянии, словно никогда ее не простит. Вдруг за спиной Сандры появился тот самый белокурый байкер и оценивающе стал оглядывать прикид и грязное лицо Мэри. Он смотрел так, будто бы перед ним стояло огородное пугало. Да Мэри и сама видела себя в круглых зеркальных очках Сандры: клетчатая юбка никогда не была в моде, серый пиджачок был испачкан, а волосы напоминали взъерошенную дворнягу. Блондин произнес с жалостью: «С тобой все в порядке?» и при этом так искренно заглянул в эти отчаянные глаза девушки, что Мэри захотелось бежать, бежать без оглядки.
 - Со мной все нормально. – выдавила она дрожащим голосом, подняла рюкзак и побрела к ближайшему фонтанчику.




            - Извини, что так получилось, старушка, - тараторила Сандра в телефонную трубку – тогда я была просто вне себя от счастья.
  - Ничего, Сандра, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы обижаться из-за такого пустяка. Забудь!
 - Ну…скажи, скажи что-нибудь!
 - Я же сказала, Сандра, все в порядке.
 - Да нет же, я не про то. Как тебе мой ангел?
Тут Мэри поняла, о чем идет речь. Если эту белобрысую обезьяну она называет ангелом, значит она переспала с ним.
 - Я считаю, - сказала Мэри радостным голосом, что он – классный парень. Очень классный!
 - Правда?
 - Да! Только не забывай предохраняться!
 - Мэри! – выкрикнула разъяренная Сандра, - я тебя просто не понимаю…
Мэри долго стояла и слушала гудки. Раздался звонок в дверь. Отворив ее, она просто опешила. На пороге стоял тот самый белокурый байкер с огромным букетом роз. Мэри расширила глаза и долго смотрела на эти цветы.
 - Это тебе за моральный и физический ущерб.
Мэри опьянела от внезапно охватившего ее счастья и заглянула в глаза этому парню.
 «Господи, Иисусе! – думала Мэри, - где Сандра только находит таких красавцев?»
Эти голубые глаза, эти алые розы были каким-то наваждением.
 - Можно зайти? – спросил блондин.
Мэри провела его в гостиную, предложила чай и завела разговор – о Сандре, о их давней дружбе. Собеседнику было интересно все, что касалось Сандры. Особенно рассказ о богатом дяде Джиме, воспитавшем ее. Она была сиротой. Может быть это самое чувство сиротства и одиночества сблизило их в самом неприкаянном подростковом возрасте. Но со временем жизненные принципы подруг перестали совпадать. И дружили они просто по привычке и необъяснимой привязанности, которая исходила главным образом от самой Сандры.
   - ……. А когда дядя Джим Сардон разыскал и забрал ее из приюта, ее жизнь стала совершенно другой. Дядя обеспечивал ее. Сандра ни в чем не нуждалась… и в конце концов, стала такой, какой ты знаешь ее сейчас.
 - Не ожидал,й столько всего пришлось пережить, - сказал парень.
       От этих фраз, приятельского расположения друг к другу, Мэри почувствовала себя виноватой за то, что сказала Сандре по телефону.
 - Знаешь, - задумавшись произнесла Мэри, вставая, - я еще удивляюсь, как она терпит такую подругу как я.
 - Не говори так, Мэри. Она многое рассказывала о тебе.
      Мэри удивлялась и думала в себе: как Сандра успела рассказать обо всем парню, с которым она вот-вот познакомилась?.. Я зык у нее, конечно, подвешен хорошо. Но чтобы за каких-то пару дней настолько расположить к себе человека – это какое-то искусство. И чем только не угодил ей Ром?
 - Правда? Сандра рассказывала обо мне?
 - Конечно. Вы нужны друг другу. – уверенно ответил парень.
      Такая изысканная доброжелательность и учтивость почему-то насторожили Мэри. Слишком уж «все гладко» получается. Надолго ли продлиться это очередное «счастье подруги»? Невинная Мэри еще не знала, в какие игры играет этот успешный и беззаботный мир встреч и отношений красивых людей.





