Куст шиповника

КУСТ ШИПОВНИКА

За окном унылый осенний пейзаж. Все небо затянуто непроглядными тучами, и третьи сутки сыплет мелкий противный дождь. Под окном растет огромный куст шиповника. Каждое лето он сначала радует глаз своими зелеными листочками, дает душистые цветы и манит к себе неугомонных пчел. Из-за чего окно со стороны улицы выглядит нарядным и веселым. А потом на шиповнике появляются ягоды, которые очень полезны для многих заболеваний. В конце августа Марина общипала весь куст и принесла крупные ягоды домой сушить. А сейчас куст шиповника стоит такой несчастный, причем с одним единственным желтым листом на всем кусте, так как три дня назад, ветер обтрепал его с неимоверной силой. Шиповник с несчастным видом обнажил свои колючки и из всего лиственного желтого украшения у него остался один единственный лист, к тому же ветер его слегка примял к земле. Я смотрю в окно и сравниваю свою жизнь с этим когда-то красивым и душистым кустом. Он ведь тоже когда-то радовал глаз, давал плоды и вот теперь остался не с чем, как и я сама. Моя душа затянута тучами и, хотя слез у меня нет, но как мерзопакостно у меня на душе не знает никто. Я никогда не подам и вида, что мне плохо живется. Вот и сегодня муж уезжает в рейс, ведь он у меня дальнобойщик,  и я встала пораньше, чтобы приготовить для него завтрак и собрать паек на несколько дней. А руки опускаются и на душе кошки скребут, но я замужняя женщина, имеющая свой дом и садово-огородное хозяйство. У меня взрослая дочь и я не вправе быть несчастной. Может быть, я так бы и прожила свою никчемную, но по-своему счастливую  жизнь, если бы этим летом не произошло то, что произошло.
Весной я переболела гриппом, который дал осложнение на сердце. От гриппа я вылечилась, а вот силы так и не восстановила. У меня был уставший и больной вид. Это видели все знакомые и друзья. Заметил это и Гриша, и пришел к  решению, заработать денег и отправить меня отдыхать на море. И это несмотря на то, что мы хотели достроить второй этаж нашего симпатичного дома. Сказано, сделано. Гриша у меня человек слова. Сказал, сделал.
Он действительно заработал денег и в  июле отправил меня на море. А чтобы мне не было скучно и с кем было сказать слово, он со мной отправил и нашу дочь. Тем более что Марина окончила первый курс вуза, сдала экзамены и была свободна как ветер. Мы купили с ней билеты на поезд и собрали все вещи, которые бы могли нам пригодиться на отдыхе. А направлялись мы в Евпаторию. Там можно было снять домик и мило никого, не стесняя отдыхать в свое удовольствие. В дорогу я приготовила жареную курочку, овощи, фрукты и соки. А почему бы и нет, ведь овощи уже выросли в наших теплицах и, тем более что до Евпатории надо ехать двое суток. Мы с Мариной запаслись кроссвордами, любовными романами и отправились в путь. Гриша проводил нас до вагона и пожелал отличного отдыха, причем просил нас звонить ему каждый день. Мы дружно пообещали это сделать.
Устроившись в купе, мы улеглись на свои места и взялись за свои романы. Ах, как приятно было покачиваться на полке и наблюдать за меняющимися пейзажами за окном. Моя душа ликовала, так как за много лет я в первый раз ехала отдыхать и непросто отдыхать, а отдыхать на море.
В восемь часов вечера Марина задремала у себя, а я сильно захотела чая. Я вышла с кружкой из купе и направилась к титану. Видимо на перегоне поезд стал набирать скорость, и меня неимоверно качало из стороны в сторону. Набирая кипяток, я даже руку обожгла. Прошипев какое-то ругательство, я дернула руку, и за спиной вдруг раздался густой басистый голос. Я вздрогнула.
- Обожглись? Да, сегодня, по-моему, машинист перепутал или забыл, что везет не картошку, а людей.
- Да, похоже на то. – Ответила я, набирая кипяток. А мужчина стоял и смотрел на меня. Я чувствовала спиной, что он меня разглядывает. И тут он спросил.
- А Вы далеко едите?
