Крыса

КРЫСА
Пьеса

Действующие лица:
Мадс Фрельтофт – ок. 60 лет.
Хелле Кристина Фрельтофт – его жена, ок. 55 лет.
Педер – их сын, 25 лет.
Йёрген – брат Хелле Кристины, ок. 45 лет.
Ханна – его жена.
Кошка.
Действие происходит в г. Нюборг на о. Фюн в Дании в наши дни.

Читатель! То, что мои персонажи – датчане, а действие происходит на Фюне – условность.  Эта история могла бы случиться где угодно.

I
Гостиная в доме Фрельтофтов. За широкими окнами видно взморье и голые ветви буков. Свист ветра, крики чаек за окном. Супруги Фрельтофты и Педер за обеденным столом.

Хелле Кристина: … А я вчера Йёргену звонила, ну, брату, в Копенгаген, а там у них маленький Мортен такой смешной! Он мне сказал: «Тётя Хелле, меня сегодня овсянкой на обед кормили, а мне она не нравится. Когда я, говорит, вырасту большой, я буду на обед есть только свои любимые шоколадные конфеты, а запивать газировкой!» А я ему: «Мой маленький Мортен, когда люди вырастают большие, они уже перестают любить конфеты. Вот наш Педер вырос большой, а конфет не ест. Ему не хочется». А малыш огорчился и сказал: «Ну и какой тогда смысл взрослеть, если всё можно, но самого интересного уже не хочется?»
(Все смеются добродушным смехом).
Педер: А ведь верно, я сладкое как-то не люблю. Вот картофельный салат – это другое дело.
Мадс: А что сказал Йёрген? Когда он к нам собирается?
Хелле Кристина: Завтра вечером. В другое время у них никак  не получится, у него  запарка: проводит на своём предприятии какое-то сокращение штатов.
Педер: Понятно. Значит, пока не имеет смысла спрашивать, найдётся ли у него для меня какая-нибудь работа.
Хелле Кристина: Ничего, может, это ещё и к лучшему. Может, ты ещё найдёшь что-нибудь поближе, тут, у нас в Нюборге. А так бы тебе пришлось перебираться в Копенгаген, искать жильё…
Педер: Да как-то неудобно: все мои знакомые уже давно устроились на постоянную работу и переехали из родительского дома, а я всё никак…
Хелле Кристина: А тебе какая разница? Ты нам не мешаешь; дом у нас большой, места на всех хватит… Правда, Мадс?
Мадс: Да. В конце концов, это блажь, что, мол, каждому человеку подавай отдельную квартиру. Вон, нас у матери жило в одном домишке восемь человек – и ничего! И все работали от зари до зари!
Педер: Я завтра опять иду на встречу с социальным работником. Может, они для меня что-нибудь подыщут…
Хелле Кристина: Правда ведь, Мадс? У нас на всех места хватит. А если Педер познакомится с какой-нибудь хорошей девушкой, пусть и её сюда приводит: чем больше народу, тем веселее.
Мадс: Да, да…
Хелле Кристина: Ну, а ещё было бы неплохо, перед тем, как приводить к нам посторонних,  в доме ремонт сделать, - а то уже давно пора!

Кончают обедать, убирают со стола.

Педер: Ну, мама, спасибо. Я пошёл. (Надевает шапку).
Хелле Кристина: Слушай, не забудь купить кошачий корм, а то у Мурки уже всё кончилось.
Педер: Хорошо. (Выходит. Слышен хлопок двери).

Хелле Кристина тоже уходит, унося оставшуюся посуду.
Мадс один.

II
Мадс один. Обходит гостиную, осматривает и обстукивает углы и окна, раздражённо бормочет.

Мадс: … Налоги, страховка… Да, жить в таком доме, как у нас – дорогое удовольствие! «Сделать ремонт!» - легко сказать! Домище-то огромный, а окна-то  как следует не открываются и  с потолка штукатурка сыпется! Например, в этой комнате не белили и не красили уже лет 15! Стены совсем растрескались от времени!  Она понимает, что ремонт влетит нам в копеечку? (Отодвигает широкую картину). А тут вообще в стене дыра!  (Пожимает плечами). Что за дела? А я-то думал, что это нам всё время такие счета за отопление приходят огромные! А тут вот что: всё тепло уходит в дырку! (Придвигает картину на место, смотрит в окно). Ничего не понимаю! В стене дырища – голову просунуть можно, за стенкой море, ветер дует – а в комнате ни сквозняка! (Снимает картину с гвоздя, осматривает дыру. Просовывает в нее руку). Ага, вот оно что: она не сквозная! Здесь какая-то пустота, узенький простенок, а в простенке всякая дрянь! (Отдёргивает руку). Чёрт, она шевелится! Живая, зараза! Подумать только: такие огромные деньги за дом, в котором живёт всякая мерзость!

Голос Хелле Кристины из соседней комнаты: Мадс! По телевизору скоро новости! Ты идёшь?
Мадс: Сейчас!  … Вот чёрт, не дадут человеку заняться полезным делом!

Голос Хелле Кристины: Мадс, новости уже начались! Где ты?
Мадс: Иду, иду…   (Вешает картину на прежнее место, долго поправляет её).

Вбегает Хелле Кристина.
Хелле Кристина: Мадс, ты сейчас пропустил, там по телевизору говорили насчёт налогообложения, ну, когда недвижимость оформлена на обоих супругов и когда на каждого в отдельности… Вот я подумала: этот дом записан на тебя, так может, имеет смысл переоформить…
Мадс (скрывая раздражение): Да не спеши ты. Жили себе, жили  – и ничего, а тут вдруг увидела передачу по телику и сразу решила переоформить! Такие сложные вещи так быстро не решаются! Погоди!
Хелле Кристина: Ну, как знаешь, Мадс.
Мадс: Ох уж эти мне женщины! Вечно у них претензии. То ремонт им подавай, то документы на недвижимость оформлены не так.
Хелле Кристина: Ну, не хочешь – как хочешь. А я пошла дальше смотреть, там ещё про принца Йокима показать обещали. (Уходит).

Мадс один. Снова заглядывает за картину, закрывающую дыру.