   - Детка! Мы скучаем по тебе. – слушала голос отца Мэри и от волнения и раздражения так сжала трубку, что кончики пальцев ее побелели. – Надеюсь, твои успехи в учебе порадуют нас и ты заслужишь наш с мамой сюрприз.
 - Сюрприз, папочка? – выдавливала она из себя, - а когда вы приедете?
 - Скоро, малыш…
    Когда разговор закончился, Мэри уткнулась в подушку от желания расплакаться, но плакать не стала. Да, она поймала себя на мысли, что ей плохо не от того, что родители далеко. Она поняла, что ей плохо всегда и, что ее семья никогда не была спасением от боли. Она страдала всегда – была поражена тоской, словно недугом. И на этот раз она почувствовала, что ей надо уйти сейчас. Куда? На пляж.
        Мэри переоделась в свободные черные брюки и кроссовки и побежала на пляж пешком, через весь город.
       Мэри долго сидела на песке и смотрела вдаль, за горизонт. Волны убаюкивали ее, и она слышала музыку то ли флейты, то ли скрипки, видела вдалеке то ли ангелов, то ли птиц. Ветер трепал ее волосы и ничего не нужно было.
   «…И вот так я могу просидеть хоть вечность…» - сказала она сама себе и закрыла глаза, позволяя ветру гладить лицо.
  - Мэри! – послышалось ей.
Она оглянулась и увидела Сэма Кимберли. Он шел откуда-то по песку с этюдником за плечом и, как всегда, что-то жевал.
 - Сэм ! – радостно вскрикнула Мэри, - на этюды ходил?
 - Ну да. Кто еще кроме меня будет ходить на этюды?
 - Ну-ка покажи! – попросила Мэри, заглядывая в картон Сэма. Море, бескрайнее море и чайки, пушистые облака, синяя линия горизонта.
 - Сэм, это здорово!!!
 - Да что ты? Неудачная мазня.
 Мэри вырвала из рук Кимберли булку, откусила ее, и, давясь, сказала:
 - Ну раз для тебя мазня, так подари мне! Мне очень нравится.
         Сэм протянул Мэри картон, как будто услышал приказание. И Мэри, забыв, что этюд написан только-только, прижала его к своей груди.
 - Что ты делаешь?, - испуганно вскричал Сэм, - Испачкаешься!
       Увидев свою белую блузку, испачканную синей масляной краской, Мэри сначала разозлилась, а потом засмеялась.
 - Ну вот. Как мне теперь идти по городу?
Сэм нахмурил брови, думая, что бы такое предложить однокурснице, но так инее нашел, что сказать.
 - Сэм. Ты ведь здесь недалеко живешь?
 - Ну да… нужно пройти отсюда метров двести.
 - А можно я зайду к тебе?
 - Конечно. Я дам тебе свою рубашку.
      Дорогу до дома Кимберли прошли молча. Сэм молчал. Мэри ждала, когда он что-нибудь скажет, и тоже молчала.
Дом Сэма был заперт.
 - Черт, ключи я не взял. – досадно пробубнил он.
 - А прислуги у вас нет? – спросила Мэри.
 - У нас? – удивленно ответил Сэм, - нет, конечно.
 - Послушай… Это окно в твою комнату?
 - Да.
 - У тебя форточка открыта. Давай сделаем так: ты поднимешь меня, а я пролезу в форточку. А потом открою тебе дверь снаружи.
 - Давай! – радостно произнес Сэм.
      Мэри оперлась руками в плечи Сэма, словно пытаясь поставить ногу на ступеньку.
 - Мэри! Ты забыла, что я не шкаф и не стремянка. В меня ступени не вмонтированы.
 - Что за глупости ты говоришь, Сэм! Я просто думаю, как же мне подняться.
     Сэм обхватил ее за талию и приподнял. Мэри, пытаясь схватиться за форточку, тянула руки вперед.
   Мэри звонко смеялась и просила Сэма поднять ее еще выше.
 - Я люблю тебя! – донеслось до ушей Мэри.  Эта фраза уничтожила всю решимость ее уцепиться за форточку. Мэри опустила голову, продолжая висеть в руках Сэма. Перед глазами Мэри все поплыло, ей хотелось разрыдаться… Сэм стал целовать ее лицо – лоб, глаза, губы, щеки.
      Первое признание всегда так действует на человека. Оно переворачивает всю его жизнь. Оно запускает все скрытые, интуитивные механизмы в сознании. Мэри чувствовала в душе взрыв новой волны – волны нежности, желания быть кому-то нужной.