- В Евпаторию. – Однозначно и коротко ответила я.
- О, так Вам еще ехать и ехать. Не скучно одной-то в купе?
- Почему одной? Я еду с дочерью. Вдвоем не скучно.
- А Вас как зовут? – Я усмехнулась и ответила:
- Галя. – Наконец-то налился злосчастный кипяток, и я повернулась, чтобы идти в свое купе. Как вдруг вновь услышала этот же голос.
- Галя, пойдемте к нам пить чай. У нас к чаю куплено много всяких вкусностей. Если хотите, берите и свою дочь. Такие красивые женщины скрасите наше мужское одиночество. Да, меня Валентин зовут. – Я посмотрела на этого высокого крупного мужчину, который был одет в хлопчатобумажные брюки серого цвета и черную майку, из выреза которой виднелись черные волосы, растущие на груди. Я  смутилась. Видя мое смущение, Валентин сказал: - Галочка, это вечернее чаепитие ни Вас, ни нас, ни к чему не обязывает. Мы просто скоротаем Время. – Я улыбнулась ему и согласилась.
- Ну, хорошо. Будь, по-вашему. Я только схожу за своим чаем.
- Вот и отлично. – Я пошла за своей заваркой, и заодно посмотреть, как я выгляжу, и спит ли Марина. Дочка сладко спала, покачиваясь на верхней полке, а выглядела я шикарно. Видимо предложение Валентина привело в смущение, отчего у меня порозовели щеки, и появился давно утраченный блеск в глазах. Когда я вышла из своего купе, Валентин стоял в дверях купе и ждал меня. Он пропустил меня вовнутрь и сам зашел за мной, прикрыв за собой дверь в купе.
- Добрый вечер! Милости просим к нашему шалашу. – С веселой улыбкой приветствовал меня Кирилл. – Располагайтесь и угощайтесь всем, что глаз видит. – Такое радушие меня вновь смутило, а Валентин добавил.
- Мы люди простые и душевные. Чем богаты, тому и рады. – Пока заваривался чай, мужчины наперебой рассказывали о себе. А я сидела и слушала их веселую болтовню. Так уж получилось, что я села на полку Кирилла, а Валентин сел на свою, то есть напротив. И мне удобно было его разглядывать. Это был высокий и крупный мужчина с крутыми плечами и огромными руками. У него было вытянутое лицо, крупный нос, широкий лоб, над которым нависал седовласый чуб и небольшие, но выразительные глаза. Он, тоже не скрывая интереса, разглядывал меня, от чего я смущалась и краснела, как девочка. Самое интересное, что это забавляло его, и он пытался всячески шутить, чтобы рассмешить меня. ИИ надо сказать это у него получалось.
- Послушайте, а чего мы просто так сидим? У меня же есть отличное вино, и повод есть прекрасный – наше приятное знакомство.
- А почему нет? Давай Кирилл доставай.
- Ой, я совсем капельку. – Не отказываясь и одновременно вновь смущаясь, сказала я.
- А кто сказал, что мы будем напиваться?
- Да с одной бутылки не напьешься
- Так Кирилл, даме надо помыть фрукты. Я пошел мыть, а ты раньше времени не спаивай Галю. – Я рассмеялась такой заботе Валентина. Пока Валентин ходил мыть груши и персики Кирилл балагурил, а потом как бы, между прочим, спросил.
- Галя, а Вы замужем?
- Да. – Немного опешив, ответила я.
- Давно?
Давно. У нас уже дочь взрослая. Кстати в соседнем купе спит.
- Аа … - На этом Кирилл оборвал свою мысль, как в купе зашел Валентин.
Мы пили вино и закусывали персиками и грушами, при этом смеялись и рассказывали анекдоты и истории из своей жизни. А потом Валентин без перехода сказал:
 - Фу, как жарко. Галя, не хотите проветриться сходить?
- Там наверно накурено.
- Нет, не накурено. Во первых уже все спят, а во-вторых, там нет стекла и свежий ветер выносит все, что можно вынести.
- Ага, Галя, Вы там его держите, а то его вынесет и как я, потом без него поеду дальше? Мне его надо начальству сдать. – Мы все втроем рассмеялись и я и Валентин направились в тамбур, а Кирилл остался в купе.