Мадс: Стало быть, в нашем скромном жилище завелась крыса. Вот она сидит в простенке и с наглым видом что-то жуёт. Стало быть, в данном случае мой долг – позвонить в службу уничтожения вредных животных… Дай-ка ещё раз взгляну: а вдруг это и не совсем крыса?  Чёрт её разберёт: хвост вроде крысячий, а спина не того цвета, да и зубы какие-то не такие: длиннющие и торчат вперёд. Кто её знает, вдруг такие зверюги и не считаются вредными? Убьёшь – а потом, чего доброго, ещё окажется, что ты прихлопнул последнего представителя какого-нибудь редкого вида в животном мире Дании … Во зубищи какие! Ну разве у обыкновенных крыс бывают такие зубы? … Ну, даже если и не редкая… Вот, у соседей, помню, был случай: они по ошибке приняли за крысу белку, которая спустилась на землю с дерева, и вызвали из-за неё ловцов вредных животных…  Вот уж смеху было… Нет уж, Мадс Фрельтофт никому не позволит над собой смеяться. Сперва надо выяснить… Только вот зверюга больно противная… Ладно! Пусть ей займётся кошка! Кис-кис-кис! (Прибегает кошка. Мадс подхватывает её и сажает в дыру). Ну, Мурка, давай поработай! Докажи, что ты не задаром жрёшь свой «Вискас»!  (Задвигает картину, отряхивает руки). Кошке виднее. Если это не вредный грызун – она и не станет на него охотиться. У неё же инстинкт…

III
Немного позже.
Мадс в гостиной. Вбегает Хелле Кристина.

Хелле Кристина: Мадс! Мадс! Где ключи от машины?
Мадс: Куда ты собралась на ночь глядя?
Хелле Кристина: Хочу отвезти Мурку к ветеринару. Она сейчас пришла ко мне – а левое плечо покусано и всё в крови! Такая глубокая-глубокая рана, я уж не знаю, у кого зубы такие длинные могут быть! Я говорила с соседями, но они утверждают, что своего  ротвейлера сегодня вечером вообще не выпускали!
Мадс: А может, она сама напоролась на что-нибудь острое?
Хелле Кристина: Откуда? У нас же ничего такого нет. Давай мне ключи! Я немедленно еду к ветеринару!
Мадс: Да успокойся ты! Её же не ядовитая кобра укусила, в самом деле! Просто вылезла в сад, подралась с кем-нибудь… Не обязательно с соседской собакой, мало ли у нас в округе зверья.  Не паникуй. Завтра всё пройдёт.  На кошках знаешь, как всё быстро заживает. Это тебе не человек, который будет по три месяца валяться в больнице с ничтожной царапинкой!
Хелле Кристина: Но Мадс!
Мадс: Не суетись! Ну куда ты сейчас поедешь, там уже, небось, и закрыто всё!
Хелле Кристина: Мадс! Я говорю: всё плечо в крови!
Мадс: Ну тем более не рыпайся. Зачем тебе куда-то тащить животное в таком состоянии? Ты же сама умеешь делать перевязки.   Побудь с ней тут до утра!
Хелле Кристина: Я до утра с ума сойду от волнения!

IV
Полдень. Мадс сидит в гостиной, пьёт кофе. Голова повязана полотенцем.

Мадс: … А чёрт её знает: вредная, не вредная… Не разбираюсь я в этих грызунах… Хелле Кристина в них лучше меня смыслит. Хотя нет, лучше я ей ничего говорить не буду, а то ещё поднимет панику. Я и так по её милости не спал всю ночь. Она каждые 5 минут бегала  проведать кошку. А Мурка потом наутро встала, как ни в чём не бывало, и сожрала двойную порцию корма!
Входит Хелле Кристина.
Хелле Кристина: Мадс, тебе не кажется, что кошка стала как-то странно себя вести?
Мадс: А? Что? Нет.
Хелле Кристина: Она стала такая агрессивная, раздражительная, на всех шипит. А помнишь, какая она была раньше резвая, как играла в свои игрушки?
Мадс: Тебя бы так тяпнули! Тебе бы уж точно было не до игрушек!
Хелле Кристина: Когда я ей даю еду, она, вроде, ничего, а когда я просто так пытаюсь её погладить, огрызается и бьёт лапами… Мурка! Ну где ты, киска? Иди ко мне! (Уходит).
Мадс (Отодвигая картину): Сидит, зараза! И морда почему-то вся в крови.
 
