Глава III Экспедиция. 3. 1. Начало пути

Краткое содержание предыдущих серий. Советский ученый-физик по имени Ян, эмигрировавший в США, временно возвращается в Россиию, т.к. он работает над созданием генератора хронополя – прообраза машины времени, и ему нужны особые камни – осколки метеорита. Он пробовал найти их в Москве, но не нашел, зато приобрел друга Сашу – студента Бауманского. Кроме этого, он попал в разработку российских спецслужб, которые подослали к нему своего агента – отца Сергия, работающего под прикрытием РПЦ. Тот уговаривает Яна поехать в Карелию, т.к. известно, что там нужные камни должны быть.


ГЛАВА III Экспедиция

3.1. Начало пути

Утро в день отъезда выдалось хмурым, небо затянули плотные облака. То и дело начинался дождь и почти сразу переставал. Дул довольно сильный ветер. Не похожа была погода на летнюю…

Зато Ян и Саша хорошо выспались – мурманский поезд, на котором они планировали добраться до Петрозаводска, уходил в 14.30, и не требовалось рано вставать. Саша предлагал поехать на вокзал на троллейбусе, что останавливался сравнительно недалеко от общаги, Ян, по американской привычке, собирался вызвать такси. Но вопрос разрешил Сергий, организовав корпоративный транспорт от церкви. В качестве такового выступил все тот же коричневый УАЗик, только за рулем сидел другой водитель, а Крохотулько приехал пассажиром.

Вместе с Сергием они поднялись к Яну и помогли друзьям дотащить до машины свои огромные рюкзаки. Пока шли, Сергий пояснил, указывая на тощего низкорослого мужичка, что поеживался и переминался с ноги на ногу возле УАЗика:

- Это еще один член нашей делегации! Диакон Иван Евграфович Бордячий! Служит в моем приходе!

- Бродячий? – инстинктивно переспросил Саша.

- Нет, - поморщился Сергий, никакой он не бродячий. Именно – Бордячий!

Познакомившись с диаконом и запихав рюкзаки, Ян и Саша разместились в задней части фургона, а Сергий сел спереди и командой «С Богом!» приказать водителю трогать.

Ехать было недалеко. Тем не менее, диакон сразу же закурил и, к неудовольствию некурящего Сергия, его примеру немедленно последовали все пассажиры задней части. Водитель, перехватив недовольный взгляд начальника, от курения воздержался, а диакон извиняясь сказал:

- Оно ведь тут в фургоне не видно, а то на перроне неудобно, я ведь все-таки лицо духовное, нам курить не положено!

Сергий промолчал, а вот Сашу слова «лицо духовное» удивили. Формально, конечно диакон был прав – лицо он духовное, а не светское. Но натурально его лицо никак не ассоциировалось с духовностью. Скорее оно было пропитое. Выглядел он старше своих 50 лет, морщинистый, субтильный, с жиденькой седой бороденкой, по форме похожей на козлиную, сальными взлохмаченными волосами и явным запахом вчерашнего перегара. Вот Ян – тот иное дело, он реально походил на духовное лицо – эдакий панкующий гуру, сильный и мудрый, добрый и понимающий. Но он, в свою очередь, вовсе не походил на диакона. Хотя бы потому, что имел слишком жизнерадостное лицо.

Тут надо сделать одно отступление. Помощников Сергия звали одинаково. Чтобы различать их, он решил им придумать псевдонимы, а точнее – кликухи, и сперва обозначил по национальному признаку – хохлом и кацапом, так как Крохотулько был украинцем, а Бордячий – русским. Но те, в свою очередь, прозвали его жидом, что Сергию не понравилось, так как евреем он себя не считал, хотя возможно отчасти им и являлся. Тогда он испробовал следующий вариант – его подсказали мальчишки из соседних домов, которые часто играли во дворе храма и невольно наблюдали за жизнью прихода. Они дразнили Крохотулько кличкой «мальчиш-бухишь», а диакона, который выглядел старше – «Иван-бухан». Но и эти псевдонимы не прижились, к тому же их употребление в церкви нарушало благоговейный настрой прихожан.