- В тамбуре Валентин закурил, а я улыбнулась и стала смотреть на далекие огни, которые пробегали один за другим.
- Вам не кажется, что это романтика?
- Что романтика?
- Вот так ехать в поезде и ночью стоять и смотреть на уходящие пейзажи, леса, поля. Я когда на все это смотрю, то понимаю, что мы живем в огромной стране, у которой нет ни конца, ни края. – Я говорила эти слова, и действительно, думала так, и почему-то мне показалось, что и моя жизнь несется с такой же скоростью, как и этот поезд, унося меня в неизвестность. В какой-то момент моих размышлений свет стал тускнее и вагон сильно качнуло.  И Валентин повалился на меня, одновременно кидая окурок в окно. Он обнял меня своими огромными и горячими руками. От его тела пахло мускусом туалетной водой и сигаретным дымом. Это т запах вскружил мне голову, и я почувствовала на своих губах его жадный разгоряченный рот. У меня не было сил сопротивляться, да если честно, то мне и не хотелось этого делать. Я поддавалась его горячим поцелуям и получала от этого неимоверное удовольствие. А потом его горячие руки скользнули под мою кофточку и прижали сильнее к торсу мужчины. Он продолжал меня целовать жадными поцелуями, отчего у меня перехватывало дыхание. Почувствовав это, Валентин стал целовать мою шею, опускаясь все ниже и ниже к вырезу кофточки. Моя грудь тяжело вздымалась, ожидая прикосновений его губ к моей обнаженной груди.  А тем временем он распустил мои волосы, вытащив из них заколку, которую всунул мне в руку. У меня подкосились ноги, но крепкие руки мужчины не дали упасть мне на пол. Валентин прижимал и прижимал меня все сильнее и сильнее к себе. А минутой позже его разгоряченные губы коснулись моего соска, и я вскрикнула от наслаждения. Он ласкал губами и языком мой предательски набухший сосок, давая ему знать, как мне сладостны его ласки. В этот момент меня не волновало, то, что нас может кто-то увидеть или застать меня в положении развратной женщины. Что со мной происходило на тот момент, я не хотела думать. Я отдалась на волю судьбы и ситуации.
- Пойдем в купе. Я хочу тебя. Кирилла выпроводим в ресторан.
- Я не могу, Валя. Я же замужем. – Вдруг почему-то вспомнила я. – Я не могу, я не должна изменить мужу.
- Ты почти ему изменила. Я наполовину, знаю, какая ты на вкус. Ну, же, пойдем. Ты не можешь, вот так поступить с мужчиной, доведя его до безумия. Это подло будет с твоей стороны. – Он говорил эти слова, а сам продолжал ласкать мое тело. И я сдалась.
Когда мы пришли в купе, на столе лежала записка, которая гласила:  - Ушел в ресторан. Буду под утро.
Пробежав глазами по листу бумаги, Валентин закрыл дверь купе и набросился на меня с неимоверной жадностью.  И я отвечала ему тем же. После чего мы обнаженные лежали в объятиях друг друга, и я размышляла о том, что мне никогда не было так хорошо с мужем. Я лежала на его разгоряченном теле, и удивлялась, как это мы смогли поместиться на купейной полке, и при этом нам было вовсе не тесно.  Валентин снова начал ласкать мое тело и своими ласками доводил меня до исступления.
- У меня такое ощущение, что ты никогда не была замужем, ты себя ведешь, как оголодавшая кошка.- Я ничего ему не отвечала и только тихонько смеялась и закрывала глаза от удовольствия.
В свое купе я пришла под утро и тут же с верхней полки услышала вопрос.
- Ты где была? И что у тебя за вид. – Я повернулась и посмотрела на себя в зеркало, которое висело на двери купе. У меня были распущенные спутавшие волосы. Моя кофточка была застегнута на перекос. Марина слезла с полки и села на противоположную полку и снова задала вопрос. – Мам, ты, где была всю ночь? Я проснулась, а тебя нет. Времени двенадцать. Что я вообще должна была думать, если тебя в коридоре нет, в двух туалетах нет. Где я тебя должна была искать? Ты что в ресторане была? Так ночью он не работает. – Что мне было делать? Раз меня застукали на месте, пришлось сказать правду.