Часть 2

           Стоял теплый весенний день. Чета Кимберли прогуливалась в городском парке. Мэри несла в руках букет голубых хризантем. Сэм, поддерживая ее локоть, шел рядом.
 - О чем задумалась? – спросил Сэм жену. Мэри опустила глаза и вздохнула очень тяжело.
 - Ни о чем. Просто мне, как всегда, грустно.
 - Хочешь, еще куда-нибудь пойдем. В цирк, например.
 - Нет, Сэм, не хочу.
   Мэри посмотрела на Сэма так, как будто все ее страдания – это из-за него, будто Сэм во всем виноват…
     Сэм это почувствовал – он слишком хорошо знал Мэри. Слишком хорошо. За пять лет семейной жизни, они настолько притерлись друг к другу, что понимали все без лишних слов. Первый год после свадьбы был идеален: Мэри покинула родительский дом – пустой и равнодушный и погрузилась в мир нежности и любви, которую отдавал ей Сэм.
      Сандра очень возмущалась, что Мэри согласилась выйти за него замуж. Она говорила, что Сэм не красив и что Мэри достойна лучшего мужчины. Но Мэри тогда была убеждена, что это она не красива и неказиста и что если она не выйдет замуж сейчас, то не выйдет замуж уже никогда. Она боялась одиночества, а Сэм заменил ей и родителей, и друзей, и даже с Сандрой они виделись крайне редко, встречаясь только как знакомые. Мэри называла Сэма «своим плюшевым медвежонком», потому что, когда Сэм обнимал ее, она закрывала глаза, представляя, что ее обнимает большой и сильный, пушистый и ручной зверь. Она чувствовала себя защищенной и это избавило ее от многих комплексов.
 - Сэм, скажи… а почему я перестала рисовать? – спросила его Мэри.
 - Такое бывает, - успокоил ее Сэм – у меня тоже бывают перерывы.
 - Перерывы? Да ты вообще забыл, что такое краски! Сидишь целыми днями за компьютером, штампуешь свои бездушные проекты.
 - Во-первых – уязвлено и строго сказал Сэм, снимая очки – во-первых, это моя работа. Во-вторых, я устал тебя развлекать, а в-третьих, если бы у нас был ребенок, ты так не скучала бы.
 - Сэм… - произнесла Мэри раздосадованным тоном.
   Мэри замешкалась. Она хотела сказать еще что-то, но поняла, что добавить к вышесказанному нечего.
Мэри захотелось разрыдаться. В душе она осталась такой же ранимой девочкой, какой была всегда.
      Мэри отвернулась и пошла прочь, шмыгая носом. Сэм не стал ее догонять, и из-за этого она обиделась на него еще больше. Она быстро шла по проспекту, вся погруженная в себя и не заметила, как пришла на пляж.
     Она села на песок и смотрела на море. Мэри поняла одну очень важную вещь – она потеряла столько времени ! За пять лет она не сделала ничего особенного, не написала ни одной картины и еще она наконец призналась себе, что не любит Сэма. Не любит! Она достала из сумочки телефон и собралась было позвонить Сандре, но тут же передумала. Разве Сандра может сейчас что-нибудь сделать для нее? Нет. И кто в такую минуту может помочь ей? Она закурила и, чтобы не расплакаться, стала быстро-быстро моргать. По пляжу ходили люди, и она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее слезы. Но никто и не смотрел на нее. Здесь гуляли влюбленные, смеялись, целовались. Мэри чувствовала себя неловко. Первый раз в жизни этот городской пляж показался ей чужим и холодным. Такое бывает, когда задумаешься о чем-то – теряется чувство реальности. Какое-то трансовое состояние…
     Запикал мобильный – это был Сэм.
 - Привет, дорогая. Ну как ты? Я заждался тебя дома.
 - Сэм, - оживленно произнесла Мэри – со мной все нормально. Прости меня за сегодняшнее. Я скоро буду дома.
 - приходи скорее. Я успел соскучиться.
          По голосу Сэма было понятно, что он уже успокоился. Но Мэри не стало легче и домой ей не хотелось.
        Она приподнялась и пошла к воде… Мэри распустила волосы, легко скинула босоножки, зашла по щиколотку в воду. Горизонт манил своей мягкостью и широтой. На душе стало светлее и легко-легко где-то под сердцем. «Может быть, в этой области и находится душа… - думала Мэри, - ах, мой милый песок, мягкие волны… Ах! Опять эта мысль! А что если просто взять и пойти дальше – в эту глубину? Ведь никто же вокруг не догадается о моей случайной мысли. Что, если я зайду чуть глубже – по пояс? Нет, по грудь. Зайду… Что с того, что платье немного намокнет? Можно просушить его дома. Это так приятно – погружаться в волны. Это же не означает, что я сейчас утоплюсь! Это было бы так неприятно, так не красиво… Сэм поможет мне высушить платье… неужели я сделаю это?... Нет, нет, этого не будет. Я только попробую… только еще несколько шагов… Ах, прохладно – как – хорошо…Никто не догадается… Еще один шаг…»
      