Ситуацию с Крохотулько помог разрешить Ян. После первой же встречи он прозвал его Ящуром, т.к. если смотреть на Ивана в фас, образ его лица сильно напоминал свирепую морду ящерицы, внушавшую тихий ужас пустотой своих хладнокровных глаз. С Бордячим было сложнее. С одной стороны, напрашивалась кличка Бурдюк, но диакон был слишком тощ, чтобы носить такой ник. Поэтому сходу Яну ничего придумать не удалось.

Кстати, сам отец Сергий имел довольно необычную мирскую фамилию – Надточий. Склонный к иронии Ян поначалу за глаза называл его Нажопием, хотя потом проникся уважением и перестал. В свою очередь, Сергий обошелся с ним деликатнее, и обозначал Яна и Сашу как профессора и студента.

Договариваясь о поездке, денег решили не экономить, взяли билеты в купейный вагон. Саша этому очень обрадовался – ему совсем не нравилось ездить в плацкартне, а по ограниченности средств он если куда и ехал, то только в нем. Правда, в одно купе вся шобла не помещалась, и, пользуясь безобидностью диакона, Ящур и Сергий отправили его в соседнее.

Задержался он там, правда, ненадолго. Бросив свои пожитки под нижнюю полку, Бордячий сразу же вернулся назад, поблескивая в руках литровым пузырем недорогой водки. Поблескивала не только водка. Саша сразу заметил, как оживился диакон: глаза заискрились, мимика активизировалась, а лицо как будто посветлело, словно внутри головы зажглась энергосберегающая лампочка. Сергий тоже заметил перемены в своем соратнике, отчего наоборот, напрягся – видимо по предыдущему опыту предполагал нежелательные последствия.

- Так, мужики! – строго сказал он. – Давайте сразу договоримся о порядке! Мы едем не отдыхать – мы в ответственной командировке! Я и Ян – старшие! Предлагаю так: Ян будет своего рода научным руководителем нашей экспедиции, а я типа административным директором! Согласен? – Сергий посмотрел на верхнюю полку, где Ян уже принялся читать какую-то научную статью.

- Согласен! – кивнул Ян не отрываясь от статьи. – Командуй на здоровье! Только если ты хочешь бухать запретить, то тут у тебя ничего не выйдет – пить народ все равно будет!

- Зачем такой радикализм? – улыбнулся Сергий. – Мы ведь не в армии. Но – в командировке! – чуть строже добавил он. Так что надо вести себя прилично, дисциплинированно, блюсти моральный облик церковного служащего! И этого… как его… научного работника! И бухать, естественно, в меру! В древнеславянских книгах написано: «дабы восхлебавши пойла бесовского после не блевати аки свинья косорылая, наливай себе чарку посильную!». Тем более, нам ехать на так уж и долго – в 4.30 утра в Петрозаводске будем! А поезд в Мурманск идет! Если кто нажрется – имейте в виду, на своем горбу не попрем! Отправится на *** в Мурманск!

- Это ты на меня намекаешь? – виноватым тенорком откликнулся диакон.

- Это я идею постулирую! – избежал перехода на личности Сергий и хотел сказать еще что-то, но тут по коридору прошла молодая стройная проводница, и Сергий вдруг устремился за ней.

- Девушка! Девушка! – доносился его голос из коридора. – Не знаю, как Вас зовут, извините! А поезд в Петрозаводске долго стоит?

- Да, ничего тут девушки ходят! – хихикнул диакон.

- Давай накрывай, греховодник! – Ящур шутливо толкнул его в плечо, предлагая собирать на стол.

Саша тоже хотел помочь, но диакон с Ящуром орудовали как хорошо сыгранная пара, и ему оставалось только доставать продукты из сумок. Очень скоро весь столик в купе был заставлен пластиковыми тарелочками с нарезанной колбасой нескольких видов, сыром, огурцами, хлебом, рыбными консервами и прочей закуской, продающейся в готовом к употреблению виде. Диакон возбужденно потер руки, а Ящур, приподняв свою набыченную морду кверху, позвал Яна присоединиться. Ян отнекивался, мотивируя тем, что не пьет так рано, а тем более водку, но Ящур вместе с диаконом навалились на него с уговорами. Некоторое время посопротивлявшись, Ян с неохотой отложил в сторону статью и стал спускаться – он понял, что если будет упорствовать, приходская братия на него обидится, а в самом начале экспедиции негоже осложнять отношения.

