Статья 4

«Доведение до абсурда» как эффективный прием ведения дискуссии (на материале русской классической литературы)

Приемы ведения дискуссии традиционно являются объектом пристального внимания, как со стороны обывателей, так и со стороны исследователей. Если обратиться к содержанию понятий «спор» и «дискуссия», то становится очевидным их практически полное соответствие. Если под спором понимается «словесное состязание, обсуждение чего-нибудь, в котором каждый отстаивает свое мнение, свою правоту» (Ожегов, 1999, с. 757), то дискуссия рассматривается как «спор, обсуждение какого-нибудь вопроса на собрании, в печати, в беседе» (Ожегов, 1999, с. 167). Таким образом, эти понятия синонимичны, только в последнем случае есть некоторое ограничение коммуникативных сфер, в которых возможны дискуссии.
От силы аргументов и умения убеждать в споре зачастую зависит исход важнейших вопросов в истории человечества, поэтому совершенно необходимо обладать знаниями об определенных эффективных приемах, призванных быть помощниками оратора в нелегких и порой, казалось бы, провальных дискуссионных ситуациях.
Вслед за А.К. Михальской, мы выделяем следующие эффективные приемы ведения дискуссии: атака вопросами, приведение контраргументов, апелляция к публике, доведение до абсурда, метод «да, но…», метод суммирования, метод «кусков» и «возвратный удар» (Михальская, 1996). Однако до сих пор остается малоизученным использование данных приемов в классической литературе. Большинство риторических рекомендаций основывается на современных образцах, без учета опыта прошлых поколений, отраженных в произведениях русских классиков.
Риторический анализ построенных на дискуссии фрагментов из русской художественной литературы показал, что одним из наиболее эффективных и емких приемов, является метод «доведения до абсурда». Данный прием заключается в демонстрации ложности тезиса посредством сознательного утрирования мысли, так как следствия изложенной изначально точки зрения противоречат действительности. «Доведение до абсурда» нередко используется как защита, при условии отсутствия веских аргументов против оппонента и при скудности собственных аргументов в споре (Михальская, 1996).
Анализ произведений М.Ю. Лермонтова, А.П. Чехова, Ф.И. Достоевского, М.А. Булгакова, И.А. Гончарова показал некоторую неоднозначность использования данного приема на уровне реализации коммуникативных стратегий. Наиболее эффективно прием «доведение до абсурда» используется в ситуациях крайнего эмоционального напряжения и применяется при реализации таких стратегий, как выражение неудовольствия, унижение противника и апелляция к жалости. Для каждой стратегии характерны свои речевые формы. Рассмотрим их в порядке частотной представленности в проанализированных произведениях.
Примером, отражающим коммуникативную стратегию выражение неудовольствия, может считаться диалог Филиппа Филипповича Преображенского из повести М.А. Булгакова «Собачье сердце» и  представителей домоуправления, когда первый пытается довести до сведения вторых, что отнимать у него часть комнат нечеловечно и вне всяких рамок морали: – В спальне принимать пищу, – заговорил он немного придушенным голосом, – в смотровой читать, в приемной осматривать?! Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает. Может быть, она в кабинете обедает, а кроликов режет в ванной. Может быть. Но я не Айседора Дункан!!
Гипербола, представленная в данном фрагменте, является наиболее распространенной речевой формой реализации приема «доведение до абсурда».
В рассказе А.П. Чехова «Дочь Альбиона» одним из героев, Грябовым, также применяется коммуникативная стратегия выражения неудовольствия через доведение до абсурда, когда тот красноречиво описывает англичанку, к которой питает неприязнь: – Она не женщина, а девица... О женихах, небось, мечтает, чёртова кукла. И пахнет от нее какою-то гнилью... Возненавидел, брат, ее! Видеть равнодушно не могу! Как взглянет на меня своими глазищами, так меня и покоробит всего, словно я локтем о перила ударился. Тоже любит рыбу ловить. Погляди: ловит и священнодействует! С презрением на всё смотрит... Стоит, каналья, и сознает, что она человек и что, стало быть, она царь природы. А знаешь, как ее зовут? Уилька Чарльзовна Тфайс! Тьфу!.. и не выговоришь!