        Сэм, сидя перед мольбертом, читал и перечитывал бесконечное число раз листок с почерком Мэри, который был найден в ее сумочке на берегу: «На самом деле, человек всегда один. У каждого свой путь: у кого короче, у кого длинней, но он проходит его один. А все, что вокруг – это лишь иллюзия. Я сделала свой выбор».
        Сэм поставил на мольберт подрамник с холстом и к утру написал картину – бескрайнюю гладь воды и белую чайку, одиноко парящую над морем.

          Потом были пышные похороны. Приехали, наконец, родители Мэри, забросив свои важные и неотложные дела. Городское кладбище весной напоминало цветущий сад, расцветший в самом центре, на дорогом и почетном месте, купленном руководителями корпорации «Фэмэли».
          Белая мраморная плита с резным профилем девушки и начертанием имени, даты, прощальных скорбных фраз… Свежий холм был усыпан белыми розами, венками с черными лентами.
         Люди в темных одеждах долго стояли у могилы. Растрепанный Сэм, измученный навязчивыми утешениями Сандры, стоял как изваяние. Родители погибшей не в силах были отойти друг от друга. Мистер Деппл поддерживал жену за плечи. Выпускники художественной студии тихо разговаривали. Так внезапно и неожиданно встретившись, их обуяла ностальгия по тем учебным временам, заброшенному теперь рисованию, общих педагогах. Никто из группы художников не был связан с Мэри Деппл тесной дружбой. Мало кто замечал ее. Абсолютно никто не знал, чем, какими устремлениями жила их однокурсница. Но, как это ни странно – пришли абсолютно все. Все до единого. Сандра, вытирая глаза под темными очками, была, как всегда, беспокойна. Она металась от одного к другому, рассказывая всем, что для нее значила Мэри, какой терпеливой подругой она была и как она, Сандра, виновата перед ней. Многих она заставляла плакать своими рассказами. Сэм, стоящий ближе всех к могиле, смотрел перед собой невидящим взором, иногда глядя в сторону родителей и друзей жены. «Милая моя, Мэри. Ну вот и собрала ты всех. И родители твои, наконец-то приехали. И друзья твои – все пришли к тебе. Ты нас всех собрала возле себя». – от этих мыслей в нем воспылала еще большая горечь и обида за Мэри. Где были родители, в чьем тепле нуждалась эта бедная девочка серыми вечерами? Где была ты, Сандра? Тупая боль душила Сэма. Что-то очень теплое, живое и трепещущее откололось от его души и ушло навсегда, безвозвратно. Тоска переполняла сознание до краев. Он раньше не понимал и не ценил по-настоящему то, что досталось ему так легко. Он злился на жену, часто поддающуюся грусти, томящуюся от недостатка любви, которую он не смог ей дать. Сэм старался жить, как живут многие, но не подозревал раньше, что рядом находится существо, которому недостаточно тех чувств, на которые он был способен. «Я не умел любить ее! Я не смог убедить ее в том, что вот он смысл ее и моей жизни – в ней самой… Я постоянно требовал от нее что-то, заставлял ее меняться и угождать мне. Я не умел любить!». Пустота, внезапно обрушившаяся на него, сжимала и терзала все его внутренности. Вся сущность Сэма задыхалась от желания вернуть Мэри и сказать ей, что он любит ее теперь. Любит так, как никогда раньше не любил! Нет, он не любил ее тогда, когда она пыталась пролезть в его форточку. Он не любил ее даже тогда, когда они стали мужем и женой. А вот сейчас! Сейчас он полюбил. И все, кто стоит рядом, тоже полюбили ее так, как должны были любить ее раньше.

          Сэм возвращался спокойно в пустой дом. Пустой дом… Пустая улица… Пустой мир… Но было еще что-то, что давало ему силы жить дальше. И он собирался жить. Да, он даже желал долго жить. До глубокой-глубокой старости. Дышать тем воздухом, которым дышала Мэри… Ходить по пляжному песку, по которому так любила гулять эта странная девушка, начать, наконец, писать картины, чтобы Мэри не сердилась еще больше… Теперь он стал понимать то состояние, в котором постоянно находилась его жена. Только теперь понимать. Теперь он стал похож на нее.
         Сэм Кимберли стал еще добрее к людям, критичность куда-то исчезла. Иногда к нему приходила Сандра. Он поил ее чаем, терпеливо выслушивая об ее очередных неудачных попытках устроить личную жизнь. Сэм слушал ее без всякого утомления, иногда даже давал конкретные советы в сложившейся ситуации. Чаще, конечно, они говорили о Мэри. Эти разговоры ничуть не угнетали и не бередили душу Сэма.
  - Ах, Мэри… - тихо вздыхал он. – Мэри, знаешь Сандра, - Это сама Любовь.