Заметив такое отсутствие энтузиазма, его поддержал диакон:

- Да ты не переживай, Ян! Если водку не хочешь – мы тебе кагора нальем! Это наш святой напиток! У вас, у католиков, небось не пьют? Ха! А у нас – положено! Кагор – классная штука! И более того: во время богослужения он претворяется в Честную Кровь Господа Бога и Спаса нашего! Я всякий раз сперва евхаристию принимаю, а после, когда сосуды замываю, употребляю еще, сколько от евхаристии останется, ибо так предписано богослужебным уставом!

- Что, все остатки допивать предписано? – искренне удивился далекий от богослужебного устава Саша.

- Ну! А ты как думал? – в свою очередь удивился такому невежству диакон. – Это ведь кровь Христова! Ее нельзя, никак нельзя выливать! Ее обязательно нужно сразу же допить! Я вот, припас немного! – и диакон вытащил полуторалитровую бутылку из под газированной воды «Колокольчик», доверху налитую темно-красной жидкостью.

- Так ведь допивать же положено, а не уносить! – улыбнулся Ян.

- Допивать! – согласился диакон. – Я и допиваю! Но не всегда на месте! В Писании сказано – «и на небе один день как тысяча лет земных». Так какая Господу разница, сразу я допил или через пару дней?! Он там на небе небось секунды не высчитывает!

- Не высчитывает! – согласился Ян. – Ну налей мне тогда святого напитка! Приобщусь к духовным материям православных братьев моих!

Диакон забулькал в пластиковый стаканчик Яна, а Саша спросил:

- А где же Сергий? Мы его позвать забыли!

- Забыли, - без малейшего сожаления произнес Ящур. – А ты сгоняй, посмотри!

И Саше пришлось бежать за Сергием. Сергий обнаружился в купе проводницы. Он что-то весело ей рассказывал, а она хихикала, польщенная вниманием духовного лица. Идти с Сашей он отказался, пообещав вернуться позже.

Впрочем, в купе веселились и без него.  Ян, правда, любил не просто веселиться, а философски побеседовать, что было гораздо интереснее в присутствии образованного Сергия, чем его помощников. Тем не менее, определенная беседа состоялась, так как диакон, в отличие от Ящура, мог говорить не только об охоте. Разогреваясь духом спиртным, он неизбежно тяготел к беседам о святом духе. Причем не ради красного словца. Будучи человеком честным и простым, он искренне считал, что его долг – вовлекать людей в веру Христову, помогать им продвигаться к спасению души. Спасение же, согласно официальной точке зрения, возможно только для тех, кто принадлежит канонической церкви. Это необходимое, хотя и недостаточное условие. Соответственно, первейший шаг – это стать членом единственно истинной православной церкви путем крещения. Поэтому он очень огорчался, что симпатичный парень Ян – католик, а значит – никогда не сможет спастись. Однако обращать Яна в свою веру оказалось делом хлопотным. Образованный и остроумный, он задал диакону кучу вопросов, которые тот не привык получать от своей туповатой и несведущей паствы.

