Погружение

 ИЗМЕРЕНИЕ  1
Проливной дождь хлещет с небес  так, что почва под ногами хлюпает и напоминает болото. Ноги скользят по мокрой траве, полузатопленной проливным ливнем. Частые вспышки молний освещают приземистые каменные постройки, напоминающие в темноте надгробия. Я судорожно всхлипываю и пытаюсь нащупать в кармане сменную батарейку для камеры, которая пожирает съемные аккумуляторы, как голодный школьник свой ланч. Попутно приходится ежиться и  пригибаться от каждого раската грома и вспышки, которая на кратчайшее время заливает своим мертвенным светом всю панораму заднего двора лечебницы. Иногда в просветах можно разглядеть гигантскую сгорбленную фигуру, которая медленно обходит двор по периметру. Если прислушаться, то в вой ветра, раскаты грома и шум льющейся воды вплетаются глухие стоны и бормотание, которые издает это чудовище.
Мокрые пальцы наконец нашаривают в кармане скользкую круглую батарейку. Так, сейчас будет очередная вспышка, пригнуться и спрятаться за этот куст, воспользоваться краткой передышкой и быстро перезарядить камеру. В голове неизвестно откуда взявшиеся, проносятся вихрем бессвязные воспоминания месячной давности: улыбающийся консультант в ярко желтой рубашке демонстрирует товар.  «Это последняя модель, сэр», - говорит он, улыбаясь той официальной супермаркетной улыбкой, - «Наилучшая цветопередача, великолепный зум и превосходное ночное видение. Из недостатков можно назвать лишь быстро расходуемый заряд батареи, но ведь это мелочи сэр, за удовольствия приходится платить. Впрочем, могу предложить вам более бюджетную версию, качество съемки у нее на порядок ниже, но нет проблем с быстро заканчивающимся питанием». – Следующий кадр, мое улыбающееся, довольное лицо, я держу в руках новенькую видеокамеру и небрежно бросаю на прилавок кредитку. «Что же, придется платить», - замечаю я, и мы снова оба улыбаемся друг другу.  «Боже мой, как же хочется съездить по собственной ухмыляющейся физиономии, оттолкнуть себя от кассы, схватить продавца за ворот его форменной рубашки и трясти, трясти что есть сил, и кричать, брызжа слюной ему прямо в побледневшее лицо; «Что ты впариваешь своим покупателям, придурок! Что ты, мать твою,  вытворяешь, желтый никчемный мудозвон?! Конечно же мне нужна камера с более долгим запасом батареи, ведь мне предстоит чертова поездка в Богом забытые горные пустоши, битком набитые психами, убийцами и еще черт знает чем!»
Чертова батарейка наконец встает в гнездо. Трясущимися руками я включаю режим ночного видения и, согнувшись в три погибели под спасительным кустом, обвожу ею двор. Темнота стоит кромешная, хоть глаз выколи, но хваленая пластмассовая игрушка просеивает мглу через свои волшебные высокотехнологичные фильтры как сквозь сито. Я слышу лишь свое судорожное, сбивчивое дыхание и шелест дождя. «Где же ты, здоровый кусок дерьма, покажись, - шепчу я посиневшими от холода губами. Дай мне засечь тебя, чтобы пробраться мимо незамеченным, ты, слепошарый тупица». Камера засекает некое движение справа от высокого каменного крыльца. Очередная вспышка молнии и я вижу его, полуголого верзилу с приземистой как у тролля шеей. Он слепо тычется в ступеньки, шарит руками и что-то неразборчиво бормочет себе под нос. Он всегда бормочет. Иногда мне кажется, что Уокер еще сохранил какие-то остатки разума, но когда я встречаюсь с ним лицом к лицу, это ощущение исчезает бесследно. Это существо одержимо лишь бесконечной жаждой убийства. В погоне за мной монстр оторвал головы нескольким бедолагам, случайно попавшимся ему в лапы. Одну оторвал прямо на моих глазах.