Входит Педер. Усаживается за стол, наливает себе чашку кофе. Хелле Кристина снова входит.
Хелле Кристина: Педер! Здравствуй, мой мальчик!
Педер: Привет! Как Мурка?
Хелле Кристина: Уже встала на ноги. Много ест. Удивительно, как у неё всё так быстро зажило…
Педер: Ну, я так и думал, что там ничего серьёзного…
Хелле Кристина: А как прошла твоя встреча с социальным работником?
Педер: Да как-то всё убого… Вроде бы, сотрудников везде катастрофически не хватает, а сунешься в конкретные места – вакансий нигде нет! 
Мадс: Это смотря в какие места идти. Всегда есть места, в которых рабочих рук не хватает. Подметать улицы, мыть посуду в ресторане…
Педер: Мне в прошлый раз хотели предложить место в одной забегаловке…
Мадс: Ну вот видишь…
Педер: А я отказался. За такие-то деньги…
Мадс: Ну, конечно! Современная молодёжь хочет, чтоб ей сразу платили огромные суммы, и чтоб ходить на работу в шикарном костюме и иметь отдельный кабинет с телефоном и компьютером! Не-е, братец, ты сперва узнай, что такое тяжёлый труд за низкую зарплату!
Педер: Вот-вот, я сегодня тоже так подумал. Хотел уж согласиться. А там оказалось, что на это место уже взяли двух каких-то тамильских баб. Я их сам видел в кухне. Полное убожество! По-датски ни бе ни ме, манеры грубые, посуду моют спустя рукава, а когда они начали прибираться – боже мой! Они, наверно, воду брали в сточной канаве, а тряпка на швабре у них была грязнее, чем пол!
Хелле Кристина: Ой, да, эти эмигранты сейчас всё заполонили. Того и гляди, приличному датскому парню скоро никуда будет нельзя устроиться.
Мадс: А вы что думали! Датская молодёжь не в меру разборчива: то, видите ли, зарплата для них слишком мала, то работа грязная, то рожа директора не понравилась… Не желаете трудиться – вот и валите всё с больной головы на здоровую! Конечно же, уважающий себя работодатель скорее наймёт тамильцев, которые не будут привередничать. А возиться с такими капризными сотрудниками…
Педер: Папа! Но зарплата в таких местах просто ниже критики! Чем трудиться за такие гроши, лучше уж всю жизнь просидеть на пособии по безработице!
Мадс: Сидеть на пособии и валять дурака – это позор! Ты что, хочешь быть как эти охламоны, которым государство выплачивает деньги – не какие-нибудь деньги, заметь,  а взятые у честных налогоплательщиков вроде твоих родителей! – а эти трутни  без зазрения совести тратят их на вино и пиво! Зарплата низкая?! Так это надо снизить планку своих требований. А то знаю я вас: вы считаете, что у вас нищенская зарплата, если вы не можете позволить себе каждый вечер шастать по кино и концертам! И трепаться по сотовому телефону 24 часа в сутки! Мой маленький Педер! Я полагаю, тебе известно слово «экономить»? Советую тебе освежить в памяти…
Педер: О да, конечно! Послушать тебя, так все современные люди живут неправильно, а самый главный идеал для тебя – бабушка!  И все должны делать, как она: вставать в 6 часов утра, есть на завтрак жидкую овсянку и до вечера предаваться какой-то мышиной возне, только чтоб окружающие могли сказать: «Посмотрите, какая она трудолюбивая!»
Хелле Кристина (шёпотом): Ну Педер!!!
Педер: Да! А ещё экономить на всём подряд! Причём не из-за бедности, а просто так, из спортивного интереса. Она даже одноразовые пакетики для кофе умудрялась использовать по несколько раз, честное слово!  (Хелле Кристина шикает на него, но он игнорирует). А в последние годы жизни у неё совсем крыша поехала от скупости! Однажды, я помню, мне было лет 12, я сидел смотрел «Звёздные войны», а она пришла в гости, поглядела на меня так строго, покачала головой и сказала: «Какое расточительство – чтоб такой большой экран работал только для одного человека!» (Матери). Ты помнишь?
Хелле Кристина: Да, Мадс, мальчик прав, твоя мама перед смертью превратилась в окончательную скупердяйку. Она меня ругала за то, что я под Рождество подала гостям слишком много еды. А сама она покупала по мешку картошки в месяц, и если какие-то картофелины оказывались гнилыми…
Мадс: Тебе бы у неё поучиться, Хелле Кристина! Вот вы над ней смеётесь, а у неё, между прочим, хозяйство было в образцовом порядке! В доме чистота, никаких дырок в стенах… А ты… И сына так же воспитала! 25 лет парню, а работать – и в какую! И живёт до их пор с родителями, как маменькин сынок!
Педер: Всё! С меня хватит! Я сыт! Адьё, герр Фрельтофт, спасибо за кофе! (Уходит).
Мадс: Ну вот! Обиделся, понимаешь…
Хелле Кристина: Да и ты, Мадс, тоже не ангел. Зачем ты ему…
Мадс: Родного отца ни в грош не ставит! «Как Мурка?» - Про кошку вот спросить не забыл, а даже не поинтересовался, каково мне после этой бессонной ночи!
Хелле Кристина: Мадс! Я понимаю: ты тоже устал, как и я. Всю ночь на нервах… Мы утомились. Но зачем же после этого срывать зло на других? Ведь ты же не такой, как твоя мама, правда? Если б ты был как она, ты не стал бы жить в таком большом и дорогом доме и не позволил бы своей семье держать домашних животных. Правда ведь? Всё будет хорошо, Мадс. Смотри, Мурка уже поправилась. А скоро, может, и у Педера жизнь наладится. Вечером к нам Йёрген приедет с женой, нам будет весело… Мадс, успокойся и отдохни.

 V
Хелле Кристина и Мадс  готовят ужин.
Хелле Кристина: Я понимаю, нам сейчас некстати закатывать пир: денег у нас мало, у всех проблемы. Я вон всё ещё не могу прийти в себя после этой истории с Муркой… Но с другой стороны, Йёрген с женой так редко выбираются к нам в гости; у них работа …
Мадс: Да, это точно.
Хелле Кристина: Не знаю, как им понравится мой пирог.
Мадс: Я думаю, всё нормально с твоим пирогом. Ты, правда, взяла такую огромную форму, как будто ждёшь в гости весь город, - но, по крайней мере, хоть на завтра что-то останется.
Хелле Кристина: Да, кстати, Мадс, будь другом, сбегай в магазин, а то у нас масло кончилось! (Мадс уходит). Не могу же я, в самом деле, просить брата, чтоб он не приезжал! Мы с ним и так редко видимся, и я не собираюсь менять свои планы из-за этой истории с кошкой… Всю ночь на нервах; я уж думала – без кошки останемся… Проклятое животное, всю ночь не давало мне глаз сомкнуть! А наутро оказалось, что всё у неё нормально, ничего не болит! А я по её милости не выспалась! Ко мне брат приезжает, с женой – а я совершенно никакая! Подумать только! Так долго не виделась с братом, а когда он наконец выбрался ко мне в гости, у меня такая история! Бедная кошка… Проклятое животное! Спасибо, братец, не мог собраться в другой день припереться! Да ведь он не один припрётся, а ещё со своей дурищей! Сожрут всё в доме, да ещё будут весь вечер плакаться нам в жилетку. Как будто у нас своих проблем не хватает! Моя любимая кошка покалечилась, мой единственный сын безработный… Мой единственный сын – лентяй и лоботряс, мерзкое животное само нарвалось. И эти вечером притащатся, не сидится им в своём Копенгагене… …  Господи! Что я говорю!!! Я же на самом деле так не думаю! Педер! Йёрген! Мурка! Я вас всех люблю, просто не знаю, что на меня нашло!
Входит Мадс.
Мадс: Вот масло; а ещё я сыра итальянского купил, там продавали со скидкой.
Хелле Кристина: Спасибо… Ты уж накрой на стол сам: у меня в голове какой-то сумбур после бессонной ночи.
Мадс: Да ты приляг поспи, пока время есть.
Хелле Кристина: Да я спать-то не хочу; просто состояние какое-то странное… Мысли какие-то лезут в голову… чёрные: мне вдруг начинает казаться, что мои близкие мешают мне жить, что они съедят мою еду, займут мой дом, предадут меня, что они вытрут об меня ноги… Или что они уже меня предали и вытерли ноги… Не знаю, с ума я, что ли, схожу? Может, мне вообще к психиатру пойти?
Мадс: Знаешь, рано или поздно все устают от своей родни. И если бы все из-за этого записывались к психиатру, то все бы бросили работать и только и знали, что шлялись по врачам. Если человек всего лишь подумал что-то, какие-то там мысли…
Хелле Кристина: Да в том-то и дело, что это не мои мысли! На самом деле я так не думаю! Мне как будто кто-то нашёптывает их помимо моей воли.
Мадс: Если эти мысли в твоей голове, значит, это твои мысли… Да и потом что ты хочешь, после тревожной ночи и не такое полезет в голову! Я тоже вон с утра отругал Педера почём зря; ты сама меня за это стыдила… Да уж, устроила нам Мурка весёлую жизнь! Давай, приляг на полчасика; время ещё есть!   
Хелле Кристина уходит. Мадс отодвигает картину и заглядывает в дыру.
Мадс: Сидит крыса! Всё ещё сидит! И отчего-то морда у неё какая-то радостная стала…


VI
Приходят Йёрген и Ханна. Обычные приветствия и т.п. Все садятся за стол.