В первую очередь, Ян поставил под сомнение центральный тезис диакона – что спасутся только члены православной церкви. С его точки зрения, это несправедливо. Исторически православная церковь существует сравнительно недавно – православие сформировалось в течение первого тысячелетия нашей эры. Это значит, что огромное количество людей прожило свою жизнь в мире, где никакого православия не было. А среди них наверняка нашлось бы немало хороших, добрых людей. Получается, что их души ждет погибель? То же верно и в отношении христианства в целом, которому примерно две тысячи лет. Что делать людям, жившим раньше? Они ведь не могли быть христианами, потому как христианства тогда не существовало. Сходные ситуации возможны и сейчас – живет где-нибудь в Индии крестьянин. Он беден, но праведен. Никаких христианских церквей поблизости нет, денег на путешествия нет, да и не знает он, что в православие обращаться надо. Неужели тогда вся его праведность пропадет зазря и душа все равно погибнет? А что делать с умершими во младенчестве? Младенец – безгрешен, но если он не крещен, то и его душе гореть в геенне огненной? Ян забросал диакона вопросами и тот стушевался. Надо что-то отвечать, а толково ответить он не мог и попробовал схоластически вывернуться:

- Но если добрых дел и праведности было бы достаточно для спасения, зачем тогда жертва Христа? Тогда пришествие Христа было бы излишним!  - попробовал он контратаковать.

- Я понимаю, что это – официальный довод церкви, - парировал Ян. – Но согласись, он еще больше запутывает ситуацию. Если те праведные люди, что жили до Христа, все-таки могли каким-то образом спастись своими добрыми делами, а теперь – не могут, то выходит, что пришествие Христа не облегчило, а усложнило процедуру спасения, что, согласись, странно. С другой стороны, если спастись могут только те, кто жили в эпоху христианства, это выглядит как-то не по-христиански. Зачем же тогда создавал этих людей Господь – ведь он знал, что Иисус придет много позже и их души автоматически обрекаются на вечные муки? Мог ли так поступить Бог-Любовь? Так что жертва Христа тут ничего не разъясняет – только больше запутывает. К тому же непонятно, кому принесена эта жертва?

- Как кому? Всему человечеству, возлюбленному Господом! – несколько растерялся диакон.

- Погоди, тут ты что-то путаешь, - улыбнулся в ответ Ян, без приглашения подливая себе кагора с причастия. Жертва была принесена РАДИ возлюбленного человечества, а вот КОМУ – остается загадкой. Сравни: в засуху языческий крестьянин хочет, чтобы пошел дождь, который позволит спасти урожай и прокормить семью. РАДИ всего этого он приносит жертву. Но жертву он приносит не своей семье и не урожаю, и даже не дождю, а тому Богу, который отвечает за дождь. Так и здесь. Бог-Отец принес в жертву своего единственного сына – Иисуса Христа. Он сделал это РАДИ спасения человечества. Но кто же был ПОЛУЧАТЕЛЕМ жертвы, кому она адресована? Ситуация запутывается особенно, если принять во внимание, что жертвователем выступает сам Бог. Бог принес жертву самому себе? Или Духу Святому? Но как-то это странно! Не верится!

- Запутал ты меня своими вопросами! – сдался диакон. – Мои прихожане таких вопросов не задают! Они об этом просто не задумываются! И это хорошо – верующий не должен думать, верующий должен верить! Верить можно и в неправдоподобные вещи, а если каждый начнет думать – то как такой паствой управлять будешь?

Ян хотел возразить насчет того, что спасать душу и управлять паствой – две принципиально разные задачи, но ему помещал Ящур, который на протяжении всего спора не проронил ни слова, но внимательно слушал обе стороны.

- А я тебе объясню! – он фамильярно толкнул Яна в плечо. – Тут как раз все ясно! Это же как два пальца! Че вы спорите! Известно, что часть ангелов под водительством Сатаны впала во грех и была низвергнута на землю, и Сатана загробастал бренный мир. Люди попали под его власть. Вот чтобы их спасти, Бог-Отец и принес свою жертву, типа забашлял, чтобы человеков выкупить! Сам себе он никак не мог бы жертву приносить, это же абсурд! Он мог жертвовать только какой-то другой, сопоставимой с ним внешней силе. Поскольку сам он Бог, существует только одна сопоставимая сила – это Сатана! Вот Сатане Бог своего сына и пожертвовал, чтобы спасти людей! И сделал это от великой любви к людям! Чего тут непонятного!

В этот момент в купе заглянул Сергий. Ящур призывно махнул рукой, имея в виду, что священник поддержит его тезис. Но Сергий расценил жест как приглашение выпить и входить не стал – лишь окинул купе взглядом, спросив, все ли у них в порядке.