- Я была в соседнем купе. Мы пили чай со сладостями ели фрукты и болтали, даже не заметили, как время пролетело.
- Да? А это у тебя что? – Дочь протянула руку и сдвинула полу кофточки. Я проследила за ее рукой и увидела нечто. – А это дорогая мамочка следы твоей бурной ночи. Не отпирайся. Я знаю что говорю. У нас некоторые девчонки тоже с таким украшением от бурных свиданий приходят. Так что я в курсе. – Я молчала. А что я могла возразить своей взрослой дочери. – Ты мне скажи, как ты теперь папе в глаза будешь смотреть? – Я пожала плечами – Ты мне его покажешь?
- Зачем?
Чтобы я могла его оценить. Стоило ему давать себя на растерзание и изменять отцу или нет. – Я снова молчала. А что я ей могла возразить и поняла ли бы она меня или нет. Скорей всего нет, потому что она у нас так воспитана – совесть и честь, прежде всего. А ее мать, похоже, сегодня ночью потеряла совесть и честь замужней женщины. А дочь продолжала меня воспитывать. – Я поняла бы тебя, если бы ты была одинокая женщина. Если бы тебя папа не любил и всячески унижал и оскорблял, а то ведь он в тебе души ничает. А ты? Как ты так могла поступить? Не понимаю. – Я легла на свое место и отвернулась к стенке. Спустя минуту, я услышала, что Марина плачет. А я ничего не могла с собой поделать, так как еще не отошла от ласк этого мужчины. Я закрывала глаза и погружалась в сладостные воспоминания, понимая, что снова хочу испытать эти чувства. Самое интересное, что я не испытывала стыда за свой грех перед мужем и дочерью. Вскоре я провалилась в сон.
Проснулась я в час дня. Марины в купе не было. Я причесалась, взяла умывальные принадлежности и направилась в туалет. Открыв купе, я увидела дочь, которая сидела в коридоре на стульчике и читала книгу.
- Доброе утро!
-Ага, скорей всего добрый день. Замажь свои следы преступления тональным кремом, а то кто-нибудь увидит, опозоришься. В твоем-то возрасте и такие украшения.  – Пока я замазывала кремом следы, Валентин вышел из своего купе, и я его застала около купе проводника.
- Галя, проблемы?
- Да, есть немного. – Валентин оглянулся и быстрыми движениями втолкал меня в туалет. – Что ты делаешь? – Только и успела его спросить я, как его рот снова накрыл мой горячим и нежным поцелуем. Все мои чувства с новой силой вырвались наружу, но я сумела найти в себе силы и сказать, нет.
- Тебе не нравится?
- Не в этом дело. Просто я не могу так бесстыдно предавать свою дочь и мужа. Марина обо всем догадалась и устроила мне сцену, а теперь сидит в коридоре и выслеживает совратителя матери. – Я говорила все этими слова, а Валентин стоял и ласкал меня своими большими руками. А потом отодвинулся и, приоткрыв туалетную дверь, выскользнул в коридор.
Когда я справила все свои дела, я вышла из туалета и снова натолкнулась на Валентина. Он улыбнулся мне, вроде как, уступая мне проход, и пропуская меня, а сам всунул мне в руку, какой-то прямоугольник. Позже я рассмотрела и поняла, что это визитная карточка Куприянова Валентина Петровича с номером мобильного телефона.
Дальнейшая поездка и отдых на черном море не была ни чем примечательной. Мы с Мариной ходили на рынок и пляж, загорали и купались. Я всегда избегала компаний, где присутствовали мужчины, а они как назло обращали на меня внимание, отчего порой просто уходила в свой домик.  Марина видела все это и с ехидной улыбкой следила за мной. Она каждый день звонила отцу, как тот и просил. И только когда Гриша просил к трубке меня, дочь каждый раз, мне напоминала: - Возьми трубку, твой муж звонит. – Я любезно разговаривала с Гришей, а Марина следила за каждым моим словом. Что она хотела понять или выяснить, таким образом, я не знаю, но то, что она выводила меня из себя, она это понимала и по всей вероятности получала от этого удовольствие. А я получала удовольствие, когда ложилась спать и погружалась в свои любовные сексуальные воспоминания. Я улыбалась своим мыслям, понимая, что этого никто не сможет у меня отнять и проследить за моими действиями и поступками, пусть даже мысленными.