Хелле Кристина: Ну, Йёрген? Что нового?
Йёрген: Да вот, всё хорошо.
Ханна: У нас Мортен осенью пойдёт в нулевой класс.
Хелле Кристина: А у нас сегодня Педер ходил в социальную контору насчёт работы.
Ханна: Да, а ещё мы решили стены в гостиной перекрасить в другой цвет…
Хелле Кристина: И у нас Мадс решил в будущем сделать ремонт.
Ханна: … а кухню мы, наоборот, решили не переделывать; посмотрели: вроде, не такая уж она неудобная…
Йёрген: Да,  ремонт подождёт. Сейчас нам главное все силы бросить на фирму. Мы с прошлого года не можем закончить выплаты по кредитам! И как назло, новых инвестиций  привлечь не удаётся; доходы падают…
Хелле Кристина: Да, да, я понимаю. У нас вот тоже…
Йёрген (не слушая): Анну-Метту переманили в другое место с более высоким окладом. Я взял на её место Биргитту Линдаль, ну, стажёрку из Швеции, вы её видели, толковая девушка… Так она переехала на новую квартиру, а там соседи оказались какие-то жулики и наркоманы, её в первый же день обчистили, она заработала себе нервный срыв и немедленно уехала в свой Гётеборг лечиться… Так что я теперь маюсь без секретаря…
Ханна (одновременно с ним): Ой, да, сейчас стало так много воров; к моей  подруге тоже кто-то влез через форточку; цифровая камера пропала,  плейер пропал… Хорошо хоть, духи и туфли остались целы!
Йёрген: … а я, значит, пригласил Равна, чтобы с ним обсудить, стоит ли брать ещё один заём, чтобы выплатить всё по тому кредиту, а у меня в кабинете Ясемин забыла прибраться после давешнего фуршета. Равну попался на глаза этот бокал, будь он неладен,  - и тогда он говорит: «Ну, если все деньги будут идти вот на это, то тогда никаких кредитов не напасёшься!» Я боюсь, после этого наши отношения полностью испорчены…
Хелле Кристина: Да, это, наверно, у всех сейчас такая полоса неудач. Вот у нас вчера кошка…
Йёрген: Да, Равн со мной больше сотрудничать не будет: он хотя парень умный, но принципиальный трезвенник и ханжа.
Хелле Кристина: … я говорю, моя любимая кошка…
Йёрген: Если Равн просто сам по себе со мной прекратит отношения, это ещё не так страшно, - как бы другим не растрезвонил, на что я, по его мнению, трачу деньги…
Хелле Кристина: Кошку покусала какая-то непонятная зверюга с огромными зубами!
Йёрген: У Равна страница в Интернете. И он там пишет про других всё, что ему вздумается. А знаешь, какой у него в Сети псевдоним? – Змея!
Хелле Кристина: С огромными зубами!
Йёрген: Уж укусит, так укусит! Но при всём том, он очень умный.
Хелле Кристина: Скорее, кровожадный.
Йёрген: Ну, можно сказать и так…. Такое писать про людей!
Хелле Кристина: Не писать, а кусать!
Йёрген: Равн-то?
Хелле Кристина: При чём тут Равн? Не знаю я никакого Равна! Мы говорили о звере, который покусал нашу Мурку. Чуть, бедняжка, концы не отдала!
Йёрген: Какая Мурка? Равн – мой деловой партнёр! То есть, уже, наверно, бывший партнёр…
Хелле Кристина: А я про кошку рассказывала! Ты что, не слушал? Ну, так я и знала, ты никогда меня не слушаешь! Каждый раз приезжаешь и начинаешь долдонить про долги своей идиотской фирмы, а меня и не спросишь, чем мы живём!
Йёрген: Но ты ведь сама первая спросила, как у нас дела?
Хелле Кристина: Когда человека спрашивают, как дела, это не значит, что от него ждут финансовый отчёт на три часа! Йёрген! С тех пор, как ты стал директором это чёртовой фирмы, от тебя только и слышишь, что про кредиты да деловых партнёров. А на родную сестру  тебе плевать!
Ханна: Хелле, ради бога, успокойся! Не надо ссориться из-за пустяков!
Хелле Кристина: Пустяки? Это не «пустяки», это издевательство! Приехал в гости и ноет о своих ерундовых проблемках! У меня самой знаете, какие проблемы! Моя кошка покалечилась! А ветлечебница была закрыта! Мой дом требует капитального ремонта! А денег нет! Мой сын безработный!...
Педер: Да, кстати, дядя Йёрген, как там у вас насчёт работы?
Йёрген: Я же говорил, что не смогу устроить его к себе. В финансах такой бардак… Как я ему зарплату буду платить?
Хелле Кристина: Уж мог бы найти выход. Мы же родня…
Педер: Дядя Йёрген, вот Вы набрали в свою фирму каких-то левых людей, вообще из Швеции, а Ваш родной племянник гораздо лучше справился бы с такой работой…
Йёрген: Да что вы все, в самом деле?! Я весь вечер им твержу, что фирма скоро прогорит, долгов выше крыши, - а они не слушают!
Хелле Кристина: И ты нас не слушаешь! С людьми разговаривать не умеет, а туда же – открыл фирму! Не удивительно, что с тобой работать никто не хочет! О других не думаешь, только о себе! Эгоист! Видеть не могу таких людей!
Ханна: Хелле! Что с тобой! Перестань!
Йёрген: Сестра! Если ты не хотела меня видеть, могла бы позвонить и сказать спокойно: «Йёрген, не приезжай!»
Хелле Кристина: Да тебе звони не звони – ты всё равно припрёшься!
Ханна: Хелле! Йёрген! Не надо ссориться! Мы, что ли, скандалить в гости  приехали?
Хелле Кристина: Знаю, вы в гости приехали брюхо набивать! Этого пирога должно было хватить на 10 человек – за вечер ни крошки не осталось! Моя покойная свекровь никогда не подавала гостям слишком много еды! Она понимала, что это расточительство! И тех, кто ходит в гости на чужие пироги, она презирала все душой! А сама себе она покупала по мешку картошки в месяц, и если какие-то картофелины оказывались гнилыми…
Ханна: Йёрген! Ну зачем ты меня к ним привёл, тут меня оскорбляют последними словами! Йёрген! Ну скажи ей…
Хелле Кристина: Да без толку с ним говорить, - он вообще никого не слушает! Меня никогда не слушал… Ну, вот когда Йёрген надумал жениться… Ну зачем ты, идиот, разругался с Рикке? Отзывчивая была девушка, практичная, в облаках не витала, не привыкла жить на всём готовом... Ну какая тебе разница, что у неё родители хиппи и коммунисты, а у самой трёхлетняя дочь неизвестно от кого…
Ханна: Ой, Йёрген, а мне ты ни про какую Рикке не рассказывал!
Йёрген: Я тебе потом объясню… 
(Все начинают кричать одновременно)
Хелле Кристина: Никогда никого не слушаешь! А потом ходишь и всем жалуешься! Как будто все обязаны тебя жалеть! Эгоист!
Педер: Нормальные люди не отказывают своим родственникам в работе! Я мыкаюсь по этим социальным конторам, как проклятый…
Йёрген: Фирме скоро хана придёт, долгов невпроворот!
Ханна: Кто эта Рикке? Какой у неё адрес? Сколько у вас было детей до того, как мы…