Так, не время сейчас для кошмарных воспоминаний, действительность на данный момент еще ужаснее. Нужно пробраться ползком до дыры в металлическом ограждении и пробраться внутрь женского отделения. Выждав момент и удостоверившись, что громила по прежнему трется у крыльца, я что есть сил ползу к небольшому отверстию в проволочной сетке забора. «Это безумие, это безумие, это безумие», - шепчу я сам себе, пока мокрая трава безбожно натирает мне ноги и набивается в рот. «Это безумие,- доносится вдруг из глубин сознания голос моего редактора.  «Сам посуди, это респектабельная лечебница, на нужды которой из бюджета каждый год выделяют кругленькую сумму. Наверняка какой-нибудь аспирант, которого лишили премии или выходного пособия, настрочил в ответ безосновательную кляузу. Давай ка я лучше направлю тебя на годовой съезд литераторов в Чикаго, отдохнешь, развеешься, пропустишь пару мартини с издательскими воротилами и литературными львами».
«Да пошел ты Джек, - хрипло шепчу я сам себе, добираясь наконец  до вожделенного прохода. – Пошел ты нахрен со своим съездом и бокалами, лицемерный жлоб. Даю голову на отсечение, что в итоге на фуршет в Чикаго отправилась одна из твоих шестерок, а меня бы ты закинул в очередную унылую командировку на север страны, чтобы писать об очередном недоказанном хищении  средств из бюджета Богом забытого штатика».
Я уже почти наполовину просунул свое тело в дыру, целиком сосредоточенный на мыслях о своем редакторе, когда торжествующий рык раздался позади меня. «Чертов Джек, опять ты отвлек меня самого важного, - тоскливо проносится в моей голове лишь одна мысль, когда верзила тащит меня за ноги обратно. «А ведь моя статья стоила бы тебе места», - думаю я, безжизненно повиснув в воздухе и судорожно хватая ртом воздух. Детина ухмыляется и протягивает к моему темени руку…
  ИНТЕРЛЮДИЯ
<…Небольшая уютная комнатка вокруг меня. И несколько дверей, со странными символами над ними. А х да, я снова в Междумирье. Портал, из которого меня только что вышвырнуло, еще переливается радужными пятнами и в нем временами можно разглядеть ухмыляющуюся рожу моего убийцы.   «Где то здесь должен быть кофе», - думаю я, и словно во сне кипячу чайник, бросаю пару ложек сахара в стакан и возвращаюсь обратно. «Где же следующая дверь? А вот она».  Я едва успеваю поставить чашку на стол, как меня снова уносит в чертово никуда… >


 ИЗМЕРЕНИЕ 2
Переливающиеся, неоновые огни города больно бьют по глазам и мешают вести машину. Разноцветные вывески баров, стрип-клубов, казино и ресторанов призывно светят прохожим, зазывая их внутрь. Машина заворачивает в какой-то проулок и, проехав еще пару метров, останавливается у крыльца черного хода какой-то гостиницы среднего пошиба. Я глушу мотор. Неподвижно сижу какое-то время, собираясь с мыслями. Затем беру необходимый инвентарь и выхожу из салона. Во дворе темно и безлюдно, лишь темнеет грудами сваленный ненужный гостиничный инвентарь в углу, воют сирены полицейских машин через пару кварталов отсюда и остервенело огрызается друг на друга пара бродячих котов на крыше пристройки.
Я медленно поднимаюсь по ступеням. Я прислушиваюсь к шагам человека за дверью, который методично обходит небольшое пространство вестибюля. Дождавшись, когда шаги раздаются прямо перед дверью, я что есть силы выношу ее ногами. От удара человек, что находится по ту сторону, летит на пол. Я врываюсь внутрь и, не давая лежачему опомниться, разношу его голову несколькими сильными ударами, буквально втаптывая его в ковровое покрытие пола. Он конвульсивно дергается некоторое время, но потом затихает. Я аккуратно подбираю с пола увесистую бейсбольную биту, которую моя жертва выронила при падении. Когда я разгибаюсь и встречаюсь со своим зеркальным отражением, то невольно отшатываюсь и заношу для удара руку. Окровавленный незнакомец в зеркале делает тоже самое. Успокоившись, я опускаю оружие и двигаюсь дальше.