За день до отъезда домой я решила поговорить с дочерью и расставить все точки над и. Я начала разговор, подозревая, что он сам выведет на ту проблему, которая нас обеих тревожит.
- Марин, давай поговорим?
- О чем? - Надменно спросила меня дочь.
- Обо мне.  Давай сначала ты меня выслушаешь, а потом сделаешь выводы. Хорошо?
- Ну, попробуй. – Милостиво согласилась дочь.
- Я с твоим папой знакома с девятнадцати лет. Когда мы с ним познакомились, он мне сразу же, понравился. А чуть позже я вышла за него замуж. Потом появилась ты, и мы с большой радостью растили тебя, и дали с Гришей тебе все самое лучшее, что могли дать. Любила ли я Гришу? Любила  и сейчас люблю и уважаю. Гриша замечательный человек, друг, отец, муж, но прости меня не любовник. И я прекрасно знаю и понимаю, что поступила подло по отношению к твоему отцу, но я ничего не могла с собой сделать тогда в поезде.  Я не знаю, что было в этом мужчине, но я как гулящая кошка отозвалась на его призыв. Наверно мне должно быть стыдно за такие слова, но я не испытываю угрызений совести. Ты меня пойми как женщина женщину. Под напором ласк того мужчины я сдалась без боя и получила такое огромное удовольствие, которого никогда не получала с твоим отцом. Ты прости меня дочь, но твой отец в этом деле примитивен и к тому же не любвеобилен, как этот мужчина. Возможно, мне всю жизнь не хватало мужчины самца, но когда я познала этого мужчину, когда я вкусила плоть этого мужчины, я сама раскрылась самой себе и ему до конца. – Марина открыла рот от удивления и не могла сказать ни слова. А я, помолчав, продолжила. – Ты можешь разрушить наш брак с отцом, но от этого не выиграет никто ни он, ни я и даже не ты. А так, по крайней мере, Гриша будет продолжать жить, как и жил. Ну, а если все-таки твоя душа не выдержит моего предательства, и ты расскажешь все отцу, то я сама уйду от вас. Я не боюсь работы и буду снимать угол, пока не получу общежитие. Ничего не пропаду. – Я снова помолчала, а потом продолжила. – Я никого ни в чем не виню, и любить тебя от всех твоих насмешек я не стала меньше. Нет, Мариша, я все так же люблю тебя и буду любить тебя всегда. Но и ту любовь, которую я получила в поезде, я никогда не забуду. Никто не сможет отнять у меня воспоминания об этом мужчине. Я погубила себя тогда в поезде, отдавшись ему. Ни он, ни Гриша и никто другой никогда об этом не узнают. Но моя душа без той любви засохнет, как красивый цветок. Я сделала большую ошибку, когда уступила ему. Если бы тогда я оказала сопротивление или просто ушла в свое купе, я не знала бы тех ласк и нежности и была бы по-своему счастлива с твоим отцом. Но я познала тот грех, и теперь буду расплачиваться за него всю оставшуюся жизнь. – Последние слова я говорила со слезами на глазах. Всхлипнув, я выбежала из домика в ночную темень и направилась в сторону пляжа. На пляже я уселась на песок и выплакалась под шепот набегающей волны. У меня было такое впечатление, что я жалуюсь морю на свою судьбу.
И вот теперь я стою у кухонного окна, и в который раз думаю о своей никчемной жизни. Я потеряла покой, интерес к жизни, уважение дочери. Моя красота с каждым годом увядает. Я живу со своим мужем по привычке, выполняя супружеские обязанности и домашние дела, которые зависят от меня как от женщины, и все также храню свои воспоминания о той июльской ночи в поезде, которая подпитывает мои жизненные силы и тот прямоугольник, как талисман с номером мобильного телефона Куприянова Валентина Петровича.
2013 год.