Хелле Кристина: Ну и сволочи, оказывается, моя родня!
Ханна: Всё! Хватит! Ноги моей здесь больше не будет! Йёрген, пошли! 
(Выбегают вон. Хлопанье двери).

Мадс: Вот тебе и встретились с родственниками…
Хелле Кристина: Мадс, ну ты-то что всё время молчал как пень! Хоть поддержал бы меня!


VII
Мадс один. Снова заглядывает в дыру.
Мадс: Сидит, зараза! По-прежнему сидит! Нет, тут что-то нечисто! Ну не может нормальное животное так долго сидеть на одном месте!  Я так часто сюда заглядывал, её уже давно должен был потревожить шум и свет. Я читал зоологическую энциклопедию, там сказано, что крысы очень осторожны…

Входит Хелле Кристина. Начинает убирать со стола.
Хелле Кристина: Знаешь, Мадс, а всё-таки мои предчувствия меня не обманули: как я думала, что мои родственнички вопрутся в мой дом и меня охают – так и вышло…
Мадс: Да, жуткий скандал получился!
Хелле Кристина: У моего брата, между прочим, жизнь сложилась удачно: и должность высокая, и зарплата немаленькая, и машина каждые два года новая – а он ещё смеет мне плакаться!
Мадс: Ага… Он всегда жалуется…
Хелле Кристина: Я же предчувствовала, что всё так и будет сегодня.
Мадс: Да уж…
Хелле Кристина: И про еду я тоже всё правильно говорила: пирог был огромный – а они вдвоём его весь слопали.
Мадс: Да, пирог… Хотя постой: разве ты не для того пекла этот пирог, чтоб их угощать?
Хелле Кристина: Да, а ты видел, как они угощались? Воспитанный человек в гостях возьмёт по маленькому кусочку – и всё, а они буквально всё смели подчистую! А вот между прочим твоя покойная мама…
Мадс: Слушай, ну что ты сегодня прицепилась к моей маме? Ну, экономил человек еду – так это от того, что у неё детство было голодное – а ты-то не голодаешь…
Хелле Кристина: Это пока  я не голодаю. А с такой роднёй я действительно скоро по миру пойду. У меня своих проблем выше крыши, а ещё они ко мне лезут: то их пожалей, то их накорми…
Мадс: Они тебе ничего плохого не желали. Просто приехали  в гости. А ты первая начала выяснять отношения, обо всём спорить...
Хелле Кристина: Да, а вы-то с Педером тоже хороши! Вам что – трудно было поддержать меня в этом споре! А то Педер всё пытался сам устроить свои делишки, а ты-то вообще  позорно молчал. Может, вы вообще были на их стороне, а не на моей?...  Ну, так я и знала! Вы совсем не хотите считаться с моими интересами, а просто желаете, чтоб я сидела в этом кошмарном доме с потрескавшимися стенами и только и знала, что обслуживать таких эгоистов и предателей, как вы!

Голос Педера из-за дверей: Мама! 
Хелле Кристина: Ну что тебе?
Педер показывается в дверях, но в комнату не проходит.
Педер: Мама! У нас кошачий корм кончился!
Хелле Кристина: Да уж, это мерзкое животное жрать гораздо…
Педер: Я сейчас побегу в магазин за «Вискасом», пока там не закрылось. Ты мне денег дашь?
Хелле Кристина молчит.
Слышится «МЯУ».
Педер: Мурка, Мурка! Не тереби мне брюки! Блюдце пустое… Мама! Так ты мне дашь денег на кошачий корм?
Хелле Кристина: Ещё чего! Сам зарабатывай на свои нужды!
Педер: Не свои, а твои! Ты завела эту кошку! 
Хелле Кристина: Ну и что? Это животное ничего хорошего для меня не сделало!
Слышится «МЯУ».
Педер:  Мурка! Ну чего тебе?
Хелле Кристина: Мурка! Ах ты предательница! К Педеру пришла, а ко мне подойти не хочешь!  Вот! Даже домашние животные меня предали – а что говорить о людях? Ну, не хотите со мной считаться – и не надо. В конце концов, кто сказал, что в наше время родственники  обязаны друг о друге заботиться? Никто никому ничего не должен! Без вас проживу! Каждый сам за себя! (Швыряет посуду, которую держала в руках, обратно на стол; уходит).
Мадс поднимается с кресла, идёт за ней.
Мадс: Хелле, ну зачем… (уходит).

Педер наконец проходит на середину комнаты, открывает ящик стола, вынимает купюры.
Педер: Ну, не хотят по-хорошему, так и не надо. Молодёжь сама должна брать то, что ей полагается! (После некоторого раздумья вынимает ещё одну купюру). Вот так… А то мне завтра опять идти в эту контору насчёт работы, надо, что ли, себе в этом супермаркете носки купить приличные!




VIII
На следующий день.
Хелле Кристина приносит обшарпанный электрочайник и коробки с быстрорастворимой лапшой, ставит на кружевную скатерть на столе в гостиной, заливает одну порцию лапши кипятком.
 Мадс в кресле читает газету.
Мадс (отрываясь от газеты): Что это у тебя?
Хелле Кристина: Как что? Еда.
Мадс: Ты собираешься нас сегодня кормить вот этим?
Хелле Кристина: А почему это вас? Я вам сегодня ничего готовить не буду. И на кухню я не пойду. А это - для меня лично.
Мадс: Смотри, испортишь себе желудок этой гадостью.
Хелле Кристина: А может, я нарочно взяла такую гадость – чтоб другие на мой кусок не польстились!
Мадс: Вот моя мама, вечная ей память, покупала в месяц по мешку картошки, и если какие-нибудь картофелины оказывались гнилыми…
Хелле Кристина: Ну, ну…
Мадс: … если какие-нибудь картофелины оказывались гнилыми… Да тогда она вообще всё выбрасывала: лучше уж голодать, чем есть всякую дрянь!
Хелле Кристина: Ну вот ты и голодай… Из гордости. А мне и так хорошо.
Мадс: Я-то ещё ничего… Но ты мать, в конце концов, или не мать? Педер скоро придёт из социальной конторы, наверняка голодный, - а у тебя для родного сына ничего нет!