В комнате справа по коридору двое. Я не вижу их, но знаю это. Приоткрываю дверь, чтобы привлечь их внимание. Один из них быстрым шагом направляется в мою сторону, чтобы проверить, что творится в коридоре. Я хладнокровно дожидаюсь, пока он подойдет ближе и снова что есть сил пинаю по двери, отчего бедолага кубарем летит наземь. Второй оказался порасторопнее, его железная труба со свистом рассекает воздух возле моего лица, когда я заскакиваю внутрь, и врезается в стену. В следующий момент его голова напоминает перезревшую и лопнувшую тыкву, обильно орошающую ковер своим соком. Я  никогда не промахиваюсь. Иначе бы это уже мои мозги украшали напольное покрытие коридора. Я добиваю оглушенного и выхожу из комнаты, оставляя уборщикам грязную работу.
Я прохожу дальше по коридору.  В комнате прямо перед лифтом снова двое. С этими расправа происходит еще быстрее. Обожаю придурков, которые гадят и курят, находясь на посту. Первый так и умер, с зажженной сигаретой в зубах, не успев дотянуться до дробовика, лежащего на столе. Второй натянет на себя штаны уже на том свете, я не оставил ему времени привести себя в порядок, проломив ему голову прямо на туалетном сиденье. 
Этаж зачищен. Я вызываю лифт на следующий этаж и пока он гудит где то наверху, присвистываю и оглядываюсь вокруг. Внезапно мой взгляд падает на биту, которую я держу в руке. От самого основания откололась тонкая длинная щепка и повисла на тонком лоскутке древесины, мерно покачиваясь туда-сюда. Так не пойдет. Я отбрасываю испорченный инструмент в сторону и возвращаюсь в предпоследнюю комнату, где забираю из рук убитого увесистый отрезок железной трубы. Так то лучше. Лифт уже спустился и ожидает меня ,призывно распахнув дверцы. Я прохожу внутрь, слегка цепляясь ушами кролика о низковатый проем. Наверное,  придется лифтовой компании делать двери повыше, иначе мне придется как-нибудь посетить их на досуге и самому наглядно продемонстрировать свои претензии.
Воздух со свистом вырывается сквозь прорезь маски, когда я, обессилевший падаю на водительское сиденье. В ушах гулким эхом гремят  вопли охранника, которому я вылил на макушку целую кастрюлю кипятка, смачный треск разбиваемых голов и гулкий, плотный звук выстрела из обреза, буквально разорвавший  в клочья грудную клетку парня в модном костюме. Пришлось прибегнуть к огнестрельному оружию, потому как иначе этого здоровяка нипочем бы не одолеть. «Все в порядке. Все в поря..» - Я не успеваю додумать мысль, потому что меня выворачивает наизнанку и едва успев открыть дверь, я выблевываю содержимое своего желудка на асфальт рядом с машиной. Никакой пиццы сегодня. Лучше посещу видеосалон. Парень, работающий там, никогда не обращает внимания на то, в чем испачкана моя одежда.

               
ИНТЕРЛЮДИЯ
<…Ощущение,  что от меня до сих пор разит потом, чужой кровью и рвотой постепенно испаряется, но я все равно брезгливо отставляю кружку с недопитым кофе сторону.  Привычный мир становится таким опасным, когда под рукой нет защитной маски и надежной тяжести биты. Я дохлебываю остаток кофе и с головой погружаюсь в следующий портал. «Надо бы поставить заново чайник»... – проносится запоздалая мысль, но уже поздно.


ИЗМЕРЕНИЕ 3.