- Все в порядке! – бодро отрапортовал Ящур. – У ребят спор возник. Про Бога. Но я их рассудил! – он расплылся в довольной улыбке и Сергий снова исчез за дверью.

Спор, тем не менее, продолжился. Однако Саша с Яном, решившие лечь спать пораньше, скоро от него откололись, и диакон остался беседовать с Ящуром, в результате чего дискуссия их плавно перетекла к теме правильного отстрела вальдшнепов.

Поезд шел точно по расписанию. Саша поставил будильник в телефоне на четыре утра, и к назначенному времени удовлетворенно потягивался на верхней полке, сообразив наконец спросонья, где находится. Он протянул руку и потолкал Яна.

- Ян, ты как? Пора вставать! Знаешь, а я проснулся, и думаю – где это я? Прикинь – не сразу вспомнил, что в поезде!

- Хе! Ты ж вроде особо не пил!

- Ну да! А все равно вставать хреново рано, хотя мы, получается, больше восьми часов спали!

- Ага! Считай, ночь на дворе! Но хорошо, что поспали, днем легче будет!

Ян хотел сказать еще что-то, но в это момент дверь в купе распахнул удовлетворенный Сергий, сумевший, наконец, расстаться с проводницей.

- Эй, мужики! Подъем! – бодро скомандовал он.

- Мы уже! – откликнулся Саша. – Тока темно тут, ни пса не видно!

- Да за вас-то я особо не беспокоюсь! Мои ребята как?

Саша с Яном свесили головы, пытаясь в темноте разобрать, что там внизу. Наконец, Ян догадался включить ночник. Тусклая лампочка осветила заваленный объедками и пустыми бутылками столик, а также стриженную ежиком голову Ящура с веселым кругляшком начинающейся лысины. Диакон приснул в полусидячем положении, откинувшись к боковой стенке. Лицо Сергия напряглось.

- Что? Уговнюхался!? Я тебе говорил, следи за ним! – повернулся он к Ящуру. – Поезд стоит недолго, он же проходной! Нам быстро и организованно надо будет сходить!

- Все нормалек, братуха! – Ящур развязно похлопал его по плечу, и Сергий понял, что второй помощник тоже порядком пьян.

- Я решил, пусть поспит маленько, в себя придет! Он с полчаса тока дремет, так что не боись, разбудим! Он все про вальдшнепов рассказывал, приморился!

И правда, Сергий перепугался напрасно. Минут за пять диакона удалось растолкать.

- Надо теперь вещи его забрать из соседнего купе! Сходи за чемоданом! – скомандовал Сергий Ящуру. А Саша с Яном, у которых все было собрано еще с вечера, пошли умываться, чтобы не мешать своим церковным товарищам.

- Не пойму, - зевая сказал Ян по пути, - зачем мы брали шесть билетов? Отец проводницу трахал, эти всю ночь бухали, спать не ложились. Диакон так и не появился на своем месте. Нам бы и одного купе хватило, только с проводницей договорится надо было!

- Это да! – согласился Саша. – Для надежности, видимо! А то вдруг не договоришься, как тогда ехать?

Тем временем Ящур пошел за чемоданом диакона в соседнее купе. Решительным движением он рванул ручку и дверь, слетев с фиксаторов, с шумом отъехала. Лучом вытащенного из кармана фонарика он стал шарить в поисках чемодана диакона. Чемодана не было видно, зато народ спал на всех четырех полках.

Сперва Ящур возмутился, подумав, что кто-то занял место, оплаченное для диакона, но после его уравновесила другая мысль – о том, что соседних купе, к сожалению, два, и он, может быть, ошибся с выбором. Не зная, какая из этих двух мыслей верна, он хотел выругаться, но вместо бранных слов из горла вырвалась смачная пиво-водочная отрыжка. Один из обитателей нижних полок неуверенно привстал и осторожно спросил:

- Гражданин, вам кого?