Хелле Кристина пожимает плечами и  заливает кипятком вторую порцию лапши.

IX
Входит Педер.
Хелле Кристина: Здравствуй! Как у тебя всё прошло?
Педер  (угрюмо): Как я и предполагал.
Хелле Кристина: Я могу тебя поздравить? Когда ты выходишь на работу?
Педер: Боюсь, что никогда. Если я ещё раз появлюсь в этой социальной конторе, меня там убьют…
Хелле Кристина: Что такое?
Педер: Ну, в общем, можно сказать, что я пострадал за правду. Я пришёл туда, а мне говорят: «Извините, мол, никаких вакансий нет  - то есть, совсем никаких, даже посуду мыть в ресторане. И в ближайшее время тоже ничего не предвидится!» Я им и отвечаю: «Конечно, у вас ничего нет! Потому что все места на квалифицированных работах заняты вашими захребетниками, а на неквалифицированных – всякими эмигрантами из восточных стран! А порядочному датскому гражданину и приткнуться некуда!» А социальный работник, этот хорёк в очках, мне и говорит: «Что Вы на меня кричите, будто это я лично виноват в том, что у Вас нет работы?» Я ему: «А может, как раз и Вы! Кто вас просил набирать на работу всяких тамильских баб, которые разводят грязь, едят какую-то мерзость да ещё говорят на непонятном языке!»
Хелле Кристина: Педер! Эти люди здесь живут! Может, нам не совсем нравятся их привычки, но мы ведь не можем допустить, чтоб они умерли с голоду в нашей стране. Это будет некрасиво.
Педер: Во-во! Некрасиво! Нет, мама, красота и справедливость – это разные вещи! Что это такое: всякие эмигрантские бабы имеют постоянную работу, да их ещё жалеют: ах, мол, бедняжки, как, мол, им  тяжело в чужой стране! А Педера Фрельтофта никто не жалеет, хотя он уже давно безработный, а в родном доме его попрекают куском хлеба! Нет уж! Пусть эти эмигрантские гусыни собирают манатки и канают обратно в свою Турцию, а если они здесь уже вышли замуж за датчан, то пусть и эти датчане вместе с ними выматываются  - для других хоть рабочие места освободятся! Чем меньше народу, тем больше кислороду!
Хелле Кристина: Педер! Надеюсь, ты хоть это не сказал социальному работнику?
Педер: Нет, мама, именно это я ему и сказал! А этот хорёк в очках мне ответил, что от моих слов за версту разит фашизмом, и что он впредь не хотел бы видеть меня в этой конторе. Сам он фашист – так обращаться с порядочными гражданами! Я же не притворщик какой-нибудь, я не собираюсь всю жизнь просидеть на пособии по безработице, как всякие раздолбаи, а по-честному встать на ноги; а мне как раз это не дают, я обречён жить с родителями, которые попрекают меня куском хлеба.. Бред какой-то!  Я ему сказал правду, а меня вытолкали взашей…
Пауза.
Мадс: Значит, мы тебя попрекаем?
Педер: Папа! Ты сам вспомни, что было вчера за завтраком! «Мой маленький Педер, я полагаю, тебе известно слово «экономить»»! Тьфу! Весь аппетит мне отбил! (Замечает на столе коробку с лапшой, приготовленную Хелле Кристиной). Вот! И сегодня вы мне на обед оставили какую-то дрянь, вроде как намёк, что вам слишком дорого меня кормить! Скареды, а не родители! … И дядя Йёрген тоже хорош! Какие-то посторонние шведы ему важнее, чем родной племянник! Сказал, что зарплату мне платить не сможет… Ну и чёрт с ней, с этой зарплатой, я вот возьму и на всю жизнь сяду на пособие по безработице всем назло! И пусть кто-нибудь только попробует в моём собственном доме упрекать меня в тунеядстве!
Мадс: Ну, это пока ещё не «твой собственный» дом. Он оформлен на меня.
Педер: Ну всё равно, когда-нибудь он достанется мне. Вы же не вечные.
Мадс: Ты хочешь сказать, что ждёшь моей смерти, поросёнок?!
Педер: Почему же смерти, папа? К твоему сведению, в нашем Нюборге очень хороший дом престарелых, и я слышал, в нём ещё есть свободные места.
Мадс:  Педер,  как у тебя язык вообще поворачивается на такое богохульство!
Педер: Мама, ты это слышала? Кем он вообще себя возомнил?! Скажи ему…
Хелле Кристина: Я тебя защищать не буду! Не маленький! Сам напортил – сам и ответ держи! А то что это: повёл себя в социальной конторе как идиот, и пришёл срывать зло на родителях!  Тебе уже давно пора было обломать бока за твою наглость. «Когда-нибудь этот дом достанется мне!» Да ни за что! Он сперва мне достанется! Мне! И я этого добьюсь! А то твой папаша записал всю недвижимость на себя, а про супругу забыл!
Педер: Оба вы эгоисты бесчувственные! Молодёжь должна жить в собственных домах!
Хелле Кристина: Молодёжь должна знать своё место! Понял?
Оба: Видеть тебя не могу!
(Расходятся; хлопанье дверей.  Остолбеневший Мадс остаётся в гостиной).