В монологе Грябова доведение до абсурда достигается через использование аффективов, метафор и сравнений (чертова кукла, глазищами, словно я локтем о перила ударился, каналья)
Спор Обломова с его антиподом, Штольцем, происходящий во второй части романа Гончарова (глава 4), также является примером выражения неудовольствия через доведение до абсурда. Действие происходит дома у Обломова, после недели насыщенной жизни и разъездов по городу. В определенный момент Обломов не выдерживает и взрывается: – Все это мертвецы, спящие люди, хуже меня, эти члены света и общества! Что водит их в жизни? Вот они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, взад и вперед, а что толку? Войдешь в залу и не налюбуешься, как симметрически рассажены гости, как смирно и глубокомысленно сидят – за картами. Нечего сказать, славная задача жизни! Отличный пример для ищущего движения ума! Разве это не мертвецы? Разве не спят они всю жизнь сидя? Чем я виноватее их, лежа у себя дома и не заражая головы тройками и валетами?
Здесь дискуссионный прием «доведение до абсурда» усиливается за счет иронии (славная задача, отличный пример) и риторических вопросов.
Коммуникативная стратегия унижение противника эффективно используется в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» в главе «Княжна Мэри», когда Печорин сбивает с Грушницкого спесь в споре о его возлюбленной:  – Ты видел? – сказал он, крепко пожимая мне руку, – это просто ангел! – Отчего? – спросил я с видом чистейшего простодушия. – Разве ты не видал? – Нет, видел: она подняла твой стакан. Если б был тут сторож, то он сделал бы то же самое, и еще поспешнее, надеясь получить на водку.
Прием усиливает буквальная аналогия – обидное для оппонента сравнение княжны со сторожем.
Образцовым примером апелляции к жалости посредством доведения до абсурда можно считать эмоционально насыщенный монолог Мармеладова в романе Ф.И. Достоевского «Преступление и наказание», когда герой сетует на свое жалкое нищенское существование: Жалеть! Зачем меня жалеть!... Зачем жалеть, говоришь ты? Да! Меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! Но распни, Судия, распни и, распяв, пожалей его! И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!... Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел, и кто всех и вся понимал, он единый, он и Судия.
В последнем небольшом фрагменте наблюдается повышенная концентрация речевых форм, обеспечивающих эффективность приема «доведение до абсурда» в ситуации эмоциональной напряженности (гипербола, антитеза, риторические вопросы и риторические восклицания).
Рассмотренный в данной статье материал позволяет определить романы М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», И.А. Гончарова «Обломов», М.А. Булгакова «Собачье сердце», Ф.И. Достоевского «Преступление и наказание» и рассказы А.П. Чехова как классические произведения, актуальные для риторического анализа дискуссионной речи. Во всех рассмотренных фрагментах применение приема «доведение до абсурда» было достаточно эффективным, приводило к реализации коммуникативных стратегий, что может в дальнейшем послужить материалом к разработке некоторых теоретических положений перлокутивной лингвистики. С практической точки зрения, данные образцы, имеющие прямое отношение к современности,  являются ценным иллюстративным материалом и могут использоваться при преподавании таких дисциплин, как «Риторика» и «Дискуссионная речь».

Список литературы
1. Булгаков М.А. Собачье сердце: Роман. Повести. Рассказы. М.: Эксмо, 2006. – 688 с.
2. Гончаров И.А. Обломов. Роман в четырех частях. М: Эксмо, 2004. – 640 с.
3. Достоевский Ф.И. Преступление и наказание:  Роман в шести частях  с эпилогом. М.: Эксмо, 2005. – 592 с.
4. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. Собрание сочинений, том четвертый. Под ред. Е. Жезлова и Ч. Залилова. М.: Художественная литература, 1965. – 517 с.
5. Михальская А. К. Основы риторики: Мысль и слово: Учеб. пособие/, М.: Просвещение, 1996, – 415 с.
6. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений/ Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. – 4-е издание, дополненное. М.: Азбуковник, 1999. – 944 с.
7. Чехов А.П. Сочинения: В 2-х т. М.: Худож. лит., 1982. Т. 1. Повести; Рассказы. 448 с.