На пороге излома Мира или когда уходят пророки

                На пороге излома Мира 
                или
                когда уходят пророки.


                ***

Последний «Триумф творчества» Достоевский пережил в последний год своей жизни, последний год, который уникально описан в замечательной книге Игоря Волгина «Последний год Достоевского» (2010г.). И вот что главное и необычное в пути жизни Достоевского, исходя из мысли Бердяева о проявлении личности в начале и в конце пути… Что конец творческого пути жизни Достоевского освещает и как бы возвращает нас не только к началу его творческого пути, но… и приоткрывает «завесы будущего», того, что еще грядет и откроется из потаенной Двери реальности, как нечто Иное и еще не бывшее…

И вот что говорит о конце пути Достоевского Игорь Волгин:
«…Пушкин незадолго до своей гибели пишет «Памятник»; Гоголь, Тургенев, Толстой в конце пути тоже подводят итоги. Достоевский говорит: «Всё только ещё начинается».
Он умирает на взлёте: в момент величайшего проявления своей духовной мощи – после недавнего московского триумфа, едва успев дописать последние страницы «Братьев Карамазовых». Он уходит в час, когда, по его собственным словам, «вся Россия стоит на какой-то окончательной точке, колеблясь над бездной», уходит, не ведая, что всего через месяц после его кончины будет оборвано 25-летнее царствование Александра-2. Он уходит, не подозревая о том, что его собственные похороны сделаются заключительным актом целой исторической эпохи…» (И.Л. Волгин, с. 7-8, 2010).
 
«Всё только ещё начинается» – говорит Достоевский в конце пути.

Последний «Триумф творчества» в последний год жизни Достоевского. «Триумф творчества» Достоевского – это «Пушкинская речь» и роман «Братья Карамазовы». Чем не «фантастика!»?.. Два образа в трех: образ поэта в «Пушкинской речи» и образ Христа в «Легенде о великом инквизиторе», а посреди двух образов – образ Красоты как воплощенного Смысла творчества!.. И потому «мир красотой спасется», но разве что-то сказано про сроки?.. Нет, ничего не сказано. А потому «Красота» Достоевского и его «Триумф творчества» неизбежно соприкасался с «Голгофой творчества». Ибо «красота Поэта» и «красота Христа» без гарантии и без доказательств достойна лишь общественному осмеянию, поруганию и профанации. Что и случилось при жизни самого писателя, как и после его кончины, когда оборвали жизнь царя, то здесь уже не до «фантастического». Но «фантастическое» везде и всюду, просвечивает из глубины самой реальности. Можно предположить, что убийство царя Александра-2 и стало последней точкой, как «Голгофа творчества» Достоевского. И вот тут свершилось непостижимое совпадение: Голгофа Иисуса Христа и «Голгофа творчества» Достоевского сквозь два символа, как символ Поэта и символ Царя. И самый Символ «распяли», как осмеянием и поруганием, профанацией, сведением ценностей к низшему оцениванию, что, мол, всё, «ваш Христос умер и расходитесь по домам». А в отношении творчества Достоевского думали и говорили, что, мол, «вот, идиот, наивный мечтатель и утопист, каких еще не сыщешь от роду, верил в свободное, любящее сердце человека, а вот эти-то человеки и распяли, убили Царя, что ж, утопист одним словом»…
 
Но, вопреки «здравому смыслу», основывающемуся на доказательствах и «фактах», я вопрошаю: так ли был и есть Путь Христа к Голгофе, как путь «утопический», и так ли пророчества Достоевского – утопичны и достойны лишь осмеянию, как до сих пор многие думают???

Величайшая сила Пути Иисуса Христа, как и величайшая сила образов пророчества Достоевского в том, что – «всё только ещё начинается»… Ибо Поэт по своему сокровенному образу Есть «вечно тот же, вечно новый» – и в этом великая сила реального воскресенья Иисуса Христа и великая сила неисчерпаемости, как в вечном обновлении, образа Пушкина!.. 

Последние пророческие слова Достоевского в «Пушкинской речи», сказанные не только тем, кто находился в зале Благородного собрания 8 июня 1880-го года, но и всем тем, кто будет мучиться вопросами: «откуда я иду и куда?»:

«Если наша мысль есть фантазия, то с Пушкиным есть, по крайней мере, на чем этой фантазии основаться. Если бы жил он дольше, может быть, явил бы бессмертные и великие образы души русской, уже понятные нашим европейским братьям, привлек бы их к нам гораздо более и ближе, чем теперь, может быть, успел бы им разъяснить всю правду стремлений наших, и они уже более понимали бы нас, чем теперь, стали бы нас предугадывать, перестали бы на нас смотреть столь недоверчиво и высокомерно, как теперь еще смотрят. Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но Бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем» (Ф.М. Достоевский, с. 398, 2006).