Х
Несколько недель спустя. Гостиная в доме Фрельтофтов разделена на три части перегородками, пластмассовыми лентами и натянутыми верёвками. В каждой трети разная мебель и разная степень беспорядка. Мадс одиноко сидит на кресле перед картиной, загораживающей дыру в стене.
Мадс: Мадс Фрельтофт и не чаял дожить до такого. У нас была вполне нормальная семья. Ну, бывали, конечно, накладки: то родной сынуля никак не может на работу устроиться, то с домашними животными случаются всякие неприятности. Но ведь это, так сказать, в рамках нормы, - зачем впридачу к этому создавать себе ещё и дополнительные проблемы? А они… Сами друг с другом собачатся, меня изводят… Со всеми разругались… В конце концов они вдруг берут и делят дом на три части, а мне достаётся самая худшая: компьютер и телевизор забрала себе Хелле Кристина, мыться приходится ходить на территорию Педера. А крыса сидит, зараза! Точит свои зубы! Кажется, она даже подросла за это время. Странно: я единственный знаю про эту крысу, но почему-то до сих пор не позвонил в службу уничтожения вредных животных или сам её не пристукнул. Не знаю, почему… Мне ведь совсем не жалко эту зверюгу.
Из соседней комнаты слышится крик Педера: Меня обманули! В Нюборгском доме престарелых нельзя получить место!
Голос Хелле Кристины из другой комнаты: Что значит «нет юридических оснований»! Я так хочу – вот и основание!
Педер и Хелле Кристина выходят в гостиную, каждый на свою территорию. Трясут бумагами в папках, возбуждённо кричат:
Педер: Мне сказали, что с посредниками не общаются, нужно заявление от самого человека лично!
Хелле Кристина: Мне эти чинуши сказали, что надо подписи ещё двоих человек, собственноручные, с личными номерами!
Педер: Отец же скорее удавится, чем сам подпишет такое заявление!
Хелле Кристина: А где я им возьму ещё двух человек: все соседи со мной больше разговаривать не хотят. Метта Йесперсен обиделась из-за того, что я попросила их выключить музыку в саду. Не могли свой дурацкий магнитофон слушать через наушники! Причём песни были как раз такие, какие мне не нравятся! Это они нарочно! А Лайла тоже здороваться перестала – считает, что я напустила кошку на её канареек! Я ей говорю: не обязана я следить за этим мерзким животным, оно само шляется, где попало! Они меня теперь ненавидят…
Педер: Проклятые бюрократы! Они не понимают, что молодёжь тоже хочет жить в собственных домах!
Хелле Кристина: Гадкие крючкотворы, бумаг на них не напасёшься!
Педер: Я снова пойду в дом престарелых! Я не сдамся!
Хелле Кристина: Я этого так не оставлю! Я пойду в суд!
Педер: Это будет мой дом!
Хелле Кристина: Я разведусь и возьму всё имущество себе!
Педер (шарит в бумагах): Тьфу ты, забыл распечатать два листа! (Делает шаг на территорию Хелле Кристины).
Хелле Кристина: Ты куда?!
Педер: Я забыл распечатать! А принтер у тебя!
Хелле Кристина: Это моя территория!
Педер: Дожили! Родная мать отказывает сыну в такой мелочи!
Хелле Кристина: Родной сын хочет отобрать у престарелой матери жилище!
Мадс (вставая): Заткнитесь все! Это пока ещё мой дом!
Все расходятся. Хлопанье дверьми.


XI
Хелле Кристина и Мадс в гостиной, каждый сидит на своей территории.
Звонит телефон. Хелле Кристина скачет к телефонному столику через заграждения и пластмассовые ленты.
Хелле Кристина (в телефон): Да!... Ну, как сказать… Ничего!... Что, правда, что ли? … Ну, так я и знала!... А когда суд? … Это тот, который «Равн» или тот, который «Змей»? … Знаешь, брат, если бы ты слушал меня, ты бы не вляпался в такие истории с этими своими партнёрами! … Сколько тысяч? Я же сказала, нет у меня денег! … Раньше надо было думать! … Ханна ушла? Навсегда? Ну, знаешь, мне эта вертушка тоже никогда и не нравилась…  К кому ты пошёл? К этой Рикке, дочери коммунистов? … Сказала, что уже поздно?   Ну, сам виноват! Не умеешь общаться с женщинами, а всё туда же… Мортена к нам на время бракоразводного процесса? … Да говорю я тебе, не могу! … Да у таких отцов государство вообще должно детей отбирать!  … Я не «милая Хелле»! … Ну  почему я-то? Ну и что, что родня; наш Педер тоже тебе родня, а ты для него не смог сделать такую малость… Знаешь что, никто никому ничего не должен! … Да-да, что слышал! … Да иди ты! (Бросает трубку. Отходит в свою часть гостиной). Эти родственнички думают, будто ты обязан со всех ног броситься им помогать в их идиотских судебных процессах! Никто никому ничего не должен, каждый сам за себя!
(Обращаясь к Мадсу). Представляешь! Позвонил этот недоумок, мой братец, ну, вляпался, конечно, по самые уши, у него там до суда дошло, он полный банкрот, а ещё с бабой разводится. Так я ему сказала… Ах да, тебе же наверняка неинтересно.  Вам ведь всегда неинтересно то, чем я живу, пни вы бесчувственные…
Уходит.
Мадс один.
Мадс: Ничего не понимаю. То ли мне так кажется, то ли оно и вправду так и есть… Но по-моему, в нашем доме жизнь текла как-то спокойнее, пока я не обнаружил эту крысу. Если, конечно, это действительно крыса… Вот чёрт! Когда я её увидел-то? Месяц назад? Нет, чуть поменьше, наверно. Недели три тому назад. Я пошёл смотреть, где надо сделать ремонт, отодвинул картину и там обнаружил эту дыру, будь она неладна. А потом началось… Месяца не прошло, это верно, а сколько всего уже стряслось! Сперва кошка покалечилась – прямо в тот самый вечер, когда я обнаружил нору. Правда, поправилась быстро, даже не пришлось везти к ветеринару… Потом жена поругалась со  своими родственничками, будь они неладны. Впрочем, невелика потеря, это такие придурки, только и знают, что вляпываться в позорные истории… Ага… Ну, дальше между собой все пересобачились, стали, понимаешь, разбирать, кто эгоист да кто предатель, да кто мечтает смести их, венцов творения, с лица земли… Противно, конечно, но в семьях ведь и не такое ещё бывает: иной раз вот почитаешь криминальную хронику… Но дальше – хуже: сынуля в социальной конторе вместо того, чтобы просить работу, устроил скандалище, а меня, родного отца, задумал упрятать в богадельню. Уж представляю, что он про меня наговорил в доме престарелых! Жена пошла по судам; оба норовят оттяпать у меня имущество, что-то пишут, что-то кому-то доказывают… Ну я понимаю, перессорились у себя в стенах, так сказать, родного дома, - но зачем же посторонним показывать, какие мы злые друг на друга! За считанные недели так всё развалить! Как будто их какой-то дьявол на это толкает, ей-богу! Пока эта крыса в норе не объявилась, я и не знал, что в них столько агрессии!... Стоп, а если бы я не заметил эту крысу? Тогда бы что? Тогда всё было бы по-прежнему? Или может, она и раньше тут сидела, а я не знал?


