Первый день или неожиданное превращение

В зал вошел чернявый долговязый парень лет 20-ти и тут же по-деловому протянул свою худую скрюченную кисть, торчавшую из рукава замшевого пиджака. При этом он нарочито серьезно представился:
— Вертшип, Михаил!
Лохматый очкастый физик в белом халате удивленно посмотрел на него, стоя к нему в полоборота, и неодобрительно произнес, прищурив свой левый ярко-голубой глаз:
— Верт что, простите?
— Вертшип... Михаил, — повторил Михаил, старательно выговаривая все буквы.
— Так, ясно, ну и чего тебе... тут?
— Как чего? Меня к Вам в лабораторию направили из отдела кадров, — произнес несколько растерянно Михаил.

Сотрудники лаборатории, суетившиеся у каких-то сложных приборных досок при этих словах несколько загадочно перемигнулись между собой и заулыбались, слегка мотая головами.
Михаил постоял секунд 30-ть, оглядывая огромный зал и заложив руки за спину. Затем он  медленно подошел к массивной замысловатой конструкции с множеством резервуаров, соединений и труб, располагавшейся в самом центре и манерно положил на свою талию кисти обеих рук.
— Вот это да! — признес Михаил, восхищенно, при этом его правая ладонь несколько раз туда-сюда прошлась по гладковыбритому подбородку и нижней губе.
— Михаил, не подходи близко! — спокойно произнес очкастый в белом халате.
— А чё? Что может случиться?
— Да ничё! Если ты подходить близко не будешь, верблюжий ты... потрох!

Михаил нехотя отошел в сторону и уселся за терминал в углу просторного зала.
— Михаил, сейчас же отойди от терминала, криптозавр ты... вислоухий!
— А чё? Почему нельзя?
— Да ничё! Итак на мели тут сидим, как дырявые морские мочалки...
— Ну?
— Да не нукай ты! Без тебя на душе тошно! Ходют тут всякие прахтиканты... и ещё паскудно нукают, вроде как заняться им нечем.
— А чем?
— Да вон, хоть подмети, что ли...
— Дык, никуда подходить-то нельзя мне...
Лохматый очкастый физик некоторое время смотрел на Михаила снизу вверх, оставив свои дела и, затем, как-то сморщившись в лице, махнул своей огромной  ручищей.
— Да подметай, подметай уже, метла вон там в шкафчике стоит, в предбанничке, профюссор ты наш диплуимированный ...
— А чо, что Вы всё время обзываетесь на меня, что я Вам такого сделал? — обиженно подал голос Михаил своим звенящим баритоном, как-то странно и с некоторым замедлением отражавшемся от стен и потолка лаборатории.
Лохматый очкастый физик снял свои большие очки и стал их старательно и деловито протирать большим белым носовым платком, который был извлечен из заднего кармана брюк, при этом он, как бы и не глядел в сторону практиканта.
Затем он водрузил на свой боксерский нос очки, очень пристально посмотрел на Михаила и сухо произнес:
— Михаил, ты что? Бузить к нам приперся? А ну, марш отсюда к чертовой бабушке...  сопляк! Чтобы и духу твоего тут не было в 5-ть секунд!

Долговязый Михаил, опасливо озираясь, поспешно скрылся за массивной стеклянной дверью. Вот так первый день неожиданно превратился в последний.