После сей знаменательной «Речи» через полгода сам Достоевский умер, почти как день в день с Пушкиным (28 января 1881г. и 29 января 1937г.) – роковые совпадения… И не только «роковые», но и профетические совпадения: после «Пушкинской речи» Достоевского (1880г.) ровно через 37 лет произойдут «роковые» события в судьбе России, две революции: после первой, царя принудят отречься от трона, после второй, царя убьют вместе со всей семьей.  Кончина Достоевского для России стала такой же великой тайной, как и сам писатель только что вот недавно предрек, памятуя о тайне кончины Пушкина…
И как пишет Игорь Волгин, что:

«Достоевский умер – и вдруг почудилось, что дело пошлО.
Так почудилось потому, что сам он был чудом: единственный человек в России, чья смерть, казалось, примирила всех. Все партии склонили свои знамена: факт доселе не виданный и никогда в русской истории более не повторявшийся.
Всё это продолжалось только одну историческую минуту и – обернулось призраком, фантомом, обманом зрения. Но всё-таки это было, а раз так – подобный парадокс требует объяснений.
В 1881 году будущее представлялось туманным, загадочным, но – открытым: никто не знал, куда пойдёт страна и каким образом осуществится этот переход. Россия жила накануне. Все ощущали близость рубежа, но никто не ведал, что произойдет…
Он умер в годину великих потрясений и великих надежд.
Россия стояла «на какой-то окончательной точке»: чаша весов колебалась.
Будущее было отрытым.
Он умер – и вопросы, которые в зависимости от нужд вопрошавших именовались то вечными, то мировыми, то проклятыми, получили ещё одно обозначение: они стали называться вопросами Достоевского» (И.Л. Волгин, с. 654, 2010). 

                *** 
 
                «Мы хотели пить, не было воды.
                Мы хотели света, не было Звезды.
                Мы выходили под дождь
                И пили воду из луж.
                Мы хотели песен, не было слов.
                Мы хотели спать, не было снов.
                Мы носили траур, оркестр играл тушь…
               
                В наших глазах крики «Вперед!»
                В наших глазах окрики «Стой!»
                В наших глазах рождение Дня
                И смерть Огня…
                В наших глазах звездная ночь,
                В наших глазах потерянный РАЙ,
                В наших глазах закрытая Дверь.
                Что тебе нужно? Выбирай!..»
                (В.Р. Цой).    

                «Всё есть тайна, друг, во всём тайна Божия»
                (Ф.М. Достоевский / из романа «Подросток»).

Но было и еще одно время в российской истории, когда "все партии склонили свои знамена" пред огненным словом Поэта - это был последний "Триумф творчества" Виктора Цоя на последнем концерте (24 июня 1990 года). Последний триумф Поэта, когда пред словом Поэта склонили знамена и белые, и черные флаги, и алые флаги со звездой и серпом с молотом и флаги с российским триколлором. То, было время великих ожиданий и Перемен Духа. И слово Поэта врезалось в сердца как огненный меч: 
      
                "В наших глазах потерянный РАЙ,
                В наших глазах закрытая Дверь.
                Что тебе нужно? Выбирай!..»
                (В.Р. Цой).

В те времена (1881-1991г.г.) мы стояли перед выбором жизни в ожидании перемен Духа. "Будущее было открытым..." и мы стояли пред Выбором Пути, ибо сердца потаенные и огненные требуют "Перемен огненного Духа!"...
Но чтО означал этот Выбор Пути в мире открытом в неизвестное будущее?.. Выбор означал, что мы стоим на пороге излома Мира, излома Из Глубины Духа... Но о каком "изломе Мира" идет речь?...

                *** 

Василий Розанов за два года до Первой мировой войны и за пять лет до роковой революции в России пишет в "Опавших листьях" (1912 г.):

"Механизм гибели европейской цивилизации будет заключаться в параличе против всякого зла, всякого негодяйства, всякого злодеяния: и в конце времен злодеи разорвут мир. Заметьте, что уже теперь теснится, осмеивается, пренебрежительно оскорбляется всё доброе, простое, спокойное, попросту добродетельное. Он зарезал 80-летнюю бабку и ее 8-летнюю внучку. Все молчат. "Не интересно". Вдруг резчика "мещанин в чуйке" ("Преступление и наказание") полоснул по морде. Все вскакивают: "он оскорбил лицо человеческое", он "совершил некультурный акт".
Так что собственно (погибнет) не от сострадательности, а от лжесострадательности... В каком-то изломе этого... Цивилизации гибнут от извращения основных добродетелей, стержневых, "на роду написанных", на которых "всё тесто взошло"... В Греции это был ум, софия в Риме - воля, "господствую", и у христиан - любовь. "Гуманность" (общества и литературы) и есть ледяная любовь...
Смотрите: ледяная сосулька играет на зимнем солнце и кажется алмазом.
Вот от этих "алмазов" и погибнет всё..." (В.В. Розанов "Опавшие листья").   

И вот чтО говорит В.В. Розанов в своем "последнем завещании", как последнее Завещание Розанова:

"Незадолго до смерти Розанов продиктовал младшей дочери письмо, ставшее его прощанием с Россией: "Боже, куда девалась наша Россия... Ну, прощай, былая Русь, не забывай себя. Помни о себе. Если ты была когда-то величава, то помни о себе. Ты всегда бала славна".
В завете писателям, продиктованном за пять дней до смерти, сказалась вечная забота Розанова об отечественной словесности:
"Нашим всем литераторам напиши, что больше всего чувствую, что холоден мир становится и что они должны больше и больше стараться как-нибудь предупредить этот холод, что это должно быть главной их заботой" (А. Николюкин, с. 20, 1990).

