Запах ангела

Ненавижу, когда меня тащут в пять, а то и в четыре утра в какую-то халупу. Сколько бы я не отнекивался, не орал в трубку своего мобильного телефона, майн комраден не внимали моим словам.  Помню, даже ненароком своего прошлого начальника послал в места всем известные. Стыдно мне было секунды две от силы. А потом я припорошил свое оскорбление еще более отборным нецензурным лексиконом из русского и немецкого языка. Минут семь. Или восемь. Услышь я это со стороны, наверное, челюсть упала бы на пол, глаза вылезли на лоб, а сам я остолбенел бы. Но. Я был главным героем этого крайне приятного и успокоительного разговора. Естественно для меня. Бывшее начальство отыгрывается до сих пор. И мне приходится выезжать по старой привычке на места необычных преступлений и убийств. Нет, не подумайте, моя тушка  частным сыском не увлекается, оперскими ништяками тоже. Просто узкая специальность на профуровне…
- Ага, специальность, - плюнув на грубую брусчатку, уложенную на неровную дорожку, что перетекает из одного конца парка в другой. Сигарета появилась в зубах машинально. Чиркнуло колесико зажигалки. Нет, не  «Zippo». Обычная зажигалка, которая ломается через три дня, работая не шибко с энтузиазмом еще при покупке. Я не трачусь на подобные изыски по нескольким причинам. Но, может, в другой раз поведаю.
Выдыхая пар вперемешку с дымом, едкий никотин и смолы оседали на моих совершенно бесполезных легких. В общем, мне курить не вредно. Да и зависимости особо нет, но моим временным коллегам так проще откидывать мысли… весьма щепетильные. Обо мне часть знает начальник, который взял меня шантажом. Да, не стоило распускать язык, я бы спокойно уволился и занялся бы вновь картинами и галереями. Ну, видимо я набрался привычек слишком свойственных людям. Холодный разум, горячее сердце, чистые руки… Куда ты смотрел, приятель? Как ты умудрился попутать все на свете.
Утренний туман, моросит преотвратный дождик, куртка плачет медленно собирающимися слезами небес. Волосы мои прилипли к лицу. Резинку я забыл. Попаду в помещение, начну высыхать… И что? Правильно, превращусь в барана. Хотя плевать. Ни одна мелкая сошка не посмеет даже хихикнуть за моей спиной. Вздохнув, я выбросил сигарету в гущу темных деревьев. Предрассветный час – самый темный. Одинокий фонарь зардел в конце аллеи, я ускорил шаг. До ушей донесся звук сирен, крик людей, зеваки, медленно подымающиеся и вылезающие из своих бетонных гробов.
- Да, я мог бы сейчас спать мирно в постели… и ни одна тварь…- меня прервали, из тьмы деревьев послышался хруст веток, потом фонарик полицейского осветил узкий коридор для зрения ищущего. – Бляха….на ремне. Совсем в свои мысли ушел. Чуть не попался. – поругав себя мысленно более грубо, нежели в слух, мои ноги одним толчком дали мне разгон. Я исчез из поля зрения полицейского вовремя, а то меня эти невротики часто в швейцарский сыр норовят превратить. Скрывшись во тьме межствольной быстро, аки сайгак, добрался до желтой ленты.
- Стоять, посторонним здесь не место, - поглядев на мою дружелюбную лыбу и длинные патлы угольного цвета, постовой выругался, едва не плюнув на блестящие от влаги берцы. – Вали отсюда сраный панк. – я уже надеялся, достанет он пушку, чтобы меня припугнуть или нет.
-Оу, - я потянулся в карман брюк. Старый пропуск мне оставили, им я пользовался часто…теперь часто, из-за этого армс швайн…
-Не двигайся, - отточенное годами движение полисмена мне дало понять, что лучше не шутить. Дуло мне едва ли не в нос упиралось, пахнуло порохом, маслом, железом. Захотелось лизнуть, чтобы точно убедится в ощущениях. – Никаких резких движений, психованный фрик!
-Полегче, приятель, - нельзя перегибать палку, нельзя. Я себе не позволяю, и этот офицер со стажем пожалеет об этом. – Я вообще-то специалист очень узкой области, – не дожидаясь разрешения от полицейского, вытащил медленно пропуск из кармана, и сунул прямо под нос неуемному параноику. Послышался оклик. Меня позвал знакомый голос. О, майн либе комрад. Ты пришел забрать меня. Это был Кларк. Хороший малый. Ну, для меня. Что скажу, то он и делает, хотя по званию ему бы следовало меня дрючить во все щели. Но проблема в том, что он мой очень старый друг, должник. Да и не начальник он мне.
- Кларк, комрад, ты решил-таки пойти проверить, не опаздываю ли я? – мой друг улыбнулся, приподнял ленту и впустил меня на огороженную зону.  – Твой сержант упорно меня пытался убить, - усмехнувшись, выхватил из трясущихся пальцев полицейского мой пропуск. Пистолет повис у него не перстах, глаз дергался, на лбу испарина, а щетина приятно подрагивала в такт с заходившимися в нервном тике щеками и подбородком. Да, Кларк был жуткий начальник. Требовательный, строгий, педантичный, не терпел отсутствие дисциплины и порядка, для меня был юмористом, затейником, иногда впадающим в апатию, депрессию и даже запой. Вытаскивал я его именно в период между его избиением и отправлением в морг.  Кларк был еще молокососом, только в колледж поступил, будучи панком. Когда я узнал, у меня челюсть отдыхала на полу. Колледж-то для будущих хранителей порядка.