Холодный осенний ветер хватает своими прозрачными пальцами за лицо и норовит пробраться под плотную кожаную куртку. Отсюда с холма огни города кажутся маленькими пляшущими светлячками, кажется, протяни руку и заграбастаешь их целую горсть. Я спускаюсь с холма, пока ветер не нашел брешь в моем облачении и спускаюсь в темный подлесок, в сумерках кажущийся густой дремучей чащей. Лошадь испуганно ржет по ту сторону холма. Она на безопасном расстоянии от места моей охоты, но ей все равно страшно. Животные чувствуют присутствие опасности гораздо лучше человека.
Я вытягиваю из-за плеча остро отточенный меч и перехожу на легкие, танцующие шаги прямо перед границей леса. Здесь нужно вести себя поаккуратнее. Тварь уже учуяла меня и пристально наблюдает за мной, роняя вонючие и густые слюни на мох. Еще пара шагов и мой силуэт целиком растворяется в сени нависших ветвей.
Зрачки автоматически сужаются, приспосабливаясь к темноте, но я специально перехожу на нарочито неуклюжую поступь, чтобы хищник был убежден  в моей беспомощности. Я делаю плавный полуоборот, выписывая легкие пируэты своим клинком. Откуда то справа слышится угрожающее ворчание. Я моментально оборачиваюсь и едва успеваю увернуться изящным вольтом от прыжка твари, притаившейся в ветвях дерева. Шустрая особь. С ней придется повозиться немного дольше, чем я рассчитывал. Промахнувшийся монстр озлобленно рычит, разворачиваясь и приседая на задние лапы. «Что дружище, не ожидал встретить меня, верно? – почти ласково говорю ему я, медленно обходя его полукругом. Тварь рычит, не сводя с меня глаз, медленно разворачиваясь по часовой стрелке, пристально следит за моими движениями. «Небось ожидал очередного припозднившегося купца или молодую крестьяночку с двумя детишками, верно?, - продолжаю я диалог со своим противником. Ублюдок издает пронзительный, почти кошачий визг и кидается в лобовую атаку, выставив все свое когтисто-зубастое великолепие. Я почти шутя уворачиваюсь от прыжка, уходя в боковой синистр и молниеносным движением пропарываю ему бок.  Монстр как то неловко, по деревянному приземляется га мягкую лесную почву и тут же, с удивившим меня молчаливым проворством, кидается в новую атаку. «Я не успею увернуться», -  проносится в мозгу спокойная мысль и пальцы сами собой складываются в замысловатый знак. Леший с разбегу натыкается на магический барьер, отлетает назад и потешно приземляется прямиком на задницу. Он воет, комично загребает задними ногами и мотает головой, пытаясь понять, что же за неведомая штуковина возникла так неожиданно между ним и нахальным чужаком, вторгшимся в его владения. Играючи, легким танцующим шагом я приближаюсь к нему и всаживаю меч прямиком в его мохнатую макушку. Тварь издает последний звук, конвульсивно дергается некоторое время и наконец, благополучно издыхает.  Я тыкаю острием меча  в обмякшее тело, чтобы удостовериться в его окончательной смерти и, насвистывая тоскливую мелодийку, тащу мертвую тушу обратно к лошади. Проклятье. Чертова скотина опять будет ржать и брыкаться, категорически отказываясь везти на себе дохлую нечисть.  Проблем с упрямым животным будет больше, чем с выполнением заказа, вот ведь парадокс.  Ничего, зато старушка получит сегодня вечером двойную меру овса, а ее хозяин эту ночь проведет в сносной постели без клопов.

ИНТЕРЛЮДИЯ
Кофе кончилось, за окнами занимается тусклый рассвет. Воображаемые порталы медленно гаснут и принимают привычные образы игровых иконок. Пора спать. Сегодня наступило и у него свои взгляды на мой повседневный распорядок.
Ложась спать, я привычно задергиваю шторы, чтобы сумрак в комнате продержался подольше и привычно думаю о том, чтобы я сейчас делал, если бы за окном вдруг неожиданно завопила городская сирена.