XIII
Хелле Кристина и Мадс каждый на своей территории. Хелле Кристина возится у стола, выдвигает ящики, достаёт кружевные салфетки, нарядную посуду и свечку. Мадс тем временем читает газету.
Хелле Кристина: Ну конечно, эти пни бесчувственные и не вспомнят, что у меня день рождения… Ну и наплевать! Сама отпраздную! (Зажигает свечку). Не надо ни на кого надеяться, каждый сам за себя!
Идёт на половину Мадса, хочет быстро прошмыгнуть мимо него.
Мадс: Стой! Кто тебе позволил впираться на мою территорию?
Хелле Кристина: Ну, значит, надо!
Мадс: Тебе что, своей половины мало?
Хелле Кристина: А я на кухню за кофейником.
Мадс: Не могла поискать другого пути!
Хелле Кристина: Да я быстро! Что тебе, жалко?
Мадс: И свечку оставляешь без присмотра! Кто должен следить за огнём – я, что ли?
Хелле Кристина: А это безопасная свечка.
Мадс: Вот загорится у тебя что-нибудь…
Хелле Кристина: Ну и пусть горит. Дом застрахован.
Мадс: Можно подумать, что ты сама всё это время выплачивала страховку!
Хелле Кристина делает несколько шагов прочь.
Вбегает кошка.
Мадс (более миролюбивым тоном, чем прежде): За кошкой своей следи! Не дай бог, опрокинет твой подсвечник…
Хелле Кристина: Ещё чего! Эта зверюга обращает на меня внимание только тогда, когда жрать хочет, а нет, чтобы запрыгнуть на коленки и поласкаться, как раньше! (Уходит).
Кошка вскакивает на скатерть. Свечка опрокидывается.
Мадс: Я умываю руки… (Демонстративно утыкается в свою газету).

Когда Хелле Кристина входит с кофейником, скатерть на столе уже горит. Хелле Кристина на мгновение застывает, а потом начинает метаться.
Хелле Кристина: Мадс! Мадс! Помоги! Не видишь – горим!
Мадс (не поднимая глаз от чтения): Я тебя предупреждал…
Хелле Кристина (в отчаянии): Мадс!!!
Пытается неуклюже залить огонь из кофейника; брызги летят во все стороны.
Мадс: Перестань поливать мою мебель всякой гадостью! (Вскакивает, начинает вырывать кофейник из рук).
Хелле Кристина: Как ты не понимаешь, идиот! Сгорит твоя мебель! И банковские книжки сгорят, а они в столе!
Мадс начинает отволакивать стулья и другие предметы на свою половину. Хелле Кристина быстро вынимает из ящика стола бумаги.
Вбегает Педер.
Педер:  В чём дело? У вас тут гарью пахнет!
Хелле Кристина: А ты сам не видишь, в чём дело, недоумок? Скорее  в коридор за огнетушителем!!!
Педер: А почему я? Сама беги!
Хелле Кристина: Не могу я!!! Не видишь – я спасаю свои документы!!!
Мадс: Хелле, не выламывайся, неси огнетушитель, пока не поздно!
Хелле Кристина: Ещё чего! Пока я буду бегать в коридор, вы украдёте мои самые важные бумаги! Пусть из вас кто-нибудь пойдёт!
Педер: Я не пойду… В этом столе ничего моего не лежит.
Хелле Кристина: Мадс!!! Ну ты принеси!!!
Мадс: Зачем? Это я, что ли, всё поджёг? Ведь из-за твоей свечки… Ты всё время говоришь, что «каждый сам за себя» - вот сама теперь и туши!
Хелле Кристина: Ну я не могу! Ты пойди!
Мадс: А почему я? Сходи ты!
Педер: Сходите вы!
Хелле Кристина: Кто-нибудь, вызовите пожарных!!!
Пламя разрастается.
Сцену заволакивает дымом.

Голоса в дыму:
- Педер! Спасай кошку! – Ещё чего! Сама выберется! Я тут пытаюсь комод вытащить через заднюю дверь… Чёрт, застрял!  Э-эх! (звук падающего тяжёлого предмета и крик) Мама! На помощь! – Мне некогда! Я ищу, где у нас лежали деньги. – Хелле Кристина! Кто тебе позволил трогать мои деньги? – А они общие!  - Бери свою банковскую книжку и проваливай! – Где кошка?! – При чём тут кошка! Ты мне лучше скажи: если компьютер и телевизор сгорят, мне в качестве компенсации дадут такую же модель, или более новую? – Таким придуркам, как ты, вообще компенсации не дают! – Мама! Что мне делать с моим комодом? – Мурка, Мурка! – Мя-ааа! – Мерзкое животное, не лезь под ноги человеку, который пытается спасти свою мебель! – Это не твоя мебель! – Мурка! Иди ко мне! – Где банковская книжка? – Какая книжка, придурок? Я уже задыхаюсь в этом дыму! – Скорее отсюда! – Чёртов комод в дверях! – Вовремя успели, сейчас там стенка рухнет!

XIV
Мадс, Педер и Хелле Кристина с кошкой на руках стоят на пепелище. На куче головешек сидит огромная Крыса (сейчас домочадцы Мадса видят её впервые). На шерсти у неё нет копоти. Все удивлённо смотрят на крысу, показывают на неё руками, недоумённо перешёптываются:
- Смотри, смотри!  - Ой, а откуда она?  - Из нашего дома?  - Странно, даже копоти на шкуре нет.  - Зубы какие длинные… Ну скажи, разве у нормальных крыс бывают такие зубы? - Знаешь, что было на том месте, где она сейчас сидит? – Гостиная.  – Так, значит, что же: она всё это время пряталась в нашем доме, а мы не знали?  -  Смотри, спускается.  – И не боится совсем. – Вид какой наглый… - Представляешь, мы в гостиной всё время бранились, - а она там сидела …
Крыса неторопливо спускается с кучи, убегает вниз по улице. Семейство Фрельтофтов перешёптывается:
- Смотри, побежала, побежала! По улице.  - Ага, прямо в город, в центр.  – Наверно, тоже заберётся к кому-нибудь в дом и будет сидеть и точить зубы… - Ага. А представляешь, если там все точно так же будут скандалить?
- Банковские книжки сгорели.  – Ага, и документы тоже. – Хорошо, я хоть Мурку успел на руки подхватить… - Как она: не угорела?  - Слушай, у тебя всё платье в какой-то саже… - А куда мы теперь? – Ничего страшного; главное, что мы вместе.  - Мы друг друга не бросим.


XV (ЭПИЛОГ)
Тесное помещение с минимумом обстановки, очевидно, временное; тусклая лампочка. Мадс и Хелле Кристина сидят в углу. Мадс гладит кошку, а Хелле Кристина латает ему пиджак.
Входит Педер.

Педер: Мама! Вот… Я получил компенсацию за пожар. Мама, ты не представляешь: там весь город собрался! Кто судится, кто разводится, кто разъезжается… Такая ругань везде стоит… Меня этот чиновник ещё спросил: Неужели в нашем Нюборге всё-таки осталась хоть одна нормальная семья?



2009


Рецензии