- Сука б**дь!!! – наконец изрек свою мысль Ящур и с размаху захлопнул дверь, в уме своем склонившись ко второму варианту.

- Не здесь, мудак! Вон то купе, с другой стороны! Людей пугаешь по ночам! – раздраженно развеял его сомнения Сергий.

Сергий суетился, чтобы организовать свою братию ко времени прихода поезда, и в конечном итоге выгрузка прошла благополучно. С диаконом правда пришлось повозиться, так как ввиду выпитого в процессе интеллектуальных прений, способность к прямохождению у того оказалась ограниченна. Из вагона он был выгружен в полуручном режиме, что доставило неудобства остальным, так как приходилось тащить и свои вещи, и диакона, и его чемодан. Оказавшись на платформе, собрались в кружок, и Ящур попытался уравновесить качающегося коллегу сунув ему в руки выдвинутую ручку его же чемодана. Однако не успели путешественники обсудить путь до гостиницы, как диакон чемодан уронил. Сам он правда не упал, ухватившись за Ящура, а вот чемодан, кувыркнувшись, едва не свалился на пути. Саша предложил всем отойти подальше от края платформы, а чемодан диакона прислонил к ограждению.

Сергий верховодил:

- Ребята, тут идти минут 15 от силы! Я знаю: через площадь Гагарина, далее по проспекту Ленина прямо, и там правее!

- Сергей, а Вы тут уже бывали? – поинтересовался Саша.

- Нет, я перед отъездом на Яндексе посмотрел! Мы ведь специально с Яном такой отель выбирали, чтобы посреди ночи такси не искать, а пешком дойти! Так что давайте, ребятки, вперед! - и Сергий, подобно коммунистическому вождю, показал рукой в сторону вокзального здания.

Возникло некоторое замешательство, так как требовалось понять, сможет ли диакон идти сам и везти при этом свой чемодан. Решили попробовать, но повернувшись к ограждению неожиданно увидели, как на прислоненный к ограде диаконовкий чемодан задрал ногу невесть откуда взявшийся бродячий пес и поливает его веселой струей.

- Аццкая кобелина!!! – с искренней обидой в голосе выругался диакон.

Теперь уж точно чемодан пришлось тащить ему самому. Впрочем, дело пошло лучше. Свежий воздух взбодрил духовника и его способность к самостоятельному передвижению усилилась: хотя и качаясь, он пошел сам, и поволок за собой свой чемодан на колесиках.

Правда, в самом здании вокзала снова возникло замешательство – свернув с верного направления, Сергий запутался. Он озирался в поисках нужного указателя, но его не было видно. Пассажиры с московского поезда уже успели разойтись и Сергий искал, у кого бы спросить дорогу – в середине ночи вокзал обезлюдел. Наконец мимо них проскочил какой-то субтильный молодой человек.

- Подскажите пожалуйста, как пройти на площадь Гагарина? – обратился к нему Сергий, но вопрос прозвучал в удаляющуюся спину. Видимо, чувак испугался пьяной компании – в особенности, хари Ящура и раскачивающегося диакона, и решил ускориться. Впрочем, дверь в середине коридора, куда он надеялся утечь, оказалась закрыта, и парень засуетился в поисках другого пути отступления.

- Попробуй ты его позвать! – Сергий ткнул пальцем Ящура. – Только деликатно!

Ящур уже приоткрыл рот, чтобы обратиться к парню, но требование по поводу деликатности заставило его задуматься. Несколько секунд он пребывал в зависшем состоянии, а потом, поняв, что еще немного и тот уйдет вовсе, хриплым голосом гаркнул:

- Эй, ты! Иди сюда, пёс!!!

Парень боязливо оглянулся, оценил взглядом сначала Ящура, затем возможные пути к выходу и, осознав низкую вероятность успешного бегства, робко подошел к Ящуру.

- Не ссы! – немного смягченным тоном попытался ободрить его Ящур. – Мы тут малость приблудили. Как на площадь Гагарина выйти?

- А, так это вы, ребята, не туда свернули! Вам вон куда надо! – парень искренне обрадовался, что прямо сейчас бить его не будут.