Если мы внимательно вчитаемся в Текст писателя-мыслителя Василия Розанова и поэта Виктора Цоя, то тогда чтО нам откроется, какие горизонты духа и сечения смыслов?..

                "Расскажи мне о тех, кто устал
                От безжалостных уличных драм,
                И о Храме из разбитых сердец,
                И о тех, кто идет в этот Храм...

                А мне приснилось: миром правит любовь,
                А мне приснилось: миром правит мечта.
                И над этим прекрасно горит звезда,
                Я проснулся и понял - беда...

                После красно-желтых дней
                Начнется и кончится зима.
                Горе ты мое от ума,
                Не печалься, гляди веселей.
                И я вернусь Домой
                Со щитом, а может быть, на щите,
                В серебре, а может быть, в нищете,
                Но как можно скорей"
                (В.Р. Цой).

Как и вот это!..

                "Я устал от чужих городов,
                Я устал молоть этот лед,
                Я хотел бы уснуть, но нет времени спать.
                И опять холод и ночь,
                И опять где-то ждут меня,
                И опять я готов идти,
                Опять...

                Переулки молчат,
                Под ногами усталый асфальт,
                Но под крышами город продолжает жить.
                И пускай фонари
                Светят ярче далеких звезд,
                Фонари все погаснут, а звезды будут светить...

                Но я верю, что ты
                Снова скажешь эти несколько слов.
                И тогда я готов
                Оставить след на этом снегу.
                И я знаю, что мне
                Недолго осталось ждать,
                Чтобы снова увидеть сосны на морском берегу"
                (В.Р. Цой).

Парадоксально, не правда ли? - что поэт В.Цой поёт о "любви, мечте и звезде", как о некой беде, которую он понял. ЧтО понял Поэт? Нам-то это мало понятно. Но вот, если мы сопоставим слово поэта Цоя и слово писателя Розанова о "ледяной любви", то тогда всё станет ясно и понятно, всё встанет на свои места (в постижении "добра и зла").
И вот, исходя из мысли Василия Розанова, нам открывается и смысл текста, смысл поэтики Виктора Цоя. Про чтО поёт Поэт, про какой "холод", про какой "лед"? Наверное, речь идет про тот "холод" и про тот "лед", о котором говорит Василий Розанов, как про "холод мира сего" и про "ледяную любовь" каменных остывших сердец.

Точно не помню, кто-то из писателей-критиков дал символическое определение Ф.М.Достоевскому, как огненный писатель. И это есть точечное попадание в вИдении Образа человека. Но и не менее такое же символическое обозначение присуще и сути поэтики Виктора Цоя, которого по праву дОлжно назвать Поэтом Огня, Поэт Духа...
Ибо только Поэт Духа способен идти в пути и ломать-взламывать "лед" остывших сердец огненным пророческим словом: "Перемен! требуют наши СЕРДЦА...". Ибо только ТАК, только огненным касанием сердец возможно пробудить в человеке душу для цельного вИдения смысла пути жизни... Но увИдеть мало, Путь дОлжно пройти до конца, дабы оберсти Смысл... Невидимый Смысл даже в том и там, где и в чем Его, казалось бы, нет и быть не может...
Но Поэт открывает Возможность Выбора, как Возможность для осуществления Смысла даже и тогда, когда уже вроде бы исчерпаны все силы духа и все возможности и надежды...

                "Постой, не уходи!
                Мы ждали лета - пришла зима.
                Мы заходили в дома,
                Но в домах шел снег.
                Мы ждали завтрашний день,
                Каждый день ждали завтрашний день.
                Мы прячем глаза за шторами век...

                Мы хотели пить, не было воды.
                Мы хотели Света, не было Звезды.
                Мы выходили под дождь
                И пили воду из луж.
                Мы хотели песен, не было слов.
                Мы хотели спать, не было снов.
                Мы носили траур, оркестр играл тушь...

                В наших глазах крики "Вперед!"
                В наших глазах окрики "Стой!"
                В наших глазах рождение Дня
                И СМЕРТЬ ОГНЯ.
                В наших глазах звездная ночь,
                В наших глазах ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ,
                В наших глазах закрытая Дверь.
                ЧтО тебе нужно? Выбирай!"
                (В.Р. Цой)
               

И пусть огненное Слово Поэта обжигает сердца огнем Любви, той Любви, о которой нам было возвещено в Благой Вести две тысячи лет назад... И две тысячи лет горит Сердце под Звездой по имени Солнце...

                "Закрой за мной Дверь. Я ухожу..."
                (В.Р. Цой)

"Будущее было открытым..." (И.Л. Волгин).

И "ТУТ предчувствие будущего..." (Ф.М. Достоевский).

               

                (24-25 октября, 2013 г.)