*     *       *

                ДНЕВНИК МЭРИ ДЕПЛ…

1 марта 1983 г.
        Привет, невидимый друг! Хочется поговорить с тобой… Прости, что прибегаю к тебе именно тогда, когда мне так тяжело. Я снова одна. Сандра не дождалась меня в назначенном месте и, видимо, ушла гулять. Зачем ей я? С парнями намного интереснее. И почему я так за нее переживаю? Когда она рассталась с Дэном, мы плакали целую ночь. Мне казалось – это очень больно и тяжело – расставаться. Но почему же она так легко стала встречаться с другим? Говорит, чтобы быстрее прошла боль… не понимаю я этого. Как можно встречаться с нелюбимым, чтобы прошла боль?
        Тот парень, брюнет, не посмотрел на меня сегодня. В студии все вроде бы нормально. Предки звонили, сказали, что приедут на выходные. Мама подозревает, что у папы есть любовница и поэтому уезжает еще дальше от него. И совсем ему не звонит. У папы голос был бодрый, спрашивал меня не



звонила ли мама. Мне иногда кажется, что я – всего лишь связующее звено. И они через меня поддерживают свои какие-то странные отношения.
         Пойду в мастерскую.


15 марта  1983 г.
      Ура! Похвалили мою новаторскую работу «Движение». Мое месиво из бегущих коней понравилось мистеру Смиту. Все остальные выполнили по одной фигуре.
     Худой брюнет бросил на меня выразительный взгляд, но я, как всегда, увильнула от него. Может, мне все это кажется? Но Сандра говорит, что я ему нравлюсь. Он просто не знает, как ко мне подойти.


19 марта 1983 г.
        Приезжала мама. Привезла таких шмоток, что они впору только Сандре. Мать хочет выдать меня замуж. Понимаю. Но зачем одеваться как на карнавал? А от духов «Экстрем» меня сильно тошнит. Я забыла сигареты в прихожей, а мама подумала, что ко мне уже ходят парни. Просто кошмар!
        Ездили с Бернардом в салон. Теперь у меня есть складной мольберт для рисования на природе. Никак не могу заставить себя пойти на этюды. Брюнет никогда не любил меня! Сегодня я узнала от Эльзы, что он - -фаворит нашей дизайнерши и что ее сын, оказывается, от него. А «невинные» взгляды он кидает теперь на Сандру.
         Пойду спать.


25 марта 1983 г.
       Сегодня в студии был грандиозный просмотр наших работ. Все, кроме Мелисанды получили хорошие оценки. Лучше всех выставился Кимберли. У Сандры в первый раз были хорошие результаты по живописи. Мистер Смит сказал, что если бы она чаще посещала занятия и занималась бы еще дома, она была бы в числе лучших.
           Я не знаю, что мне делать? Сандра уговаривает меня устроить вечеринку. Ну не хочу я приглашать этих Сьюзи и Майкла, а она говорит, что чем больше народу, тем лучше. Она крутит мной как хочет. Ладно, пусть утраивает сама, если ей так хочется. Бернарда я все равно отпустила  домой. Мама не приедет в ближайшую неделю. Но на самом деле, я согласилась на это безобразие только из-за того, что Сандра обещала пригласить Ньюкера, а мне хочется узнать, что же это за человек? Больно уж он смазливый.
       …Секунду…Звонок…






…Звонила Сандра, сказала, что договорилась с людьми на завтра.  И что самое интерсное – чем ближе становится это мероприятие, тем безразличнее мне оно становится.
       Нет,только из-за Рома Ньюкера!

(страница выдрана)
… Почему? Почему мне так не везет? Еще один провал… (зачеркнуто)


2 мая 1983 г.
        Опять была на пляже. Мне начинает казаться, что ради этого я и учусь и терплю всю эту суету… чтобы прийти вечером и проводить заходящее, неповторимое солнце за край сиреневого горизонта.


5 мая 1983 г.

       Я нашла свое место. Мне кажется, начинаю понимать, для чего я появилась на свет……





         1999-2006 г.