- Да-да… Надеюсь, ты не облизывал его Браунинг? А то у меня Джек с прошлого раза не оправился. До сих пор тебя избегает. – Кларк зашелся заразительным смехом. Мои губы изогнулись в саркастической ухмылке.
-Если бы он знал меня получше, то не просто избегал, а собрал вещички да на другую планету автостопом умотал, - друзья, не подумайте, я не так ужасен. Шутки у меня такие. Не отрицаю, превратить жизнь чужую в Ад мне труда не составляет, но увы, я завязал, -Аха-ха-ха, дружище, это все здорово, но меня вытащили из постели, заставили переться невесть в какую тьмутаракань. Явно, не для того, чтобы Джека убедить в правильности моих сексуальных предпочтений? Выкладывай, что от меня надо?
- Эх. Пойдем, - серьезность отразилась на лице холодностью. А нервозность откуда? Комрад, комрад, что ж там приключилось-то? Перед моим взором появился сарай. Да, железный, ржавый, но сарай. Как я это понял? Хрен знает. Морось прекратилась, а вот долбанный туман остался, даже стал гуще. Кларк топал средь коллег, я неспешно двигался следом, поглядывая без интереса на людей. На меня смотрели с подозрением. Хмыкнув, снова закурил. Горький привкус оседал в ротовой полости, обволакивая язык, а потом и горло, и  легкие. Жуткий скрип открывающийся двери резанул мне по ушам. Внутри было темно хоть глаз выколи. Я шагнул и едва не упал навзничь. В нос мне ударил характерный запах крови. Он, казалось, пропитал тут все.  Густой, что в этом аромате можно было плыть, или порезать ножом, как масло. В общем – то людей этот запах просто напрягает, а он для меня один из самых значимых в жизни. Переборов алую пелену перед глазами, сделал еще шаг. Включили свет. Лампочка истерично мигала, свисая на тонком проводе с облупленной изоляцией. Голые провода изредка пытались искрить. Благо пытались. Пространство расширилось от светового купола. Глянув по ноги, мне пришлось сдержать позыв выбежать прочь. И сдержать так же желание пасть на колени… Начать слизывать языком эту густую, прекрасную, живительную жидкость. Это было тяжело. Кровью было залито буквально все. Стены, потолок, пол. Грязь, сено, все перемешалось с дерьмом. Дерьмо. Кому-то вскрыли кишки? Или просто тут опорожнялись? Кларк тронул меня за локоть. Я дрогнул. Только теперь стало ясно, мое тело замерло на пять минут.
-Ты в порядке, Харт? – я рыкнул что все хорошо, просто не трогай меня. – Окей, я буду рядом, справа.
Присев на корточки, я провел пальцами по грязному полу. Кровь, пыль, грязь осени, дерьмо, моча. Я нюхал свои пальцы и надеялся не потерять нить мысли. Так. Глянув в сторону, за границу света я увидел лежащее тело. Кларк решил меня проверить.  Всегда проверяет меня. Не виню его. Поднявшись, затянулся почти истлевшей сигаретой, затушил ее в ладони и сунул бычок в карман. Не надо мусорить на месте преступления. Шаг, другой, третий, еще несколько, немного неуверенных, максимально тихих. Я буквально боялся спугнуть мертвеца. И вот он. Во тьме, где мое зрение обострилось от запаха крови и смерти. Мне стало ясно, почему сохранился мой рассудок при виде такого количества крови, в столь большом количестве людей вокруг. Не только кровью пропиталась комната. Это была карамель. Жженая карамель. Почему? Потому что труп, что лежал, словно в безмятежном сне, с выпотрошенными внутренностями, которые он безуспешно обнял, раскинул огромные, некогда белые, властные над миром, крылья. Здесь убили ангела. Настоящего, черт побери, ангела. Прекрасное лицо, свалявшиеся волосы, перья, крылья в этой грязи посерели.
- Лично я всегда думал, что вы бессмертны во всех смыслах. – жженая карамель. Чем ближе я нагинался, тем сильнее мой нос заполнял этот удушающий аромат.
-А теперь Хартманн, - я чуть обернулся, больше имитируя человека, нежели не понимая, что Кларк и дюжина его ребят на меня наставили свои мощные пушки. – Раз тело ангела не способно уничтожить тебя, придется нам это сделать. Не обижайся на меня, дружище, я выполняю приказы. – чертыхнувшись сквозь зубы, я встал, обернулся, закурил и глянул на комрада над дулом пистолета.
- Когда-то Кларк, я тебя спас, хотя думал просто сожрать с голодухи. А теперь, ты меня решил отблагодарить, - я не прощаю предателей. Я не прощаю лжецов. – Видимо, большая ошибка с моей стороны доверять людям, - яд сочился из моих слов и разъедал мозги всем. Мне было обидно, больно и противно. Оскаблившись, в попытке улыбнутся, половину дюжих парней моего друга отшатнулись, в том числе и Кларк. – Что?! Обосрались? – Дальше как всегда. Красная пелена, черная пелена, белый туман… Все. Я сидел рядом с мертвым ангелом, на которого упали первые лучи солнца. Сверкала его кожа золотом. Я был в крови, и мой сосед тоже. Чужая алая жидкость пропитала мою футболку, джинсы, хлюпала в берцах. Во рту привкус сладкий и солоноватый. Корочка запекающейся крови мешала мне улыбаться, но внимание на это я не обратил. Достал сигарету, закурил, выпустил тонкую струю дыма под потолок.
Ночь закончилась. Я один. И запах крови, дерьма и карамели.